Любовь непременно нужно демонстрировать – в любом возрасте, во все времена. Самые счастливые и самые гармоничные личности выросли из любви.
Любовь не должна зависеть от результатов ребенка в данный момент. Она сама предвосхищает результаты, формируя веру ребенка в великое предназначение.
Пожалуй, одним из наиболее показательных примеров проявления родительской любви можно считать отношение матери Николая Гоголя к своему сыну. Начиная от благоговения к ребенку (явной причиной были два мертворожденных ребенка до Николая) и завершая исполнением его просьб по описанию быта украинской деревни. В каждом ее поступке сквозила непоколебимая вера в сына, которая передавалась и ему. И ни неудачи сына в учебе, ни его определенная асоциальность и меланхолия, ни даже пугающие других людей отклонения психического развития ("душевный склад с массой несообразностей, слабостей, странностей, парадоксов и глупых причуд", по выражению Терца) не мешали матери считать сына "непревзойденным на земле гением" (это уже по Вересаеву).
Второй. Научить своего ребенка любви к окружающему миру
Это не тождественно собственной любви к ребенку. Можно слепо любить свое дитя, позабыв об ограничителях, сформировав черствую, эгоцентричную личность, порой личность, способную к достижениям, но нередко опасную для окружающего мира. И тогда непременно саморазрушающуюся. Такую беззаветную, неограниченную любовь – любовь вибраций недостаточной частоты – испытали многие демонические фигуры, такие как Александр Македонский, Наполеон или Гитлер.
Любовь к миру по своим принципам близка к глубинному пониманию мира, способности наслаждаться каждым прикосновением к его многочисленным граням. Любовь к миру начинается с любви к себе, к родителям, к животному или растению, неминуемо порождая и ответственность. Истинная всеобъемлющая любовь – это сформированная система ценностей, основанная на осознанном и ответственном стремлении к богоугодным делам. Это дает ребенку смысл и открывает возможность миссии. После истребляющих живое событий человек подошел к новому тысячелетию с совершенно новыми героями. Альберт Швейцер, Эрих Фромм, Виктор Франкл, Ролло Мэй, Конрад Лоренц – вот личности-маяки, освещающие путь в новое будущее. Чтобы воочию увидеть эталон гармоничности и формирования системы ценностей, стоит в очередной раз обратиться к воспитанию Альберта Швейцера. Бог, отец, Гёте и Бах – это, суммированное, напоминает завершенную систему мировосприятия, лишенного искажений и извращений. И еще не лишнее воспоминание об отце праведника, названного тринадцатым апостолом: в богословии пастора "было больше солнца, чем громов и молний". Именно отец открыл Альберту истины трех самых важных для него плоскостей бытия: Бога, лишенного чудес, но наделенного человеческими принципами; музыки (небесное звучание орга5на) и неоспоримых истин литературы.
Третий. Быть последовательными в своей родительской и учительской роли. Соблюдать принцип соответствия
Мама может безукоризненно исполнять роль любящей и строгой воспитательницы маленького человека, увлекательно рассказывая ребенку на улице о птичках и собачках, обучая его любви к природе, но если вечером она на глазах юного существа устраивает сварливую ссору домочадцам, то это и есть несоблюдение принципа соответствия. Лекция отца о жизни бессмысленна, если сам он не является самодостаточной личностью, например, неспособен обеспечить семью или если семья страдает от отсутствия у него ответственности, вследствие его алкоголизма или перебежек из одной семьи в другую. Такое поведение родителей навсегда оставляет отпечаток на детях.
Орнамент реальной жизни, разумеется, много богаче даже самой развитой фантазии. Но чаще всего родители, обладавшие истинным авторитетом, умели сформировать убеждения и принципы в детях. Эрнест Хемингуэй и Билл Гейтс не стали продолжателями отцовских дел, но образы родителей определенно повлияли на их становление. Еще больше прямой связи наблюдается в отношениях учеников и учителей (Эрнест Резерфорд – Нильс Бор и т. д.).
И, напротив, для контраста (и понимания причин перекосов воспитания) можно вспомнить хотя бы известную историю с семейным воспитанием Марины Цветаевой, уже приводившуюся ранее. С одной стороны, "мать поила нас из вскрытой жилы Лирики…" и "мать залила нас музыкой" (нас – это Марину и младшую Асю). С другой – болезненно навязчивое желание сделать из дочери пианистку, недетская муштра и периоды щемящего отчуждения, особенно участившиеся с началом и обострением роковой болезни матери. Плюс – бесконечно далекий, существующий как бы за рамкой бытия отец, к воспитанию имеющий лишь то отношение, что он вообще существовал (пусть и как университетский профессор и уважаемый в обществе искусствовед). Вот эти несоответствия и породили дисбаланс психики Цветаевой. Взбалмошная и надрывная во всем, она и любить, воспитывать тоже могла лишь периодами, да и то – себя в ком-то. И в силу этого как мать сама была заведомо несостоятельна. Вот и рождается человек крайностей: способный достичь высшей степени реализации в творческом порыве и непригодный даже на элементарном уровне организовать бытовую форму жизни. В иных семьях такой круг воспитательского проклятия, анемия отношений к детям тянется несколько поколений (или род логично прекращает свое существование). Кстати, великолепными демонстрациями тут могли бы стать исследования жизни детей Бориса Пастернака, Генри Форда и Льва Толстого. Наверняка Тесла и Сартр понимали свою неспособность быть адекватными отцами.
Четвертый. Интересоваться жизнью ребенка, общаться с ним и внушить ему мысль о способности побеждать
Живой интерес родителя к жизни ребенка всегда сопутствует проявлениям любви. Любящий родитель способен стать для ребенка первым и главным психотерапевтом. На физическом уровне беседы и обсуждения становятся частью или логическим продолжением контакта глаз и прикосновений, на психоэмоциональном – это всегда поддержка и умение развязывать узлы жизненных перипетий. Независимо, кстати, от социального или финансового уровня родителя и без учета выбора ребенком направления для реализации. Такие теплые, заинтересованные, как бы примерные отношения существовали между отцом Эрнеста Хемингуэя и самим будущим писателем, между отцом Пабло Пикассо и живописцем, между двумя виртуозными Ростроповичами – отцом и сыном. В системе отношений "мать – сын" почти идеальны отношения Аврелии с Цезарем или Александры Бекетовой с сыном Александром Блоком. Конечно, отцовский и материнский интерес к ребенку проистекают из любви: когда мать бросает все дела, полностью отдаваясь поискам бытовых подробностей для произведений сына (как в случае с Гоголем), то это тоже проявление интереса, воплощенного в слепой материнской любви.
Тут крайне важно подчеркнуть, что интерес – это не просто беседа родителя с ребенком. Это обязательный акт поддержки, ободрения или, по меньшей мере, ценный комментарий происходящих событий. Прекрасно это видно на реакциях родителей. Например, когда 15-летний Жорж Сименон бросил школу (чтобы начать работать и помочь нуждающейся семье), отец, который был необычайно близок с сыном, поддержал его одобрительным молчанием на фоне бурного, экзальтированного негодования матери. "Я стал писателем по собственному невежеству", – удивил он однажды окружающих. Но ведь стал же! Не в последнюю очередь благодаря поддержке отца, душу которого он чувствовал. Парню было обидно, что его родитель вкалывал с утра до ночи, но не мог содержать достойно семью. И в то же время отец оставался для него образцом ответственности ко всему и в том числе к работе (вот что проясняет феномен беспрецедентной работоспособности Сименона и его 330 изданных романов).
Внушение ребенку способности побеждать – это непреклонная и безотлагательная установка на успех. В отдельных случаях родителям удается снабдить ребенка психологической установкой на конкретное действие, как, например, матери Марии Монтессори. Хотя тут налицо слабое место таких родительских усилий – мать желала дочери образования, не объясняя, как им распорядиться. Как правило, ребенок, принадлежащий уже другому поколению, живет с родителями в разных измерениях. Поэтому дать установку действовать и преодолевать преграды, оставаясь несгибаемым перед обстоятельствами, – это безусловное позитивное усилие. Убедить ребенка распорядиться судьбой в какой-либо конкретной сфере – не всегда осуществимо, сын или дочь сделают выбор сами. Хотя есть много прекрасных примеров, когда установка внедряется в самую сердцевину жизни, становясь ее непреложной основой. Как, например, у Галины Вишневской с бабушкиной простодушной реплики "Галька-артистка" сформировалась уверенность выступать и петь. Сродни такой установке слова отца, адресованные Николе Тесле, когда тот лежал при смерти. Отец заговорил его, внушил, что сын непременно станет инженером (в широком понимании слова), тем самым пробудив интерес к жизни.
Пятый. Воспитать, внушить высокую самооценку и уверенность в своих силах. Провоцировать самостоятельность
Высокая самооценка и уверенность ребенка – это цемент, без которого здание его личности не может быть надежным и долговечным. И одновременно – благодатная почва для прорастания зерна сильной психологической установки. В этой книге я старался привести различные способы развития уверенности в себе у ребенка. Конечно, если отец говорит дочери, что она красива, а мать ежедневно твердит, как заклинание, что сын добьется небывалых успехов, это хорошо само по себе, но часто недостаточно. Поэтому стоит включать в арсенал методов упомянутые выше искусственные возможности, например, знакомство детей со значимыми в обществе людьми, признанными творцами, известными лидерами. Как, например, отец Мережковского устроил встречу 15-летнего сына с маститым Достоевским, а отец юного Рузвельта – с президентом страны. Когда родители Николая Гумилева на свои деньги издают сборник сына "Путь конквистадоров" за год до окончания гимназии, то таким шагом внушают ему, что он – поэт. Сильным шагом может стать и побуждение ребенка к самостоятельности, как, скажем, в случае Эйнштейна, когда родители уехали в Италию, а он оставался один, чтобы продолжать учебу.
Конечно, никто так ловко не организует взросление, как сама жизнь (стоит лишь вспомнить торгующего газетами юного Джека Лондона или несовершеннолетнюю Айседору Дункан, взвалившую на свои плечи заботу о близких). Но даже если семья живет в полном благополучии, могут иметь место поручения ребенку, выполнение которых важны для семьи. Победы в конкурсах, участие в театральных труппах, проявленный характер во время туристического похода (альпинистского восхождения) и даже прочитанная по рекомендации учителя "тяжелая" книга – все эти события должны попасть в копилку растущей самооценки и утверждения уверенности в собственных силах. Их следует заметить и "отметить" – ну, хотя бы как бабушка и дедушка Сергея Есенина, когда повесили на стену его дипломы в рамках. Все, что ценно и было с трудом достигнуто ребенком, должно быть отмечено. Нужно придать должное значение каждому, пусть даже самому маленькому с точки зрения взрослого достижению ребенка.
Самостоятельность напрямую связана с уверенностью и является ее проявлением. Развитие самостоятельности может стимулироваться определенными жизненными событиями – например, путешествиями. Отцы Артура Шопенгауэра и Альфреда Нобеля прямо использовали эту возможность. А юному Нобелю к тому же предписывалось изучить организацию производств в других государствах. А чего стоит предложение Фердинанда Порше своему 12-летнему сыну разработать автомобиль под его руководством – это просто уникальный пример, который можно отнести к подлинным воспитательным шедеврам. А когда прозорливый пакистанец Зульфикар Али Бхутто отправлял свою 16-летнюю дочь учиться на другой край земли, в Гарвардский университет, – это тоже акт воспитания самостоятельности.
Шестой. Увлечь книгами и провоцировать самостоятельное, ответственное мышление. Приобщать к искусству
Первая задача каждого родителя – побудить своего ребенка мыслить, воспитать у него личную ответственность за решения. И тут, пожалуй, самым надежным подспорьем являются книги.
У каждого свой особый набор книг. Не стоит полагать, будто существует универсальный список выдающихся произведений литературы: великие личности продемонстрировали избирательность чтения. Хотя показательны некоторые совпадения. Альберт Швейцер в 8 лет прочитал данный отцом Новый Завет и в столь юном возрасте нашел множество несоответствий в книге. Что касается Зигмунда Фрейда, то именно отец однажды показал мальчику удивительное и необычное, с множеством иллюстраций издание Библии – это была его первая книга. Эрих Фромм признавал, что его ранний интерес к знаниям и тщательному изучению опыта поколений был возбужден священной книгой, данной двоюродным дедом по матери, авторитетным толкователем Талмуда. Духовные книги стали первыми в воспитании Махатмы Ганди, а Омар Хайям в 8 лет знал Коран наизусть. Мудрецы в итоге изучали путь святых, преобразователи, напротив, предпочитали книги о героях – от Александра Македонского до Билла Гейтса.
В любом случае книги должны быть серьезными учителями, вызывать жизненные переживания и неминуемую проработку собственных решений. Кроме того, они оказывают позитивное воздействие: учат любви, восхищению красотой и умению ценить совершенство: живопись, музыку, духовные ценности.
Можно вспомнить, что в жизни Швейцера, Эйнштейна, Пастернака сыграло потрясающую воспитательную роль раннее приобщение к музыке, а для Моцарта оказалось чрезвычайно важным изучение истории музыки, чтение книг на эту тему. Огюст Роден и Билл Гейтс увлекались изучением биографий – соответственно Микеланджело и Наполеона.
Системные попытки привить эстетический вкус во все времена приносили чудесные плоды. "Елена стала брать уроки танцев, а мать стала обучать ее игре на пианино" – это воспоминание о Елене Блаватской. А психоаналитик и философ Ролло Мэй сам пришел к необходимости заниматься живописью. Авиконструктор Олег Антонов отменно владел словом, а свободное время проводил у мольберта.
Прикосновение к вечному всегда вводит человека в особые состояния, побуждает к объяснению смерти и миссии, интерпретации действительности. Если родителю удается помочь ребенку освоить подобные истины, тот становится сильнее и цельнее как личность. Если с детства или юности ребенок начинает осознавать, что он пришел в этот мир с особой целью, тогда он ищет не наслаждения, но свою достойную миссию. Иногда родители могут лишь неназойливо содействовать таким поискам, как в жизни аватаров Вивекананды или Парамахансы Йогананды, иногда пользуются для приобщения к великому традицией, как у Кришнамачарьи, Махатма Ганди или Рузвельта (тут речь о масонстве).
В любом случае, если родители действуют и ищут, результат появляется.
Седьмой. Развивать креативное мышление. Развивать интерес к какому-либо делу, следуя за этим интересом
Приобщить к креативному мышлению – это в первую очередь вызвать у ребенка свободный полет мысли, основанный на отказе от авторитетов. Это не то же самое, что ответственное мышление, поскольку является маргинальной интеллектуальной деятельностью. Новаторство рискованно и даже опасно, но если объяснить суть любой новаторской идеи – ее нахождение на пересечении известных, освоенных секторов деятельности, – победы тут вполне реальны. Креативные идеи в живописи у Пикассо и Матисса рождены как раз из таких чрезвычайно опасных пересечений, как вертолет Сикорского или марши Вагнера.
Дать идею или подсказку или вовлечь в свою деятельность – тоже версия развития. Фердинанд Порше начал с незамысловатой мастерской своего родителя, не имеющей отношения к автомобилям, и не без хитроумной уловки вовлек потом своего сына-подростка в конструирование автомобилей.
Развить интерес можно по-всякому, в том числе с помощью подарков исключительной важности. Нобель-отец отправил сына в путешествие, перевернувшее его сознание. Мать Матисса однажды предложила своему ребенку кисти и краски, а мать Сикорского вовремя показала альбом с репродукциями Леонардо да Винчи.
Великими возможностями для детей обладают встречи, организованные родителями, с определенными людьми, имеющими потенциал влияния, или с определенными нематериальными носителями идей. Генри Форд увидел локомобиль, ставший его мечтой и судьбой, Уолт Дисней – множество животных с самобытными характерами на ферме отца. И в первом, и во втором случаях организаторами встреч выступили родители. И если креативность возбуждает новые встречи, которые вдохновляют детей на поступки, то почему бы родителям не увеличить число таких встреч? Всяких и разных, открывающих путь к размышлению и к неожиданным решениям.
Насытить знаниями, приобщить к мудрости можно благодаря использованию традиций. Рузвельта приобщили к масонству, Махатма Ганди и Кришнамачарья воспитывались на основе духовных традиций сообществ, Артур Конан Дойль пришел к аналитическим идеям через познание геральдики и традиций рыцарского рода. Иногда это реализовывается родителями парадоксальным способом. Скажем, у Николая Гоголя развился интерес к изучению украинского казачества благодаря непрестанно повторяемым семейным преданиям, указывающим на его происхождение из старинного казацкого рода. Будто бы Николай был потомком легендарного казака Остапа Гоголя, который в конце XVII века был даже гетманом.
Порой же родителю достаточно совершить цепь символических поступков, одобряющих или поддерживающих ребенка. Так поступил царь Филипп, провозгласивший сыну Александру, чтобы тот "искал себе другого царства" вместо маленькой Македонии. Родители, "провоцируя" на поступки, часто добиваются наибольшего успеха.
Разумеется, потенциалом развития интереса является и образование, которое делает ребенка полноценным членом социума, играет свою роль, выступая как ступенька в будущее. Такой ступенькой воспользовались очень многие люди, добившиеся известности и успеха.
Завершаю я эту книгу той самой мыслью, с которой начинал ее писать, а именно: за ребенка нужно бороться! Бороться за становление его личности и за позитивные качества этой личности и ее способность преодолевать перипетии жизненных поворотов. Активная позиция родителей творит чудеса. И даже если ребенок не станет гением, он выберет достойную дорогу в жизни. Главное, он сделает это самостоятельно!