История проституции - Иоганн Блох 13 стр.


Все это и заставило Солона провести свою реформу нравственности – составлявшую часть его законодательства – в двух направлениях. Он ввел принудительные государственные меры: 1) для защиты брака и предупреждения нарушения супружеской верности и 2) для неограниченного удовлетворения внебрачных половых вожделений.

Таким образом, произошло как бы провозглашение государством связи между принудительным браком и проституцией. Солон легализует проституцию, чтобы защитить брак! Первый ложный вывод великого "регламентариста". Потомки приняли его и каждый раз повторяли, пока неосновательность этих выводов не была признана даже современными сторонниками государственной регламентации проституции.

Солон обосновывал свои законы для урегулирования и защиты семейной жизни возвышенным взглядом на сущность брака, который не должен был, по его мнению, быть ни платным промыслом, ни продажным товаром. Напротив, мужчина и женщина должны соединяться лишь по любви, с целью произведения на свет детей. Поэтому государство не могло терпеть брака, заключенного без любви: "В таких браках не выполнялись ни цель, ни обязанности, связанные с браком" (Плутарх).

Государственное право надзора и урегулирования брачной жизни, по взглядам Солона, простиралось так далеко, что он даже издал законодательные предписания относительно частоты исполнения супружеских обязанностей, которые обязывали супруга иметь со своей женой по меньшей мере три половых сношения в месяц.

Такое чрезмерное вмешательство государства в область частной жизни объясняется тем воззрением греков, что воспитание отдельного лица является прерогативой государства, и только в государстве и благодаря государству оно может сделаться нравственным. Поэтому индивидуум по отношению к государству не может иметь нравственной свободы. Этот взгляд разделяли также Платон и Аристотель (384-322 до н.э.).

В своем законодательстве Солон пользовался, например, удивительным государственным институтом – "гинекономами" (дословно "надзиратель за женщинами"), представлявшими своего рода полицию нравов для приличных и уважаемых людей. Для проституток же и для людей падших, признанных бесчестными, существовал, как мы увидим ниже, особый надзор.

Институт гинекономов существовал и раньше, до введения законодательства Солона. Во многих греческих городах имелись особые начальники для наблюдения за нравственностью молодежи и женщин. В Афинах они находились под верховным надзором ареопага, то есть совета, состоящего из прежних архонтов.

Постановления солоновской полиции нравов, по Плутарху, следующие: "Он издал особый закон относительно выездов женщин, оплакивания ими умерших и поведения их на праздниках. При выездах женщина не могла брать с собою более трех платьев, пищи или питья более, чем на обол, и корзину длиннее локтя. Ночью она имела право выезжать не иначе, как в телеге и с фонарем впереди".

В конце 4 столетия Деметрий из Фалерона возобновил более или менее отжившую свой век полицию нравов и опять возродил ее обязанности, с правом привлекать частных лиц за дурное поведение к ответственности, на ареопаг.

Как мы уже упоминали, главную задачу своего законодательства о нравственности Солон видел в защите и укреплении брака, причем во всех своих действиях придерживался точки зрения так называемой "двойственной" морали, то есть мужчине разрешал добрачные и внебрачные отношения, а женщине запрещал. Плутарх говорит о брачных законах Солона: "Наиболее несообразны из законов Солона те, которые касаются женщин. Он позволял, например, всякому, заставшему у своей жены любовника, убить ее, а того, кто соблазнил свободную женщину или совершил над ней насилие, наказывал штрафом в 100 драхм. За продажу женщин другим – штрафом в 20 драхм, за исключением тех женщин, которые сами продаются публично и под которыми он разумел проституток, беззастенчиво отдающих себя за деньги всякому. Кроме того, он никому не разрешал продавать своих дочерей или сестер, за исключением случаев, когда незамужняя девушка уличена была в запрещенных сношениях с мужчиной".

Таким образом, Солон, с одной стороны, наказывал по закону замужнюю женщину, нарушившую супружескую верность. С другой стороны, он, напротив, предоставил мужчине полную свободу удовлетворения полового инстинкта до и вне брака. Это полностью противоречило постановлениям его предшественника Харондаса из Катаны, жившего в 650 году до н.э. Тот грозил наказанием за дурное поведение всякому, от кого бы оно ни исходило. Но это зависело от миросозерцания Солона, который считал половые наслаждения необходимыми. Это видно из эпиграммы о нем, приводимой Плутархом: "Милые произведения Венеры, вас я люблю теперь; произведения Вакха и Муз, вы придаете людям бодрость духа".

Запретив удовлетворение полового инстинкта, признанного им самим необходимым, со свободными женщинами, он, будучи последовательным, должен был предоставить мужчинам для этой цели несвободных женщин. И он действительно предназначил для занятия проституцией "женщин, которые продаются публично", то есть рабынь.

Так как, согласно сообщениям Аристотеля и Плутарха, Солон отменил рабство свободных граждан за долги, то проституция могла быть уделом только собственно городских и сельских рабынь-чужеземок, попавших в Афины в качестве военной добычи или в результате торговли рабами.

Второй существенный пункт законодательства Солона о проституции заключается в том важном факте, что она впервые становится государственной светской организацией, в значительной степени потерявшей свой религиозный характер. Бордели Солона – государственные, а не храмовые. Государство управляет и надзирает за ними, государство получает пошлины от отдельных проституток. Солон, как сообщают, построил на эти доходы храм Афродите Пандемос. По сравнению с расширяющейся легализованной светской проституцией, религиозная проституция падает и вскоре теряет всякое значение.

Известия о первой солоновской организации афинской проституции заключают в себе довольно много пробелов. Тем не менее, из них ясно видно, что Солон учредил несколько государственных борделей и купил для них рабынь, публично выставленных напоказ. За определенную плату они должны были отдаваться всякому желающему, не имея права выбирать по собственному желанию. Любопытно сообщение, что девушки стояли для осмотра нагими, чтобы каждый видел и мог выбирать по вкусу. В остальном для проституток не было ограничений в их половых сношениях.

Девушки из публичных домов должны были часть своих доходов отдавать государству. Тем самым, Солон может считаться и отцом так называемого "налога на проституцию". Часть этого налога он расходовал на поддержание храма Афродиты Пан-демос, расположенного на юго-западной стороне акрополя. Не подлежит сомнению, что образцом для государственных борделей Солону послужила гораздо более древняя организация храмовой проституции и что религиозная проституция продолжала существовать в Элладе и Риме наряду со светской.

Познакомившись с первыми зачатками организации светской проституции в древности, мы перейдем теперь к описанию всей вообще античной проституции в полном ее развитии и разнообразных отношениях, как они сложились в течение веков от Солона до Юстиниана, то есть за промежуток времени приблизительно в 1200 лет. Но понимание особенностей античной проституции, послужившей образцом для современной, возможно лишь в том случае, если рассматривать ее в тесной связи с условиями государственной и общественной культуры древнего мира.

СОЦИАЛЬНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ АНТИЧНОЙ ПРОСТИТУЦИИ

Развитие и своеобразная дифференциация античной проституции совершались на основе дуализма между строгим моногамным принудительным браком, с одной стороны, и необыкновенной половой свободой мужчин – с другой. Нигде мы не видим этого в такой резко выраженной и очевидной форме, как у древних. Даже средние века, несмотря на строгое понятие о браке, не обнаруживают такой остроты противопоставления. Тенденции современной культуры, начиная с Ренессанса, направлены к ослаблению и постепенному исчезновению этого дуализма.

Достойно внимания, что в эпоху Гомера, несмотря на доказанную полигамию и на относительно большую свободу, женщины почти не знали проституции, если не считать сосредоточившуюся в нескольких священных местах религиозную проституцию в честь Афродиты, на которую как бы намекает "Одиссея" (Песнь VIII, ст.362-366).

Но в общем так называемый героический период Греции еще не знал, вероятно, проституции как элемента общественной жизни. Лишь после строгого проведения патриархальной моногамии и связанного с ней ограничения деятельности замужней женщины исключительно домашней сферой, появляется и проституция, которая в VII и VI веках до н.э., во времена Солона, уже достигла, как мы видели, полного развития. Если мы хотим понять внутреннюю связь между греческой проституцией как массовым явлением и необходимым, по понятиям того времени, государственным и общественным учреждением, с одной стороны, и введением строгой брачной морали – с другой, то мы должны себе ясно представить греческий брак описываемого времени и обусловленное им несвободное, зависимое положение женщины.

Целью греческого брака было прежде всего рождение красивых и здоровых детей, а также ведение женщиной домашнего хозяйства. Индивидуальной же любви супругов не придавалось никакой цены. Во внимание принимались главным образом здоровье и другие качества женщины, необходимые для размножения, причем они, на основании закона, по-видимому, проверялись "пробными ночами".

Греческий брак ни в каком отношении не отличался индивидуальным характером. Напротив, он во все времена был браком по расчету в худшем смысле этого слова. Решающее значение для него имели главным образом материальные соображения. Брак был "необходимым злом", а заключение брака по взаимной склонности, ввиду замкнутой жизни девушек, наблюдалось очень редко. Правило же составляли денежные браки и подходящие браки по расчету.

Последствием такого порядка вещей была полная подчиненность женщин в семье и отстранение их от всех интересов мужчин вне дома. Дело доходило до того, что им запрещалось даже посещение театра, а мужья обращались с ними с большой строгостью. Это видно, например, из характерных стихов в "Лисистрате" Аристофана (ок.445-385 до н.э.):

… В начале войны и невзгод терпеливо нужду мы сносили.

Запрещала нам женская скромность тогда в ваше дело мужское мешаться.

Да и вы не давали ворчать и роптать, хоть не по сердцу многое было.

Только вскоре узнали мы вас хорошо – и как часто, за прялками сидя,

Приходилось нам слышать о новой беде и о новых безумиях ваших,

И, печаль глубоко затаивши, вопрос задавали мы, будто с улыбкой:

"Что же нового слышно о мире у вас? Что о мире решили сегодня

На собрании вы?" – "Что за дело тебе? – отвечалимужчины сердито. -

Ты молчи себе знай". Приходилось молчать.

(Пер. А. Пиотровского)

В Афинах и Ионии мужчина искал индивидуальных отношений вне брака, у гетер и конкубинаток. Про спартанских женщин Платон, напротив, говорит, что, свободные от низшей ткацкой работы, они наравне с мужчинами принимают участие в богослужении, в управлении домом и воспитании детей. В то же время в Афинах решающий голос во всех этих делах принадлежал мужчине. Не простая случайность, что в Спарте проституция никогда не достигала сколь-нибудь заметного развития. Это зависит от более свободного положения спартанской женщины. Но и в Спарте цель брака была только физико-политическая (произведение на свет детей для государственных целей и воспитание их под наблюдением государства). Поэтому бесплодные браки не связывали, и бывали даже случаи временной уступки жены ради произведения потомства.

Римский брак был гораздо ближе к современному понятию о браке, чем греческий, ввиду большей свободы и большего уважения, которым пользовались римские матроны. Но и здесь главной целью брака было рождение детей. Ввиду юного возраста вступавших в брак девушек (12-14 лет) другого не могло и быть. Знакомство супругов до брака также бывало редко. Тем не менее, положение женщины – если не считать еще более древней эпохи с ее ярко выраженным патриархатом – было относительно самостоятельное. В предисловии к своим биографиям, где он отмечает главные различия между греческими и римскими нравами, Корнелий Непот говорит: "Какой римлянин стыдится повести свою жену на званый обед, или какая хозяйка не живет в передней части дома и держится вдали от сношений с людьми?" Римским женщинам разрешено было также посещать театры и другие публичные места.

Если, тем не менее, в III веке до н.э. проституция в Риме приняла широкие размеры, то это следует приписать почти исключительно греческому влиянию, а не условиям римской семейной жизни.

Понятие о незаконном и наказуемом соитии было у древних гораздо шире, чем у нас. Наказанию подвергалось не только собственно прелюбодеяние, то есть половое сношение с замужней женщиной, но и соблазнение незамужней сестры или дочери.

Контраст между строгими воззрениями греко-римского законодательства на внебрачные половые сношения с замужними и незамужними гражданками, с одной стороны, и снисходительный взгляд на сношения с проститутками – с другой – в высшей степени поразителен. Он рисует нам античную проституцию как оборотную и необходимую сторону брака или как защиту "половой чести" женщин известного класса.

Все греческие законы разрешали месть за соблазнение матери, сестры, дочери и даже конкубинатки. Пойманный с поличным мог быть безнаказанно убит. Государство даже наказывало за прелюбодеяние смертной казнью только в Тенедосе.

По закону Селевка, прелюбодею выкалывали глаза. Чаще же государственное законодательство карало за проступки такого рода более или менее значительными позорными наказаниями. Так, например, у пизидийцев и кумейцев мужчину и женщину, застигнутых в прелюбодеянии, сажали на осла и возили по городу. В Гортисе, на острове Крите, прелюбодею надевали венок из шерсти, он подвергался всеобщему презрению и терял гражданские права; кроме того, он должен был уплатить в общественную кассу 50 статеров. В Лепреуме прелюбодея и его сообщницу присуждали к пожизненному лишению прав; кроме того, его в течение трех дней гоняли связанным по городу, а ее в течение одиннадцати дней выставляли в легком нижнем платье на рынке у позорного столба. В Афинах, кроме денежного штрафа и лишения прав, применялись еще телесные наказания.

В Риме муж, поймавший свою жену на месте преступления, имел право убить ее, а к совершившему прелюбодеяние с его женой мог применить любой акт мести (убийство, оскопление, изуродование носа и т. д.). То же самое имел право сделать и отец. Но если отец или супруг хотели прибегнуть к кровавой мести, по закону они должны были убить обоих виновных. Недозволенные половые сношения с незамужними женщинами наказывались денежным штрафом или изгнанием.

В 18 году до Р.Х. император Август (63 до н.э. – 14 по н.э., император – с 27 до н.э.) издал знаменитый закон, который наказывал не только за нарушение супружеской верности, но и за половые сношения с незамужними и вдовыми свободными женщинами. Наказаниями служили: конфискация имущества, телесное наказание, изгнание. Что касается мести со стороны пострадавшего, то закон допускал убийство только обоих виновных. При позднейших императорах закон этот был еще более ужесточен благодаря введению смертной казни. Юстиниан подтвердил смертную казнь как наказание мужчины за прелюбодеяние, а виновная женщина должна была подвергнуться пожизненному заключению в монастырь, если муж через два года не принимал ее к себе.

Такое суровое законодательство само собой толкало к сношениям с проститутками как к наиболее удобному средству, чтобы не преступать законов. Со времени Солона у античных авторов можно проследить многочисленные указания на это. Стремление к сношениям с проститутками усугублялось еще и тем, что древним была неизвестна опасность заражения половыми болезнями.

Известный своею строгой нравственностью Катон, увидав раз молодого человека, выходившего из публичного дома, приветствовал его такими словами:

Славно, славно, – крикнул Катон, изрекая великое слово, -

Если гнусная похоть бушует в жилах, то лучше

Юношам спускаться сюда, не вводя в искушенье

Жен чужих.

(Гораций. Сатиры. Кн.1, cam.2. Пер.А.Фета)

В другом месте Гораций резко противопоставляет сношения с проститутками прелюбодеянию:

Ты к чужой супруге стремишься, Даво к уличной деве;

Кто из нас достойней креста?…

Я ухожу без позора и без забот, как бы больше

Статный или богатый со мной не сходил в то же место.

Ты, как сбросишь отличия, всадника перстень и тогу

Римскую, из судьи обратишься в грязного Дама,

Так как душистую голову в плащ завернул ты. Но разве

Ты не то, чем прикинулся? За провожатым робко

Входишь: в борьбе между страхом и похотью кости

трепещут,

Что за различие – ходишь ли ты, обречен на сожженье,

На убиение розгами или мечом – или заперт

В гнусный ящик служанкой, сообщницей зла, помещенный,

Скорчен так, что дошел головой до колен? Не дана ли

Мужу греховной жены над обоими воля по праву?

(Сатиры. Кн.Н, сат.7. Пер.А.Фета)

Овидий в начале своей книги "Наука любви" решительно подчеркивает, что он воспевает только любовь к гетерам, на которых не распространялись законы о браке. Он воспевает только любовь "вне закона".

Совет посещать бордели и вступать в сношения с гетерами тем понятнее со стороны древних, что страстная индивидуальная любовь с оттенком романтизма у них, без сомнения, не существовала в таком объеме, как в наше время, а если иногда и наблюдалась, то ее все же отвергали и смотрели на нее, как на нечто болезненное. Замечательно, что античный человек считал самые бурные вспышки элементарной чувственности гораздо менее опасными, по их действию на способности и человеческое достоинство, чем глубокие душевные переживания любовной страсти. Этим объясняется, почему более древняя эпическая поэзия греков, как и трагедия их, никогда не делала любовь предметом своего творчества. Ни у Гомера, ни у Гесиода (VIII- VII вв. до н.э.) или Эсхила (ок.525-456 до н.э.) мы не находим любовных сцен.

Назад Дальше