Связь между чаем и искусством каллиграфии сформировалась очень рано. Еще когда Лу Юй заложил основы китайской чайной культуры и составил свой "Канон чая", каллиграфы принимали активное участие в чаепитиях. Янь Чжэнь– цин был другом Лу Юя, хотя разница в возрасте у них была очень большой. Он известен как основатель собственного стиля каллиграфии (стиля Янь). Многие знали, что Янь был знаменитым каллиграфом, но мало кто знал о его успехах в политике и о его официальном статусе. После того как конфуцианец Янь Чжэньцин подружился с отшельником Лу Юем и монахом Цзяо Жанем в Хучжоу, они начали сотрудничать во многих областях и впервые заговорили о взаимосвязи чая и каллиграфии. Давайте для примера поговорим о "Павильоне трех Гуй". Павильон получил свое название благодаря дню, месяцу и году Гуй, когда он был построен. Год Гуй – это последний из десяти небесных корней. В даосизме слово "три" означает "дающий жизнь всему на земле". А ведь Лу, Цзяо и Янь были тремя друзьями. Исследования показали, что Лу Юй спроектировал павильон, Цзяо Жань написал в его честь стихотворение, а Янь Чжэнь– цин запечатлел его историю на камне. Эти три произведения до сих пор считаются шедеврами. Таким образом, чайная каллиграфия еще в эпоху Тан официально стала частью чайной культуры.
Император династии Сун Хуэйцзун любил чай, стихи и каллиграфию. Он – автор "Описания чая" и еще нескольких очерков на эту тему; он писал картины в стиле "чайной" живописи и каллиграфическим стилем записывал свои стихи, посвященные чаю. Его каллиграфический стиль получил название тонкого стиля. На произведении "Собрание ученых мужей", шедевре изобразительного искусства, сочетающем в себе элементы живописи, поэзии, каллиграфии и чаепития, мы можем видеть написанные каллиграфическим шрифтом стихи его и его министров.
В эпоху Мин Тан Инь и Вэнь Чжэнмин в полной мере владели искусством чая, стихосложения и живописи. Однако здесь следует отметить и Чжэн Баньцяо, одного из "восьми чужестранцев Янчжоу", жившего в эпоху Цин. Его также звали Чжэн Си, а сам он подписывал свои работы именем Кэжоу. Родившийся в Синьхуа, провинция Цзянсу, он был знаменитым каллиграфом, художником и поэтом, и поэтому его считали совершенным человеком в этих трех ипостасях. Он особенно удачно рисовал орхидеи, черный бамбук, камни непонятной формы и происхождения, и его линии всегда отличались четкостью и совершенством. Его стихи тяготели к реализму, призывали к свободе и благородству; каллиграфия соединяла в себе официальный стиль, обычный стиль, письмо вязью и другие. Он также любил чай. В своем стихотворении "Глава управы, дарящий мне чай в то время, когда я жил в Янчжоу" он писал: "Качество чая было даровано тебе на небесах покойными министрами Кай Сяном и Дин Вэем; как мог я подумать, что ты подаришь его мне?" Из этих строк мы можем видеть, что Чжэн Баньцяо, как знаток чая, стихов и живописи, прекрасно знал историю чая.
Благодаря особым взаимоотношениями между чаем и каллиграфией многие великие каллиграфы писали специальные труды о стилях чайной каллиграфии. Некоторые люди даже коллекционировали образцы "чайной" каллиграфии для сравнительного изучения. Например, они брали образцы "чайной" каллиграфии из "Башни Сюаньми", "Объяснения и изучения принципов создания иероглифов" и работ, написанных такими знаменитыми каллиграфами, как Янь Чжэн, Ми Фу, Сюй Вэй, Су Гуо, Дун Цичан, Цзян Жайту, Ван Дичжин, У Чжаншо, Чжао Мэнфу и Чжэн Бяньцяо, и составляли из них книгу образцов каллиграфии. И хотя на одной странице были собраны самые разные стили каллиграфии, они не выглядели неуместными.
Сказания о чае
В разных районах Китая существовали многочисленные сказания о чае. Некоторые из них повествовали о происхождении знаменитых сортов чая, при этом вокруг чая создавался некий ореол романтики, чтобы придать этим рассказам привлекательность и рассказать о красоте и процветании разных китайских городов. Территория Китая была огромной и богатой, но в местных сказаниях было лишь две общие для всех черты – чай и вино. Существовали сказки о зерне и растениях, сказки о "Богине цветов" или "Шелковичной гусенице, которая повстречала Цю Ху в тутовом саду". Однако сказки о чае носили более конкретный характер. Существовали прекрасные романтические легенды о всех знаменитых сортах чая, в которых люди очеловечивали горы и реки, заставляя их желать и восхищаться знаменитыми сортами чая. С помощью таких легенд чаеводы рекламировали свой чай. Среди легенд о чае большой процент составляли легенды о происхождении знаменитых сортов чая, и у каждого была своя чудесная легенда.
Одним из наиболее знаменитых сортов китайского чая является чай "Маофэн", выращиваемый в Хуаншани (провинция Аньхуэй), а китайский зеленый чай "Туньси" считается "зеленым золотом". Первоклассный зеленый чай "Туньси" также часто называют сокровищем среди разных сортов чая, и о нем существует чудесная легенда о любви. Когда-то у подножия горы Хуаншань жила сирота по имени Ло Сян. Нежная, как цветок, девушка собирала чай и пела изумительные песни. Высокопоставленные чиновники, благородные господа, ученые, сыновья зажиточных людей и богатые купцы предлагали ей руку и сердце. Ло Сян объявила, что она выйдет замуж за того, кого выберет драгоценный чай, тот, который она собрала. 8 марта у подножия горы Хуаншань собрались ее соотечественники, причем среди них были и богатые, и бедные. Ло Сян поставила у дверей своего дома стол и перед каждым кандидатом в мужья поставила чашку драгоценного чая. Она сказала: "Сегодня я выберу себе мужа, и я надеюсь, Бог благословил меня. Я вложила в чай свою жизненную энергию. Моим мужем станет тот, в чашке которого возникнут очертания моей фигуры".
Услышав это, все, кто предложил Ло свои руку и сердце, стали внимательно наблюдать за своими чашками. Однако только в чашке, которую она поставила перед лесорубом Ши Юном, стали подниматься вверх ароматные клубы пара, которые сначала приняли форму распускающегося чайного листа, а затем – чайного дерева. В этих клубах можно было разглядеть фигуру Ло Сян, собирающей чай под деревом. Девушка была и снаружи, и внутри чашки так же, как чай был и в чашке, и в горах – все сплелось в единое целое. В результате Ло Сян вышла замуж за лесоруба. Это известие дошло до местных властей. Правитель округа забрал у Ло Сян ее драгоценный чай и подарил его императору. Чай был очень ароматным, но его пар не рождал причудливых фигур. Поэтому правитель арестовал Ши Юна и подверг его пыткам, в результате которых он умер. Однако Ло Сян спасла его с помощью воды из источника горы Хуаншань и самого драгоценного из всех сортов чая, который обладал чудесными свойствами возвращать людей к жизни, но только когда он был приготовлен на воде из источника горы Хуаншань.
Существует еще одна легенда о чае "Маофэн" из Хуаншани, и она дает пищу для размышлений. Во время правления Тянци династии Мин жил образованный, воспитанный и неподкупный правитель уезда по имени Сюн Кайюань. Однажды он поехал в храм Юньгу на горе Хуаншань вместе со своим малолетним слугой. Настоятель храма подарил ему прекрасный чай, у которого на желтых листьях были небольшие "усики", похожие на белые волоски. Он приготовил чай, заварив его кипящей водой из источника горы Хуаншань, и увидел, что у этого чая был не только ни с чем не сравнимый вкус, аромат и цвет; этот чай видоизменялся и поднимался над чашкой в виде цветка белого лотоса. По словам настоятеля, когда Божественный Земледелец отравился, пробуя на вкус разные растения, фея чая и бог горы Хуаншань спасли ему жизнь при помощи чая. Исполненный благодарности, Божественный Земледелец подарил им священную чашу лотоса. Из этой легенды становится ясно, что употребление этого чая гарантировало крепкое здоровье и долголетие. Позже правитель уезда, который страстно желал добиться высокого положения, только подарил этот чай императору, чтобы его заслуги перед страной не были забыты. Но поскольку он не знал, что цветок лотоса не поднимается над чашкой чая, если он не будет приготовлен из родниковой воды горы Хуаншань, он сам навредил себе. В конечном итоге Сюн Кайюань ушел в отставку и стал монахом в храме Юньгу. Он проводил время за чашкой чая "Маофэн", у родника и за беседой со своими единомышленниками. На первый взгляд кажется, что нет большой разницы между этой легендой и обычными сказками, однако при тщательном анализе оказывается, что это совсем не так. Во-первых, в эту легенду включено сказание о Божественном Земледельце и его опытах с растениями, что еще раз напоминает нам, что чай начали употреблять еще в начале жизни Божественного Земледельца. Во-вторых, легенда о том, что пары чая принимали форму цветка лотоса, только если чай приготовлен на родниковой воде, отражает связь буддийской философии, в которой лотос является священным цветком, и чайной культуры. Настоятель Хуэйнэн и Сюн Кай– юань вместе упражнялись в чайной церемонии в храме Юньгу. Это говорит о том, что истинным ценителем чая должен быть только отрешенный от мира и добродетельный человек. Что касается окружного магистрата, который всегда льстил императору, то он не имел ничего общего с благородным характером чая "Маофэн". Эта обычная народная сказка отражает очень много проблем и показывает, насколько глубоко и многогранно народное искусство.
Однако в легендах о чае больше волшебства, чем буддийской философии. Волшебство сильнее влияет на китайцев, чем буддизм, поскольку волшебники и феи являются живыми существами, воплощением красоты и мудрости, а эти качества всегда ценились китайским народом, в особенности простыми тружениками. Тайпинский чай "Хоукуй" (провинция Аньхуэй), согласно легенде, был подарен двумя старыми обезьянами, которые постигли Путь. Однако некоторые люди утверждают, что он был выращен девушкой по имени Хоу Куй благодаря ее энергии. Когда вы завариваете чай из чайных листьев сорта "Хоукуй", вы можете увидеть, как над чайником поднимается пар, принимающий очертания фигур членов вашей семьи. Также сложено много легенд о чае "Красное платье" горы Уи. Кто-то когда-то рассказал, что в неурожайный год на горе Уи старая добрая госпожа Цин спасла старого бессмертного, который некоторое время спустя воткнул в землю палку, и эта палка превратилась в чайное дерево. После этого император выкопал дерево и посадил его у себя во дворце. Однако волшебное дерево вырвалось из земли и улетело на гору Уи. Его красные листья были пролетающими цветными облаками и платьем феи чая. Однако некоторые люди говорят, что император накрыл три чайных дерева красными мантиями в благодарность за то, что чай излечил императрицу от неизлечимой болезни. Стоит отметить, что во многих легендах о знаменитых сортах чая есть трогательная история с обязательным избавлением от болезни. Такие истории подчеркивали лечебные свойства чая, а также его нравственную сущность. Существует очень интересная легенда о чае "Цзюньшань" с озера Дунтин, в которой рассказывается о старом даосском священнике, который дал ценный совет царице-матери государства Чу. Она очень часто болела, и сыновняя привязанность к ней ее сына, царя Чу, тронула небеса. Седобородый даосский священник пришел, чтобы излечить царицу. Он сказал, что у нее все в порядке, за исключением того, что она ела слишком много деликатесов земли и моря, и поэтому у нее и возникли проблемы с желудком. Уходя, он оставил ей чашу с божественной водой и написал следующие две строчки: "Два лечебных отвара в день и больше овощей с каждым приемом пищи. Если вы хотите прожить долгую жизнь, после ужина проходите по сто шагов".
Царица-мать выздоровела; однако некий высокопоставленный чиновник захотел перенести божественную воду горы Цзюньшань в царский дворец. Рассерженный этим, старый даосский священник окропил гору Цзюньшань божественной водой, которая превратилась в тысячи чайных деревьев, обладавших такими же свойствами, что и сама божественная вода. Царь государства Чу обвинил даосского священника в обмане царя, но священник сказал: если бы царь забрал божественную воду, он бы тем самым совершил преступление, а именно обманул бы людей, поскольку каждая местность имеет собственные способы защиты людей, живущих там. Царь вынужден был уступить. С тех пор он каждый год посылал сотню девушек в красном собирать чай на горе Цзюньшань. Девушки, разбившись на группы по двадцать человек в каждой, были похожи на прекрасные цветы, рассыпанные на зеленых склонах горы. При виде этого живописного пейзажа царь впадал в поэтическое восторженное состояние. "В гуще зеленых кустов девушки в красном собирают чайные листья…" Слагая эти строки, он вдруг осознал, что в иероглифе "чай" символ, означающий "человек", стоит между символами "трава" и "дерево", а основа символа "трава" может быть написана как упрощенный вариант слова "двадцать", а эта цифра совпадала с числом девушек в каждой группе. Почему царь настаивал на переносе божественной воды с горы Цзюнь– шань, если все имеет свою естественную причину? Умно составленная, эта история высмеивала правителей и давала им урок и в завершение подводила итог: выпив чашку чаю, царь стал здравомыслящим человеком, не стремившимся получить слишком много и не причиняющим слишком большого беспокойства другим.
Хороший чай готовится на основе очень хорошей воды – это непреложный закон искусства чая. Об этом лучше всего могут рассказать люди, поскольку чаще всего они живут возле знаменитых источников воды, а не ищут их постоянно и упорно. Есть много историй об открытии и защите знаменитых источников и родников. Например, говорят, что источник Хупао в Ханьчжоу был выкопан двумя братьями Даху и Эрху, которые обладали сверхчеловеческой силой. Эти братья стали тиграми, чтобы спасти местных жителей.
В Гуйлине (автономный округ Гуансичжуан) существует история об источнике Белого Дракона и чае "Лю Сяньянь". Говорят, что чай, приготовленный на воде из источника Белого Дракона, был необыкновенно ароматным, и пар, поднимавшийся над чашкой, принимал форму белого дракона. Поэтому эта вода считалась подарком, достойным императора. Говорят, что чай "Лю Сяньянь" выращивался бессмертным по имени Лю Цзин в эпоху династии Сун. На деле так называемый бессмертный был обыкновенным человеком, достигшим Пути (просветления). Из этих примеров видно, что легенды о чае и родниковой воде являются лишь переосмыслением обычной жизни.
Некоторые легенды воспроизводят исторические факты и преподносят их в том виде, который нравится людям. Одна из таких легенд гласит о том, как лошадь поменяли на "Канон чая". В последние годы династии Тан мелкие цари при помощи оружия устанавливали сепаратистские режимы и поднимали восстания против императорского двора. Император постоянно нуждался в конях, чтобы подавлять эти восстания, поэтому императорский двор менял чай на коней царства Хуэйхэ. Осенью того года представители династии Тан и царства Хуэйхэ вновь встретились на границе. На этот раз посланец царства Хуэйхэ хотел обменять тысячу сильных коней на "Канон чая". Однако автор книги, Лу Юй, к этому времени уже умер, и о книге еще не было известно всем. Поэтому император повелел своим посланникам сделать все, чтобы разыскать книгу в Тяоси, Хучжоу, где она и была написана автором, и в его родном уезде Цзинлинь (сегодня – уезд Тяньмэнь, провинция Хубэй). Наконец, великий поэт Пи Жисю достал манускрипт, который позже был обменян на лошадей. С этого момента "Канон чая" начал свое путешествие по миру. Вне зависимости от того, кто был автором этой легенды, простые люди или ученые, она была очень разумно составлена, поскольку связывала обмен чая на лошадей с распространением "Канона чая". Действительно, правительство Тан имело частые контакты с царством Хуэйхэ, и именно в эпоху Тан "Канон чая" появился в северо-западных регионах нашей страны. Эта легенда дает нам важный ключ к разгадке тайны развития чайной культуры на северо-западе.
Согласно одной из легенд, в уезде Лулян (провинция Юньнань) есть большая камелия. Она была более 6,6 метра в высоту и в длину руки в обхвате, и каждый из ее цветков имел восемь лепестков и девять тычинок. Люди называли это дерево Царицей камелий. Однако легенда об этом дереве связана с правлением в Юньнани У
Сангуя. Говорят, что, когда У Сангуй замыслил стать императором, предварительно укрепив свою власть в Юньнани, он построил дворец у горы Ухуа и в саду Асян около пруда лотосов и стал везде искать экзотические цветы и редкие растения, затем он заставил перенести Царицу камелий из уезда Лулян к себе во дворец. Оказалось, что у дерева была уникальная способность: оно давало листья, но не цвело, и это несмотря на все раны, нанесенные ему кнутом У Сангуя. Три года спустя У Сангуй в припадке ярости чуть не убил садовника. После этого к нему во сне пришел дух чая и запел:
Не сходи с ума, Сангуй,
Садовник не виноват,
А ты – ошибаешься.
Как девушка из крестьянской семьи,
Я не ищу должностей и богатства,
Я только хочу отправиться домой
И там провести остаток жизни.
Услышав это, У Сангуй обнажил свой меч, но вместо того, чтобы пронзить нежданного гостя, отрубил голову дракона на стуле. Затем он вновь услышал пение:
Низкий, подлый и печально известный,
Ты предал своего господина ради славы.
Бесчестный, ты полностью погружен
В строительство своего дворца,
А твой трон залит кровью.
То, что ты сделал, вызвало
Повсеместное негодование и недовольство,
Призраки будут преследовать, накажут тебя.
Когда У Сангуй услышал это, у него закружилась голова, и от страха он проснулся в холодном поту. Оказалось, что ему снится сон. Услышав о призраках, его советник посоветовал ему "вернуть" Царицу камелий в уезд Лулян. Эта легенда в основном служит иллюстрацией к несгибаемому характеру чая, к месту используя исторический факт о том, что У Сангуй поднял восстание и объявил себя императором. Вообще в Юньнани очень распространены легенды, имеющие под собой историческую основу. Например, во многих из них говорится о Чжугэ Ляне, который учил людей выращивать и использовать чай, недвусмысленно подчеркивая взаимопроникновение иностранной и чайной культуры. Чжугэ Лян был также известен под именем Кун Мин, поэтому во многих регионах провинции Юньнань люди называли большие чайные деревья "деревьями Кун Мина". Мы не знаем, действительно ли жители Юньнани научились выращивать и использовать чай только после того, как туда пришел Кун Мин. Однако люди разных национальностей по разным причинам с почтением относятся к историческим фигурам. Некоторые легенды – не важно, придумывались простыми людьми или учеными, – действительно очень интересны. Например, представляет интерес история о "подаче чая в соответствии с одиночеством и благородством". Чжэн Баньцяо, великий художник и каллиграф, равно как и "Восемь чужестранцев" династии