Введение в изучение буддийской философии - Александр Пятигорский 13 стр.


Однако для полноты этой чистой объектности, или (как ее называли мастера буддийской йоги) "таковости" объекта созерцания, было необходимо ввести два дополнительных аспекта в эпистемологию созерцания. Первый аспект, который я называю "квазипространственным", мы обнаруживаем в том, в частности, что созерцание объекта может быть либо внутренним, либо внешним (либо обоими вместе). "Внутренне" означает, что созерцаемый объект принадлежит телу или уму (сознанию) созерцающего. В то время как "внешне" предполагает, что созерцается тело или ум другого человека или живого существа. Второй аспект, "квазивременной", предполагает, что объект созерцается либо в его возникновении, либо в его исчезновении, либо в них обоих вместе. По существу, это не более чем вывод из одной из основных аксиом буддийской философии, а именно, что каждый объект в каждый момент находится либо в состоянии возникновения, либо в состоянии исчезновения. Таким объектом является и вселенная в целом.

Первый дополнительный аспект можно рассматривать как один из случаев применения древнего буддийского постулата о том, что ум, мысль и сознание являются объектами особого рода. Так, например, критерий умственности в применении к уму или сознанию созерцателя будет совсем иным, нежели в применении к уму или сознанию созерцаемого им другого человека (подробно об этом ниже, в XVIII). В нашем тексте эти два дополнительных аспекта являются, по существу, двумя возможными позициями в созерцании одного и того же объекта.

Обратное вспоминание, созерцание и осознавание образуют единую структуру йоги, которая охватывает в своих операциях все мыслимые микрокосмические, макрокосмические и космические объекты, а также и объекты трансцендентальные, такие, скажем, как Четыре Благородные Истины и т.д. Не говоря уже о том, что, как это ясно видно в тексте IX, йогические операции сами являются объектами йоги. Созерцание в первую очередь созерцает само себя, а обратное вспоминание - "обратно вспоминает" само себя. Этим, между прочим, объясняется и то обстоятельство, что один и тот же феномен, одна и та же дхарма оказывается в самых различных местах йогического контекста разных текстов, а иногда даже и одного и того же текста.

(6) И наконец, перейдем к общим соображениям насчет понятия обратного вспоминания, смрити. Прежде всего, это понятие отражает в себе идею ранней буддийской йоги о том, что весь психосоматический комплекс субъективности индивида - т.е. все, обозначаемое как "мой ум", "мое тело", "мои чувства" и т.д., - является комплексом объектов внешних тому же комплексу созерцающего. Отсюда следует, что фокус всей проблемы объекта в том, что для созерцателя не существует "готовых" объектов самих по себе. Их сначала надо "приготовить", т.е провести через процесс йогической объективации. Возможно, именно в связи с этой идеей впервые в истории философии и возникло понятие "чистого объекта". Но только в обратном вспоминании объективация может быть фактически осуществлена. В тексте IX объективация описывается как трехступенчатый процесс:

I. На первой ступени тело созерцающего монаха созерцается как тело (т.е. здесь неважно, чье это тело, оно может оказаться и ничьим) или, скажем точнее, как веешь, объект.

II. На второй ступени тело созерцается как отвратительный, мерзкий объект, например, как разлагающийся труп (или скелет, кусок гнилого мяса и т.д.).

III. На третьей ступени тело созерцается как нейтральный безразличный объект (скажем, как мешок с бобами или рисом).

Можно было бы предположить, что, как результат объективации, идея чистого объекта оказалась противопоставленной идее объекта как объекта эмоций, который по определению приятен, неприятен или не приятен и не неприятен. В этой связи возможно также предположение, что в обратном вспоминании предлагается совершенно особый способ редукции, каковым объективация, собственно, и является. Тогда историко-философски будет вполне возможной и гипотеза о том, что чистый, трансцендентальный объект, "выработанный в обратном вспоминании", должен был бы заполнить "философский вакуум", образовавшийся в результате элиминации "Я", атмана в буддийском философствовании, элиминации, как бы расчистившей "поле" для йогических игр с мыслью и сознанием.

Теперь последнее соображение насчет обратного вспоминания как йогического понятия. В обратном вспоминании самоосознание созерцателя является в конечном счете мгновенным рефлексом сознания на себя самое. Тогда созерцатель редуцируется к (своему) сознанию. Но только через мгновенный акт обратного вспоминания он как бы "возвращается" к сознанию (т.е. к "себе"), бывшему до этого акта. Это и делает обратное вспоминание "йогическим двойником" сознания, что в общем напоминает Высшее Знание Атмана в Упанишадах в его отношении к атману. Это еще более подчеркивает роль и значение обратного вспоминания как удивительного и в своем роде единственного феномена в теории и практике буддийской йоги.

Семинар десятый

Текст X. Буддхагоша о сосредоточении сознания, созерцании и всем прочем

1. Сосредоточение сознания здесь будет описываться как случай сознания, поскольку речь будет идти о развитом и культивированном сознании тех, кто обладает мудростью и достиг совершенства в практике аскетизма. Но что такое сосредоточение сознания? Это - одноточечность мысли, это - направленность сознания и его составляющих на один объект. Не-отвлечение от этого объекта - вот главная черта сосредоточения сознания. А вот десять основных препятствий сосредоточению сознания: это - жилище, семья, доходы, ученики, здания, путешествия, родня, недомогания, книги, а также десять сверхъестественных способностей. Сосредоточение сознания должно пониматься в двух смыслах: во-первых, в смысле доступа, подхода, обеспечения условий, необходимых для созерцания; во-вторых, в смысле непосредственной прямой фиксации сознания созерцателя на объекте созерцания.

2.0. Созерцания, дхьяны, разделяются по двум признакам. Во-первых, по стадиям или фазам созерцания. Так мы говорим: "первое созерцание", "второе созерцание", "третье созерцание" и т.д., имея в виду их последовательность во времени. Во-вторых, в отношении объектов созерцания. Итак, переходим к этим объектам. Все объекты созерцания делятся на семь классов.

I. В первый класс входят десять особых вещей: (1) земля, (2) вода, (3) огонь, (4) воздух, (5) синее, (6) желтое, (7) красное, (8) белое, (9) свет, (10) ограниченное пространство.

II. Второй класс включает в себя десять отвратительных вещей: (1) разлагающийся труп, (2) разбухший труп, (3) полностью разложившийся труп, (4) разрубленный труп, (5) окровавленный труп, (6) труп, распавшийся на части, (7) полностью сгнивший труп, (8) труп, изъеденный червями, (9) труп, превратившийся в полужидкую кашу, (10) скелет.

III. Третий класс состоит из десяти обратных вспоминаний: (1) о Будде, (2) о Дхарме, (3) о Санге, (4) о добродетели, (5) о щедрости, (6) о божествах, (7) об обратном вспоминании, (8) о теле, (9) о дыхании, (10) о покое.

IV. Четвертый класс представлен четырьмя нематериальными объектами, какими являются: (1) четыре божественных обитания, (2) милость и благорасположение, (3) веселость и (4) душевная уравновешенность.

V. Объекты пятого класса - это четыре не-материальных и бесформенных состояния, которые служат трансцендентальными объектами сосредоточения сознания; ими являются: (1) бесконечное пространство, (2) бесконечное сознание, (3) ничто, (4) состояние ни восприятия, ни не-восприятия.

VI. Одно восприятие - восприятие отвратительного.

VII. Одно определение - определение материальных элементов.

2.1. Однажды отправился старейшина Магатисса в Анадхапуру для сбора подаяния. Навстречу ему из Анадхапуры шла молодая женщина, бывшая замужем за одним человеком из местного воинского клана. Тем утром она повздорила с мужем и пошла из дому к своим родичам, разодетая и разукрашенная, как дева небесная. Увидела она бредущего по дороге Магатиссу и громко засмеялась, обнажив свои прекрасные белые зубы. Изумившись, старейшина взглянул на нее, тут же, в полном созерцании, воспринял в своем сознании отвратительные костяшки зубов скелета и так достиг архатства. Тут появился ее молодой муж, шедший вслед за ней, и спросил старейшину: "Не видел ли ты здесь, случайно, молодую женщину, о достопочтенный?" Тот отвечал: "Было ли женщиной или мужчиной то, что встретилось мне по дороге, - не знаю, не заметил, заметил только, что шла по дороге куча костей".

2.2. Но почему это так? Почему, в отличие, скажем, от ее мужа, старейшина, видевший тот же зрительный объект, видел не молодую женщину, а кучу костей? Это так, потому что Магатисса уже давно утвердился в практике самоограничения и абсолютного сдерживания. В данном случае - это сдерживание зрения. Но что значит: "видеть зрительный объект"? Ведь это - сознание зрения, что способно видеть, а не глаз, который является не более чем инструментом сознания. Ведь древние учителя говорили: "Глаз не видит объект зрения, потому что в глазе нет сознания. Сознание само не видит объект зрения, потому что у него нет глаз". Но монах, утвердившийся в практике сдерживания чувственных восприятий, видит; однако останавливается на том, что просто увидено. Виденное он видит как виденное и больше ничего. Т.е. он не видит никаких знаков и особенностей виденного, какими, например, в нашем случае являются женственность, молодость, красота и т.д. Тот же факт, что старейшина, видя белые зубы молодой женщины, созерцал их как обломки зубов скелета, означает, что в этот момент он находился в первой фазе созерцания или просто в первом созерцании, в первой дхьяне.

2.3. Созерцание в целом обязательно предполагает обработку, отделку, словом - культивацию. Господь сказал: "О монахи, культивируйте же сосредоточение сознания, самадхи. В самадхи монах видит вещи как они есть". Но только в созерцании, дхьяне, монах движется по пути, ведущему к следующему рождению в сфере (чистой) формы. Путь же - это интенция, воля, последовательность состояний сознания, связанных с волей. В созерцании, происходящем в настоящий момент, - так же как и в созерцании, которое произойдет в будущем, в сфере чистой формы - все чистые и благие мысли и состояния сознания возникают не спонтанно, а только благодаря сознательному усилию в культивации.

3.0. Теперь переходим к описанию четырех созерцаний дхьян. Но сначала - главное. Вхождение созерцателя в созерцание длится одно мгновение сознания или мысли. В это мгновение созерцатель вырывается из естественного потока (континуума) жизни. В этом смысле каждый акт созерцания - это перерыв в жизни. В созерцании созерцающий не живет.

3.1. Вот шесть черт, присущих первому созерцанию (или первой дхьяне): (1) Созерцатель оставляет все чувственные желания, полностью себя от них отделяя; (2) объектом созерцания ("особой вещью", касиной) в этом случае будет земля; (3) созерцатель весь преисполнен счастья и радости; (4) его спокойствие в отношении ко всему становится полным и он достигает совершенной нейтральности; (5) его ум очищается от всех помрачений и освобождается от всех препятствий; (6) он абсолютно доволен и удовлетворен.

Господь говорит, что в первом созерцании нет чувственных удовольствий, ибо они уже исчезли в интервале между вхождением в него и моментом пребывания в нем. Созерцающий отверг их все. Первое созерцание является, по словам Господа, уходом от чувственных удовольствий, побегом от них. Далее, первое созерцание возникает вместе с еще двумя умственными феноменами, это - начальное приложение ума и последующее или поддержанное приложение ума. Начальное - это когда созерцатель только начинает думать о созерцании. Это, согласно старейшине Нагасене, подобно (первому) удару по барабану, когда барабан начинает реверберировать. Тогда как поддержанное приложение ума Нагасена уподобляет дальнейшей реверберации барабана, издающего уже поток звуков. Поддержанное приложение ума включает в себя работу ума над его объектом - называние объекта, признание объекта как уже известного такими-то и такими-то чертами или особенностями. Первое созерцание - это состояние блаженства. Все чувства приятны и радостны. Особым объектом сосредоточения сознания, касиной в первом созерцании, служит шарообразный комок земли, символизирующий всю землю. В этот комок земли входит мысль созерцателя и целиком им поглощается и усваивается.

3.2. Во втором созерцании созерцатель отбросил всякое умственное усилие и прекратил как начальное, так и поддержанное приложение ума. Состояния сознания, дхармы, присутствовавшие в первом созерцании уменьшаются в числе. Оставшиеся же от первого созерцания, такие как, скажем, контакт органа чувств с его объектом, оказываются сильно измененными. Еще одной чертой второго созерцания служит то, что в нем прекращается восприятие всех вещей, образованных из грубых материальных элементов. И, наконец, оно также отмечено ясностью и возвышенностью мысли. Так, когда созерцатель выходит из первого созерцания счастливый, обладающий одноточечностью мысли и исполненный покоя, то он вновь воспроизводит в сознании особый объект, касину, комок земли и, повторяя "земля, земля", вызывает в уме мысль, прерывающую его поток (континуум) жизни.

Другими признаками второго созерцания служат, во-первых, направленность мышления на внутренние объекты, но какие? В каком смысле внутренние? Прежде всего в смысле "мои" объекты, а не "другого". Но что еще важнее - в смысле "относящиеся к моему" (т.е. "того, кто созерцает") потоку жизни. Последнее же имеет в виду объекты, как ум, органы чувств и т.д. Во-вторых, такой признак сознания созерцателя, как твердая вера и полная его утвержденность в дхарме. В-третьих же, это то, что второе созерцание "рождается из сосредоточения сознания, достигнутого в первом созерцании".

Назад Дальше