Еще одна особенность мифа о каноэ заслуживает нашего внимания: из эпилога мы узнаем, что три сестры героя разозлились на младшего брата из-за того, что он убил старшего, не переняв у него искусство магии. Однако сами они успели обучиться магии и хотя, будучи женщинами, не могли построить летающие каноэ, зато умели летать, как летучие ведьмы. После того как произошло убийство, они улетели и поселились в разных местах. Этот эпизод показывает нам характерное матрилинейное положение женщины, которая изучает искусство магии до того, как им овладел мужчина. Сестры также выступают хранительницами рода, но их гнев вызван не преступлением, а тем, что пострадало родовое наследие. Если бы младший брат вполне овладел искусством магии прежде, чем убил старшего брата, три сестры счастливо жили бы с ним до скончания века.
Еще один фрагментарный и уже публиковавшийся миф заслуживает нашего внимания - миф о происхождении магии, позволяющей спасти людей в случае кораблекрушения. Жили-были два брата, старший - человек, младший - пес. Однажды старший отправился на рыбалку, но отказался взять с собой младшего. Пес, перенявший у матери магию безопасного плавания, бросился в воду и поплыл за старшим братом. Улов пса оказался больше. В отместку за нанесенную старшим братом обиду пес перешел в другой клан и завещал магические знания своим новым родственникам. Суть этой драмы заключается прежде всего в том, что мать отдала предпочтение второму сыну, что, очевидно, является матрилинейной чертой в том смысле, что мать распределяет свои милости открыто, ей не приходится обманывать отца, как матери Исава и Иакова. Здесь также имеется типичная матрилинейная ссора - несправедливый поступок со стороны старшего брата по отношению к младшему и возмездие.
Приведем еще один важный сюжет: сказание о происхождении любовной магии, представляющее собой наиболее убедительное свидетельство влияния матрилинейного комплекса. Стремясь понравиться, обольстить, произвести впечатление на другой пол, эти влюбчивые люди всячески демонстрируют свои красоту, доблесть и артистические способности. Слава хорошего танцора, певца, воина имеет сексуальный аспект, и хотя честолюбие само по себе - властное чувство, какая-то его часть всегда приносится в жертву на алтаре любви. Но более всех прочих способов обольщения аборигены почитают и чаще всего применяют прозаичное и грубое искусство магии. Местный донжуан будет хвалиться скорее своими магическими знаниями, чем личными качествами. Менее везучий обожатель вздыхает: "Если бы только я знал кайроиво". Туземцы всегда указывают на старых и некрасивых калек, которым благодаря их магическому искусству всегда сопутствовал успех в любви.
Это не простая магия. Она включает в себя ряд действий, каждое из которых состоит из особой формулы и ритуала; ритуалы необходимо исполнять один за другим, чтобы с каждым следующим все сильнее очаровывать желанного возлюбленного. Нужно сразу добавить, что любовной магией занимаются как девушки - чтобы обворожить кавалера, так и юноши - чтобы покорить любимую.
Исходное заклинание связано с ритуальным купанием в море. Заклинание произносится над губчатыми листьями, которыми аборигены пользуются как банными полотенцами. Купальщик вытирается заколдованными листьями и бросает их в волны. Листья поднимаются и опускаются на волнах, и так же должна волноваться от страсти душа возлюбленной. Иногда этого заклинания достаточно; если же нет, отвергнутый любовник прибегает к более мощному средству. Второе заклятье произносится нараспев над орехом катеху, затем маг жует и выплевывает его по направлению к возлюбленной. Если же даже это оказывается тщетным, есть третье заклинание, превосходящее два других по силе воздействия; оно произносится над каким-нибудь лакомством, таким как орех катеху или табак, и кусочек его предлагается возлюбленной, чтобы та его съела, пожевала или выкурила. Еще более решительное средство - прошептать магическое заклинание над открытыми ладонями и попытаться прижать их к груди возлюбленной.
Последний и самый радикальный способ можно без преувеличения назвать психоаналитическим. Фактически задолго до того, как Фрейд открыл преимущественно эротическую природу снов, подобные теории были популярны среди темнокожих дикарей северо-западной Меланезии. Они верят, что при помощи определенных форм магии можно вызывать сны. Желание, испытанное в этих снах, проникает в действительность, и таким образом греза воплощается в жизнь. Это фрейдизм наоборот; но я бы не взялся сказать наверняка, чья теория верна и чья ошибочна. Что касается любовной магии, есть способ, при котором над настоенными на кокосовом масле определенными ароматическими травами произносится магическая формула, придающая этому настою свойство вызывать сны. Если магу повезет и его возлюбленная вдохнет аромат этого напитка, он непременно ей приснится. В этом сне она может увидеть и испытать то, что затем обязательно попытается воплотить в жизнь.
Из всех видов любовной магии важнейший, несомненно, сулумвойя. Эта магия считается весьма действенной: тому, кто хочет, чтобы маг провел для него этот обряд или же передал само магическое знание, придется заплатить большую цену. Этой магией занимаются в двух центрах. Первый расположен на восточном побережье главного острова. С прекрасного пляжа с чистым коралловым песком открывается вид на морские просторы, где за белыми бурунами в ясный день можно разглядеть силуэты далеких коралловых скал. Одна из них - остров Ива, второй центр любовной магии. Пляж деревни Кумилабвага на главном острове - что-то вроде священного храма любви для аборигенов. Здесь в белом известняке среди пышной растительности прячется грот, где разыгралась древняя трагедия. По обеим сторонам от грота бьют два родника - считается, что вода из них и поныне обладает магическими свойствами и ею можно приворожить любимого человека.
Эти два места, разделенные морем, связывает красивый миф о магии и любви. Этот миф особенно интересен тем, что объясняет возникновение любовной магии ужасным и трагическим для туземцев событием - инцестом между братом и сестрой. В этом отношении он близок сказаниям о Тристане и Изольде, Ланселоте и Гиневре, Зигмунде и Зиглинде.
В деревне Кумилабвага жила женщина из рода Малази с дочерью и сыном. Однажды, пока мать кроила себе юбку из волокон растений, сын занялся магией. Он делал это, надеясь завоевать любовь определенной женщины. Он залил очищенным кокосовым маслом жгучие листья квайавага и душистой сулумвойя (мяты) и вскипятил смесь, произнося заклинание. Затем он перелил ее в сосуд из плотных банановых листьев и поставил сосуд на тростниковую крышу. После этого он пошел искупаться в море. Тем временем его сестра собралась на пруд, чтобы наполнить водой емкости из кокоса. Проходя под тем местом, где стоял сосуд с волшебным маслом, она задела его волосами и несколько капель упали ей на волосы. Она провела по ним рукой и понюхала пальцы. Вернувшись домой, она спросила мать: "Где мужчина, где мой брат?" Местные нравы запрещают девочке задавать вопросы о брате и говорить о нем как о мужчине. Мать догадалась, что случилось. Она подумала: "Увы, мои дети помешались".
Сестра побежала за братом и нашла его на пляже. Он был без фигового листа. Она сняла юбку из волокон растений и, нагая, попыталась к нему приблизиться. В ужасе от увиденного брат убежал от нее и бежал вдоль пляжа, пока путь ему не преградила отвесная скала, которой на севере оканчивается пляж Бокарайвата. Он повернулся и побежал к другой скале, неприступно возвышающейся на южном конце пляжа. Так они трижды пробежали вдоль пляжа в тени нависающих деревьев, пока брат, изможденный и обессилевший, не позволил сестре поймать его. Они упали, обнявшись, на мелководье и лежали в ласковых волнах. Затем, мучась угрызениями совести, но не сумев погасить любовный пыл в груди, они ушли в грот Бокарайвата и оставались там без еды, питья и сна. И там они умерли, сжав друг друга в объятиях, и из их переплетенных тел выросла душистая мята (сулумвойя).
Человеку на острове Ива приснился кирисала, магический сон об этом трагическом событии. Ему было видение. Он проснулся и сказал: "В гроте Бокарайвата умерли два человека, и из тел их вырос сулумвойя. Я должен идти". Он сел в каноэ, переплыл со своего острова на остров Китава, а затем с Китавы - на главный остров, пока не высадился на трагическом пляже. Там он увидел, что над гротом парит рифовая цапля. Он вошел и увидел сулумвойя, растущую из груди любовников. После этого он пошел в деревню. Мать созналась в том, что ее семья опозорена, и дала ему магическую формулу. Он выучил ее наизусть и часть заклинания привез с собой на остров Ива, а часть оставил в Кумилабвага. В гроте он сорвал немного мяты и взял с собой. Он вернулся на Ива, свой остров, и сказал: "Я привез верхушку магии; ее корни остались в Кумилабвага. Там они и останутся, в канале Кадиусаваса, в воде Бокарайвата. В одном роднике должны купаться мужчины, в другом - женщины". Затем человек с Ива установил табу, связанные с магией, описал ритуал и поставил условием, что люди Ива и Кумилабвага должны получать оплату за то, что позволяют другим людям пользоваться их магией и священными местами. Те, кто проводит ритуал на пляже, могут стать свидетелями традиционного чуда или, по крайней мере, предзнаменования. Миф изображает человека с Ива первым свидетелем чуда: после того как ритуал закончен и можно ожидать положительных результатов, на мелководье появляются и играют друг с другом две маленькие рыбки.
Я очень кратко изложил здесь последнюю часть мифа, так как в полной версии содержатся притязания на особое положение в обществе, граничащие с утомительным хвастовством; рассказ о чуде обычно влечет за собой воспоминания о недавнем прошлом, описание обряда обрастает техническими подробностями, а перечень табу превращается в морализирование. Но для рассказчика из числа местных жителей последняя часть представляет практический, прагматический и часто личный интерес, и, возможно, для него она имеет большее значение, чем все остальные. Антрополог больше узнает из этой части, чем из предшествующей ей драмы. В мифе отчетливо просматриваются социальные притязания, поскольку магия, о которой здесь идет речь, является личной собственностью. Только полноправный обладатель магических знаний может передать их тому, кто приобретает их на законном основании. Вся сила магии заключается в строгом соблюдении традиции. Факт прямого родства между нынешним исполнителем ритуала и первоисточником исключительно важен. В некоторых магических формулах перечисляются имена всех магов, когда-либо ими пользовавшихся. Необходима уверенность в том, что те или иные ритуалы и заклинания полностью соответствуют исходному образцу. И миф представляет собой первоисточник, будучи последним звеном в этом обратном отсчете. Кроме того, это хартия магической преемственности, начало отсчета родословной.
В связи с этим нужно сказать несколько слов о социальных условиях, в которых существуют магия и миф. Некоторые формы магии не привязаны к определенному месту. Это знахарство, любовная магия, магия красоты и магия Кула. Для них родство не менее важно, хотя это не кровное родство. Другие формы магии связаны с конкретной территорией, занятиями местной общины, с определенными исключительными правами, которыми обладают вождь и главная деревня. Сюда относятся все формы садоводческой магии, которая может быть действенной только при условии тесной связи с землей. Сюда относится магия, применяемая при ловле акул и других рыб. Сюда же относятся определенные ритуалы с каноэ, магия красных раковин, из которых делаются украшения, и прежде всего магия вайгиги - высшая магия дождя и солнца - исключительное право верховных вождей Омаракана.
Во всех этих видах магии эзотерическая сила слов составляет такую же неотъемлемую часть определенной местности, как и жители деревни, применяющие магию. Таким образом, магия не только относится к конкретной территории, но и является исключительным и наследственным правом матрилинейной родственной группы. В этих случаях миф о происхождении магии нужно рассматривать в одном ряду с мифом о происхождении конкретной общины как социологический фактор, объединяющий группу, формирующий чувство общности и общую культурную ценность.
Еще одна особенность привлекает внимание в конце описанного нами мифа и отличает большинство других мифов на тему магии - перечисление знамений, чудес и предсказаний. Мы можем сказать, что так же, как местный миф утверждает права общины в связи с прецедентом, миф об искусстве магии подтверждает их посредством чудес. Магия основывается на вере в особую силу, которая транслируется через человека и всегда наследуется по традиции. Свидетельством действенности этой силы является миф, но она также должна подтверждаться тем единственным, что люди принимают как окончательное доказательство, а именно практическими результатами. "По плодам их узнаете их". Первобытный человек, не менее, чем современный человек, полагающийся на науку, хочет видеть подтверждение своим взглядам в виде эмпирических фактов. Эмпирика веры, будь это вера дикарей или людей цивилизованного мира, состоит из чудес. А живая вера всегда творит чудеса. Нет ни одной цивилизованной религии, которая бы обходилась без святых и чертей, знамений и прозрений и где бы дух Божий не сходил на верующих. Нет ни одного новомодного вероучения, ни одной новой религии, будь это спиритизм, теософия или "христианская наука", которая бы не могла доказать свою легитимность неопровержимым фактом проявления сверхъестественной силы. У дикарей также имеются свои доказательства, и на Тробрианских островах, где магия - главное проявление сверхъестественного, этим доказательством является магия. Каждую форму магии окружает ореол маленьких чудес, иногда увеличивающийся, если появляются новые убедительные доказательства действия сверхъестественных сил, иногда вновь уменьшающийся, но никогда не исчезающий совсем.
Что касается, например, любовной магии, то ее чудотворная сила, отголоски которой присутствуют в многочисленных хвастливых утверждениях о действенности ворожбы, а также в рассказах об удивительных случаях, когда первые красавицы увлекались безобразными мужчинами, достигла кульминации в описанном выше случае нашумевшего инцеста между братом и сестрой. Это преступление часто объясняется несчастным случаем, подобным тому, который произошел с мифическими любовниками - братом и сестрой из Кумилабвага. Миф, таким образом, является основой и фоном всех современных чудес; он остается их образцом и мерилом. Я мог бы привести другие примеры подобной связи между изначальным чудом, о котором рассказывает миф, и его повторением в виде современных чудес живой веры. Читатели книги "Аргонавты западной части Тихого океана" помнят, как мифология церемониальной торговли отражается в современном обычае и практике. В магии вызывания дождя, садоводства и рыболовства прослеживается устойчивая тенденция рассматривать чудесные подтверждения магической силы как повторение в ослабленной форме изначального чуда.
Наконец, большинство мифических сказаний заканчивается установлением предписаний, ритуалов, табу и социальных норм. Когда миф об определенном виде магии рассказывает практикующий ее человек, он, конечно, указывает в развязке истории свои собственные функции. Он сам верит, что действует заодно с основателем магии. В любовной магии, как мы видели, место, где произошла первая трагедия, с его гротом, пляжем и родниками, стало важным святилищем, обладающим магической силой. Местным жителям, которые больше не обладают монополией на магию, очень дороги определенные права, все еще связанные с этим местом. Та часть ритуала, которая до сих пор связана с местом, естественно, привлекает их внимание. В магии дождя и солнца Омаракана, которая является одним из краеугольных камней власти вождя, миф вращается вокруг одной или двух местных черт, также фигурирующих в современном ритуале.
Туземцы верят, что все сексуальное влечение, вся сила обольщения заключается в магии любви.
В ловле акул и капала также важны специфические местные элементы. Но даже в тех историях, которые не связывают магию с определенным местом, длинные предписания относительно ритуала либо выступают в качестве неотъемлемой части повествования, либо вкладываются в уста одного из персонажей. В директивном характере мифа проявляется его, по сути, утилитарная функция, тесная связь с ритуалом, верованием, живой культурой. Миф часто описывается психоаналитиками как "извечный сон расы". Эта формула неверна даже в качестве грубого приближения, если учесть практическую и прагматическую природу мифа, о которой мы только что говорили. Мы лишь едва затронули эту тему здесь, поскольку более она раскрывается в другой моей работе.
В этой работе я прослеживаю влияние матрилинейного комплекса только на одну культуру, изученную мною лично в процессе интенсивной полевой работы.
Однако полученные результаты могут иметь намного более широкое применение, так как мифы об инцесте между братом и сестрой часто встречаются у матрилинейных народов, особенно в тихоокеанском регионе, а ненависть и соперничество между старшим и младшим братьями или между племянником и дядей - характерная черта мирового фольклора.
III. Психоанализ и антропология
1. Разрыв между психоанализом и социологией
Психоаналитическая теория Эдипова комплекса была изначально сформулирована вне какого бы то ни было социологического или культурного контекста. И это понятно, поскольку психоанализ начинался как метод лечения, основанный на медицинских наблюдениях. Затем он был расширен до учения о неврозах вообще; затем до теории психологических процессов в целом; и наконец, стал системой, которая объясняет большинство явлений тела и духа в обществе и культуре. Очевидно, что такие претензии слишком амбициозны, но даже частичная их реализация была бы возможна только в результате компетентного и искреннего сотрудничества экспертов в психоанализе с другими специалистами. Эти последние могли бы, взяв на вооружение психоаналитические принципы, открыть новое направление исследования. В свою очередь они могли бы предоставить свои особые знания и методы в распоряжение психоаналитиков.
К сожалению, новое учение не получило доброжелательного приема и не было понято: наоборот, большинство специалистов либо проигнорировали психоанализ, либо выступили против него. Как следствие мы видим, с одной стороны, жесткую эзотерическую изоляцию психоанализа, а с другой - невежество в отношении того, что, несомненно, является важным вкладом в психологию.