Анализ модернизационных проектов показывает, что критическая точка в условиях узкого рыночного спроса - дефицит инвестиций и, следовательно, возможность их мобилизации. Если капитал доступен, инвестиции будут сделаны. Априори предполагается, что традиционное общество готово к изменениям и хочет рациональных инвестиционных решений. Но опыт целого ряда развивающихся стран опроверг этот тезис. Даже при доминировании вестернизированных элит наиболее вероятно, что это путь к складыванию небольшого модернизированного сектора, погруженного в преобладающий "традиционный", - то есть к дуальной модели.
При ином подходе критической точкой считается не дефицит капитала, но недостаток готовности предпринимателей. Потенциальным предпринимателям препятствуют институциональные факторы, и для преодоления недостатка готовности требуется формирование мотивации, а также давление власти, приводящее к необходимым инвестиционным решениям. Последние, согласно Альберту Хиршману, обеспечиваются не сбалансированным ростом, а различными дисбалансами, которые создают источники возможных доходов и потерь и которые должны поддерживаться в качестве инструментов развития. Инвестиции будут распространяться не равномерно, а, наоборот, концентрироваться в таких проектах, где дополнительные вложения могут реализовать свои преимущества при поддержке предпринимательской готовности. Использование дисбалансов может обеспечивать импортозамещение. В качестве примера создания такого дисбаланса в нашей стране вспомним установление барьеров на ввоз старых легковых автомобилей - результатом стал резкий рост инвестиций в автосборку.
Теория "стадий экономического роста", хорошо известная российским читателям, объясняет процессы экономического развития с точки зрения экономической истории.
Уолт Ростоу вводит пять стадий экономического роста, которые проходит каждое общество . Так, в "традиционном обществе" более 75 процентов населения занято в производстве продовольствия, политическая власть принадлежит землевладельцам или централизованному государству, поддержанному армией или чиновниками. "Переходная стадия" создает предпосылки для стадии "отрыва" через проведение кардинальных изменений в непромышленных секторах. Растет экспорт сырья, возникает новый класс предпринимателей, среди элит распространяется привнесенная извне идея экономического прогресса. Накапливаются новые методы хозяйствования, формируются предпринимательская готовность и "истории успеха". На этой стадии происходит резкий рост уровня инвестиций, сопровождающийся радикальными изменениями в технологиях. "Гонка к зрелости" распространяет рост от лидеров к другим секторам, широко применяются современные технологии. Завершающая стадия - "высокого массового потребления" - наступает после достижения определенного уровня национального дохода и формирования экономической политики, направленной на повышение личного потребления.
Впрочем, это "расписание развития" слабо объясняет, почему некоторые общества идут вперед, а другие - нет. Эта теория также уделяет мало внимания институциональному измерению развития.
Роль центров регионального развития находится в фокусе и является побудительным мотивом теории "полюсов развития". Так, региональная концентрация помогает извлекать выгоды технологически продвинутым внешним экономикам и делает региональные центры привлекательными для предпринимателей, что стимулирует дальнейшее развитие. (Временные региональные дисбалансы используются для стимулирования развития.) При этом не ясно, как обеспечить распространение развития из центров в провинции, а без него "полюса" развития могут превратить экономику в "дуальную".
Гуннар Мюрдаль указывает, что социальные системы и экономические процессы не развиваются в условиях равновесия . Напротив, неравновесие порождает позитивные или негативные циклы. В условиях laissez-faire для развивающихся стран преобладает формирование негативных циклов.
В принципе Мюрдаль отрицает объяснение проблем развивающихся стран лишь экономическими факторами - социальные отношения должны быть инкорпорированы в теорию. Анализ реальной практики показывает, что использование либеральных подходов в реформировании экономики в условиях слабого распространения либеральных ценностей среди населения приводит к результатам, далеким от исходного замысла.
Макросоциальные (социально-психологические и социокультурные) теории рассматривают ценности в качестве главных факторов неразвитости и развития. Одна из ранних и одновременно наиболее известных концепций такого рода принадлежит Максу Веберу .
Согласно Веберу, протестантизм явился предпосылкой развития капитализма по двум причинам: протестантская этика, во-первых, утверждает аскетизм, который способствует сбережениям и последующим инвестициям; во-вторых, она базируется на рационализме и поведении, ориентированном на достижение цели (целерациональное поведение). То есть Вебер показал механизм формирования той самой предпринимательской готовности, значение которой отмечалось выше.
Позже Толкотт Парсонс и Нейл Смелзер объясняли экономическое развитие результатами напряжений и волнений в обществе . Если в традиционном обществе опыт экономической активности, достижительства привносится извне, то дифференциация влечет напряжения и волнения.
Джон Маклелланд связывает уровень развития с достижительской мотивацией, а Эрик Хаген пытается объяснить причины различий в достижительской мотивации между обществами, их классами и стратами . Часть из них становятся на инновационные позиции, и если соответствующие личности и группы приобретают в обществе доминантные позиции, то этот процесс становится фактором развития. Поскольку структура мотиваций различных групп влияет на перспективы развития, то успех модернизации в большой мере зависит от того, насколько создаваемая институциональная среда способна поддержать модели активности, то есть вобрать в себя социальные ресурсы развития.
Согласно теориям "зависимого развития" причина неразвитости стран третьего мира - их зависимость от индустриально развитых стран. Прогресс развитых стран и неразвитость развивающихся - части одного исторического процесса. Неразвитость - не есть отставание, но намеренное "понижающее" развитие.
Теории зависимости концентрируются на происхождении зависимости, но стратегиям ее преодоления уделяют мало внимания. Имплицитно развитие означает освобождение, конец структурной зависимости и обретение независимости, создающих условия для преодоления структурных деформаций и других препятствий развитию.
Структура спроса и предложения промышленно развитых стран, с одной стороны, и развивающихся - с другой, приводит к тому, что развитые страны способны извлечь преимущества из внешней торговли. Такой трансферт ресурсов делает развитие невозможным, и неравенство в торговых отношениях рассматривается как источник неразвитости. Технический прогресс в производстве промышленных товаров не только позволяет развитым странам повышать их доходы и уровень жизни населения, но также поддерживать высокие цены. Ситуация в развивающихся странах противоположная: технический прогресс в большинстве случаев приводит к снижению цен. Этот механизм ведет к ухудшению условий торговли между развитыми и развивающимися странами (так же как и между промышленным и аграрным секторами в развивающихся странах) .
Черты таких представлений заметны и на российской почве в виде тезиса о России как "сырьевом придатке".
Неизменная структура предложения развивающихся стран усиливает структурную зависимость и препятствует росту. Это уже не развитие, но только "ущербный рост". В ответ Бхагавати предлагал проводить ускоренную индустриализацию, включая создание тяжелой промышленности для крупных стран . Здесь следует вспомнить о том, что советская стратегия модернизации исходила из схожих приоритетов задолго до рекомендаций этой теории. Однако такие рецепты лечения структурных перекосов чреваты снижением эффективности соответствующих инвестиционных проектов, падением производительности в тех секторах, которые питают индустриальные проекты. Главный вопрос такой стратегии - готовность принимать ее издержки ради разрыва замкнутого круга "ущербного роста". При этом следует помнить об опасности другой крайности: угроза снижения эффективности подобных проектов не должна стать барьером на пути структурных преобразований как таковых.
Теории "империализма" объясняют, что доминирование развитых стран над неразвитыми территориями - результат различий в экономическом и технологическом уровнях и силовых возможностях. Различные версии таких теорий предлагают свои объяснения причин экспансии развитых стран, но эти причины - всегда результат невозможности справиться с последствиями постоянных технологических инноваций и их результатами для соответствующих обществ.
Отечественный читатель старшего поколения хорошо знаком с Классической теорией "империализма" . Заинтересованность в максимизации прибыли - причина роста производства, превышающего спрос внутреннего рынка, ведет к формированию новых рынков на неразвитых территориях. Капитал, вкладываемый в неразвитые территории, инвестируется не в соответствии с нуждами этих стран, но в соответствии с интересами развитых стран. Трансферт прибыли в такие страны развивает их за счет эксплуатации неразвитых территорий. Впрочем, эти тезисы были эмпирически опровергнуты. Новая теория "империализма" постулирует теорему "зависимости" вместе с новым объяснением отношений эксплуатации. Современная фаза отношений между индустриальными и развивающимися странами может быть названа "промышленно-технологической зависимостью". Промышленно развитые страны, инвестируя в производство и экспорт сырья в развивающихся странах, тем самым усиливают свое влияние на условия торговли и сохраняют сложившееся разделение труда.
При анализе различных проектов экономической интеграции - составной части рассматриваемого модернизационного проекта - важно обращать внимание на то, чтобы они не давали возможности нашим партнерам получать односторонние преимущества. Хотя для нашей экономики важно получение выгод от создания такого союза, даже при том, что доходы наших партнеров окажутся относительно больше.
Теории "зависимости" предполагают, что внешняя зависимость развивающихся стран делает возможной их эксплуатацию. Сторонники этой теории утверждают, что внешняя зависимость неизбежно влечет за собой внутреннюю структурную деформацию, которая воспроизводит внешнюю зависимость . Асимметричная интеграция влечет за собой структурные изменения в периферийных обществах, экономически ориентированных на потребности промышленно развитых стран и на финансовую зависимость традиционного сектора от экспортоориентированного. Элиты принимают нормы и ценности развитых стран и сотрудничают с ними в поддержании status quo.
Неразвитость с этой точки зрения - не этап на пути к индустриализации, но неизбежное последствие капитализма, пренебрегающего своей социальной ответственностью за положение тех стран, которые он ранее втянул в орбиту глобализации.
Теория зависимости не фокусируется на стратегии развития, за исключением требований структурных изменений, независимости и участия. Однако стратегия "автоцентрического" развития стремится преодолеть этот недостаток. Развитие должно базироваться на локальных ресурсах. Временное отгораживание от мирового капиталистического рынка, если оно возможно, полагается полезным и даже необходимым. Здесь цель - реформа внутренней социально-экономической структуры и, впоследствии, восстановление международных отношений на новых равноправных условиях.
Читатель легко может увидеть сходство этих воззрений с позициями германской исторической школы, которые стали основой политики Отто Бисмарка и вдохновляли Сергея Витте. Видно также его сходство с рядом наших концепций "суверенной экономики", выступающих за регулируемую автаркию, обеспечивающую "реиндустриализацию" российской экономики. Хотя эта линия явно базируется на китайском и танзанийском опыте, высокий уровень абстракции делает ее довольно трудно выполнимой. Главное здесь - вопрос меры, соотношения выгод и издержек, а также политической воли, всегда необходимой для проведения сложной стратегии - модернизационных проектов.
Теоретические сомнения и обобщения
Все обсуждавшиеся выше теоретические подходы характеризуются явной и отчасти намеренной односторонностью. Каждый из них объясняет некоторый определенный аспект, но не дает полной картины причин неразвитости. Вместе с тем эти локальные концепты выявили большое количество подводных камней, обрекающих проект в целом на неудачу - следует помнить, что за каждой из теорий стоят гигантские социально-политические трагедии. Накопленные за последние годы материалы анализа многих модернизационных программ показали явную взаимосвязь между кризисами в их реализации, с одной стороны, и недостатками их теоретической базы - с другой. Проблемы кроются в самом исходном представлении, из которого исходили архитекторы преобразований.
Модернизационные теории подвергались концептуальной критике. Сначала выяснилось, что идеи "азиатского чуда" (экономическое развитие, опережающее демократизацию) и специфическая конфигурация азиатских ценностей (достижительство, высокая дисциплина при низком индивидуализме) могут проложить дорогу в будущее. Однако последующие экономические кризисы быстро положили конец первоначальной эйфории. Затем сказались разочарования, преобладающие в посткоммунистических странах в силу того, что они не справились с одновременным развитием экономики и демократии в условиях либерализации рынка.
Следует выделить два направления критики модернистских теорий. Иммануил Валлерстайн выставил строгий счет антикапиталистическим движениям, отметив их неконструктивность . Но он же указал на отсутствие перспектив современного капитализма. Он предсказывает приход "глобальной анархии", темный период борьбы между основными акторами мировой системы, исход которой неизвестен и не определен. Шмуэль Айзенштадт рисует картину "множественной модерности", не имеющей видимой тенденции к конвергенции. Его воззрения созвучны известной концепции "конфликта цивилизаций", но вывод Айзенштадта более масштабен . Он предвидит несколько "современных цивилизаций", даже базирующихся на идеях фундаментализма и движениях национал-коммунализма.
Некоторое время назад теоретики политического развития предложили схемы, согласно которым, в развитие представлений Макса Вебера и Толкотта Парсонса, появление и консолидация демократических режимов в решающей степени зависят от появления и консолидации определенных индивидуалистических ценностей.
Результаты широкого переосмысления теоретических основ модернизационного процесса связывают со стадией неомодернизационного анализа .
Эдвард Тиракьян суммирует представления о процессах модернизации следующим образом:
1. Модернизация - результат действий индивидов и коллективов - не продукт автоматического развития системы.
2. Это требует новых путей достижения их целей, осуществления их ценностей; но будут ли эти цели достигнуты, зависит от располагаемых ресурсов.
3. Модернизация - не консенсусный процесс, но конкуренция между модернистами, консерваторами и наблюдателями.
4. Наука - главная движущая сила, но религия и традиции не должны недооцениваться.
5. Общий критерий модернизации - развитие благосостояния всего населения.
6. Центры модернизации могут изменяться и сдвигаться.
7. Модернизация - нелинейный процесс, она включает в себя циклы и кризисы.