Я услышал одну забавную историю из жизни цирка Барнума и Бейли. У них была специальная палатка для шоу уродов, где за пятьдесят центов вы могли поглазеть на всяких странных существ. Специальные таблички показывали, куда нужно идти: "К бородатой женщине", "К самому высокому человеку в мире", "К живому скелету" - словом, как обычно в таких местах. Но в этой палатке было столько интересного, что посетители не хотели уходить, пока не осмотрят все-все. Постепенно собиралась толпа. Возникла проблема: что делать с теми, кто слишком задерживается? Кто-то подал замечательную идею - сделать еще одну афишу, которая бы указывала путь дальше: "К Великому Выходу". Конечно, всем тут же захотелось посмотреть и на Великий Выход.
У общества есть похожая забавная история - она помогает людям умереть. Просто выйдите за дверь - ведь снаружи просто чудесно, там играют арфы, там вас уже давно с нетерпением дожидаются... и так далее в том же роде.
Когда общество сообщает вам, что больше не нуждается в вас, вся ваша энергия возвращается во внутренний мир и ею нужно как-то распорядиться.
Недавно я был в Лос-Анджелесе и заметил толпу пожилых людей на углу. Я спросил у своего спутника: "Куда они собрались?" Тот ответил: "Они поджидают автобус в Диснейленд".
Вот и один из способов позаботиться о людях. Весь Диснейленд на самом деле воплощает мир воображения. Если эти люди не могут погрузиться в мир собственного воображения, они могут попасть в мир фантазий Уолта Диснея, который им поможет.
Именно это и делали религии всех времен. Они предлагали вообразить себе божества, и ангелов, и то, как хорошо будет в новом, ином мире. Это здорово отвлекает, и вы больше не докучаете невестке или родственникам, которые волнуются и не понимают, что же с вами делать. От современного телевидения толку никакого.
Итак, базовый мифологический принцип заключается в том, что явление, которое в мифологии обозначается как "мир иной", на самом деле представляет собой (в психологическом смысле) "внутренний мир". А то, что считается "будущим", происходит "сейчас".
Однажды я подслушал, как на церемонии венчания в англиканской церкви священник обратился к новобрачным со словами: "Живите так, чтобы заслужить себе жизнь вечную в будущем". Я подумал тогда: "Необходимо уточнить формулировку". Лучше бы он сказал так: "Живите так, ведите себя в браке таким образом, словно жизнь вечная наступила уже сейчас". Потому что вечность - это так недолго.
Вечность - это не будущее и не прошлое. Вечность - это измерение того, что существует сейчас. Это - измерение человеческого духа, а он воистину вечен. Раскройте это вечное измерение в самих себе, и вы будете легко перемещаться сквозь время и дни своей жизни. Именно мифологические архетипы помогут вам отразить знания этих внеличностных, трансисторических аспектов вашего бытия и опыта, эти общие для всех мифов мира образы, которые всегда были опорой для человеческого духа.
Мифы для будущего
Чему мы являемся свидетелями сегодня? Исходя из всего сказанного я считаю очевидным, что у мифологии есть определенная функция - защита человеческого существа, которое рождается слишком рано. Она сопутствует нам от раннего детства до зрелости, от зрелости до нашего второго детства, а потом провожает до двери во тьму. Большинство мифов убеждают нас, что нас будут там ждать Мама и Папа - древние предки, Бог-Отец и Богиня-Мать: вам это понравится, говорит миф, вы встретите всех своих старых друзей, идите вперед, не бойтесь умирать. Это своего рода психологический детский сад.
Много-много лет назад мне пришла в голову аналогия. Еще один вид животных, которые рождаются слишком рано, - это отряд сумчатых: кенгуру, валлаби, опоссумы. Они не относятся к плацентарным животным; они не могут оставаться в утробе матери достаточно долго, чтобы вырасти. Поэтому, рождаясь на восемнадцатый день беременности, они карабкаются по материнскому животу в маленькую сумку и цепляются за сосок, оставаясь в таком положении до тех пор, пока смогут выбираться наружу и передвигаться самостоятельно.
Они оказываются во второй утробе, из которой, однако, можно выглянуть и осмотреться.
Я считаю мифологию чем-то вроде органа человеческого организма. Нам так же нужна мифология, как сумчатым необходима сумка на брюхе матери, чтобы совершить развитие от неразумного малыша до того состояния, когда мы можем выйти на свет и заявить: "Вуаля, вот и я!"
Итак, для того, чтобы обеспечить развитие личности, мифологии не обязательно быть разумной, рациональной, истинной. Она должна быть комфортной, как сумка, в которой развивается детеныш. Ваши эмоции вызревают там, пока вы не сможете покинуть ее, чувствуя себя в безопасности. А с потерей этой сумки - что и произошло со всем нашим миром - вы лишаетесь второй утробы. Разум сообщил: "Все эти старые мифы - полная чушь", и это отношение разорвало сумку для детеныша в клочья.
Итак, с чем же мы остались? Множество рождений не состоялись. Вместо долгого, комфортного взросления нас выбросили наружу, нагими и беззащитными, слишком рано и предоставили разбираться с этим самостоятельно.
Представьте себе, что бы произошло, если бы эмбрион вывалился наружу. Даже в барокамере недоношенному младенцу приходится несладко, но без этой мифологической "сумки", без этой мифологической педагогики душа выходит в окружающий мир искореженной и изувеченной. Наука опровергла утверждения наших основных религий, вот что случилось с нашими современными традициями. Каждое из космологических утверждений Библии опровергнуто; образ Вселенной, который в ней отображен, кажется просто смехотворным по сравнению с тем, что виден в телескопе обсерватории Маунт-Вилсон. Библейское представление об истории смехотворно, если заглянуть в глубины прошлого так, как это сделали археологи и палеонтологи.
Наша абсолютная вера в то, что Господь не в нашем воображении, а в этом священном обществе вокруг, подверглась уничтожению. Никто не может искренне утверждать, что верит без сомнений и рационализаций; он лишь делает вид: "Со мной все в порядке, мне просто нравится быть христианином". Ага, а мне нравится играть в теннис.
Совсем не такому подходу нас учили; мы чувствуем себя дезориентированными. А тут еще восточные учения, конголезские учения, эскимосские учения. Мы вступили в период, который Ницше называл периодом сравнений. Больше нет культурного горизонта, в пределах которого каждый верит в одно и то же. Другими словами, каждый из нас блуждает в лесу, полному приключений, где нет никаких законов: нет истины, упакованной так, чтобы мы могли ее принять.
Главная идея научного познания состоит в том, что фактов нет, а есть теории. Верить бессмысленно: любой постулат - просто рабочая гипотеза, которая может подвергнуться изменениям, если будет получена новая информация. Нас научили ни к чему не привязываться - "оставаться открытыми".
А может ли наша душа вынести это?
В истории западной цивилизации уже было время, когда различные культурные мифы вступили в противоречие. В последние годы существования Римской империи религия Ближнего Востока - христианство - наслоилась на европейский индивидуализм. Там, где библейская традиция настаивала на необходимости подчинить индивидуальное Я святому сообществу, европейская традиция уделяла огромное значение индивидуальному вдохновению и достижениям. На протяжении XII века н. э. произошел невероятный прорыв между этими противоречащими друг другу европейскими традициями. Если вы знакомы с литературой этого периода, то легко заметите конфликт в сказаниях о короле Артуре, где рыцари, выступающие в роли христианских героев, по сути являются кельтскими божествами, а Тристан и Изольда, предшественники Элоизы, восклицают: "Моя любовь - и есть моя истина, и за нее я готов гореть в аду".
Этот конфликт породил и Ренессанс, и Реформацию, и Век Просвещения.
Полагаю, нам следует обратиться к тому же источнику, что и людям, жившим в XII-XIII веках на закате своей цивилизации: к поэзии и искусству. Люди искусства могут отвлечься от угасающих символов настоящего и приступить к созданию новых плодотворных образов, а сквозь художественные образы всегда просвечивает трансцендентное. На это, безусловно, способны не все поэты и художники, и не всем из них интересны мифические темы; а те, кому они интересны, знают о них немного; а те, кто знает, ошибочно полагают, что их собственная жизнь - это и есть жизнь всех людей на свете, и гнев, который они испытывают, терзает всех остальных людей на Земле.
Но среди нас живут великие деятели искусства, которые так видят современную жизнь, что это позволяет великим и простым идеям засиять на все времена, намечая путь и вдохновляя на странствие.
Два великих автора оказали такое влияние на меня лично - Томас Манн и Джеймс Джойс. В "Волшебной горе" и "Улиссе" полностью отражается современный мир - по крайней мере, тот, что существовал до Первой мировой войны, - интерпретированный с мифологической точки зрения. В образах Стивена Дедала и Ганса Касторпа вы можете увидеть больше аналогий с нашим повседневным опытом, чем в текстах апостола Павла. Апостол Павел делал то, это и вот это, но очень-очень давно, в другом тысячелетии. Сейчас мы не ездим верхом и не носим сандалии - во всяком случае, большинство из нас. А Стивен и Ганс существуют в современном культурном поле, переживают те же конфликты, сталкиваются с теми же проблемами, что и мы, - они представляют собой подходящие модели, в которых мы узнаем самих себя.
Глава 2. Мифы во все времена
Чем кажется миф и чем он является
Можно сказать, что мифология - это религия других. Дать определение религии тоже несложно: это неправильно интерпретированная мифология. Неправильная интерпретация мифологических символов обычно заключается в том, что их считают отсылками к реальным историческим событиям. Эта проблема особенно ярко проявляется в западной традиции, где очень важное значение уделялось тому, что события, которые послужили основанием для создания наших церквей, воспринимались как происходившие в реальности.
В религиях мира, от североамериканских прерий до европейских лесов и до полинезийских атоллов, от самых примитивных до самых утонченных, прослеживаются одни и те же мифологические мотивы. Они - язык, lingua franca, который выражает некие общие для всех людей основные понятия. Но этот язык по-разному звучит в разных частях света.
Адольф Бастиан - великий немецкий врач, путешественник и антрополог XIX века. В 1860-х годах только что созданную кафедру антропологии в Берлинском университете назвали в его честь. Бастиан много путешествовал, очень интересовался обычаями аборигенов. Универсальные и местные аспекты символов, с которыми он сталкивался, вдохновляли его. Для описания универсального аспекта он придумал термин Elementargedanke - "элементарная идея". Конечно, сами по себе такие явления в материальном мире не существуют, находя конкретное выражение в культуре, в которой бытуют. Еще один термин Бастиана, Volkergedanke, или "фольклорная (этническая) идея", обозначает именно такое выражение. Элементарная идея проявляется в отношении к этническому контексту.
Например, когда вы изучаете мифы и фольклор северной и восточной Европы, перед вами предстают лесные чащи, где герою постоянно угрожают ужасные волки. А если вы окажетесь в Полинезии, то в глубинах темных морских вод ему будут угрожать жуткие акулы.
Итак, антрополог или социолог скажут вам, что нельзя сравнивать между собой эти два мифологических мотива. В северной Европе на людей оказывают влияние леса и волки, а на полинезийцев - океан и акулы, вот и все. Но каждый, кто, как и я, видел, как одну и ту же пьесу играли в разных странах, знает, что это не совсем верно. Молодой китайский актер, исполняющий роль Гамлета в Гонконге, отличается от молодого еврейского актера, исполняющего Гамлета на Бродвее. Но при этом вы не скажете, что постановка китайцами этой пьесы в Гонконге существенно отличается от еврейской постановки в Нью-Йорке. Основной сюжет и взаимоотношения персонажей - одни и те же.
Эта тайна мрачных глубин, которые трансцендируют горизонт сознания, воплощается в темных чащах в Европе и в океанских глубинах в Полинезии. Ощущение всеобъемлющей опасности предстает в разных обличьях: и волк, и акула являются выражением одного и того же древнего страха.
Вчитавшись в мифы разных народностей, вы легко заметите - возвращаясь к театральной метафоре - не то, что роль Гамлета исполняет китаец или еврей, а какую именно роль играет этот актер в данный момент. Есть множество ролей, которые предстоит исполнить. И если эта роль значима для вас - будь то образ волка или акулы, - вам не нужен профессор, который бы объяснил вам, что пришло время пугаться. Так, изначальный символ - Рождение Христа, например, - может не иметь никакого отношения к реальной истории. Даже если бы что-то подобное и произошло, это имело бы духовное значение только в качестве физического воплощения символа, обладавшего своим собственным смыслом задолго до того, как случилось конкретное событие.
В христианской традиции существует весьма заметное различие в значении слов "Иисус" и "Христос". Имя "Иисус" относится к конкретному историческому персонажу; понятие "Христос" - к вечному принципу, Сыну Божию, второму персонажу в Святой Троице, которая существовала до начала времен и будет существовать и после, а потому оно вне истории. Смысл нашей традиции состоит в том, что Иисус как исторический персонаж есть или был воплощением второго персонажа Святой Троицы на земле.
Главная особенность этой традиции по сравнению, скажем, с индуистской или буддистской заключается в том, что христианин утверждает: Воплощение было уникально. Случившееся чудо - вечный принцип рождения, жизни и смерти Христа - должно оказать определенное влияние на духовную жизнь человека. Есть замечательные слова у германского мистика Ангелуса Силезиуса: "Какой же толк, Гавриил, в твоем послании к Марии / Если ты сейчас не можешь принести ту же весть и мне?" Подобно ему, великий мистик Майстер Экхарт провозглашает: "Гораздо больше божественного в том, что Христос должен был родиться у невинной души, чем то, что он должен был родиться в Вифлееме".
Это важнейший момент. Многие библейские истории - которые, согласно догмам, совершенно точно произошли в реальности, - сегодня с большим трудом можно интерпретировать в качестве исторических событий. Вознесение Богородицы или Христа на небеса заставляют нас столкнуться с вопросом: а рай - это вообще где? Где-то на небе? Современная космология не позволяет нам принимать подобные рассуждения всерьез. Постулаты веры сталкиваются с положениями истории и физики, которые руководят нашими жизнями, обеспечивая наше существование день за днем. Такое столкновение разрушило человеческую веру в эти символические формы, и они отвергнуты как ложные.
Но первичная истина не исторична, а является духовным выражением этих символов. То, что современные исторические данные не дают воспринимать подобные символы как историческую реальность, не должно заставлять нас отказываться от символов как таковых. Они произрастают из самой души, они говорят от имени духа и обращаются к духу. Именно они фактически и являются средствами общения между сокровенными глубинами нашей духовной жизни и тем относительно тонким слоем сознания, с помощью которого мы управляем своим повседневным существованием.
Когда символические средства общения более и менее значимого "Я" у нас отнимают, мы остаемся без средств связи. Такая духовная жизнь вызывает раздвоение личности; мир в нашей голове и мир реальный существуют по отдельности друг от друга и распадаются на части. Когда люди, пережившие такое разделение на части, ломаются и погружаются в ночное море реальности вокруг, взаимодействовать с которым их не научили, мы говорим о шизофрении. Безумцам страшно - их мучают демоны.
Вот базовая теологическая формула: божество - это воплощение духовной силы. А непризнанные божества демонизируются, становятся опасными. Если вы не смогли наладить с ними общение, вести, которые они несут, не будут услышаны или приняты во внимание; и когда они все же к вам прорвутся, ваше сознание будет разрушено. Вот это и есть в буквальном смысле адская расплата. Мифы порождаются видениями людей, совершавшими духовные искания в своем внутреннем мире. Мифы порождают культурные нормы. Давайте рассмотрим, например, один из величайших мифологических образов, на котором построена вся средневековая цивилизация: миф (именно миф, так как его значение находится в области мифологии, а не истории) о Падении и Искуплении грехов человека. Вся средневековая цивилизация была построена таким образом, чтобы донести послание и благодать Искупления до каждого человека. Если вы ставите под вопрос историчность фактов, на которых основан этот миф (или которые основаны на этом мифе), и отвергаете ритуалы, с помощью которых этот миф был актуализирован, вы сталкиваетесь с разрушением цивилизации. Средневековая цивилизация пала под напором вновь обретенных античных идей - духа индивидуализма, который и дал начало эпохе Ренессанса. Таким образом возникает новая цивилизация, которая приводит в соответствие то, что происходит в сознании, и внутреннюю истину души, черпая вдохновение в мечтах, видениях, верованиях и ожиданиях, что все это сбудется. Можно сказать, общество эволюционирует, устанавливая корреляцию между неизменными психологическими потребностями индивидов и новыми представлениями о мироустройстве.