Сборник посвящен актуальной и малоисследованной теме – искусству и культуре русского зарубежья в период между двумя мировыми войнами. Книга имеет комплексный характер, в ней рассматривается широкий круг проблем, связанных с творчеством живописцев, графиков, скульпторов, архитекторов, режиссеров, актеров, драматургов, хореографов, композиторов, музыкантов, критиков, деятелей культуры, работавших в 1910–1930-е годы. Авторы стремятся осветить новые аспекты творчества крупных мастеров русского зарубежья, а также вводят в научный обиход целый ряд малоизвестных имен. Книга предназначена для специалистов и широкого гуманитарного читателя.
Содержание:
Предисловие 1
Д. В. Сарабъянов - Иван Пуни в Берлине. 1920–1923 2
А. В. Толстой - Художники из России в европейских художественных течениях 1900–1930-х годов 5
М. Л. Магидович - Русский художник за рубежом – стратегии выживания 9
Д. В. Фомин - Берлинские письма В. Н. Масютина в московских архивах 14
Г. И. Вздорнов - Измалково в рисунках Марии Осоргиной. Москва – Пенза – Москва 19
Г. Г. Поспелов - "Двенадцать" Блока в иллюстрациях Ларионова 21
И. А. Азизян - Диалог Архипенко с Барром: проблема оригинала 23
С. В. Кудрявцева, Кристина Лоддер - Русские конструктивисты в эмиграции: письма Антона Певзнера к Науму Габо. 1920-е годы 26
Е. П. Яковлева - Paty Животовская – американская модель К. А. Сомова 30
Т. А. Галеева - Иван Домбровский – Джон Грэм – Иоанн Магус: русский художник на американской арт-сцене в 1920–1930-е годы 35
Е. В. Кириллина - И. Е. Репин. Другая жизнь (Куоккала 1917–1930) 40
Т. П. Бородина - И. Е. Репин в финляндской прессе. 1918–1930 44
Е. Н. Байгузина - Интерпретация античного наследия Л. С. Бакстом в сценическом оформлении трагедии Г. Даннунцио "Федра" (1923) 47
A. Л. Дъяконицына - Юрий Анненков – критик и публицист 50
И. В. Обухова-Зелиньская - Художники русско– и польско-еврейского происхождения в Париже. Взгляд сквозь биографию 53
К. Н. Гаврилин - К. И. Горбатов. Каприйский период творчества 56
М. Г. Талалай - Русские художники на юге Италии 60
И. В. Щеблыгина - Художественная коллекция русского культурно-исторического музея в Праге (1934–1944): из истории создания 61
Н. А. Авдюшева-Лекомт - Леонид Фрешкоп. Русский художник в Бельгии. Межвоенный период жизни и творчества 66
Н. И. Трегуб - Зинаида Серебрякова. Французский период: поиск собственной темы (1924–1939) 68
И. О. Гадалина-Шома - Александр Рубцов – художник французского Туниса 73
И. В. Клюева - Аргентинский период творчества Степана Эрьзи (1927–1950) 78
А. В. Попов - Архитектурное наследие русского зарубежья: русское православное зодчество за рубежом 84
С. С. Левошко - Эмигрантские профессиональные издания о путях развития архитектуры в России и за рубежом (по материалам журнала "Архитектура и жизнь" за 1921 год) 92
Т. П. Астраханцева - "Внутренняя" и "внешняя" эмиграция Николая Васильевича Глобы 95
В. В. Иванов - Некоторые проблемы функционирования русского театра в диаспоре 103
Т. К. Шах-Азизова - Предназначенные театру. Питоевы: театральные гены рода 106
М. Г. Литаврина - Крым, Москва, Нью-Йорк – далее везде… Актриса Татьяна Тарыдина в зарубежье 110
И. М. Вагапова - Русская режиссура в Западной и Центральной Европе и на Балканах: Массалитинов, Ракитин, Шаров 115
Н. Б. Корнева - Театральность прозы В. Набокова: романы немецкого периода (1922–1937 годы) 128
В. Ф. Колязин - Переписка отдела театра берлинского управления полиции 1919–1930 гг. Еще один источник о буднях русского эмигрантского театра в Берлине 131
Е. Я. Суриц - "Маленькая Лопухова": Лидия Лопухова (1891–1981), ее жизнь и творчество за рубежом 134
И. П. Дунаева - Александр Бенуа – Ида Рубинштейн (к истории сотрудничества) 140
М. Ю. Ратанова - Франция XVII–XVIII веков в дягилевском балете 1920-х годов 145
И. С. Кардаш - Игорь Стравинский: из Европы в Америку – от балета до балета 150
С. В. Наборщикова - Музыкальный мир Джорджа Баланчина: дягилевский калейдоскоп 154
С. Г. Зверева - К проблеме формирования русской церковно-певческой эмиграции в 1920-е годы 156
О. А. Бобрик - Прощание с Петербургом (из воспоминаний о России Артура Лурье) 162
М. Л. Зарипова - Деятельность Антона Александровича Эйхенвальда во Франции в 1920-е годы 165
И. Ю. Проскурина - А. К. Глазунов в Париже: стиль жизни и стратегия адаптации 169
Ф. Э. Пуртов - Музыкальное издательство "В. Бессель и К°" в годы эмиграции: 1917–1935 (по материалам саксонского государственного архива Лейпцига) 173
Примечания 181
Художественная культура русского зарубежья: 1917–1939. Сборник статей
Научный совет по историко-теоретическим проблемам искусствознания ОИФН РАН
Государственный институт искусствознания
НИИ теории и истории изобразительных искусств PAX
Комиссия по исследованию истории и теории театра при Научном совете по истории мировой культуры РАН
© Текст, коллектив авторов, 2008
Предисловие
Не прошло еще и двадцати лет с тех пор, как русское зарубежье получило полноценное право представлять другую часть общей русской культуры, науки и политики. Теперь кажется, что так было всегда и утверждать обратное – значило бы ломиться в открытую дверь. Но современное общественное сознание обретает способность к гораздо более тонким нюансам формулировок, и русское зарубежье в его целом остается все-таки специфическим явлением, обусловленным восьмидесятилетним отрывом от общерусской корневой системы. Речь идет о двух полюсах самоизоляции: Советской России от "белогвардейского" Запада и русского зарубежья от "большевистского" Востока. По этой простой причине русское зарубежье еще надолго останется самоценным историко-культурным явлением.
На первых порах понятие "русское зарубежье" ассоциировалось прежде всего с Западной Европой, а точнее – с Парижем и Прагой, где в довоенное время сосредоточились лучшие интеллектуальные силы эмиграции. С течением времени такое мнение обнаружило свою несостоятельность. Русская эмиграция рассеялась не только по всему Старому Свету, она охватила Дальний Восток, Северную Африку, Скандинавию, Соединенные Штаты Америки, латиноамериканские страны, Канаду, Англию, Ирландию. Нет, кажется, ни одной страны, где бы не находились русские. Но уже в межвоенное время Китай, Япония, Северная Африка и Прибалтика потеряли всякую привлекательность для эмигрантов, которые сосредоточились во Франции, Чехословакии, Италии, Англии, США и Югославии. Здесь, и только здесь, русское зарубежье выявило свое настоящее значение.
Научный совет по историко-теоретическим проблемам искусствознания Отделения историко-филологических наук Российской академии наук, Государственный институт искусствознания и Научно-исследовательский институт теории и истории изобразительных искусств не в первый раз обращаются к теме русского зарубежья. Однако эти эпизодические обращения мало меняют общую картину. После длительных обсуждений дальнейших исследований в этом направлении было решено созывать один раз в три года международные научные конференции с широким диапазоном научных тем, которые бы равным образом охватывали изобразительное и декоративно-прикладное искусство, архитектуру, театр и кино, музыку и другие виды творческой деятельности. Соответственно каждая конференция становится основой для издания научного сборника.
Первая такая конференция, на которой было заслушано около пятидесяти докладов и сообщений, состоялась в январе 2005 года в стенах Института искусствознания и, к удивлению устроителей, собрала немало слушателей, активно включившихся в обсуждение. Неослабевающий интерес к русскому зарубежью явился стимулом к подготовке подобной международной конференции в связи с недавно исполнившимся 125-летием со дня рождения Павла Павловича Муратова (1881–1950) – ученого, писателя, драматурга, эссеиста и военного историка, деятельность которого в России и в эмиграции представляет особый интерес для изучения художественной жизни нашего зарубежья.
Несмотря на мозаичность нашего первого сборника по русскому зарубежью, он безусловно свидетельствует о творческой щедрости представленных в нем деятелей культуры и искусства: от великих, подобно Марку Шагалу или Михаилу Ларионову, до малоизвестных – таких, как Мария Осоргина или Павел Глоба. Но очевидно, что для обобщающих исследований по художественной культуре русского зарубежья ценными будут любые проявления русского гения за границей, независимо от того, войдет ли то или иное имя в основную концепцию или будет упомянуто в маргиналиях.
Здесь уместно напомнить о библиографии русского зарубежья. Она велика по количеству, но далеко не равноценна по качеству. В море литературы преобладают мелкие статьи и книги на частные сюжеты, и как правило, отсутствуют обобщающие труды, авторы которых стремились бы представлять русское зарубежье во всех его составляющих. Единственным исключением является монография известного зарубежного исследователя М. И. Раева "Россия за рубежом. История культуры русской эмиграции. 1919–1939". Впервые опубликованная на английском языке в 1990 году, она очень скоро появилась и в русском переводе (Москва, 1994), причем в переводе мастерском, дающем адекватную литературную форму книги М. И. Раева. На момент издания английского оригинала автор использовал как печатные работы на избранную тему, так и рукописные источники – прежде всего Бахметевский архив русской и восточноевропейской истории и культуры в Колумбийском университете и архивохранилище Гуверовского института в Стенфордском университете (оба в США), где он почерпнул немало фактических сведений по истории русской эмиграции первой волны. М. И. Раев дал исчерпывающую картину развития в русском зарубежье литературы, изобразительного искусства, философии, журналистики, издательского дела, театра и кинематографа. Это в подлинном смысле история культуры русского зарубежья.
Как велика потребность в детальных исследованиях русского зарубежья, свидетельствует непрекращающийся поток справочных изданий по русской эмиграции. Вслед за Т. Осоргиной-Бакуниной, составителем сводной библиографии периодической печати на русском языке (1976) и общего указателя статей в зарубежной русской периодике (1988), русские издатели в России подготовили несколько специальных указателей по русскому зарубежью, вышедших в серии "Литературная энциклопедия русского зарубежья. 1918–1940", а именно: "Писатели русского зарубежья" (1997), "Периодика и литературные центры" (2000), "Книги" (2002). Вершиной подобного рода указателей явился монументальный биографический словарь О. Л. Лейкинда, К. В. Махрова и Д. Я. Северюхина "Художники русского зарубежья" (1999), в котором даны аннотированные биографии 750 русских художников, работавших за рубежом между двумя мировыми войнами. Научный подвиг трех указанных авторов хотя и получил лестную оценку со стороны критики, но в действительности им благодарны прежде всего те ученые, кому приходилось обращаться к этому словарю и находить исчерпывающую информацию по интересующим их лицам.
Названные указатели свидетельствуют о том, что наука лишь осваивает колоссальный пласт культуры, созданный русскими в период вынужденной эмиграции. Мы стоим еще на пороге двери, за которой теснятся тени забытой нами России. И не только России: в силу своей общительности русские за границей ассимилировали чужие культуры, обогащая их своей творческой энергией и нередко вырываясь на общеевропейские и североамериканские передовые рубежи. Они сохраняли свой язык и принадлежность к тому или иному сословию, но со временем усваивали другие языки, другое искусство и литературу и никогда не оставались на обочине мировой истории.
Мы являемся современниками возвращения русского зарубежья в постсоветскую Россию. Впечатляющим событием совсем недавнего прошлого стало воссоединение двух православных церквей: Московского Патриархата и Русской Православной Церкви за границей. Духовное единение двух разделенных ранее Церквей подтолкнуло поступательное движение русского зарубежья в Россию. Оно началось еще в 1970–1980-е годы и ознаменовалось возвращением нескольких ценнейших русских архивов и художественных коллекций, сформировавшихся за границей. Образование по инициативе А. И. Солженицына Научно-информационного центра "Русское Зарубежье" в Москве и хранилища этого центра в специально построенных зданиях дает шанс на дальнейшее обогащение отечественных музеев и получение историко-культурных архивов из зарубежных коллекций.
Предлагаемый сборник статей по художественной культуре русского зарубежья составлен таким образом, чтобы читатель по возможности полно представил картину интеллектуальной жизни русских за границей до начала Второй мировой войны. В каждой отдельно взятой статье как в капле воды отражаются социальные и культурные потрясения, выпавшие на долю русского народа, разделенного в ходе Гражданской войны на две неравные части. Теперь они постепенно сближаются, и мы, несомненно, будем наблюдать еще более значительные точки соприкосновения этих двух России.
Г. И. Вздорнов
Д. В. Сарабъянов
Иван Пуни в Берлине. 1920–1923
В самом конце 1919 года супруги Пуни с саночками, нагруженными самыми необходимыми для жизни и ценными предметами, переправились по хрупкому льду Финского залива в родную Куоккалу, которая в то время отошла к Финляндии. Берлин, где они хотели сначала обосноваться, не сразу оказался доступен. Почти весь 1920 год прошел в ожидании визы, которую, наконец, удалось получить. Сыграло роль то обстоятельство, что бабушка Ксении Богуславской, жены Пуни, была гречанкой, что давало право на въезд в Грецию через Данциг. По дороге туда Пуни и оказались в Берлине. В самом конце 1920 года начался трехлетний Берлинский период творчества художника.
Берлин был в то время переполнен русскими эмигрантами – писателями, художниками, актерами. Там на гастролях оказался Художественный театр, действовали многочисленные русские варьете и кабаре, перебравшиеся в Германию. Выходили в свет русские журналы – в том числе и такие знаменитые, как "Жар-птица" и "Вещь", работали русские издательства. На годы пребывания Пуни в Германии приходится открытие знаменитой выставки – Erste russische Ausstellung, которая впервые после долгого перерыва познакомила с последними достижениями русского искусства и вызвала небывалый к ним интерес со стороны художественной общественности и публики. Это помогло Пуни расширить творческие связи.
Пуни сблизился с Гервартом Вальденом – человеком удивительной судьбы, владельцем знаменитой галереи Der Sturm, в которой выставлялись многие европейские новаторы, в том числе и русские – Кандинский, Архипенко, Гончарова, Ларионов, Шагал. Пуни завязал связи с революционно настроенными художниками "Ноябрьской группы". Его ждали выставки, где он мог показать и то, что ему удалось захватить с собой из Петрограда, и то новое, что было сделано уже в Берлине.
Главным событием едва ли не всей жизни Пуни стала его выставка у Герварта Вальдена. Она открылась вскоре после приезда в Берлин. Ее состав, характер и смысл описаны и изучены исследователями творчества художника по каталогу, сохранившимся фотографиям экспозиции и отзывам прессы. На одной из последних выставок Пуни – в 2003 году в Базеле – Герман Бернингер и Хайнц Штальхут сделали удачную попытку реконструкции ее фрагментов.
Сложность ситуации для Пуни заключалась в том, что в его распоряжении было не так уж много произведений, готовых к выставке. Писание картин еще не было "налажено", а захваченные с собой во время "переправы" работы вряд ли могли "потянуть" на самостоятельную выставку. Надо было срочно восполнить пробелы, восстановить некоторые проекты по эскизам, выработать общую концепцию экспозиции и создать произведения, которые смогли бы ее реализовать. В течение очень короткого срока – за пару месяцев – Пуни успел все это сделать. Но главное заключалось в том, что он нашел путь к созданию такого синтетического результата, который сам по себе оказывался авангардным новшеством, предвещая будущие выставки концептуального свойства. На выставке были собраны все измы, которыми художник до этого овладел, проявив чрезвычайную восприимчивость в 1910-е годы, и все они соединились в некоей художественной акции, какой стала сама выставка.
В ее каталоге значится 215 работ. Большинство из них – графические произведения. По названиям и фотографиям экспозиции можно расшифровать многие из них. В основном это работы петроградской и витебской серии второй половины 1910-х годов – рисунки тушью, иногда подцвеченные цветными карандашами или гуашью. Полсотни рисунков перечислены под рубрикой "Петербург". Витебск в каталоге не упомянут. Но около четырех десятков рисунков объединены заголовком "Еврейский городок". Видимо, Витебск не был известен в Берлине. Может быть, дело и в том, что Пуни хотел подчеркнуть национальный характер изображенных сцен, держа в памяти ту выставку Шагала, которая недавно была у Вальдена, и еврейское происхождение владельца галереи. Отдельно Пуни расположил, выделив их, "белые рисунки", большинство которых, как можно полагать, представляют собой снежные витебские пейзажи. Среди "цветных рисунков", кроме знаменитого "Игрока в бильярд", – известные нам городские пейзажи. Тринадцать графических работ обозначены как беспредметные рисунки 1916 года (слово "супрематизм" не используется), а около пятидесяти – как эскизы к беспредметной скульптуре.