Впоследствии свидетели отмечали: повсюду действовали группы из чужих, приезжих людей. Откуда они появлялись, неизвестно, но особенно активными они были в приграничных районах. В результате в ночь на 10 ноября по всей Германии разыгрались беспорядки.
Поджигались синагоги, грабились еврейские магазины, шайки врывались в дома. Впрочем, замыслы провокаторов сразу же скомкались. К ним примкнуло довольно мало граждан и отдельные подразделения штурмовиков. В большинстве городов полиция и СА выступили защищать евреев. Даже простые немцы, жившие по соседству, помогали еврейским знакомым отогнать непрошенных гостей. Очевидцы сообщали, что Гитлер узнал о погромах, когда возвращался с праздника. Увидел пылающую мюнхенскую синагогу, потребовал объяснений, но никто не смог ему толком доложить, что творится. Разъяренный фюрер потребовал прекратить безобразия. Первый приказ полетел от начальника СА Лютце – всем штурмовикам подняться по тревоге, навести порядок. Такой же приказ структурам СС и гестапо отдали Гиммлер и Гейдрих.
Расследование было поручено партийному суду, который и выявил многочисленные странности: погромы отмечались по всей стране, но их не организовывал… никто! Приходили телефонограммы "ниоткуда", возникли "уполномоченные" ни от кого – и исчезли в "никуда". О том, что погромы не готовились и не проводились ни одной из официальных структур нацистского государства, красноречиво свидетельствуют цифры. Убит был 91 человек. Уж наверное, если бы на евреев целенаправленно спустили штурмовиков и эсэсовцев, число жертв исчислялось бы не такими числами. Пострадавших жилых домов и квартир насчитали всего "несколько сотен" – и часть из них пострадала слегка, между делом: разбитые окна, поврежденные двери. Зато число торговых предприятий, подвергшихся нападениям, достигло 7,5 тыс. Общий ущерб оценили в 25 млн. марок, и значительную долю, 5 млн., составила стоимость разбитых витрин. Как раз из-за россыпей битого стекла ночь на 10 ноября 1938 г. назвали "Хрустальной" [101].
Характер ущерба однозначно подтверждает, что безобразничали маленькие группы. Двигались по торговым улицам, ломиками и камнями колошматили витрины. Шли побыстрее, не задерживаясь – побольше переколотить. Чтобы погром выглядел помасштабнее. Его изображали – погром! Не сумели раздуть, так хотя бы инсценировали. Между прочим, большинство евреев даже не сразу узнали, что ночью был "общегерманский" погром. В Берлине 10 ноября родители без опаски отправили детей в иудейскую школу, и лишь после полудня директор довел до учеников и учителей информацию о случившемся. Да и хозяева погромленных магазинов внакладе не остались. Как выяснилось, их собственность была заблаговременно застрахована. А страховые компании предъявили претензии нацистскому правительству – почему не обеспечило безопасность еврейских подданных?
Со времен Нюрнбергского процесса было принято обвинять в "Хрустальной ночи" нацистов. Утверждалось, что это был своеобразный рубеж – от юридических ограничений гитлеровцы перешли к физическим погромам и уничтожению. Но многие авторы давно уже обратили внимание на приведенные выше нестыковки – например, Ингрид Векерт в работе "Хрустальная ночь 1938: грандиозный анти-германский спектакль". И вывод из этих фактов напрашивается в точности противоположный. Провокацию организовали и разыграли сионисты с целью очернить Германию, раздуть ту самую "всеобщую" войну против нее, которой немцам грозили с 1933 г.
Но… опять не сходится! Опять не сходятся концы с концами! Ведь спецслужбы Германии были одними из лучших в мире, великолепно организованными, разветвленными: гестапо, СД, полиция, абвер. Только "доверенных людей СД" (штатных стукачей) насчитывалось 30 тыс. (не считая нештатных, любителей). У Геринга имелся уникальный институт телефонного прослушивания, способный контролировать всю Германию. Но виновников "Хрустальной ночи" так и не нашли! Не поймали ни одного злоумышленника, распространявшего телефонные звонки и телефонограммы! Ни одного "уполномоченного", поднимавшего народ на погромы! Ни одного, кто ответил бы на допросах, откуда ветер дует [101].
Могло ли такое быть? Могло. Но нестыковки получают объяснение в одном единственном случае. Операция была совместной. Сионисты дали подачу, нацисты приняли. Нет, я далек от того, чтобы причислять еврейских террористов к агентуре Гиммлера. Или Геринга с Гиммлером к тайным агентам сионизма. Но ведь масонские структуры действуют по сетевому принципу. Различные звенья могут быть независимыми, вообще не знать друг о друге или враждовать. Однако существуют ключевые центры, которые дирижируют ими, направляют усилия.
Стоит ли удивляться согласованности действий, если рядом с Гитлером действовали эмиссары той же самой "мировой закулисы", которая возвела на престол Рузвельта? Той же "закулисы", которая разыгрывала карту сионистов? И спецслужбы тоже регулировала – через "кружок друзей рейхсфюрера СС", через оккультных учителей. Эвианская конференция Рузвельта и "Хрустальная ночь" стали звеньями единого плана. Постановили не принимать беженцев, и как раз после этого среди германских евреев стала нагнетаться паника – надо бежать!
Кстати, и нацисты постарались, подхлестнули эту панику. Уполномоченный по развитию экономики Третьего рейха Геринг не без оснований обвинил в организации "Хрустальной ночи" самих евреев. Но участвовали в провокации какие-то тайные группы, а Геринг ввел коллективную ответственность для всех германских иудеев. Возложил на них штраф в 1 млрд. марок. (Брали, правда, не со всех, а только с зажиточных, у кого на счетах было более 5 тыс. марок). Страховые выплаты владельцам разбитых магазинов были конфискованы.
Вот теперь-то и понадобился недавно созданный Межправительственный комитет по делам беженцев. В ноябре, почти сразу после "Хрустальной ночи", его председатель Джордж Рабли обратился не к кому иному, как к… Ялмару Шахту! Председателю Рейхсбанка, экономическому диктатору Германии. Казалось бы, он-то какое отношение имеет к беженцам и евреям? Но Рабли обратился к нему не сам по себе, а по поручению Рузвельта! Просил о встрече, она была назначена в Лондоне. На этом совещании Шахт выступал от лица правительства Германии и изложил ряд условий. Дескать, нацисты готовы выпустить за границу всех имеющихся евреев, если им заплатят 3 млрд. марок (1,2 млрд. долл.).
Прозвучало это как ультиматум! Причем, согласитесь, ультиматум выглядел довольно странно для здравомыслящих людей и политиков. Но Рабли почему-то не смутила подобная постановка вопроса. Он продолжал переговоры, докладывал Рузвельту, принялся искать деньги. Хотя в США отлично знали, зачем Германии нужны деньги – вооружение страны продолжалось чрезвычайными темпами, и средств для этого отчаянно не хватало. Финансовые авантюры наподобие векселей МЕФО исчерпали себя. Требовались экстренные меры, другие источники…
Но надо отметить – никакие погромы и даже попытки "торговать евреями" еще не испортили репутацию нацистов на Западе! Шахт оставался закадычным другом американского посла в Берлине Додда, часто бывал у него. Говорил, что сам мечтает перебраться в США и был бы "в восторге часто видеться с президентом Рузвельтом". А Додд расхваливал его на все лады: "В Германии, да, пожалуй, и во всей Европе вряд ли найдется такой умный человек, как этот экономический диктатор".
Что же касается Англии и Франции, то они по-прежнему видели в Германии всего лишь дубинку для разрушения России. С "Хрустальной ночи" не прошло и месяца, как в Париж прикатил гитлеровский министр иностранных дел Риббентроп, подписал с Францией весьма дружественный пакт о ненападении. (Для Советского правительства это стало еще одной иллюстрацией "искренности" западных союзников.)
Однако идея нацистского руководства выпускать евреев за деньги зависла и буксовала, средства на вооружение требовались немедленно. Что ж, Геринг начал действовать уже без всяких согласований с "мировой общественностью". 21 февраля 1939 г. он объявил принудительный выкуп у евреев всех изделий из драгоценных металлов – по фиксированной государственной цене. Ограбил по такому же сценарию, как Рузвельт Америку. А 25 февраля крупные еврейские общины получили предписание. Каждая община должна была еженедельно представлять в полицию списки на 100 человек, которые в течение 2 недель покинут Германию.
Евреев попросту начали выгонять – пускай убираются куда глаза глядят. За выезд с них взималась особая пошлина. За вывоз имущества тоже. Недвижимость теоретически можно было продать, но это обставлялось формальными препонами, и приходилось бросать ее. В целом же условия накручивались такие, что почти все состояние конфисковалось. Вот и полились в казну недостающие денежки. Гиммлер не упустил столь благодатное поле деятельности, подгреб его в ведомство СС. Для руководства этими операциями было создано Центральное бюро еврейской эмиграции во главе с Эйхманом [39].
Хотя судьбы изгнанников становились совершенно неоднозначными. Известен случай, как большая партия евреев арендовала пароход, отправилась в Америку. Доплыли, а их не приняли, выслали обратно в Германию! Аналогичные драмы происходили и в меньших масштабах. Например, евреев, нелегально выбравшихся в Швейцарию, выдворяли регулярно и неотвратимо. Опять пристраивались в Польше за взятки. Опять сионисты набирали добровольцев в Палестину. Но легальный въезд туда Англия пресекла. А нелегальные организации брали не всех подряд. Почтенные старцы и дебелые мамаши их не интересовали. Они отбирали желающих и пригодных владеть оружием, драться с арабами, а если понадобится – и с англичанами.
Но для высшей еврейской элиты трагедия оборачивалась иной стороной. Любопытной иллюстрацией могут стать биографии семейства, уже неоднократно встречавшегося на страницах этой книги – Варбургов. Один из ведущих германских банкиров и руководителей разведки в Первую мировую, Макс Варбург за "заслуги перед рейхом" был "аризирован". Он изрядно погрел руки на вооружении Германии. Разумеется, неприятности "Хрустальной ночи" его не коснулись. Но для него и ему подобных провокация стала сигналом – связи с нацистами пора сворачивать. В 1938 г. Макс Варбург вдруг резко "перевоспитался". Его биографы утверждают, что он "бежал" в США. Хотя зачем ему понадобилось "бежать"? Выехал со всеми удобствами к брату и племянникам. Он уже был в преклонных летах, от дел отошел и скончался в Америке в 1946 г [140].
После его отъезда нацисты конфисковали банк "M. M. Warburg" и переименовали в "Brinckmann Wirtz". Но вряд ли они могли найти в хранилищах банка хоть какие-нибудь ценности. Разве что кипы ничего не стоящих бумажек, вроде МЕФО-векселей. Капиталы своевременно были переведены за границу. Утверждать это можно со всей уверенностью. Потому что банком престарелого Макса фактически заправлял его родственник Зигмунд Варбург. Он тоже "бежал" – в Англию. Объединил усилия с другим "беженцем", Генрихом Грюнфельдом, банкиром из Бреслау, и они вдвоем учредили банк "New Trading Company".
Да-да, это не ошибка и не оговорка. Два изгнанника вроде бы с трудом выскользнули из когтей гестапо, впору пожалеть, пожертвовать бедолагам на кусок хлеба, на койку в ночлежке… А они основали один из крупнейших банков Лондона! Вошли в высшие круги британских финансистов, Варбург стал Уорбергом, Грюнфельд – Гранфилдом, оба получили дворянское достоинство, титулы "сэров". А потом, после войны, эта компания возвратит себе и "родной" гамбургский банк, он получит название "M. M. Warburg Brinckmann Wirtz & Co".
В погромах могли калечить или убивать каких-то рядовых людишек, подвернувшихся под руку. Гестапо арестовывало озлобившихся еврейских мальчишек, размечтавшихся о терроризме. Отправляло в концлагеря семьи, задержанные при попытке тайком пересечь границу. Но президента Всемирной сионистской организации Отто Варбурга не трогал никто. Он никуда из Германии не убегал, занимался организацией Иерусалимского университета и прочими делами Палестины, умер от болезни в 1938 г. Не стал убегать и лауреат Нобелевской премии Отто Генрих Варбург. Он возглавлял Берлинский институт биохимии им. кайзера Вильгельма и занимал этот пост все время гитлеровского правления!
В семействе Варбургов был и другой известный ученый, историк и искусствовед Аби Мориц Варбург. Причем его интересовали не только эти науки. Интересы Аби оказывались "на грани" темных оккультных учений. Он был основателем такой отрасли искусствоведения, как иконология. Это наука о влиянии на людей средствами искусства. Как пояснял видный иконолог Гомбрих, это исследование того, как на людей воздействует "невидимый мир духовных сущностей". Сам Аби ушел из жизни еще в 1929 г. Но его наследие родственники считали крайне ценным и позаботились о нем.
Возбужденные нацистами обыватели могли бесноваться, жечь на кострах книги Маркса или Гейне (кстати, он тоже был из семьи гамбургских банкиров). Но в это же время "нечастные беженцы" вывезли из Гамбурга огромную библиотеку Аби Варбурга – 60 тыс. томов и 20 тыс. фотографий. Без всяких препятствий ее доставили в Лондон, где и был создан знаменитый Институт Варбурга… Эта библиотека и впрямь пригодилась следующим поколениям масонов, оккультистов, "мировой закулисы" – на основе трудов Аби Варбурга построена вся современная реклама! Была и важная причина эвакуировать подобные ценности подальше от Германии. Ведь теневым воротилам было известно – скоро начнется война.
Скоро война, а значит, и американцам приходило время дистанцироваться от Германии. Предлогом для этого стали… ну конечно, "гонения на евреев". Разве можно найти предлог лучше? До сих пор никаких гонений не замечали, любые публикации на данную тему затирались. Но в 1939 г. эдакую вопиющую "недемократичность" заметили, разразились публикациями в газетах. Рузвельт изобразил осуждающее лицо и отозвал из Берлина своего посла. Впрочем, реальные связи с Гитлером отнюдь не прервались. Бизнесмены, представители американских фирм, неофициальные эмиссары американского правительства никуда от немцев не уезжали. Иногда навещали и официальные правительственные миссии США. Зато формально Вашингтон "умыл руки". Показал всему миру, что не имеет с Гитлером ничего общего.
Кстати, в окружении Рузвельта громче всех поднял шум о разрыве с Германией племянник Макса Варбурга и один из солиднейших банкиров США Джеймс Пол Варбург. У этого Джеймса Пола имелись и другие столь же солидные родственники. Например, почтенная тетушка, Фрида Варбург (дочка известного финансиста и врага России Якова Шиффа). Был и двоюродный брат, сынок Фриды, Пол Феликс Варбург. Они давно любили заниматься благотворительностью – финансировали еврейскую автономию в Палестине, "Хазарию" в Крыму. Теперь они переключились на новые благотворительные проекты. Начали выкупать у нацистов еврейских детей "для абсорбции их ишшувом". То есть для соответствующего воспитания и заселения грядущего Израиля. К реализации подобных замыслов подключились не они одни. Британские благотворители в конце 1938 г. согласились принять на содержание и устроить 10 тыс. еврейских детей, но без родителей, бабушек, дедушек.
Наверное, это диктовалось принципами гуманизма. Разве не так? Кого же спасать в первую очередь, как не детишек. Тем более что из детишек можно было вырастить новый народ. Совсем не похожий на прежних евреев, привыкших как-то пристраиваться в чужих государствах и народах, выискивать себе ниши для персонального "гешефта" – от крупного бизнеса до часовых мастерских, от журналистского вранья до лотков старьевщика. Нет, новым евреям предстояло стать иными! Тружениками, производителями, воинами. А престарелые, немощные и аморфная масса, привыкшая жить по старинке, были бесполезны для глобальных геополитических проектов. Мешающий балласт. Или материал для жертвоприношения потусторонним силам. Холокост – термин не германский, а еврейский. Он как раз и означает огненное жертвоприношение. Всесожжение. Но какому божеству?
22. Хасан и Халхин-гол
После бойни, устроенной японцами в Нанкине, президент Рузвельт заговорил о том, что надо бы помочь Китаю. Но… никаких официальных шагов по обузданию агрессоров не предпринималось. Впрочем, японцев никто не квалифицировал в качестве агрессоров. Та же Америка отнюдь не прекратила поставлять им нефть и другие стратегические товары [117]. Впоследствии американцы разводили руками и пытались оправдывать свое поведение. Дескать, прекращение поставок и дипломатические демарши могли оскорбить Токио, сорвать возможности мирного урегулирования, подтолкнуть к более масштабной войне…
При этом оставлялись в тени некоторые "мелочи". Если бы поставки оборвались, то японцы могли оскорбляться сколько угодно – но продолжать войну они оказались бы не в состоянии. Но требовалось ли американцам прекращать ее? Обе стороны покупали у них военные товары, и к тому же японцы подрывали в Китае позиции англичан и французов. Придет время, США успешно займут их место. Наступление захватчиков развивалось напористо и планомерно. После Нанкина китайские войска стали панически бояться японцев. При атаках, а особенно при угрозах обходов, сразу же катились прочь. Попасть в плен, под расправы, не хотел никто. Пали крупные города Ханькоу, Кантон. Снова были зверства, разве что масштабами поскромнее. Расстрелянных и зарезанных считали не сотнями тысяч, а просто тысячами.
Но и японцы несли потери, выдыхались. Наконец, сказывалось зазнайство. Они уже не считали китайцев серьезным противником, пренебрегали уставами, действовали легкомысленно – без разведки, без достаточного материального обеспечения. В марте 1938 г. под Тайэрчжуаном они потерпели первое поражение. На этом участке у японцев располагалось 3 дивизии, а китайцы стянули против них 10 дивизий, в том числе отборные части, подготовленные немецкими и русскими инструкторами, в воздухе действовали советские летчики. В общем-то, одолели числом, но сам факт победы стал впечатляющим. Приунывшие солдаты Чан Кайши приободрились.
А японцы пришли к выводу, что зарвались. Настала пора приостановиться, попрочнее освоить занятые территории, а потом уж двигаться дальше. Сражения прервались очередными переговорами, однако завершились они весьма своеобразно. Второе лицо в китайском руководстве и партии Гоминьдан Ван Цзинвэй давно уже проповедовал, что надо сдаваться. Разумеется, такие его настроения пришлись по душе Японии. С ним навели контакты, перемолвились, а почему же он, столь разумный деятель, остается вторым лицом? Не пора ли стать первым? В итоге Ван Цзинвэй открыто перешел на сторону захватчиков. Принялся под контролем японцев формировать второе правительство Китая.
Кроме Маньчжоу-го и Внутренней Монголии, возникло новое марионеточное образование – Китайская республика Ван Цзинвэя. На территориях, оккупированных японцами. Но ему позволили создавать собственную армию. В некоторой степени это оказалось благом для китайских солдат. Пленных прекратили уничтожать поголовно, черпали из них пополнение для Ван Цзинвэя. Хотя и соблазн оказался серьезным. Китайская армия и без того была не лучшего качества, ее уже больше десяти лет раздирали гражданские войны. А теперь появилось место, куда можно перебегать! Воины стали перекидываться то на одну, то на другую сторону.