Отступление с восточной линии складывалось по-другому. Получив 27 июня приказ А.А. Гернгроса, полковник Денисов со своей сотней и служащими 11-го участка отступил к 29 июня от Вэйшахэ к Муданьцзяну. Все 450 служащих 11-го участка инженера М.А. Амосова затем выехали в Россию и там, за исключением 63 человек, сразу уволились. Служащие 12-го и 13-го участков инженера Н.С. Свиягина стали также выезжать на станцию Пограничная. Однако в связи с тем, что русские войска вступили в Маньчжурию и заняли дорогу до реки Муданьцзян, решено было продолжить работы на этих участках. Но 12 июля Н.С. Свиягин телеграфировал С.Ю. Витте: "Ввиду полной невозможности производить работы приказал 12 участку привести в порядок имущество дороги, поставить при нём караулы охранной стражи под прикрытием войск и выехать со станции Муданьцзянь в Мо-до-ши. Штат участка сохраняется". Для усиления охраны оставляемого имущества в этот район была направлена 17-я сотня охранной стражи полковника Фон-Виннинга. Китайцы пытались остановить её движение, 27 июня около Мурени в лесу произошёл бой. Казаки, потеряв в бою троих убитыми, разбили китайцев и заставили их отступить. Участок Муданьцзян - Пограничная остался под контролем России.
Отступление с трёх западных участков восточной линии производилось в Харбин. 28 июня на двух поездах выехали служащие инженера Тихомирова со станции Имяньпо. Вечером этого же дня они забрали со станции Маоэршань участок инженера Варгасова. Паническое отступление сопровождалось пьянством, но благодаря решительным действиям штабс-капитана Скарятина всё спиртное в вагонах было уничтожено и порядок восстановлен. Вечером 30 июня поезда забрали служащих со станции Сяолин с С.Н. Хилковым во главе. При отступлении всё имущество сразу же растаскивалось китайцами, которые заранее занимали места у дверей и окон русских домов. Ключи от некоторых складов сдавали китайским властям. Собрав по дороге посты, благополучно миновав Ашихэ, уже оставленный охраной, поезда прибыли в Харбин.
1 июля А.И. Югович приказал восстановить линию Харбин - Эрценцзянцзы, старшим назначался С.Н. Хилков. Переговоры с властями Ашихэ 10 июля оказались бесполезными, и поздно вечером от станции Ашихэ начала отступление охранная стража штабс-капитана Баркана. Поскольку дорога уже была разрушена и около Харбина стояли китайские войска, охранники бросили поезда и пробивались в обход. Вся дорога восточнее Харбина была оставлена и разрушена.
Кроме собственно дороги, много русских работало на лесозаготовках в верховьях Сунгари. Администрация лесозаготовок находилась в Гирине, расположенном в 120 верстах от КВЖД и в 250–350 верстах от лесных участков. Русский посёлок находился в 2 верстах от города, начальником совета колонии был Е.В. Даннель. Охрану осуществляли 2-я сотня штабс-капитана В.М. Савицкого и 50 солдат 1-й роты поручика Едренова. В начале июня В.М. Савицкий снял все отдалённые посты, а в середине месяца все семьи выехали в Харбин.
28 июня был доставлен приказ А.А. Гернгроса не оставлять Гирина, а обороняться и ждать подкреплений. В этот же день серебро Русско-Китайского банка было сдано на хранение цзянцзюню, а контора КВЖД с документами и частью служащих под охраной 18 стражников выехала в Харбин, остальные служащие уехали на следующий день. В.М. Савицкий с 56 казаками имел охранную грамоту цзянцзюня, и, забрав пост охраны унтер-офицера Гарбышева с 12 стрелками, он решил дожидаться подкреплений. Но в одном из постоялых дворов китайские солдаты в упор расстреляли русский отряд. За несколько минут погибли 12 человек, 5 были ранены и 6 пропали без вести, остальные вырвались из окружения, потеряв всех лошадей. Отряд, имея на руках 4 тяжелораненых и потеряв часть своего состава по дороге, добрался до Харбина лишь 8 июля. В эти дни два отряда, посланные им на помощь, не смогли пробиться к Гирину, встреченные китайским огнём в 60 верстах от города.
Несколько десятков русских обслуживали и охраняли склады и пристань КВЖД напротив города Саньсина. Руководство этой колонией взял на себя полковник в отставке Винников. На переговорах с фудутуном он выяснил, что Цзилинь не воюет с русскими, но на левом берегу реки - войска провинции Хэйлунцзян и от них фудутун защитить русскую колонию не может. Русский отряд в 49 человек загрузился на баржу и встал на якоре у правого берега, подбирая отдельных русских, спасавшихся от китайцев. Китайские войска с левого берега атаковали баржу. Проходивший мимо пароход "Воевода Толбузин" русским не помог, и Винников попытался самостоятельно спуститься вниз по реке. Напротив крепости Баятунь баржа села на мель и попала под огонь крепостных орудий, Винников и ещё один человек погибли. Благодаря прибывшей воде баржа пошла дальше и 10 июля встретила русские войска, вскоре пароход "Молли" доставил её в Хабаровск" [21. С. 67–70].
Несколько слов надо сказать и о положении Квантунской области (района Порт-Артура). К началу июня 1900 г. в области находилось 23 тыс. русских сухопутных войск. 3 июня Е.И. Алексеев объявил китайскому населению: "…я строго приказываю чинам подведомственной мне администрации преследовать и немилосердно карать тех, кто сделает малейшую попытку произвести беспорядки" [21. С. 71]. 7 июня Квантунская область была переведена на военное положение. По высочайшему повелению Алексееву было разрешено призвать на службу чинов запаса, проживавших в области. 17 июня всем жителям Квантуна, кроме европейцев, под угрозой военного суда было приказано сдать оружие. С 15 июня начались работы по укреплению Цзиньчжоуской позиции, защищавшей Квантуй со стороны суши. За месяц был проделан большой объём работ, на позициях установили 51 орудие, 8 пулемётов, 3 ракетные батареи. В конце августа, когда угроза миновала, эти батареи были разоружены.
14 июня по приказу Алексеева русские войска без боя заняли находившийся по соседству с Квантунской областью город Цзиньчжоу. Китайский губернатор с чиновниками были захвачены в качестве военнопленных.
К середине июля войска Квантунской области вели упорные бои с регулярной китайской армией. К концу июля русские разгромили китайские части между Порт-Артуром и Инкоу и восстановили движение на этом участке КВЖД.
Параллельно русские войска начали наступление на восток, чтобы выбить китайские войска с побережья до границы с Кореей. 2 июля из посёлка Бицзыво (в 60 верстах от Порт-Артура) выступила конная сотня Читинского казачьего полка. Казаки должны были занять города Дагушань и Сюянь, но в 40 верстах от Сюяня сотня попала в окружение, из которого вырвалась, потеряв в бою сотника Петропавловского, 8 казаков убитыми и 10 ранеными. Так до середины августа 1900 г. русские войска и не продвинулись вдоль побережья далее Бицзыво.
С началом "боксёрского" восстания острая ситуация сложилась в портовом городе Инкоу. Там рядом с китайским городом строились русский посёлок, станция КВЖД и русский порт. В Инкоу располагалась администрация южной линии КВЖД во главе с инженером Ф.О. Гиршманом.
27 июня к Инкоу подошёл большой отряд китайской кавалерии. Даотай (мэр города) уведомил русских, что кавалерия пройдёт через их посёлок. Русский консул А.Н. Тимченко-Островерхов заявил, что в случае прихода китайских войск в посёлок охрана КВЖД откроет огонь. К этому времени в Инкоу прибыл отряд П.И. Мищенко, и численность стражников КВЖД составила около 500 человек. Весомым аргументом русского консула были и пушки канонерской лодки "Отважный". 3 июня с "Отважного" был высажен десант в составе 26 матросов и одного офицера с 2,5-дюймовой пушкой Барановского. 30 июня в Инкоу прибыла ещё и канлодка "Гремящий", которая высадила небольшой десантный отряд с пушкой. В итоге в Инкоу оказалось до 800 русских матросов и стражников КВЖД при 2 пушках Барановского.
22 июля ихэтуани и части китайских регулярных войск атаковали русский посёлок. Русские отразили атаку дружным ружейным огнём. Канлодка "Отважный" открыла огонь по городу, а "Гремящий" - по глинобитному форту в устье реки Ляохэ. В тот же день из Порт-Артура подошло подкрепление.
Бомбардировка 9-дюймовыми снарядами вызвала в Инкоу панику. Полторы тысячи солдат регулярных войск бросились бежать. К вечеру того же дня, 22 июля, город был взят и над ним поднят Андреевский флаг. В ходе боёв русские потеряли 4 человека ранеными, а убитых не было вовсе.
23 июля в Инкоу на крейсере "Забияка" прибыл адмирал Е.И. Алексеев. 27 июля он подписал "Положение о временном Императорском Российском управлении портом Нючжуана". По этому положению гражданская власть отделялась от военной, комендантом назначался К.К. Клапье де Колонг, градоначальником - А.Н. Тимченко-Островерхов. Положение состояло из 12 пунктов, согласно ему градоначальник Инкоу назначался главным начальником Квантунской области и утверждался высочайшей властью. При градоначальнике утверждался совещательный орган - совет, в который входили коменданты, консулы, по представителю от иностранных торговых фирм и китайских торговых палат, таможенный комиссар и заведующий санитарной частью. При градоначальнике также образовывалась Дума из местного купечества "для выяснения нужд городского и торгового населения". В положении говорилось, что суд в городе должен руководствоваться кодексом смешанных судов в Китае, консульская юрисдикция сохранялась. Китайцы, обвиняемые в тяжёлых преступлениях, подлежали ведению русского военного суда. Для организации городского управления российское правительство выдавало аванс, который должен был погашаться за счёт местных налогов.
Инкоу стал крупной базой русских войск по крайней мере до марта 1902 г.
Наиболее важным событием в войне в Маньчжурии была оборона Харбина. Недалеко от Харбина находились два китайских города. Хулачен был расположен за рекой Сунгари, в 17 верстах к северу от Харбина, а город Ашюхэ (Аже-хе) - в 20 верстах юго-восточнее Харбина.
Местные военачальники были особенно агрессивно настроены по отношению к русским. По инициативе маньчжурского полковника, командовавшего войсками в Хулачене, там было сформировано ополчение из ихэтуаней. С 26 июля "боксёры" регулярно маршировали по улицам города, выполняли групповые занятия гимнастикой и фехтованием. Русских в Хулачене не было. Зато в противовес русским там обосновалось несколько католических миссий. На них-то и обрушился гнев "боксёров". Католические храмы были сожжены, несколько западноевропейских миссионеров и китайских католиков убиты, а два миссионера - Монье и Рубэн - бежали в Харбин, а оттуда перебрались в Россию.
Служащие КВЖД и русское население покинули полосу отчуждения железной дороги и сосредоточились в Харбине. Из Харбина население стало эвакуироваться на пароходах. По пути китайцы обстреливали русские пароходы. Так, на пароходе "Одесса" при обстреле 5 июля был убит инженер-путеец, ранены три женщины и маленькая девочка. На пароходе "Воевода Толбузин" ранен матрос и женщина - пассажирка.
До начала боевых действий все, кто хотел уехать из Харбина, были эвакуированы. К этому времени закончилось отступление с железной дороги. В Харбине оставались около 2 тыс. человек охранной стражи, около 1 тыс. запасных нижних чинов с КВЖД (из них создали 4 роты, вооружённые берданками, - полицейская, пожарная, музыкальная и "вольная Осетинская дружина", состоявшая в основном из кавказских мусульман) и около тысячи безоружных мужичин, женщин и детей. Командовал Харбинским отрядом А.А. Гернгрос.
9 июля цицикарский губернатор Шоу Шань отправил телеграмму А.И. Юговичу, которая означала объявление войны. Замечу, что Шоу Шань сделал это в инициативном порядке. Императрица Цыси, наоборот, призывала власти в Маньчжурии к осторожности в отношениях с русскими. 9 июля маньчжурские власти получили из Пекина депешу, где говорилось: "Когда в означенной провинции дойдёт дело до открытого столкновения, то надлежит вперёд выставить Большой кулак [ихэтуаней], нам же нет надобности явственно развёртывать своих знамён и значков. Тогда только в будущем, когда обстоятельства потребуют к обсуждению, мы с этой стороны не натолкнёмся на затруднения" [21. С. 81].
9 июля Шоу Шань отдал приказ о наступлении на русских. 12 июля китайские войска выступили из Хулачена. 13 июля в 4 ч утра китайские войска численностью более 2 тыс. человек при 20 пушках двинулись на штурм Харбина. К 10 ч утра китайцы выбили русских из Затона на другую сторону Сунгари.
Другой китайский отряд численностью до 2 тыс. человек в ночь на 13 июля переправился через Сунгари выше Харбина и повёл наступление на кирпичный завод, на станцию, на Новый город и на Пристань. Гернгрос решил основные силы защитников Харбина сосредоточить на Пристани. В 8 ч утра 13 июля китайцы заняли кирпичный завод, находившийся в двух верстах западнее Нового города. Здесь они установили четырёхорудийную батарею и начали обстрел Пристани и Нового города. Китайская пехота пошла в атаку на эти районы и на железнодорожную станцию. От Пристани китайцы отступили, а около Нового города, куда Гернгрос послал подкрепление, завязались бои. Китайцы заняли железнодорожный мост, депо, дровяные склады. В это время, после 11 ч, две сотни охранной стражи из Старого города неожиданно зашли с фланга к китайцам, и те начали отступление. Китайские войска отошли к винокуренному заводу южнее города. Русские штурмом овладели винокуренным заводом, где ими были убиты около 400 китайцев. Судя по всему, большинство китайцев были безоружными ихэтуанями.
К 3 ч дня 13 июля битва за Харбин закончилась. По русским данным, китайцы потеряли до 800 человек убитыми. Русским удалось захватить 3 китайские пушки, до этого в Харбине артиллерии не было. В 16 ч отбитые орудия при общем ликовании перевезли на Пристань, и в тот же вечер из них выпустили несколько гранат по китайским войскам, занимавшим Затон.
В последующие дни китайцы продолжали обстреливать Харбин. Поручик Пявко-Доценко и сотник Казаркин обратились к Гернгросу с просьбой разрешить им с несколькими добровольцами ночью переправиться в Затон и попробовать отбить китайскую батарею, поставленную на насыпи железной дороги. Реализация этого плана была отложена до следующей ночи. Но в 5 ч вечера 14 июля, выпустив несколько снарядов по Пристани, китайцы подожгли Затон и поспешно отступили.
Последующие дни прошли в разведке и ожидании нового нападения. Китайские войска держались в отдалении от Харбина, но всё время получали свежие подкрепления. Окопы на Пристани были усилены, перед ними возвели искусственные препятствия. Однако в течение всей следующей недели нового наступления не было.
21 июля в 5 ч вечера от разъездов 1-й сотни было получено первое донесение, что на Сунгари показались дымки идущих к Харбину пароходов. Через некоторое время на реке показалась целая флотилия. Это был Хабаровский отряд, шедший на выручку Харбину. В 8 ч вечера под звуки музыки и громкого "ура" выстроенных вдоль берега частей гарнизона к Пристани причалил первый пароход, и на берег сошёл командующий отрядом генерал В.В. Сахаров.
А наутро следующего дня, 22 июля, в Харбин вошли две конные сотни охранной стражи под командованием полковника Денисова, проделавшие переход в 550 вёрст.
Потерпев поражение, губернатор Шоу Шань покончил с собой. Использовать для этой цели яд, пулю или петлю ему не позволило высокое происхождение, и он… проглотил большой золотой самородок. Этот благородный, с точки зрения китайской военной этики, поступок не прошёл мимо внимания цинского двора. Спустя восемь лет, в 1908 г., семейству покойного было выдано пособие в 1100 лян, а детям предоставлены чиновничьи должности.
Завершая рассказ о событиях на КВЖД в 1900 г., скажу, что все деяния китайских сановников и "боксёров" обошлись дорого - в 70,1 млн руб.
Глава 9
Боевые действия в бассейне Амура
Интенсивное заселение китайцами Амурского и Уссурийского краев началось после… присоединения их к России. Увы, здесь не опечатка. Никто не мешал китайцам за два тысячелетия заселить эти края, как они заселили центральные районы Поднебесной империи. Теперь пришли русские, построили города и посёлки, провели дороги и телеграфные линии, по Амуру поплыли пароходы, и тут-то нахлынули толпы китайцев. Причём подавляющее большинство их не собиралось селиться на русской территории, а просто ехало на заработки - шабашить.
Китайцы занимались золотодобычей, охотой, сбором женьшеня, который русские тогда считали сорняком, и т.д. Часто китайцы нанимались батраками или брали землю в аренду у русских переселенцев.
Как писал историк В.Г. Дацышен: "Кроме земледельцев и промысловиков, на Дальнем Востоке к приходу русских важную роль играли китайцы-торговцы. Не было стойбища, где бы не побывал китайский купец, большая часть местного населения находилась у них в долговой кабале. С приходом русских китайцы хоть и стали испытывать некоторые притеснения, но в целом значительно расширили сферу своей деятельности, распространив её на русское население. Китайца даже называли "уссурийским евреем"" [21. С. 29].
Приамурский генерал-губернатор в 1898 г. сообщал, что ежегодно в Амурский край для заработков прибывают около 20 тыс. китайцев, "и только весьма малое число из сих последних решается расстаться со своей родиной навсегда и прочно водвориться в пределы России" [21. С. 31]. За всё время существования Приамурского генерал-губернаторства поступило всего 59 ходатайств китайских подданных о принятии их в подданство России, удовлетворены были лишь 15 из них. Подавляющее большинство ходатаев руководствовались лишь расчётом. Случаи перехода китайцев к русскому образу жизни можно перечислить по пальцам. Например, в посёлке Кедровом Уссурийского казачьего войска китаец женился на казачке, взял её фамилию, крестился и стал вести казачий образ жизни. Хабаровский купец Тифонтай, принявший русское подданство в 1893 г., хотя сам и сохранил китайский образ жизни, но детей своих крестил и отправил на воспитание в Европейскую Россию.
В этом отношении китайцы коренным образом отличались от корейцев, значительная часть которых стремилась получить русское подданство. Корейцы быстро обрусевали.
Определённые трудности для русских властей как на территории империи, так и в полосе отчуждения КВЖД создавали хунгузы. Хунгузами называли шайки профессиональных грабителей. Единого руководства у этих шаек не было, но они зачастую находились под покровительством местных китайских властей, с которыми делились частью добычи.
Тем не менее до начала "боксёрского" восстания кровавые столкновения между русскими и китайцами были единичными.
Весной 1900 г. в провинции Фэтянь начала распространяться деятельность общества "Ихэтуань" из Шаньдуна, откуда прибывали рабочие на КВЖД, и из соседней провинции Чжили. В Южной Маньчжурии активная деятельность ихэтуаней началась с середины мая 1900 г. Выражалась она в массовых манифестациях под ихэтуаньскими символами в Инкоу, Ляояне, Куанченцзы, Гирине и других городах. Затем начались террористические акты против европейцев, к середине июня прошли взрывы, поджоги, нападения на христианские миссии по всей Маньчжурии. В Мукдене, например, уничтожили здания больницы и высшей школы, убили много китайцев-христиан, напали на английских инженеров.