Хотя обстановка последних месяцев войны оставалась очень напряженной, нацистская верхушка пребывала в полной уверенности, что в Баварию Красная армия никогда не войдет! Поэтому они скрывались сами, прятали награбленное, хоронили свои тайны именно в этом районе, называемом "Альпийская крепость". Вопрос создания этого опорного пункта обсуждался на самом высоком уровне. Фюрер одобрительно отозвался об этой идее, а М. Борман даже высокопарно именовал труднодоступный район в Альпах "национальным редутом". Но самое активное участие в создании "Альпийской крепости" приняли рейхсфюрер СС Гиммлер и Кальтенбруннер. Что же представлял собой этот национальный редут? Он как бы являл собой неправильный треугольник между городами Зальцбург, Грац и Линц. В центре его находился район Аузсзее, еще более труднодоступный. В него вели только три горные дороги, проходившие по трудным перевалам и узким долинам. Характер местности, где располагался штаб Кальтенбруннера, представлял идеальное место для сооружения тайников. В этот горный альпийский район были стянуты отборные воинские подразделения: парашютно-десантная дивизия и около двух тысяч солдат эсэсовских частей, поклявшихся обороняться "до последнего человека".
В конце войны в "Альпийскую крепость" начали съезжаться представители нацистской элиты почти со всей Европы. Сюда бежали члены пронацистских правительств Венгрии, Румынии, Болгарии. Следом за легковыми кортежами роскошных лимузинов потянулись колонны тяжело нагруженных армейских грузовиков. Они тщательно охранялись эсэсовцами. В кузовах тесными рядами располагались массивные ящики с золотыми слитками, драгоценными камнями, различными ювелирными изделиями, ценными бумагами, редкими коврами и произведениями искусства. Это было личное "имущество" беглецов и членов их семей.
Нацисты рассчитывали, что даже после крушения Третьего рейха и взятия союзниками цитадели будет продолжена борьба в подполье. Кроме того, прибывший в Альпы диверсант номер один, оберштурмбанфюрер СС Отто Скорцени занимался созданием тайников для документации и ценностей, награбленных "Черным орденом" СС в разных странах и вывезенных в конце войны в Альпы. Э. Кальтенбруннер также сумел вовремя покинуть Берлин и объявиться в цитадели. Его багаж составлял довольно ценный груз: важные секретные документы РСХА и много ценностей. Кальтенбруннер намеревался в случае необходимости использовать их как средство нажима при переговорах с государствами антигитлеровской коалиции или как предмет обмена, чтобы получить через Швейцарию оружие и продовольствие. Все собравшиеся в крепости нацисты оказались в своеобразной горной западне между двумя неумолимо сближавшимися с каждым днем фронтами, надеясь только на то, что союзные войска не войдут в "Альпийскую крепость"! Но союзники заняли Альпы в двадцатых числах мая. Они искренне рассчитывали захватить здесь немало интересного, но… "крепость" оказалась пуста. Немного оружия и пленных стали достоянием победителей. Ситуация выглядела весьма странно. Допросы пленных ничего не дали. Большинство из них знали только, что какие-то грузы прибывали, но куда они делись потом – об этом никто не мог ничего сказать. После двухлетних поисков удалось обнаружить лишь одну тщательно замаскированную пещеру, где нашли настоящий склад произведений искусства. Дальнейшие попытки отыскать что-нибудь ценное закончились ничем.
Судя по всему, нацистские клады в Альпах не открыты до сих пор. В принципе, об их местонахождении известно довольно много. Так, по слухам, часть ценных грузов нацисты утопили в Боденском озере. В разные годы аквалангисты пытались добраться до затопленных кораблей, но все они погибли при загадочных обстоятельствах. Озеро свято хранит доверенные нацистами тайны. Многое, судя по всему, скрыто в альпийских пещерах, ведь их расположение неизвестно до сих пор. В 1976 году один альпинист, штурмуя очередной склон, обнаружил торчащие из-под снега металлические ящики с оттисками в виде имперских орлов. Забрать их с собой он, естественно, не смог, а когда два месяца спустя привел на это место спецэкспедицию, то ничего не обнаружил. Похоже, что не только природа, но и еще кто-то могущественный помогает скрывать тайны Третьего рейха…
А был ли верным "верный Генрих"?
Стремление выслужиться перед Гитлером было характерно для всей правящей элиты СС и НСДАП. Гиммлер не был исключением. Однажды он даже сказал: "Если Гитлер прикажет мне застрелить родную мать, я сделаю это и буду горд оказанным доверием". Многие историки представляют Гиммлера как "великого инквизитора", который фанатично обожал Гитлера, считая его неким божеством и даже мессией. На самом деле все намного сложнее. Вопреки широко распространенному мнению о его полной и безграничной преданности фюреру, человек, получивший прозвище Верный Генрих тонко и осторожно вел свою игру. И началось это задолго до коренного перелома в ходе Второй мировой войны.
Еще с осени 1942 года Шелленберг по поручению Гиммлера стал искать пути для заключения сепаратного мира с западными державами. Основным условием на этих переговорах стала физическая ликвидация Гитлера, в крайнем случае – отстранение его от власти и передача союзникам. Сторонником радикального решения был Шелленберг, но Гиммлер не осмелился поднять руку на своего кумира. Тогда Карл Вольф предложил компромиссный вариант: дать возможность немецкому Сопротивлению устранить Гитлера, после чего ликвидировать само Сопротивление. Долгое время контакты и первые попытки сепаратных переговоров Гиммлера с Западом были тщательно оберегаемой тайной не только рухнувшего в мае 1945 года Третьего рейха, но и американских спецслужб.
Впоследствии оказалось, что одной из величайших тайн нацистской Германии было существование определенной идеологической оппозиции Адольфу Гитлеру. И средоточием ее стал сам "Черный орден" СС, возглавляемый Гиммлером. В рядах оппозиционеров числились очень крупные фигуры Третьего рейха. Будучи опытным политиком и полицейским, рейхсфюрер СС понимал, что фюрер практически уничтожил оппозицию в Германии и не даст ей поднять голову. В стране окончательно победил нацизм, став официальной идеологией. Конечно, Гиммлер был горячим сторонником проповедуемых Гитлером идей, но это вовсе не означало, что он не испытывал сомнений и колебаний.
Некоторые исследователи утверждают: оппозиционные по отношению к политике Гитлера идеи вылились в документ "Хартия СС", текст которого сохранился, и на нем якобы стоит подпись Гиммлера. В нем рейхсфюрер СС представлялся в будущем как лидер Евразии. Гитлеру же, отягощенному грузом националистических предрассудков, отводилась более скромная роль фюрера Германии. Сам СС рассматривался как "наднациональный орден", который должен был "вобрать в себя всех жрецов и воинов континента для отпора атлантическим державам".
К началу 30-х прошлого века СС сложился уже в самый настоящий орден, сформированный по принципу орденов средневековья. Сохранились весьма показательные приказы, подписанные лично Гиммлером. Они предписывают, в частности, разделить СС на тех, кто может доказать свое арийское происхождение с 1650 года, и на всех остальных. Сохранилась также фотография Гиммлера, датированная 2 июля 1936 года. В день тысячелетия со дня смерти прусского короля Генриха I рейхсфюрер возлагал цветы на его могилу. Как уже отмечалось ранее, он считал себя воплощением своего древнего тезки. Можно также с уверенностью сказать, что все основные свои решения Гиммлер принимал по совету ясновидящих. Вероятно, это касалось и такого серьезного шага, как попытка заключить сепаратный мир с противником.
Первые упоминания о том, что Гиммлер склоняется к подобному сценарию, встречаются на страницах дневника немецкого дипломата, активного участника заговора против Гитлера Ульриха фон Хасселя уже в мае 1941 года. Этот дипломат высочайшего ранга первоначально положительно отнесся к приходу к власти будущего фюрера и в 1933 году даже вступил в НСДАП, но быстро разочаровался в нацистском режиме. Позднее он стал поддерживать обширные связи и знакомства с членами антигитлеровского Сопротивления. В своих дневниковых записях Хассель писал, что уже в 1941 году ходили слухи о возможном отходе Гиммлера от Гитлера. Это были первые слабые звенья в скрытой цепи событий, приведших рейхсфюрера СС к поискам непосредственных контактов с секцией немецкого Сопротивления.
В годы Второй мировой войны нейтральная Швеция, как и Швейцария, представляла собой очень удобный плацдарм для всевозможных разведок. По данным западных экспертов, 12 декабря 1942 года немецкий юрист Карл Лангбен имел в Стокгольме конфиденциальную встречу с агентами Управления стратегических служб (УСС) США (со временем оно было преобразовано в Центральное разведывательное управление – ЦРУ). Он был известен тем, что в 1933 году защищал депутата-коммуниста Э. Торглера на процессе о поджоге Рейхстага. Впоследствии стал сотрудником созданного Канарисом абвера – службы военной разведки и контрразведки. Во время своих поездок за границу юрист по просьбе Гиммлера работал на него в качестве независимого наблюдателя. В книге "Знаменосец Черного ордена. Биография рейхсмаршала Гиммлера. 1939–1945" ее авторы Г. Френкель и Р. Мэнвелл пишут о Лангбене: "Одновременно он выполнял функции связного, через которого информация о Гиммлере попадала к тем, кто был так или иначе связан с различными отделениями растущего движения Сопротивления". Из этого следует, что Гиммлер возложил на адвоката непростую и опасную для жизни миссию. По сути, это была секретная операция по налаживанию контактов с американцами и англичанами с дальнейшей целью осуществить сепаратные переговоры с ними. На Западе прекрасно понимали, что рейхсфюрер СС представляет реальную силу в Третьем рейхе. Ведь в его руках находилась немалая часть боеспособных вооруженных формирований и огромный полицейский аппарат, готовый к решительным действиям. Конечно, союзников смущало одно непростое обстоятельство – это отсутствие единства взглядов в самом СС.
Между тем, в Стокгольме уже в 1942 году состоялся первый контакт представителей Запада с главой "Черного ордена" СС. Встреча прошла нормально, но не имела результатов. Вероятно, Гиммлер передал с адвокатом некие конкретные предложения, и их согласились выслушать и обсудить. Но не более того. Вместе с тем первые контакты показались Лангбену многообещающими. Из бесед с американцами он сделал вывод, что существуют "приемлемые возможности сепаратного мира с США" на антисоветской основе и при условии замены А. Гитлера. Итак, уже в 1942 году Англия и США пошли на прямой контакт с Гиммлером в обсуждении сепаратных переговоров, что само по себе являлось крайне опасной игрой. И прежде всего это отразилось на судьбе Лангбена: после того как гестапо перехватило одну из его расшифовок, Гиммлер, стремясь избежать обвинений в измене, приказал в сентябре 1943 года арестовать адвоката, а через год его казнили.
Сейчас уже известны различные архивные данные о контактах западных держав с главой абвера Канарисом и другими высокопоставленными лицами Третьего рейха. Но вся информация о ходе и результатах переговоров с рейхсфюрером СС Гиммлером надежно скрыта в секретных архивах американских спецслужб. Но стоит ли этому удивляться? О том, как порой вели себя наши союзники, хорошо известно. В свое время сенатор Гарри Трумэн, позднее ставший президентом США, заявил: "Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и таким образом пусть они убивают как можно больше, хотя мне не хочется ни при каких обстоятельствах видеть Гитлера в победителях". Уинстон Черчилль тоже не скрывал своего негативного отношения к Советскому Союзу. А его сын Рандольф сказал: "Идеальным исходом войны на Востоке был бы такой, когда последний немец убил бы последнего русского и растянулся мертвым рядом".
Между тем Гиммлер в своих попытках наладить тайные контакты с западными спецслужбами крайне нуждался в надежных людях. А их оставалось все меньше. В свое время он мог всецело опереться на Гейдриха, но теперь его уже не было в живых. В тесный альянс с Кальтенбруннером и Мюллером входить глава СС опасался. Правда, был рядом один проверенный и надежный человек – шеф VI управления РСХА Шелленберг. И глава "Черного ордена" СС сделал смелую ставку на начальника политической разведки СД, образованного, ловкого и рискованного человека. Гиммлер знал, что его агентура уже нащупала новые контакты в Швеции с англичанами и американцами. Деликатные вопросы, касающиеся попыток заключить с Западом сепаратный мир, необходимо было обговаривать в укромном и надежном месте, где не должно было быть лишних ушей. И такое место у рейхсфюрера СС имелось. С ним связана еще одна из многочисленных загадок Второй мировой войны.
Неподалеку от Житомира, в небольшом поселке Гуйва, в годы войны находилась ставка рейхсфюрера СС. Для своей полевой штаб-квартиры Гиммлер выбрал просто идеальное место в самом живописном уголке житомирского Полесья. Здесь на довольно небольшой территории сочетаются все типы ландшафта: живописные леса, реки, озера и болота, холмы с гранитными скалами, напоминающие заповедные уголки Швейцарии. Но не только красота природы привлекла внимание Гиммлера. Будучи одним из главных мистиков Третьего рейха, он не мог не обратить внимания на одну немаловажную деталь: с давних времен эта местность имела культовое значение для древних славян. Именно здесь находится знаменитое Шумское Капище, а также сотни старинных курганов, сохранившихся с доисторических времен. Рейхсфюрер СС наверняка знал о магическом значении этих мест в славянской культуре. Сыграло роль и то, что всего два часа езды разделяли Гуйву и расположенную южнее ставку Гитлера "Вервольф" в районе Винницы.
Секретный объект был обустроен менее чем за год и получил название "Хегевальд" ("Заповедный лес"). С 1942 года Гиммлер использовал ставку в качестве полевой штаб-квартиры. Отсюда он часто совершал поездки на своем мощном автомобиле по автостраде, связывающей Житомир с Винницей, чтобы встретиться с фюрером. Именно в "Хегевальде" в самый разгар войны произошли весьма интересные исторические события и встречи. В августе 1942-го штаб-квартиру Гиммлера посетил Шелленберг. Уже в то время он пытался подготовить заключение компромиссного мира между Германией и СССР. Это может показаться странным, но такой вариант действительно рассматривался. Располагая данными разведки, он, как никто другой, понимал, что высшее руководство рейха из-за узости политических интересов не представляет реальной ситуации. Гитлер, находясь в плену нацистской идеологии и военной эйфории, пренебрегал данными разведки о реальном потенциале СССР и США. По мнению Шелленберга, спасти Германию от неминуемой гибели можно было только путем скорейшего заключения мира с СССР. И август 1942 года, по его мнению, был очень удачным моментом для таких переговоров. Не было секретом, что в отношениях И. Сталина с его западными союзниками возникли определенные трения, касающиеся сроков открытия Второго фронта. Шеф политической разведки считал Гиммлера единственным человеком, способным заставить фюрера изменить политический курс. Пробыв несколько дней в "Хегевальде" и обсудив различные варианты заключения сепаратного мира, он получил одобрение и поддержку главы СС. Но эта поддержка касалась поиска путей компромиссного мира не с СССР, а с его западными союзниками.
На этот раз в Швецию отправился личный врач и массажист рейхсфюрера СС Феликс Керстен. В Стокгольме агенты Шелленберга в октябре 1943 года устроили несколько конфиденциальных встреч доктора с американским дипломатом, представившимся под именем Абрахама Хьюитта (возможно, это был оперативный псевдоним одного из сотрудников американской разведки). Итогом их бесед стало заявление Хьюитта о готовности при некоторых условиях стать посредником между правительством США и Гиммлером. Они сводились к следующему: уход Германии с оккупированных территорий, восстановление границ 1914 года, роспуск НСДАП и СС, выборы в Германии под контролем Англии и США, сокращение вермахта, наказание военных преступников и полный контроль над военной промышленностью страны. 24 октября 1943 года Керстен послал рейхсфюреру СС письмо финской дипломатической почтой. Но тот счел условия мирных переговоров "ужасающими". Он не мог себе представить Германию без нацистского режима. Особенно его тревожили предложения по поводу суда над военными преступниками. Он прекрасно осознавал, что уничтожение евреев будет рассматриваться союзниками как наитягчайшее из всех преступлений, совершенных нацистами.
Тем не менее, первые попытки наладить контакт состоялись, и их можно было назвать успешными. 9 ноября 1943 года в Стокгольм для продолжения переговоров прибыл сам Шелленберг и тоже встретился с мистером Хьюиттом. Он передал американцу информацию о том, что Гиммлер готов принять все условия заключения мира, за исключением пункта о наказании военных преступников. В декабре Керстена уполномочили сообщить Хьюитту, что принимается уже вся программа и сам Гиммлер готов лично встретиться с ним. Но эта встреча в силу ряда причин так и не состоялась. Рейхсфюрер осторожничал. Ему так и не хватило смелости выступить против министра иностранных дел И. Риббентропа, отношения с которым к этому времени безнадежно испортились. К тому же Гиммлер опасался реакции Гитлера, у которого Риббентроп на тот момент пользовался огромным доверием.
Керстен встретился с Гиммлером в его штаб-квартире в Восточной Пруссии 4 декабря 1943 года. Он пытался подтолкнуть рейхсфюрера к более решительным действиям, но в ответ услышал: "Не мучайте меня, дайте мне время. Я не могу избавиться от Фюрера, которому обязан всем… Что я отвечу лидерам партии?" Таким образом, попытки заключения сепаратного мира между нацистами и Западом в 1943 году провалились.