3. Дворяне получают право свободно распоряжаться своими земельными владениями, и тоже независимо от того, служат они или нет.
4. Кроме того, дворяне получают:
- право продавать крестьян без земли, то есть фактическое превращение их в рабов дворянства;
- расширение судебной и полицейской власти над крепостными, почти равной власти государства, вплоть до права ссылать и отправлять их на каторгу;
- получение дешевого государственного кредита, который держит на плаву помещичьи владения независимо от их реальной доходности.
Дворянству даются огромные и все большие привилегии; все больше прав не служить, продолжая владеть имуществом, данным именно за службу; все больше власти над крепостным крестьянством. Всего за тридцать лет произошло раскрепощение дворянства: превращение его из самого забитого и бесправного сословия в самое сильное и привилегированное.
Первое не поротое поколение
К 1780 годам выросло первое не поротое поколение. Характерна история одного из Плещеевых… Парень учился в Кадетском корпусе, в Петербурге, и не привык держать язык за зубами. Несколько раз он нехорошо отзывался о царице Екатерине и ее любовниках… Парня вызвали к знаменитому Шешковскому, главе тайного сыска. Все бы и обошлось, Плещеев, скорее всего, отделался бы "отеческим внушением", но и тут язык его подвел: он нахамил Шешковскому, презрительно отозвался о его кнутобойных занятиях. Ну, и был жестоко выпорот.
Придя в казарму корпуса, парень лег лицом к стене и только глухо стонал: явно не столько от боли, сколько от лютого унижения. Товарищи поступили правильно: влили в Плещеева столько водки, что она только из ушей не вытекала, и послали за его любимой девушкой, Машенькой.
Машенька была дворянкой - но незаконнорожденной. Она училась в Епархиальном училище, для дочек священников и мещан, и у нее явно был совсем другой жизненный опыт, чем у не поротого и от того слишком впечатлительного Плещеева. То есть парню она, судя по всему, сочувствовала, помочь ему хотела, но был в ее поведении и оттенок откровенного непонимания. Что?! Здоровенный парень из-за такого пустяка еще на себя руки накладывает?!
Подхватив юбки, Машенька вихрем понеслась разбираться с любимым мальчиком. По отзывам свидетелей, с ее появлением в казарме Кадетского корпуса сделалось исключительно шумно.
- В окно выкинусь! Стеклом зарежусь! - орал пьяный Плещеев, очень жалея себя.
- Кидайся, если дурак! - орала Машенька.
Слушатели тоже хохотали и орали, веселью товарищей не было никакого предела.
Плещеев из окна не выкинулся, и правильно сделал. С Шешковским он счеты не свел - что уже куда хуже. На Машеньке он женился, и от них пошли полчища новых Плещеевых - что самое лучшее в этой истории.
Что характерно - первое не поротое поколение дворян стало и первым образованным поколением. Петр мог сколько угодно строжиться, требуя от дворян хотя бы элементарной грамотности. Одно время он даже запретил венчать неграмотных жениха и невесту. Ну, и многого ли добился? В 1780 году в Пензенской губернии были неграмотны 20 % дворян и почти 50 % дворянок - в основном старшее поколение. К поколению их детей принадлежал и незабвенный Митрофанушка - герой пьесы Фонвизина. Болван Митрофанушка с его вошедшим в анналы "не хочу учиться, хочу жениться" - персонаж откровенно комедийный. По времени создания пьесы (1782) Митрофанушка - примерный современник Плещеева.
Последнее поротое и полуграмотное поколение дворян дожило до начала XIX века и покинуло сей мир в силу естественных причин: вымерло от старости.
Дети и внуки этих людей уже были по крайней мере грамотны, а многие и образованны. Можно сколько угодно смеяться над людьми, знавшими французский язык лучше русского, но это ведь тоже дворяне первого не поротого поколения.
Знание европейских языков русскому европейцу требовалось для многого - но едва ли не в первую очередь из соображений идеологии: какой же ты европеец без французского и немецкого! Но еще в эпоху Елизаветы, в 1740–1750 годы, иностранцы жаловались на "ужасный французский, который бьет как палкой по уху". Действительно, все эти "фрыштыки на пятьдесят кувертов", "заняться амуром", "делать плезир", "сотворение мемории", "творить баталию" и так далее показывают как раз чудовищно плохое знание языков.
"Смешенье языков, французского с нижегородским" - это из "Горя от ума" А. С. Грибоедова. Тогда же М. Ю. Лермонтов напишет свое:
И предков скушны нам роскошные забавы,
Их добросовестный, ребяческий разврат.
Как видно, для поэта 1840-х годов деды - как бы немного наивные, забавные в этой наивности полудети. Так же точно, как и в юношеском "Упыре" А. К. Толстого, предки времен войн с турками и Рымникского сражения - забавны. Бабушка главной героини, сожалеющая о старых временах и изменениях мод, помимо всего прочего, персонаж еще и откровенно комедийный.
В те же 1840 годы несколько хулиганящих юнцов - будущий поэт и писатель А. К. Толстой, братья В. М. и A. M. Жемчужниковы - создали Козьму Пруткова. От имени этого вымышленного поэта они написали множество сатирических произведений, в том числе и "Гисторические материалы Федора Кузьмича Пруткова (деда)". В них они веселились как раз по поводу этих "кувертов" и "баталий". Интонация - какая и подобает внукам, резвящимся над "дедушкой из деревни".
Что делать! Для второго и третьего не поротых и образованных поколений деды, жившие в эпоху "Капитанской дочки", были уже такими патриархальными, милыми и наивными дедушками и бабушками из деревни. В том числе и потому, что второе-третье поколения говорили правильно и по-русски (без "оные на малой бумажке русскими литерами исписавши"), и по-французски.
Сколько было европейцев?
Петр I взошел на престол страны, где жило примерно 11 миллионов человек. "Примерно" - потому что точно никто не считал, не было переписей.
Когда Екатерина II вступала на престол, население Империи составляло примерно 20 миллионов человек. К концу ее царствования… впрочем, тут возникают серьезные противоречия. Н. Я. Эйдельман называет "около сорока миллионов", но в другом месте начинает говорить о "33 с небольшим". С. Г. Пушкарев называет цифру 34 миллиона. В. О. Ключевский ведет речь о 36 миллионах. Дело в том, что и тогда империя не вела переписей всего населения.
Регулярные переписи проводились в США с 1790 года, в Швеции - с 1800-го; в Британии - с 1801-го, в Норвегии - с 1815-го, во Франции - с 1831-го. Но в Российской империи первая (и последняя) перепись состоялась в 1897 году.
Ревизий же было проведено всего десять: 1719, 1744–1745, 1763; 1782; 1795; 1811; 1815; 1833; 1850; 1857-й. Но целью ревизий было не пересчитать и переписать все население, а выявить "ревизские души": податное мужское население. Эти души включали в списки - ревизские сказки, и каждая ревизская душа считалась наличной, даже в случае смерти, до следующей ревизии (именно эти-то "мертвые души" и скупал Чичиков).
Но ревизии не проводились в Польше, Закавказье и Финляндии.
Ревизиями не охватывались дворяне, чиновники, наличный состав армии и флота, а также неподатные: отставные солдаты, ямщики, духовенство.
Старообрядцы, относившиеся к переписям агрессивно, как к попытке антихриста наложить на них диавольскую печать. Эти старались вообще никаких сведений о своем числе "антихристу" не сообщать.
В ходе ревизий учитывались только мужские души, и численность населения теперь устанавливается приблизительно, простым умножением на два. Но и число ревизских душ по V ревизии 1795 года Н. Я. Эйдельман называет 18,7 миллиона, а С. Г. Пушкарев и В. О. Ключевский - 16,7 миллиона. Даже эти "податные" души империя знала весьма приблизительно.
Мораль? Ни современные ученые не знают, ни правительство Российской империи не знало тогда, сколько же людей жило в России в XVIII веке. Оценки колеблются от 33 до 40 миллионов, а для получения точных данных нужно не только изобрести "машину времени" и "полететь" на ней в прошлое, но и организовать в Российской империи вполне современную перепись населения…
Из 34–40 миллионов треть жила в Нечерноземье - в историческом центре Великороссии, 10–12 миллионов душ - население присоединенной только что Западной Руси - современных Украины и Белоруссии; не менее 3 миллионов - население черноземной полосы, вообще-то мало освоенной из-за набегов татар. Эти набеги кончились только в 1780 году, с покорением Крыма, и русские не успели освоить черноземные лесостепи и степи. Во всей Сибири от Урала до Америки, на территории Тобольского и Иркутского генерал-губернаторств - примерно 1 миллион человек, не больше. Еще меньше на новых землях в Причерноморье, в Крыму - к 1800 году порядка 200 тысяч человек.
Из всего этого населения только 5 %, 700 тысяч, ревизских душ живет в городах, коих при "матушке Екатерине" насчитывается 610. Из менее чем 2 миллионов городского населения не больше 50 тысяч записаны в купечество. Остальные - мещане, такие же нищие и бесправные, как и крестьянство.
Деревень побольше - примерно 100 000, и получается, что в среднем в деревне живет по 300–340 человек. На юге и западе деревни побольше, с населением человек в 500, в 1000, и встречаются почаще. А Север и Сибирь совсем малолюдные, глухие, там много деревень с числом жителей в 20, в 30 человек.
62 % крестьян - крепостные, собственность помещиков, и получается, что наиболее типичный русский человек конца XVIII века - крепостной мужик; их порядка 57–58 % всего населения.
Священников в Российской империи в 1795 году было 215 тысяч человек. Но никто не скажет, сколько же было в ней протестантских пасторов, раввинов, мулл, католических ксендзов, буддистских лам и архатов в Бурятии, шаманов у "ясачных инородцев". Этих священнослужителей империя не признавала и не считала.
Даже численность образованного сословия, дворянства, приходится высчитывать приблизительно. В конце XVIII века записано в столбовые книги порядка 224 тысяч человек… Но записывали порой еще не родившихся детей, чтобы к совершеннолетию они уже успели почислиться в полках и "выслужили" бы себе право вступать в службу офицерами. А других, имеющих право на дворянство по выслуге чинов, но не успевших оформить дворянство, сосчитать не удается.
Не говоря о том, что 224 тысячи человек - это мужчины, юноши, мальчики. Чтобы получить численность сословия, опять же умножаем на два…
Чиновников в Российской империи порядка 14–16 тысяч, в том числе 4 тысячи старших, заслуженных - с I по VIII класс по Табели о рангах.
Число офицеров тоже приходится рассчитывать приблизительно, исходя из числа генералов, оно известно - 500 человек, и традиционного для русской армии соотношения 1 генерал к 30 офицерам. Итак, российский офицерский корпус конца XVIII века не превышал 14–15 тысяч.
Имеет смысл, право, учитывать это малолюдство: всей колоссальной империей с ее астрономическими расстояниями и многомиллионным населением управляет, в сущности, горстка людей. Дворяне если и не знакомы все поголовно друг с другом, то уж во всяком случае всякий выдающийся, чем-то интересный, яркий чиновник - всегда на виду. Всякий дворянин с необычными убеждениями, обширным умом, большой библиотекой, особенностями поведения сразу же выделяется, отмечается обществом.
По нынешнему миру ходит анекдот, что каждый из нас через десятого знакомого может выйти на президента США. В мире российского чиновничества и дворянства всякий всегда мог найти приятеля, родственника, знакомого, который знаком с практически любым видным лицом. Искать протекции - нетрудно.
История "капитанской дочки", Маши Мироновой, совершенно реальна. Одна из двухсот тысяч дворянок вполне могла найти влиятельную родственницу при дворе. Могла встретиться лично с царицей, просить у нее милости.
Петруша Гринев и Маша Миронова - из первого не поротого поколения дворян, жившего уже после Манифеста о вольности дворянской. Их уже можно назвать русскими европейцами.
Но и в конце XVIII века дворяне, русские европейцы, составляют исчезающее меньшинство: меньше полумиллиона человек из то ли тридцати трех, то ли "около сорока" миллионов жителей империи. То есть 1,2–1,5 % всего населения. Кучка лично знакомых членов особой корпорации привилегированных, отобранных, считающих себя солью народа, - а в чем-то и являющихся этой солью.
Глава 2
ВЛАДЫКИ НАД ТУЗЕМЦАМИ
Российская империя XVIII века - строго рабовладельческое царство античного или восточного типа.
В. О. Ключевский
- Все правильно ты говоришь о рабстве, Радищев… Только не разумею я, а понимает ли наш дикий народ, что он находится в рабстве?
Великий просветитель А. Новиков
Дворянство и народ
Вообще смысл самого понятия "народ" после Петра очень сильно изменился. В буквальном значении "народ" - это все, кто "народился". Русский народ - это все, кто народились от русских матерей и отцов, как от бояр и дворян, так и от корабелов, строящих каспийские бусы, как от купцов гостиной сотни, так и от церковных побирушек. Народ - это целостность, совокупность, по своему значению близкая к французскому "нацьон" или английскому "нэйшен" - нация, или немецкому "фольк".
Теперь же получается так, что часть русских вовсе не составляет народа. Они - дворянство, шляхетство, и юридически, своими правами, и своим образом жизни крайне резко отделенное от остального народа… они сказали бы просто - отделены от народа, опустив ненужное им слово "остального". В Российской империи есть дворянство, а есть народ, и совершенно неизвестно, является ли дворянство частью народа.
Только дворяне были для правительства "российским народом"; только они и существовали политически. Остальных 35 или даже 40 миллионов жителей как бы и не существовало.
В греческих городах-государствах резко различались граждане, лично свободные не граждане и рабы - государственные и частные. В Российской империи только дворяне выступают в роли привилегированных граждан. Священники, богатые купцы могут стать аналогом свободных неграждан. Крестьяне же и большинство горожан - типичные рабы, без малейших признаков каких-либо человеческих прав.
Неудивительно, что дворяне с восторгом ухватились за книжку, переведенную в 1717 году с немецкого: "Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению". В ней было немало и вполне похвальных советов: не есть руками, "не чавкать за столом, аки свинья", "не совать в рот второго куска, не прожевавши первого", не чесать голову, не тыкать пальцами в физиономию собеседника и так далее.
Другие советы - быть приятными собеседниками, смело действовать при дворе, чтобы "не с пустыми руками ото двора отъезжать", учиться ездить верхом и владеть оружием - тоже были полезны тем, кого готовили из дворянских недорослей.
Но здесь же и советы как можно меньше общаться со слугами, обращаться с ними как можно более уничижительно, всячески "смирять и унижать"; был и совет "младым отрокам" не говорить между собой по-русски, чтобы, во-первых, не понимали слуги; а во-вторых, чтобы их можно было сразу отличить от всяких "незнающих болванов".
Не сомневаюсь, что и у немецких, и у русских издателей "Юности честного зерцала" намерения были самые лучшие, но русское дворянство использовало эту книжку по-своему: чтобы как можно более резко отделить самих себя от других классов общества, от десятков миллионов всяких "незнающих болванов". "Ничтожная немецкая книжонка недаром стала воспитательницей общественного чувства русского дворянства".
Народ как бы нужно просвещать… Но вместе с тем над народом так приятно возвышаться… И одновременно народ ценен именно так, без всякого образования, и служит для того, чтобы дворянство могло быть "европейцами". А то, если все будут образованные, кто станет землю пахать?!