Теперь, когда войска тронулись в путь, должно было выясниться, насколько точно и последовательно продуман план передвижения. Надо отдать должное: он работал как часовой механизм. Противник еще долго оставался в неведении о моменте отхода и значительно позднее него начал осторожное преследование. 2 марта тыльные отряды по частям должны были отражать атаки вражеских штурмовых групп, одна из которых насчитывала даже до 200 человек. Там, где раньше стояли 9 отделений, теперь было только 3. Но благодаря постоянному изменению позиции они удачно "симулировали" сильную оборону и своей хорошей стрельбой отбивали русских. 2 марта в 18.00 тыльные отряды оставили, согласно приказу, старый передний край обороны, а с ним также и Ржев.
В докладе 9-й армии об этом говорилось следующее: "Вечером 2 марта 1943 года последние немецкие арьегарды, невытесненные врагом, покинули уже давно оставленный город. В интересах общей операции в полной боевой готовности тем самым армия без всякого вражеского давления сдала территорию, завоеванную в тяжелой борьбе, об успешную оборону которой более года кроваво разбивались массовые натиски бесчисленных вражеских подразделений и для завоевания которой у противника сегодня еще нет сил. Таким образом, бойцы за Ржев покинули непобежденными тот участок фронта, чье одно только название осталось для них воплощением солдатского испытания и в будущем стало стимулом к боевому самопожертвованию".
В сравнении с этим - русский военный доклад от 3 марта 1943 года гласил: "Несколько дней назад наши войска начали решительное наступление на Ржев. Сегодня после длительных и тяжелых боев они взяли город".
Сразу после взрыва волжского моста русские принялись осторожно "зондировать почву". Своей добычей они считали только что покинутые и оставленные позиции, а у вокзала - кучи железного лома. Гитлер хотел слышать взрыв волжского моста в своем штабе. Для этого была включена телефонная связь из штаба фюрера к подрывной команде. Все прошло согласно программе и Гитлер слышал по своему телефону грохот взлетевшего в воздух моста.
Наше минирование заставляло русских быть осторожными. 206-я дивизия перехватила следующую радиограмму: "Я отвожу свою лошадь в конюшню, иду в дом, и вдруг - раздается грохот и нет уже ни лошади, ни конюшни. Проклятые фрицы! Они заложили свои мины там, где мы и не ожидали". И так было по всему фронту. В этом случае подрывной заряд был вложен в дверь, в другом - в печь или на стремянку, или еще в другое место. Взрывы следовали один за другим. Исключительно плодотворно работала радиоразведка.
Ежедневно сообщала она о приближении, группировке и силе неприятеля, его настроении после утомительных походов, трудностях в обеспечении, оценке немецкого положения и русских планов. Это делало возможным проверить (дополнительно) собственную позицию, усилить ее в определенном месте, правильно вывести резервы на исходные рубежи и сосредотачивать собственный огонь на угрожающих моментах. Русские открыто передавали по радио условные названия населенных пунктов, которые наши радисты очень скоро изучили. Однажды один их командир жаловался на скопление чужих подразделений в его деревне. Как только он назвал деревню вся артиллерия 6-й дивизии послала ему туда "салют".
На каждом заградительном месте в полной готовности стояли саперы. Они ждали ухода последнего пехотинца, чтобы быстро заложить мины или произвести взрыв. Часто свою тяжелую и полную опасности работу они вынуждены были выполнять на глазах у врага и под его огнем. Они следовали одному приказу: спешить! По завершении дела торопливо переходили к следующему оборонительному рубежу. Там, где вражеские разведывательные отряды пытались наносить удар, они были отбиты и несли большие потери. В условиях быстрого перехода к бою дивизии занимали сначала только каждую вторую позицию. Вследствие этого они выделяли больше времени на обустройство оборонительного рубежа и получали немного больше отдыха, чем это было необходимо. Но так затягивать операцию нельзя, ведь дивизии должны были сдавать уже другие участки фронта.
5 марта войска достигли оборонительного рубежа Сычевка-Белый. Его они удерживали до 7 марта. Разгорелись сильные боевые действия, но они не принесли русским успеха. Здесь противник впервые ввел в бой аэросани: 7-метровой длины, впереди бронированные, оснащенные двумя пулеметами, сзади снабженные пропеллером. Эти ревущие машины направились на роты.
После короткого изумления перед этим новым средством борьбы наши истребительно-противотанковые орудия уничтожили аэросани одни за другими, поскольку пулеметная прислуга экипажа и незабронированные стороны саней успешно простреливались. Перед одним полком лежали семь, перед другим восемь разрушенных выстрелами саней. Восемь раз атаковали русские. И все безуспешно.
Возникли местные кризисы. Тактическая обстановка в большом, подобном девственному лесу бору западнее Сычевки, в котором действовали русские лыжные подразделения, была особенно сложной. Заметные неприятности причиняли партизаны, уничтожая наши телефонные линии и обстреливая отдельные машины и шедшие впереди отряды.
Как выглядели оборонительные рубежи? Блиндажи отсутствовали, снежные насыпи заменяли стрелковые окопы, а там, где не было населенного пункта, выручали снежные "хижины". Люди каждодневно лежали на снегу при пятнадцатиградусном морозе в метель и вьюгу. Площадь обстрела была очень незначительной. Ночные переходы вошли уже в правило. Усталые и переутомленные отходили стрелки назад от одного оборонительного рубежа к другому, пытаясь каждый раз немного улучшить позицию. Тяжело давили зимнее обмундирование и валенки и с большим трудом тащились пехотинцы с оружием и боеприпасами. А днем начинались вражеские атаки, нередко с участием танков, поддерживаемые сначала минометным, позднее дополнительным артиллерийским огнем. Войска отражали их. Но были и случаи прорыва русских. Во время контрудара 13 марта погиб храбрый обладатель "Рыцарского креста" старший фельдфебель Шнитгер из 18-го пехотного полка, о чьей смерти глубоко скорбила вся дивизия. Он показал себя в летнем сражении за Ржев как образцовый и ловкий солдат. При отводе войск вечером 13 марта русские упорно устремились вслед. Но они не добились успеха, как впрочем, и 14 марта, когда атаковали 10 раз. Все больше дивизий было выведено из района Ржева, часть из них - на позицию "Бюффель", часть - в другие армии. Большие потери последних дней заставили врага еще осторожнее преследовать немецкие части, которые продолжали отход в полном порядке и с удивительно незначительными потерями. Наконец, позиция "Бюффель" была занята. Она была готова к обороне. В течение 7 недель была проведена разведка местности по ширине позиции более чем на 100 км. Она была выстроена и оборудована 29000 саперами, строительными частями и прочими вспомогательными рабочими силами, обеспечена проволочными заграждениями и минными полями и усилена огневыми точками и блиндажами. Войска могли теперь с уверенностью ожидать вражеские атаки. Русские, напротив, боязливо "зондировали почву". Они находились, как сами выражались, "перед настоящей крепостью". Затем наступила весенняя распутица. На этот раз она доставила больше хлопот противнику, чем немецким солдатам.
Группа армий "Центр" сообщала после завершения "Бюффеля": "Движение прошло планомерно. Враг не смог помешать отводу войск. Но он никоим образом не должен считать себя победителем. Наши войска понесли незначительные потери. Благодаря планомерному течению событий и частичным местным успехам над врагом, они чувствуют себя полностью победителями. Они вышли из движения с большим моральным удовлетворением. Сражение выиграно".
Все сооружения военного назначения (мосты, вокзалы, водонапорные башни, рельсовые пути, дорожные покрытия автострады) были разрушены. Цель операции полностью достигнута. Фронтовая дуга, "прыгнувшая" на вражескую территорию на 160 км в глубину и представляющая собой постоянную мучительную опасность, была устранена. Фронт сократился с 530 до 200 км. Высвободились такие резервы, которых уже давно не было, а именно: 1 штаб армии, 4 штаба корпуса, 15 пехотных, 2 моторизованные, 3 танковые дивизии и 1 кавалерийская дивизия СС. Враг потерял во время отхода свыше 42000 убитыми и ранеными. Эти потери соответствуют силе примерно 6 стрелковых дивизий.
В этих сражениях на обширном Ржевском пространстве немецкий солдат, прежде всего пехотинец, выстоял, ведомый своими осмотрительными, энергичными, храбрыми и заботливыми командирами и поддержанный всеми видами оружия. Похвалу и благодарность заслужили все роды войск, включая войска связи, осуществлявшие своей самоотверженной работой передачу руководству необходимых донесений. Благодарность обозам и тыловым службам, неутомимым санитарам, ветеринарам и ветеринарным ротам, которые часто оказывались в бою впереди и постоянно заботились о столь важных помощниках в России - лошадях. И не в последний раз благодарность авиации, которая беспощадно вступалась за пехоту во всех сражениях и разведкой, и воздушным боем, и непосредственным активным участием в наземном бою бомбами и бортовым оружием эффективно поддерживала наземные войска.
Непобежденным покинул немецкий солдат ржевское поле сражения.
Приложения
Генерал-фельдмаршал Модель
Модели происходили из Лаузица под Герлицем
24.1.1891 - у старшего преподавателя семинарии, а позднее дирижера прусского хора священнослужителей Отто Моделя в Гентине, округе Ерихова родился сын Вальтер.
24.2.1909 - выдержал экзамен на аттестат зрелости в гимназии при католическом соборе в Наумбурге на Заале.
27.2.1909 - в Коттбусе поступил юнкером в 52-й пехотный полк 6-й Брандербургской дивизии под командованием фон Альвенслебена, посещал военную школу в Найсе.
22.8.1910 - присвоено звание лейтенанта (по сроку выслуги 22.8.1908) с 1.10.1913 - 24.12.1914 - адьютант 1-го батальона 52-го пехотного полка в Гроссене.
22.12.1914-13.11.1915 - выбыл из-за ранения.
18.12.1915-11.4.1916 - адьютант полка.
25.2.1915 - присвоено звание обер-лейтенанта. Поступает на учебный курс при Генеральном штабе в Едау.
1.10.1916-18.5.1917 - адьютант 10-й пехотной бригады и попеременно ротный командир в 52-м пехотном полку и 8-м лейб-гренадерском полку. В июне 1917 в течение нескольких дней временно исполнял обязанности командира 1-го батальона 8-го лейб-гренадерского полка.
7.6.1917 - офицер по поручениям в оперативном отделе высшего командования, оставался до 10.3.1918 г.
18.12.1917 - становится капитаном.
10.3.1918-30.8.1918 - 2-м офицером Генерального штаба пришел в запасную гвардейскую дивизию и с 30.8.1918 - 19.1.1919 - такая же должность в 36-й резервной дивизии.
Ранения в I-ю мировую войну:
2.10.1915 - осколок в колено (остается в части).
13.11.1915 - осколок в правое плечо.
25.4.1916 - осколок в правую голень (тяжелое ранение) у форта Доумонта под Верденом.
Награждения в I-ю мировую войну:
20.9.1914 - Железный Крест II-класса,
19.10.1915 - I класса.
26.2.1917 - Рыцарский Крест королевского домашнего ордена Гогенцоллеров с мечами.
27.8.1918 - Матовый знак отличия раненых (3 ранения).
29.3.1915 - Баварский военный орден за военные заслуги 4 класса с мечами.
22.11.1917 - Мекленбургский тяжелый крест за военные заслуги 2 класса. Австрийский крест за военные заслуги 3 класса с военным знаком отличия.
22.11.1917 - Турецкий железный полумесяц.
19.1 - 10.7.1919 - офицер Генерального штаба XVII-гo армейского корпуса (защита Восточной границы).
10.7 - 6.11.1919 - офицер Генерального штаба 7-й бригады рейхсвера.
6.11.1919 - 1.10.1920 - командир роты 13-го пехотного полка рейхсвера (10.1.1920 - 3.5.1920 замещает ушедшего в отпуск офицера Генерального штаба X-го отделения).
1.10.1920 - 1.10.1921 - командир роты 18-го пехотного полка в Мюнстере.
12.5.1921 - женился на Герте Гессен, которая подарила ему сына и двух дочерей.
1.10.1921 - 1.10.1925 - офицер Генерального штаба при командующем артиллерией 6-й дивизии в Мюнстере.
1.10.1925 - 1.10.1928 - командир 9-й роты 8-го пехотного полка в Герлице.
1.10.1928 - перешел в Генеральный штаб, сначала 3-й дивизии, затем в министерство рейхсвера. Здесь оставался до
1.10.1933 Работал в отделении Т4 (помощник командира по обучению) и начальником штаба попечительства рейхсвера по работе с молодежью. Между тем последовало производство в чин майора 1.10.1929 (по сроку выслуги 1.2.28) и 1.11.32 - в чин подполковника.
1.10.1933 - 1.10.1934 - командир II-го батальона 2-го пехотного полка в Алленштайне.
1.10.1934 - в чине полковника командир 2-го пехотного полка до 15.10.35.
15.10.1935 - 10.11.1938 - начальник 8-го отделения (военная техника) в Генеральном штабе сухопутных войск в Берлине.
1.3.1938 - произведен в чин генерал-майора.
10.11.1938 - 23.10.1939 - начальник штаба IV-гo армейского корпуса в Дрездене (в польской кампании).
23.10.1939 - 18.11.1940 - начальник штаба 16-й армии (во французской кампании).
1.4.1940 - стал генерал-лейтенантом и 18.11.1940 командиром 3-й танковой дивизии, которой руководил в русской кампании до 26.10.1941.
26.10.1941 (по сроку выслуги 1.10.1941) становится генералом танковых войск и командующим XXXXI-го танкового корпуса, который оставил 15.1.1942.
16.1.1942 - главнокомандующий 9-й армии, ею командовал до 5.11.1943 (с перерывом из-за ранения 23.5 - 3.8.1942 и замещения в должности заболевшего главнокомандующего группы армий "Юг" 30.3. - апрель 1943). (С 16.7-август 1943 командовал одновременно 2-й танковой армией). (По сроку выслуги 1.2.1942) - производство, 28.2.1942 года в чин генерал-полковника.
5.11 - 31.1.1944 - находился в резерве высшего командования сухопутных сил.
31.1.1944-30.3.1944 - главнокомандующий группы армий "Север".
30.3.1944 (по сроку выслуги 1.3.1944) - произведен в чин генерал-фельдмаршала. 31.3.1944 - главнокомандующий группы армий "Северная Украина".
28.6 - 16.8.1944 - главнокомандующий группы армий "Северная Украина" и группы армий "Центр".
17.8 - 5.9.1944 - одновременно главнокомандующий группы армий "Запад" и группы армий "Б".
5.9.1944 - 7.4.1945 - главнокомандующий группы армий "Б".
24.4.1945 - покончил с собой с лесу у Дуйсбурга, когда его группу армий разбили в Рурском котле. По собственному желанию был погребен среди своих солдат. Смысл своего существования он всегда находил в служении народу. Плен, колючая проволока, стены тюрьмы, позор и унижение ждали его. Этого не могло вынести его горячее сердце, поэтому он остался на своем последнем поле сражения.
Ранения во 2-ю мировую войну:
4 ранение во время командования 3-й танковой дивизией.
5 ранение (23.5.1942) в бытность главнокомандующим 9-й армии.
Награждения во 2-ю мировую войну:
22.9.1939 - Застежка к Железному Кресту 2 класса,
2.10.1939 - Застежка к Железному Кресту 1 класса.
9.7.1941 - Рыцарский Крест Железного Креста.
13.2.1942 - Дубовые листья (74 солдату немецкого Вермахта).
3.4.1943 - Мечи (28 солдату немецкого Вермахта).
17.8.1944 - Бриллианты (17 солдату немецкого Вермахта).
29.8.1941 - Серебряный значок за танковый бой.
25.5.1942 - Золотой знак отличия раненых (5 ранений).
15.7.1942 - Медаль за Восточный фронт.
Подразделения и местоположение группы армий "Центр" На 21 июня 1941 года.
DIE HEERESGRUPPE MITTE. Giederung and Stellenbesetzung am 21. Juni 1941
Oberbefehlshaber: Generalfeldmarschall v. Bock
Chef d. Stabes: Generalmajor v. Greiffenberg
H.Gr.Res.: Gen.Kdo. LIII. Armeekorps
Kommand. General: General d. Inf. Weisenberger
Chef d. Stabes: Oberst i. G. Waeger
293. Inf.-Div.: Kdr.: Gen.Lt. v. Obernitz -
Ia Obstlt. i. G. Rauser
Kom. Gen. der Sicherungstruppen u. Bfh. rueckw. Heeresgebiet 102
Befehlshaber: Gen. d. Inf. v. Schenckendorff
Chef d. Stabes: Obstlt. i. G. Ruebsamen
auf Zusammenarbeit angewiesen mit:
Luftflotte 2: Ob.Bfh.: Gen.Feldm. Kesselring
Panzergruppe 2 (AOK 4 unterstellt)
Befehlshaber: Gen.Oberst Guderian
Chef d. Stabes: Oberstlt. i. G. Frhr. v. Liebenstein
XXXXVI. A. K. (mot.):
Kommand. General: Gen.d.Pz.Tr. v. Vietinghoff
gen. Scheel
Chef d. Stabes: Obstlt. i. G. Burg
SS-Div. "Reich" (mot.): Kdr. SS-Gruppenfuehrer Hausser -
Ia SS-Obersrurmbannfuehrer Ostendorff
10. Panz.-Div.: Kdr.: Gen.Lt. Schaal -
Ia Maj. i. G. Goerhardt
I.R. "Grossdeutschland": Kdr.: Oberst v. Stockchausen
XXXXVII. A.K. (mot.):
Kommand. General: Gen.d.Art. Lemelsen
Chef d. Stabes: Obstlt. i. G. Bamler
18. Panz.-Div.: Kdr.: Gen.Maj. Nehring -
Ia Maj. i. G. Estor
17. Panz.-Div.: Kdr.: Gen.Lt. v. Arnim -
Ia Maj, i. G. v. Bonin
29. Inf.-Div.(mot.): Kdr: Gen.Maj. y. Boltenstern -
Ia Obstlt. i. G. Franz
167.Inf.-Div.: Kdr.: Gen.Lt. Schoenhaerl -
Ia Maj. i. G. Niklaus