Разумеется, оседлость интересовала хана не сама по себе. Реформы имели важную цель – усиление армии. Лишь военная сила может обеспечить спокойствие государства. Сахиб-Гирей предпринял армейскую реформу. Он создал два вида регулярных войск: капы-кулу и сеймен. Первые были полным аналогом янычар и комплектовались из черкесских детей, захваченных на Кубани и воспитанных в Крыму в верности хану. Вторые представляли регулярное войско, набранное из наемников. Эти полки были вооружены и обучены по-османски. Учитывая то, что османы являлись тогда передовой в военном отношении нацией и служили примером, Сахиб-Гирея с его реформами можно легко понять. А вот русские часто впадали в ошибку, полагая, что в войске крымцев служат османы. На самом деле наши предки зачастую имели дело просто с войсками, вооруженными по османскому образцу. Возможно, такие войска участвовали в бесславном походе 1541 года. Впрочем, так ли это важно, если Крым был вассалом османов?
Хан постоянно подчеркивал свою лояльность по отношению к падишаху Высокой Порты и даже в мелочах действовал только с его позволения. Например, Сахиб хотел расширить торговлю и устроил большой порт Гёзлев (Евпаторию), испросив разрешения у Сулеймана Великолепного. Вскоре Гёзлев превратится в огромный рынок рабов и будет соперничать с Кафой. Другим деянием стало прорытие рва на Перекопе, которое превратило Крым в труднодоступный остров.
Получается, что русские правы по существу: если даже Сулейман не посылал свои войска в походы против русских, – он поощрял сами эти походы.
Кроме торговли, хана интересовал личный комфорт. Сахиб-Гирей обустроил несколько дворцовых резиденций для охоты и отдыха. Любимым местом стал Бахчисарай. В страсти к роскоши хан тоже копировал вкусы османских падишахов. Увы, всё это сделало хана непопулярным среди вождей племен. Будь Сахиб суверенным правителем, он мог бы расправиться с оппозицией. Наличие же верховного господина – османского падишаха – делало положение хана не столь прочным, как хотелось бы.
Крымские реформы вызвали тревогу в Стамбуле. Со своей стороны Сахиб почувствовал себя сильным настолько, что вступал в ссоры с везирами и пашами падишаха. Хан считал их взяточниками и интриганами, а они хана – опасным и неуправляемым человеком. Падишаху поступило несколько доносов на Сахиб-Гирея, но окончательное решение пока откладывалось. В Стамбуле ждали удобного случая. Он скоро представился и связан был с событиями в Казани.
После смерти Сафа-Гирея освободился казанский престол. Некоторые мурзы предложили поставить ханом поволжской страны одного из двух сыновей покойного царя, живших в Крыму. Юношей звали Булюк-Гирей и Мубарак-Гирей. Однако Сахиб отказал, так как не хотел усиливать эту ветвь своего рода. Сыновья Сафа-Гирея попали под арест. Взамен их Сахиб предложил в казанские ханы своего племянника Даулат-Гирея.
Сорокалетний Даулат-Гирей (сын брата царевича Мубарака, который участвовал в войнах османов и погиб при завоевании Египта в 1516 или 1517 году) обитал в Стамбуле. Крымские мурзы, недовольные Сахибом, интриговали в пользу Даулата. Тогда Сахиб и задумал перевести Даулата в Казань, где тот легко мог сложить голову.
В Стамбуле приняли этот план. Даулату выделили охрану и направили его в Крым – для переправы в Казанское царство. В то же время стало известно о мятеже одного из воинственных черкесских племен – жанэ, которое обитало в районе устья Кубани и подчинялось кафинскому паше. В Стамбуле предложили подавить этот мятеж Сахиб-Гирею, и польщенный хан засобирался в поход. Он намеревался переправить войска из Крыма в Тамань и напасть на врага.
В это время Даулат-Гирей прибыл в Белгород (Ак-Керман). Оттуда он послал шпиона в Крым. Шпион (им оказался шурин Даулата по имени Кам-берды) доложил, что все личные войска сопровождают хана в таманском походе. Даулат тотчас прибыл на полуостров и объявил истинную причину визита. Он вовсе не собирается стать казанским ханом. На самом он прибыл по приказу османского падишаха, который желает, чтобы именно он, Даулат, сделался новым повелителем Крыма. В доказательство была предъявлена грамота о низложении Сахиба и возведении нового хана. Местные татарские племена охотно признали нового господина, ибо не желали ни реформ, ни усиления ханской власти. Даулат-Гирей I (1551–1577) сделался ханом.
Калгой был в это время сын Сахиб-Гирея – Эмин. Он охранял Крым от врага с небольшим войском, состоящим скорее всего из племенных ополченцев. Они перешли на сторону Даулата без единого выстрела. Сыновья Сафа-Гирея получили свободу. Сам Эмин-Гирей бежал в селение Султан-Базар с небольшой дружиной, где был убит одним из своих друзей. В Крыму царила всеобщая радость. Хана-реформатора, обладавшего крутым нравом, многие успели возненавидеть.
Потрясенный Сахиб-Гирей прекратил поход на Тамань, вернулся, но и его войско отказало в повиновении. Законным ханом признали того, кого назначил падишах Высокой Порты, то есть Даулата. Сахиб попал под арест. Его собственноручно задушил мстительный царевич Булюк – сын Сафа-Гирея. Перебили и всех детей Сахиба, включая малолетних. Разумеется, погибли и все политические соратники хана, на которых он опирался при проведении реформ. В Бахчисарае образовалось новое правительство. Злопамятный Булюк-Гирей сделался калгой – вторым лицом в ханстве.
Османское влияние восторжествовало на полуострове, причем в ущерб самим крымцам. Парадоксально, что теперь османов поддерживали консервативые силы крымских племен – те, что еще недавно сражались под бунчуками Ислам-Гирея за вольность.
С точки зрения геополитики османы проиграли. Утвердившись в Крыму, они упустили другие владения бывшей Золотой Орды и фактически отдали их русским. Последние воспользовались неурядицами в Крыму и поспешили захватить два поволжских царства: Казань и Астрахань.
Для Османской империи этот неудачный стратегический выбор правительства сыграет роковую роль. Правда, осознание непоправимой ошибки придет только в XVIII веке.
Был и еще один фактор, способствовавший ослаблению Крыма: на Дону усиливались казаки. Уже в 1549 году, то есть еще до убийства Сахиб-Гирея, мы видим, что предводитель казаков Сары-Азман объявляет себя подданным русского царя и строит какие-то укрепления на Дону. Однако крымцы и османы противопоставляют этой шайке другую – азовских казаков. Их возглавляет атаман Веревкин, и он признает своим господином османского падишаха. Совершенно очевидно, что Веревкин – русский, но кто такой Сары-Азман? Конечно, мы можем предположить, что это бывший русский пленник, которого в неволе заставили принять мусульманство, затем он бежал и возглавил шайку казаков, служа России, но… эта версия пригодна лишь для приключенческих романов. Факты, которыми мы располагаем, говорят о другом: на Дону вспыхнул мятеж татарских казаков против Крыма, они попытались отделиться и признали формальное покровительство русского царя. Причина мятежа – недовольство политикой Сахиб-Гирея. Возможно, среди этих татар было много насильственных переселенцев из Астрахани, из Ногайской Орды, из других мест… Ясно, что они брали в жены русских пленниц. Понятно также, что на Дону обосновалось много русских, о чем мы уже говорили. Поэтому вскоре мы увидим на этой реке русскую разбойничью орду, которая защищала южные границы нашей родины. Таким же образом (но по другим причинам) эволюционировала татарская орда в Запорожье, когда малорусские холопы бежали от польских господ и в конце XVI века создали славяноязычную Запорожскую Сечь. Эти "степные пираты" ослабляли Крым и стали вечным источником беспокойства для ханов. В самом деле: еще в 20-е годы XVI столетия мы видим, как крымцы нагло грабят окраины Литвы и Руси, а ханы приносят извинения и списывают набеги на действия свободных шаек и на неподчинение подданных. Вскоре ситуация изменится. Уже польское и московское правительства будут извиняться за действия казаков и говорить, разводя руками, что казачьи шайки неподконтрольны никому, кроме самих себя. Крымцев начнут бить их же оружием.
Глава 7. Сожженная Москва. И битва при молодях
1. Потери
Даулат-Гирей оказался одним из самых энергичных и воинственных ханов в истории Крыма. Он сумел сплотить орду, занимая ее постоянными набегами, а сам превратился в сурового военного вождя. Лучшие нововведения Сахиба он оставил – прежде всего это касалось современных вооружений и родов войск вроде пехоты по образцу янычар. Оппозиция при новом хане молчала, ибо ей некогда и не о чем было говорить: хан постоянно сражался и добывал рабов, сокровища, осыпая дарами своих сторонников, в которых постепенно превратились все крымские племена, главным из которых стало племя ногаев с его ответвлениями. Возможно, именно с этого времени мы можем говорить о становлении крымского этноса.
Вспомним еще раз, как описывает расовый тип крымских татар австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн, дважды побывавший в России. "Это люди – среднего роста, с широким, жирным лицом, с косящими (intortis) и впалыми глазами; волоса отпускают только на бороде, а остальное бреют. Только более именитые мужи носят за ушами косы и притом очень черные; телом они сильны, духом смелы". По мнению Герберштейна, татары отличались безумной храбростью и невероятной ловкостью; кроме того, они жестоки. В общем, Даулат-Гирей имел под своим началом храбрых, но опасных подданных.
Впрочем, самых опасных людей хан очень быстро уничтожил. Всё семейство Сахиб-Гирея оказалось вырезано, своих сыновей хан держал в повиновении, а юного родича Булюк-Гирея казнил собственноручно по пустяковому обвинению, чтобы обезопасить трон. Новым калгой сделались сыновья Даулата – сперва Ахмед-Гирей (до 1555 года), а затем Мухаммед-Гирей Жирный.
На долю Даулат-Гирея выпадет невероятный успех: его орда сожжет Москву. А затем последует столь же сокрушительная неудача: крымцы потерпят страшный разгром при Молодях, после чего больше не будут представлять смертельной опасности для Великой Руси. Но… обо всём по порядку.
* * *
Пока в Крыму истребляли партию реформаторов, полки государя всея Руси стояли, фигурально выражаясь, у ворот Казани. Ногайцы и казанцы пытались остановить это продвижение, выдумывая самые неожиданные планы, но всё без толку.
В 1551 году один из ногайских правителей, Юсуф-мирза, предложил следующую комбинацию: казанским царем становится вассал московитов Шах-Али, но берет в жены Суюн-беки, вдову Сафа-Гирея.
Московское правительство прекрасно понимало, что Казань находится в сложном положении. Дать ей оправиться означало подвергнуть опасности Русь, а это было преступно. Иван Грозный собрал войско и бросил его под стены Казани. Между прочим, в состав русского воинства входил какой-то Бахтеяр Зюзин со стрельцами и казаками. Имя Бахтиар – персидское, оно встречалось также у татар. Как видим, казачьи имена опять же отсылают нас не к русским, но к татарам.
Началась осада, причем чуваши ("горная черемиса") тотчас присягнули на верность царю Шах-Али. В Казани властвовал разброд, местные, то есть поволжские, князьки перебегали на сторону русских и присягали царю Шах-Али. Верность Суюн-беки и ее любовнику в основном сохраняли крымцы. В самой Казани не насчитывалось и двадцати тысяч воинов.
Кощак предложил Суюн-беки убить ее малолетнего сына Утемиш-Гирея, а сам хотел стать казанским ханом. В то же время он ждал помощи из Крыма и от ногаев.
Поведение Кощака понравилось, однако, далеко не всем татарам. Триста крымцев бежали, а вслед за ними и сам Кощак. Это означало, что в Казани произошел антикрымский переворот и власть захватили местные.
Кощак попытался прорваться сквозь русские полки, угодил в плен и подвергся казни вместе с сорока пятью крымцами. Было совершенно очевидно, что русские считали именно крымских татар главными виновниками смут в Казани и не щадили этих людей.
Последствия дворцовой революции не заставили себя ждать. Новое правительство прислало гонцов к Ивану Грозному, просило в цари Шах-Али и соглашалось признать покровительство Москвы.
Иван пошел на мир, но тотчас разочаровал казанцев, объявив, что намерен присоединить к Руси горную черемису, в стране которой построил крепость Свияжск. Разумеется, этот захват омрачил отношения между двумя царствами и не способствовал возникновению симпатии между казанским и московским правительствами. Можно заподозрить, что Грозный и его окружение намеревались спровоцировать недовольство в Казани, чтобы присоединить ослабевшее царство, пополнить земельный фонд и обезопасить границу. Возможно и другое: Казань планировали сохранить как зависимое царство под властью слабого Шах-Али.
Так или иначе, русская армия повернула назад. При царе Шах-Али остался воевода Хабаров (сын знаменитого Хабара Симского) с пятью сотнями стрельцов, а в Свияжске – князь Семен Микулинский с гарнизоном. Казань фактически утратила самостоятельность.
Одновременно с этими событиями в зависимое от Москвы царство превратилась и Астрахань. Мы оставили ее в то время, когда столица ханства была разграблена крымцами, в городе сидел ставленник ногаев и Крыма – хан Дервиш, а рядом грабил караваны враг Дервиша и крымцев – свергнутый астраханский царь Ямгурчи. Через некоторое время Ямгурчи снесся с какими-то "волжскими казаками", которые обещали ему помочь выбить Дервиша и вернуть Астрахань. Кто были эти казаки? Имело ли отношение к авантюре русское правительство? На эти вопросы ответа нет. Приходится строить предположения.
Ясно, что в степях начинался грандиозный переворот, который через несколько десятилетий превратит их в русский край. Но остатки ордынцев еще не понимали этого. Но всё же: кем были первые волжские казаки? Можно думать, что это татары, но далеко не только они. Судя по всему, перед нами примерно те же процессы, что и на Дону: в казаки уходят русские пленники татар. Волжские казаки не создадут прочного объединения. Через два-три десятка лет они разойдутся кто куда: уйдут на Терек, Дон и в Сибирь.
Так или иначе, казаки явились в Астрахань, выгнали Дервиша и поставили на царство Ямгурчи, причем последний тотчас стал проситься в русское подданство, что не может быть случайным. Эта просьба наводит на мысль, что за спиной казацкой вольницы стояла Москва, причем кремлевское правительство до поры до времени не хотело афишировать свою помощь беглому царю. Лишь когда операция удалась, начались переговоры о принятии Ямгурчи в подданство. Так Астрахань ушла из-под влияния Крыма и ногаев. Ханство прекратит существование уже через пять лет после воцарения Ямгурчи – в 1556 году. Казанскому царству оставалось жить еще меньше – там счет пошел на месяцы.
2. Гибель Казани
Новое царствование казанского царя Шах-Али (1552) завершилось кровавой драмой. Против него возникли заговоры, причем часть татар пыталась призвать ногайцев. В основном это были участники прежних набегов на Русь, которые обзавелись большим количеством пленных. Полон никто не хотел возвращать обратно, зато у Шах-Али требовали, чтобы тот добился у русских срытия Свияжска и возвращения чувашских улусов.
Хан нашел асимметричный ответ: позвал часть казанских мурз на пирушку и велел перерезать. Погибло 70 человек. Палачами стали московские стрельцы и собственная дружина Шах-Али. В оправдание хан придумал, что казанцы собирались перерезать русских. Правда это или нет, но теперь хана возненавидели еще больше, а вместе с ним и русских.
Обстановка была настолько взрывоопасной, что Шах-Али не стал ждать, когда вспыхнет пламя, и бежал в Свияжск. Русские воеводы потребовали у казанцев присягнуть царю Ивану. В ответ татары восстали и выбрали своим ханом астраханского царевича Ядгар-Мухаммеда (Едигер русских летописей), который отправил гонцов в Крым за помощью.
* * *
Перед новым крымским правительством стояла важная задача: спасти Казань и уберечь степную империю Гиреев от распада. Даулат попытался стабилизировать обстановку: начал собирать ополчение, попытался восстановить части крымских "янычар", но на это требовалось время, а его не было. Тем не менее хан распространил слухи о своих военных приготовлениях, и они сыграли свою роль: русские разместили крупные силы "на берегу". Но вскоре степная разведка, включая казаков, доложила царю Ивану Васильевичу, что крымцев бояться нечего.
События на Волге не благоприятствовали русским: весной 1552 года восстала Горная сторона, Свияжск попал в блокаду, там открылась цинга. В городе царили самые разнузданные нравы: русские воины практиковали гомосексуализм, или "содомский грех", на что есть ясное указание в летописи. Н. М. Карамзин деликатно пишет, что ратники "среди ужасов смерти предавались необузданному, самому гнусному любострастию". С. М. Соловьев более откровенен и называет вещи своими именами.
Чтобы спасти казанские завоевания, Иван Грозный собрал новое войско и лично повел его на берега Волги. Это был необычный поход. Стянули войска со всей Руси. Цель стояла одна: уничтожить политический режим соседнего ханства и покорить его земли. Собрали несколько корпусов. По летописным свидетельствам, попавшим в сочинение Карамзина, а оттуда в школьные учебники, численность русской рати превышала 150 000 человек, но это преувеличение. Воевали тогда в основном "дети боярские" (впоследствии их назвали дворянами), а их было немного, причем численность поддается довольно точной оценке. Дело в том, что вся земля тогда находилась "в службе". Ее давали дворянам на прокормление. Такая земля называлась "дача" (ибо ее давали по указу царя) или "поместье" (ибо на землю испомещали дворянина, несшего службу). Так вот, число таких поместий в лучшие времена не превышало тридцати тысяч. Допустим, каждый помещик мог привести пару сыновей и двух-трех слуг. Но служили они на нескольких фронтах. Кто-то стоял "на берегу", кто-то охранял границу с Литвой и Ливонией, кто-то – старые русские земли вокруг Галича-Мерьского и Костромы. Это дает основания уменьшить предполагаемую численность русской армии под Казанью раза в три. Но и тогда мы получим огромное по масштабам Руси и степи войско. Оно было оснащено несколькими сотнями пушек. Кроме того, царь вооружил стрелецкие войска ручным огнестрельным оружием. Русская армия по оснащению и снаряжению стала одной из самых современных армий в мире на тот момент.
Казанцы вооружили 30 000 бойцов, но, возможно, и эту цифру нужно уменьшить в два-три раза.
Хан Даулат-Гирей пытался задействовать дипломатию, склонял на сторону Казани ногаев, и те прислали подкрепления, послав удальцов на помощь, но вот количество самих удальцов – под вопросом. Очень похоже, что население степей было редким, и армия в несколько тысяч бойцов считалась крупной. Счет добровольцев вообще шел не на тысячи, а на сотни. У Карамзина мы находим данные, что хан Едигер собрал 30 000 казанцев и 2700 ногаев. Подошли татарские волонтеры из Сибири и с Нижней Волги. Все они были настроены решительно и ненавидели русских. В общем, предстояла злая сеча с потомками ордынцев, которые хотели вернуть старые времена и грабить русские окраины.