Следует обратить внимание на фамилию этого воеводы. Семья Глинских – это потомки темника Мамая, разбитого русскими на Куликовом поле. Предание гласит, что один из предков Глинских, "казак Мамай", сын знаменитого темника, спас великого князя Витовта после поражения в битве с Едигеем при Ворскле. За это Витовт пожаловал казаку село Глина. Отсюда и пошла фамилия. Глинские приняли православие и сделались пограничной шляхтой. Вокруг них группировались днепровские казаки – порубежные тюрки. Современные украинцы считают их своими предками, что в корне неверно. Эти тюркские казаки впоследствии исчезнут в боях и смутах. Им на смену придут беглецы с Киевщины, Волыни, из Галиции: православные русичи, спасавшиеся от польских панов. Эти мигранты примут старое имя казаков.
Менгли-Гирей методично продвигался вверх по Днепру, возводя крепости и оснащая их османской артиллерией. Теперь это воспринималось не как вражда кочевников и оседлых, а как наступление воинов ислама на неверных. Мусульмане вели священную войну и раздвигали границы.
Крым расширялся не только на запад, но и на восток. Отдельные отряды крымцев нападали на черкесов и вскоре превратили их в данников хана. Два крупнейших адыгейских племени, жанэ и бесленей, поставляли воинов в ханские дружины. Впрочем, это не мешало крымцам время от времени нападать на черкесов, добывая скот и рабов.
5. Конец Тахт-Иля
В 1494 году Менгли вновь отправился в набег на Литву и Польшу. Он разорил Волынь, Подолию и увенчал свои подвиги победой под Вишневцом над польско-литовскими полками. Трагично, что в этих войнах гибли русские люди, служившие интересам католических правителей Литвы и Польши. Они были чужими в своей стране. Собственная знать постепенно предавала интересы простолюдинов, переходя в католичество и порабощая крестьян, а правительство не могло обеспечить приемлемый уровень безопасности. Татарские набеги приводили к дальнейшему разорению крестьян, и они сами были вынуждены идти в кабалу к магнатам.
После победы под Вишневцом Менгли-Гирей превратил западнорусские земли в поле для загонной охоты. Каждый год татары совершали набеги, простиравшиеся от Киева до Люблина, Бельза и Сандомира. Возможно, именно тогда два последних округа изменили этнический состав. Когда-то здесь жили русские, но постепенно стало преобладать польское население. Особенно катастрофичным был набег 1500 года, когда крымцы сожгли Люблин, Львов и вывели 50 000 пленных. Еврейские купцы Кафы получили сказочные барыши за перепродажу "живого товара".
Тем временем Тахт-Иль доживал последние годы. Поволжье довольно уязвимо для капризов погоды. Периодически там случаются засухи, пагубные и для скотоводов, и для земледельцев. Страшная засуха произошла в 1500 году, и в регионе начался голодомор. Один из сыновей Ахмата откочевал со своим улусом на берега Днепра в поисках воды и пастбищ. Он пытался договориться с Менгли-Гиреем и с самим падишахом, чтобы получить пространство для жизни. И крымский хан, и османский падишах отказали. Тогда голодные татары из Большой Орды стали перебегать к Менгли.
Сыновья Ахмата поняли, что надо готовиться к войне, и в 1501 году заняли Донскую область. Менгли-Гирей собрал большое войско и выступил в поход на Большую Орду. Сыновья Ахмата перессорились между собой, один из них увел часть людей в Астрахань, ослабив и без того хлипкую оборону Тахт-Иля. Менгли нанес поражение татарам на реке Суле, причем значительная часть большеордынцев перешла на его сторону. Затем крымский хан отправился в поход на Волгу и в 1502 году окончательно разгромил Большую Орду, разрушив ее столицу Сарай на Волге. Последним остатком Орды стала Астрахань, где образовалось самостоятельное ханство, слабое в военном отношении и живущее доходами от торговли. Русские государи признавали за правителями этой земли царский титул. Тремя другими царями на пространстве бывшей Золотой Орды оставались казанский, сибирский и крымский правители. Причем крымский "император" не являлся самостоятельным государем, так как был вассалом османов. Казанский царь тоже не играл самостоятельной роли, превратившись в младшего партнера Ивана III. Татары превращались из господ в подчиненных, и дело было лишь в том, кого они выберут в качестве верховного покровителя.
Чисто юридически Тахт-Иль не погиб, а только сменил суверена. Теперь его правителем считался Менгли-Гирей. Владения хана простирались от Волги до Днестра; включали Прикубанье, Дон, будущие калмыцкие степи, а на севере доходили до Рязанского княжества и Мещеры. Другими словами, Русь получила нового, более сильного соседа, чем Большая Орда. Иван III сразу стал искать новых союзников в степи, чтобы обеспечить политическое равновесие и безопасность. А в степях продолжались перемены. Кочевые узбеки покинули степи Казахстана и устремились на юг. Их хан Шейбани разгромил среднеазиатских Тимуридов и создал огромную империю, включавшую современный Узбекистан, Киргизию, Туркмению, Хорасан, Таджикистан и северную часть Афганистана, которую доныне населяют узбеки. Правда, в 1510 году Шейбани был разгромлен азербайджанцами и погиб. Азербайджанская династия Сефевидов захватила Иран. Ее главной силой была кавалерия в шапках с красным околышем. За это османы называли их кызылбаши – красноголовые. Кызылбаши исповедовали шиитский вариант ислама, а потому были врагами и османов, и узбеков, которые сохраняли приверженность суннитской ортодоксии. Османы будут вести долгие изнурительные войны с Сефевидами. Активными участниками этих конфликтов станет Крым.
Вероятно, поход узбеков на юг был вызван нехваткой воды и еды для большого народа: как раз в это время степь начала усыхать. Но она еще могла прокормить какое-то число людей, и потому за эти земли стали сражаться казахи с ногаями. Чаша весов колебалась долгое время. Сперва казалось, что будущее – за ногаями. Иван III завел с ними переговоры о дружбе, и вскоре в Большой Ногайской Орде появилась прорусская партия. Объяснить ее появление достаточно легко. Ногайская Орда, как и Крымское ханство, – это союз племен. А значит, между племенами имелись взаимные интриги при довольно слабых внутренних связях. Русские дипломаты умело этим пользовались.
Что касается Крыма, то его отношения с ногаями прошли несколько этапов. Во-первых, само Крымское ханство начиналось как "ногайский филиал" (да простят нам это современное выражение). Сохранялись родственные связи между племенами Крыма и Большой Ногайской Орды. Но было и соперничество. Менгли и его соратники задумывались о возможности присоединения поволжских ногаев, а часть ногайских племен рассматривала сам Крым как объект грабежа. Это приведет к трагедии, о которой мы расскажем ниже, в пятой главе этой книги.
* * *
Пока Менгли-Гирей расширял пределы своей орды, громя Литву и Тахт-Иль, Иван III не терял времени даром. Он оставил степь татарам, а сам увеличивал размеры Руси за счет православных земель Литвы. Обстановка для этого была исключительно удачна. Ощущение этнического единства – не выдумка кабинетных ученых. Многим русским не нравилось усиление католичества, и они стремились "вернуться домой".
Иван вел две войны с Литвой (1492–1494 и 1499–1503). Обе оказались успешны. В ходе первой из них государь всея Руси захватил земли в верховьях Оки – так называемые Верховские княжества, причем на его сторону переходили и православные князья, и простолюдины, демонстрируя редкое единство интересов. В ходе второй войны начался развал Великого княжества Литовского. В битве при Ведроше литовская армия была наголову разбита русскими воеводами. К Руси отошли Стародубское и Новгород-Северское княжества, причем и в этом случае князья перешли в великорусское подданство вместе со своими подданными. Стародуб, Почап, Новгород-Северский, Чернигов, другие города получили русские гарнизоны. Население этих областей тоже было великорусским. Гораздо позднее, уже в XVII столетии, сюда хлынули беженцы из Галиции и Волыни, и лишь тогда жителей этих областей стало уместно называть малороссами.
Но полностью разгромить Литву Ивану III не удалось. В этом смысле ему повезло гораздо меньше, чем Менгли-Гирею, который уничтожил Тахт-Иль. Эта незавершенность приведет Русское государство к целому ряду трагедий. Пройдет немного времени, и Крымское ханство превратится из друга во врага, а недобитая Литва покорится Польше и нанесет Руси ответный удар.
Глава 4. На перепутье
1. Осень крымского хана
После 1502 года Менгли-Гирей не ходил в походы. Хан был уже не молод. Годом его рождения считается 1445-й. Следовательно, Менгли исполнилось около шестидесяти. Для обычного человека это еще не старость, но за спиной хана – тридцать с лишним лет политической борьбы, управления ордой, взлетов и падений. Он устал.
Теперь в дальние набеги ходили сыновья, а их было девять или больше – цифры, как обычно, расходятся. Но поскольку Крым оставался сильно военизированным государством и в то же время племенной федерацией, возникла опасность распада. Хан ослабил поводья власти, и этим воспользовались племена. Они делали ставку на разных царевичей. Так при дворе образовались различные партии, отстаивающие интересы разных кланов. Ситуация осложнялась тем, что произошел прилив новых подданных, которые в любой миг могли отказать в повиновении.
Менгли проводил прежний курс: отправлял сыновей в набеги на Литву, чтобы прокормить орду. Летом 1502 года ханские сыновья разорили окрестности Люблина и Сандомира, опять взяв большой полон. Осенью напали на города Полесья – Клецк и Слуцк, затем вышли к Несвижу. Набегом командовали Бурнаш– и Бахты-Гиреи, заслужившие репутацию отчаянных головорезов. У крымцев было 15 000-20 000. воинов, и это реальные цифры.
Любопытно, что после многократного разорения Киевщины ее стали заново заселять именно из Полесья в XV веке. И лишь затем пришел новый поток из польских земель, то есть из Галиции и Волыни. Вероятно, в начале XVI века Полесье оказалось заселено достаточно густо, и там было чем поживиться.
Реестр татарских набегов на Литву обширен, хотя и однообразен. В 1503 году последовало новое вторжение. Татары разграбили Киевщину, Подолию, вторглись в Полесье и дошли до Новогрудка в Черной Руси, но потерпели поражение.
Следующий год прошел спокойно, затем крымцы предприняли новый набег на Литву. На сей раз орду вел наследник ханского престола – решительный и волевой калга Мухаммед-Гирей. Вместе с ним шли Бахты– и Бурнаш-Гиреи. Татары разорили большую и еще не тронутую набегами область от Витебска до Минска и вернулись домой. Мухаммед-Гирей пытался взять сам Минск и выжег весь город; уцелела лишь цитадель, завладеть которой татары не смогли.
Этот поход состоялся в 1505 году, когда на Руси умер Иван III. Перед его смертью внешнеполитическое положение Русского государства осложнилось. В Казани произошел антирусский переворот, который возглавил Магмет-Эмин. Русский государь собирался покарать своего вассала, но не успел: Ивана настигла смерть.
Освобождение Казани от русского покровительства открывало широкие возможности для соседей. Поволжское царство превратилось в поле для игры ногаев, сибирцев и крымцев, хотя поначалу Крым не вмешивался в казанские дела.
Что касается Руси, то ее трон унаследовал Василий III – младший сын Ивана. Он уничтожил Псковскую республику в 1510 году и присоединил Псков к России, а затем начал войну с Литвой за обладание мощной пограничной крепостью Смоленск. Окраинные полузависимые княжества – Северское, Стародубское, Рязанское – ждали своего часа, чтобы расстаться со своими князьями и войти в состав Русского царства.
Жалеть удельных князей не стоит. Если бы их не удалось ликвидировать, они пошли бы по пути западных феодалов: закрепостили крестьян и уничтожили центральную власть. Однако нужно понять, что к тому времени Европа уже заканчивала период феодальной раздробленности и экспериментировала с новыми технологиями управления обществом. Феодалам-сепаратистам рубили головы, а английский канцлер Томас Мор выступил с коммунистическим проектом, который назывался "Утопия". Византия, которая попалась на приманку западного феодализма, просто погибла, и это был весьма поучительный пример для Руси.
Русское государство развивалось по иным законам. Во главе страны стоял государь, а вокруг него сформировалось служилое сословие из бояр и "детей боярских". Большая часть земли находилась "в службе", то есть в постоянном обороте для обеспечения военных поместьями. Такие поместья или "дачи" не могли передаваться по наследству. После смерти сына боярского часть поместья оставалась его семье в качестве пенсиона, а другая часть снова поступала "в службу" – на ней "испомещали" воинов. В поместьях работал тягловый люд – сироты, или крестьяне. Они оставались лично свободными людьми и могли уйти к другому помещику. Кстати, похожая система складывалась у османов.
Н. М. Карамзин пишет, что в распоряжении русских государей было 300 000–400 000. воинов, "испомещенных" на земле, но это сильное преувеличение. Подсчеты такого скрупулезного историка, как А. А. Зимин, позволяют смело уменьшить эти цифры раз в десять (вообще, как заметил внимательный читатель, десятикратное преувеличение численности войск встречается в источниках очень часто; непонятно, в чем магия этого числа, но факт остается фактом).
Какова же реальная численность войск в нашем случае? Россия была огромная, но редконаселенная страна. Вероятно, при напряжении всех сил она могла выставить для какого-то грандиозного мероприятия вроде похода на Казань 100 000 бойцов (или даже 150 000 вместе с прислугой). В такое войско входили дети боярские, дружины князей, ополчение крестьян, отряды служилых татар и стрельцы. Но обычные армии были гораздо меньше и не превышали 30 000-40 000. воинов. Это важно понять, чтобы сопоставить военные силы Крыма и Руси. Как ни парадоксально, они были равны, а в какие-то периоды Крым мог даже сосредоточить большие массы войск на одном участке. Однако пока что между русскими и крымцами продолжал действовать формальный союз.
* * *
Итак, видим, что на политической сцене появился сильный игрок: Россия. От ее отношения к врагам и друзьям зависела история Восточной Европы. Нам придется уделять русскому фактору гораздо больше внимания, чем раньше, но читатель, надеюсь, будет за это не в претензии.
История правления Василия III – это история почти непрерывных войн по всему периметру границ. Причем Русь нельзя рассматривать ни как агрессора, ни как жертву. Скорее перед нами некое имперское бремя, неизбежное для любой державы, выбравшей этот путь. Естественно, появление новой империи соседи встретили враждебно и попытались уничтожить конкурента. Было бы странно, если бы они поступили иначе. Но без имперского выбора не стало бы русских. Велась и внутренняя борьба за империю. Ее описал И. Я. Фроянов в крайне интересной, хотя и небесспорной монографии "Драма русской истории". На внутреннем фронте проявила себя державная русская знать, которая завидовала западным феодалам и хотела стать такой, как они. Возникла партия "западников", чьи методы борьбы качественно и скрупулезно описываются в книге Фроянова. Тягловый люд выступал против знатных персон и видел своего защитника в государе. А государь долгое время оставался над схваткой. Так выглядела ситуация с высоты птичьего полета. Реальность гораздо запутаннее. Часть знати была настроена вполне патриотично, однако конфликтовала с "черными" людьми, стремясь к богатству и роскоши. С другой стороны, некоторые простолюдины поддавались обаянию чужой культуры и становились опасными вольнодумцами, которые пытались разрушить империю. Словом, становление Руси было мучительно, а ситуацию можно назвать сверхсложной.
Проблема, с которой столкнулся молодой государь Василий III, состояла еще и в том, что одновременно с Русью на юге возникла другая империя – Крымская, которая претендовала на наследие Золотой Орды. Две империи неизбежно должны были столкнуться, и вскоре это произошло, причем Русское государство оказалось на краю гибели. Но в первые годы правления Василия ничто, казалось, не предвещало беды.
2. Перемены в Литве
Первым делом после своего восхождения на престол Василий III напал на Казань. Поход русской рати оказался неудачным. На следующий год русские вновь собрались в поход, но казанский царь Магмет-Эмин запросил мира. Ненадолго на русско-казанской границе установилось равновесие. В это же время произошли важные события в Литве, которые в конечном счете изменили историю России.
Началось с малого: в Литве умер князь Александр. Он был еще не стар. Вообще, это поколение династии Ягеллонов не отличалось здоровьем. Есть ощущение, что перед нами вырожденцы. Еще в 1501-м умер брат Александра – Ян Ольбрахт, не оставив детей. Корона польская отошла к Александру. Он тоже умер бездетным.
Фаворитом короля Александра был князь Михаил Львович Глинский – один из потомков темника Мамая. Он вырос в православной семье, но много путешествовал по Европе, принял католичество, воевал в Нидерландах на стороне императора Священной Римской империи Максимилиана, служил курфюрсту Саксонскому и по возвращении в Литву получил кличку Немец. Глинский мечтал выкроить себе княжество покрупнее и основать владетельную династию. Александр доверял ему безгранично, и Глинский оправдывал доверие. Летом 1506 года большая орда крымцев под началом Бахты– и Бурнаш-Гиреев опять вторглась в Литву и разорила ее вплоть до самого Гродно. На обратном пути татар подстерег Немец и разгромил в битве под Клецком.
Однако после смерти Александра многое переменилось. На польский и литовский престол избрали его младшего брата Сигизмунда I (1506–1548). Сигизмунд отстаивал интересы католической партии и не любил Глинского, которого считал излишне амбициозным. В ответ Немец снесся с государем Василием III и поднял мятеж. Всё это происходило на фоне новых нашествий татар, но при полном равнодушии западных русских. Феодальное восстание горстки шляхтичей совершенно не волновало крестьян. Никто не хотел умирать только за то, чтобы Глинский выкроил для себя владение. Никакой иной позитивной программы Немец предложить не мог. Тогда он призвал на подмогу восточных русских – московитов. Поколебавшись, Василий III развязал войну против Литвы. Но от нее больше страдали западные русские, потому что рати Москвы в основном выжигали деревни и угоняли стада. То есть православный народ, разделенный политическими границами, зачастую уничтожал сам себя.
Из этого вовсе не следует, что московиты были варварским народом. Они действовали в соответствии с эпохой. Например, войны между тогдашними немецкими княжествами были не менее жестоки: соперники жгли деревни, разрушали города, убивали людей: немцы уничтожали немцев. Но никому из ученых-историков не приходит в голову объявить "варварами" прусских королей или баварских герцогов, воевавших друг с другом. Или разделить немецкую нацию на "великонемцев" и "малонемцев" и обвинить первых в бедах вторых. При этом Германия разделена на диалекты, а народ раздроблен по конфессиональному признаку: южные области – католические, северные – лютеранские. Разница между католиками и лютеранами даже серьезней, чем между православными и униатами. Но немцев назначили единым народом, и дискуссии на тему идентичности отдельных частей Германии объявлены табу.