Спасение Шарпа - Бернард Корнуэлл 12 стр.


- Не так быстро, сеньор, – заметила Сара и проговорила вслух то, что она писала. – "…для жены своего брата, детей, багажа и прислуги".

- Я отсылаю семью и слуг в Лиссабон, – продолжил Феррагус. – И я прошу…Нет, я требую, чтобы сеньор Верзи предоставил им убежище на подходящем судне.

- ".. на подходящем судне", – повторила за ним Сара.

- Если французы достигнут Лиссабона, судно отвезёт их на Азорские острова и будет находиться там до тех пор, пока опасность не исчезнет. Прикажите ему ожидать супругу моего брата в течение трёх дней после того, как это письмо будет ему вручено, – он помолчал и добавил. – И напишите в конце, что я уверен: он будет относиться к семье моего брата столь же бережно, как если бы это была его собственная семья.

Он просто обязан быть бережным, если не хочет, чтобы его выпотрошили в грязном лиссабонском переулке. Он остановился и впился взглядом в хрупкую спину Сары, на которой сквозь тонкую синюю ткань платья проступала линия позвоночника. Феррагус знал, что она чувствует кожей его взгляд и ощущал силу её возмущения. Это развеселило его.

- Прочтите письмо вслух.

Пока Сара читала, Феррагус смотрел в окно. Он был уверен, что Верзи выполнит всё, как нужно, и, когда придут французы, семья майора Феррейра будет далеко и сможет избежать насилия и резни, без которых ни одна война не обходится. Когда же французы утвердятся в Португалии и уменьшат свои аппетиты, можно будет без опасения вернуть семью.

- Кажется, сеньор, вы уверены в победе французов, – сказала Сара, закончив читать.

- Этого я не знаю, но готовиться нужно ко всему, – заявил Феррагус. – Если они победят, то семья моего брата должна оказаться в безопасности; если нет, то услуги сеньора Верзи не понадобятся.

Сара стряхнула с бумаги песок и спросила:

- Как долго нам придётся пробыть на Азорских островах?

Феррагус усмехнулся. В его намерения не входило отправлять Сару на острова, но пока об этом говорить было излишне.

- Сколько будет необходимо.

- Может, французы и не придут сюда, – предположила Сара, прислушавшись к усилившейся канонаде.

- Французы захватили всю Европу, – заметил Феррагус, передавая ей печать. – Никто сейчас не воюет с ними, кроме нас. В Испанию пришло стотысячное подкрепление. Сколько у Наполеона солдат к югу от Пиренеев? Триста тысяч, или больше? Вы действительно полагаете, мисс Фрай, что нам под силу их разбить? Если мы победим сегодня, они вернутся, и их будет ещё больше.

Отвезти письмо он послал троих. Дорога до Лиссабона была достаточно безопасной, но в самом городе, как он слышал, начались беспорядки. Население, воображая, что британцы бросают их на произвол французов, вышло на улицы. Едва письмо было отправлено, двое его людей принесли весьма дурные вести: до их складов добрался проверяющий и теперь настаивал, чтобы все запасы были уничтожены.

Феррагус пристегнул на пояс нож в чехле, засунул в карман пистолет и вышел в город. На улицах толпилось множество людей, которые прислушивались к канонаде, словно по усилению или затиханию рокота могли судить о ходе сражения. Перед Феррагусом они расступались; мужчины стягивали шляпы, когда он походил мимо. Два священника, сгружающих церковную утварь на ручную тележку, увидев его, сделали крестное знамение. В ответ Феррагус показал им левой рукой "рожки дьявола" и сплюнул на булыжники мостовой.

- Год назад я дал этой церкви тридцать тысяч vintens, – пояснил, ухмыляясь, Феррагус своим людям. – Целое маленькое состояние. Священники – как бабы. Дай им – и они тебя ненавидят.

- Так не давайте, – сказал один из сопровождавших.

- Церкви даёшь, потому что это путь на небеса, – пояснил Феррагус. – У женщин берёшь. Это тоже путь к небесам.

Он свернул в узкий переулок и толкнул дверь, войдя в обширное полутёмное помещение склада, свет в которое проникал через запылённые окошки в крыше. На него, разбегаясь в стороны, зашипели кошки. На складе их было великое множество, чтобы защитить продукты от крыс. По ночам склад становился кровавым полем битвы, где крысы дрались с голодными кошками. Кошки всегда побеждали и защищали тонны сухарей, мешки пшеницы, ячменя и кукурузы, оловянные контейнеры, заполненные рисом, фляги оливкового масла, коробки соленой трески и бочки соленого мяса. Здесь хватило бы продуктов, чтобы накормить армию Массена на всём её пути до Лиссабона, и хватило бы бочек с табаком, чтобы они докашляли до самого Парижа. Феррагус наклонился и почесал шейку большой одноглазой кошке, покрытой шрамами в сотнях поединков с крысами, собаками и котами. Та оскалилась, но вытерпела это проявление нежности. Феррагус повернулся к проверяющему, на чьё служебное положение указывал зелёный пояс.

- Что за неприятности? – требовательно спросил Феррагус.

Проверяющий - feitor - был официальным лицом, назначенным правительством Хунты в каждом городе для обеспечения снабжения португальской армии. В Коимбре эту обязанность исполнял Рафаэль Пирес, который, едва завидев Феррагуса, сорвал шляпу и, казалось, собирался пасть перед ним на одно колено.

- Сеньор Пирес! – довольно вежливо приветствовал его Феррагус. – Ваша супруга и семья в порядке?

- Слава Богу, сеньор.

- Они все еще здесь? Вы не послали их на юг?

- Вчера они уехали. У меня сестра в Бемпосто.

Бемпосто располагался по пути к Лиссабону, но этот маленький городишко французы могли обойти стороной на пути к столице.

- Вам повезло. Им не придётся голодать на улицах Лиссабона. Так что привело вас сюда?

Пирес, волнуясь, стиснул свою шляпу.

- У меня приказ, сеньор.

- Приказ?

Пирес махнул шляпой в сторону сложенных в кучи мешков:

- Это всё нужно уничтожить, сеньор. Всё это.

- Кто это говорит?

- Капитан-майор.

- И вы подчиняетесь ему?

- Мне это приказано, сеньор.

Капитан-майор был военным комендантом Коимбры и окрестностей, отвечавшим за пополнение и обучение ополченцев, которые в случае наступления французов должны были оказать поддержку армии, а кроме того, следил за претворением в жизнь декретов правительства.

- И что же вы сделаете? Съедите всё это? – спросил Феррагус.

- Капитан-майор посылает сюда людей, – смущённо пробормотал Пирес.

- Сюда? – в голосе Феррагуса послышались опасные нотки.

- Они видели мои записи, сеньор, – вздохнул Пирес. – они знают, что вы покупали продукты. Как им не знать? Вы потратили много денег, сеньор. Мне приказано найти продукты.

- И?

- И уничтожить. – Пирес развёл руками, показывая, что он бессилен что-либо изменить. - Англичане настаивают.

- Англичане! Os ingleses por mar! – прорычал в бешенстве Феррагус, но заставил себя успокоиться, потому что не англичане были сейчас его головной болью, а проверяющий. – Говорите, капитан-майор забрал ваши записи?

- Точно так.

- Но где хранятся продукты, он не знает?

- Нет, только сколько и кому всё это принадлежит.

- Итак, ему известно моё имя и список моих складов?

- Не полный список, сеньор, – Пирес покосился на стеллажи с продуктами, удивляясь, зачем Феррагусу столько потребовалось. – Он просто знает, что вы храните продукты, и я должен пообещать их уничтожить.

- Так пообещайте, – беззаботно посоветовал Феррагус.

- Он пошлёт людей, чтобы удостовериться. Я должен показать им.

- Скажите, что вы не знаете, где склады.

- Я должен найти их за день, сеньор, отыскать каждый склад в городе! – беспомощно развёл руками Пирес. – Я пришёл, чтобы предупредить вас.

- Я плачу вам, Пирес, чтобы вы не забрали мои продукты по грабительским ценам на прокорм армии. А теперь вы приведёте людей, чтобы все это уничтожить?

- Может быть, вы перевезёте всё это? – предложил Пирес.

- Перевезёте? – заорал Феррагус. – Как, ради всего святого, я это сделаю? Мне понадобится сто человек и двадцать фургонов!

Пирес только вздохнул. Феррагус вперил в него тяжёлый взгляд.

- Вы пришли, чтобы предупредить меня, что донесёте на меня солдатам, – глухо сказал он. – И вы хотите, чтобы я не держал на вас зла?

- Они настаивают, сеньор, они настаивают! – умоляюще забормотал Пирес. – И если не наши войска, то британцы…

- Os ingleses por mar! – рявкнул Феррагус и ударил кулаком в лицо проверяющему.

Быстрый и невероятно сильный удар отбросил Пиреса назад, из ноздрей сломанного носа потекла кровь. Другой рукой Феррагус дал ему под дых. Повреждённая рука отозвалась острой болью, но Феррагус стерпел её, потому что так было нужно. Если не сможешь терпеть боль, не сможешь драться. Прислонив Пиреса к складской стене, он принялся систематически наносить ему короткие, но очень сильные – словно молотами - удары обоими руками. Кулаки ломали рёбра и скулы; кровь брызгала на рукава, но Феррагус не думал об этом, как и о боли в руке. Ему нравилось это делать, и он удвоил усилия. Громкие визги несчастного стихли, на губах запузырилась розовая пена, потому что кулаки вмяли сломанные рёбра в лёгкие. Чтобы убить человека голыми руками, не задушив, а просто искорёжив его, нужна чудовищная сила.

Пирес больше был не похож на человека. Его тело представляло собой сплошной вспухший кровавый синяк, а лицо - сплошную кровавую маску, глаза закрылись, нос сломан, зубы выбиты, губы рассечены, грудь проломлена, живот измочален, но он всё ещё был жив и даже держался на ногах, прислонясь к стене. Ничего перед собой не видя, он повернул лицо к своему мучителю, и кулак, ударивший его в челюсть, сломал кость с громким хрустом. Пирес зашатался, застонал и, наконец, упал.

- Поднимите его, – приказал Феррагус, снимая сюртук и рубашку.

Двое подручных подхватили Пиреса под руки и придали ему вертикальное положение, и Феррагус приступил к завершающему этапу. Короткими, точными, сильными ударами он бил несчастного сначала в живот, потом в грудь. Голова Пиреса моталась, из окровавленного рта на грудь Феррагуса брызгала кровавая слюна. От удара в голову проверяющий рухнул набок, как кукла-марионетка, у которой перерезали верёвочки. В его горле клокотала кровь. Феррагус пнул его ещё раз и отстранился.

- Распороть ему живот и бросить в подвал.

- Распороть живот? – переспросил один из подручных, решив, что ослышался.

- Пусть работу закончат крысы, – заявил Феррагус. – И чем скорее они им займутся, тем скорее он сдохнет.

Тряпкой, которую подал ему Мигуэль, он вытер кровь с груди и рук, покрытых татуировками. Якоря с цепями обвивали его предплечья, на груди красовались три русалки, а вокруг плеч – змеи. На спине у него был изображён военный корабль с вздымавшимися вверх мачтами и надутыми парусами, и с британским флагом на корме. Он надел рубашку и сюртук, наблюдая, как тело тащат в заднюю часть склада, где был лаз в подвал. В его тьме уже гнил выпотрошенный труп человека, который пытался конфисковать запасы Феррагуса в пользу властей. Теперь к нему присоединится ещё один неудачник.

Феррагус запер склад. Если французы не придут, он продаст всё его содержимое законно и получит прибыль. А если французы придут, выгоды будет гораздо больше. Следующие несколько часов решат исход дела. Он перекрестился и пошёл в таверну. Ему всегда хотелось выпить после убийства.

Никто не прибыл из батальона, чтобы передать Шарпу какие-нибудь распоряжения, и это было ему только на руку. Он контролировал скалистый отрог, где, по его прикидкам, около сотни французских пехотинцев не смели поднять голов из-за меткого огня его стрелков. Жаль, что у него было немного людей, а то он выкурил бы вольтижёров из их норы, потому что захваченная ими позиция могла бы послужить для французов приглашением ещё раз попытаться захватить высоту, атакуя силами нескольких батальонов вдоль отрога. Это было вполне вероятное развитие событий в то время, когда французы атаковали северную дорогу. Шарп слегка прошёлся вдоль отрога, присел и достал свою подзорную трубу. Обнадёженные его маневрами французы начали палить по нему, но Шарп не обращал внимания, потому что расстояние для прицельного выстрела из мушкета было далековато. Он наблюдал за тем, как по петляющей по склону северной дороги поднимаются две большие французские колонны – они была уже на полпути к вершине – и несколько позади, следовала ещё одна, меньшая колонна. На фоне освещённых солнцем склонов колонны выглядели огромными тёмными пятнами. Британских и португальских войск не было видно, кроме группы всадников возле возвышающейся у самой вершины каменной ветряной мельницы. Привычные глазу вращающиеся лопасти демонтировали, как и любые другие механизмы в Центральной Португалии, перед французским наступлением. С гребня холма ударили британские и португальские пушки, застилая всё вокруг грязно-белым пороховым дымом.

- Сэр! Мистер Шарп! Сэр! – позвал его Патрик Харпер.

Шарп сложил трубу и вернулся к роте узнать, что случилось. Две роты cazadores в коричневых мундирах направлялись к отрогу, и Шарп предположил, что им приказали выбить оттуда вольтижёров. Чтобы поддержать их, на новые позиции передвигали две девятифунтовые пушки, но вряд ли они могли бы серьёзно повлиять на исход поединка. Сazadores, как считалось, по боевым качествам не уступали вольтижёрам, но у французов было укрытие, и если они решат держать позицию, бой выйдет весьма неприятный.

- Не хотелось, чтобы вы оказались на пути этих пушечек, когда они начнут палить, – пояснил Харпер, указывая на девятифунтовики.

- Очень мило с вашей стороны, Пат.

- Если вы умрёте, сэр, командовать будет Слингсби, – серьёзно заметил Харпер.

- Вам этого не хотелось бы? – спросил Шарп.

- Я из Донегола, сэр, и вынесу все невзгоды, ниспосланные мне Господом.

- Он ниспослал вам меня, Пат.

- Пути Господни неисповедимы, – вставил Харрис.

Сazadores остановились в полусотне шагов позади Шарпа. Не обращая на них внимания, он ещё раз спросил стрелков, кто видел Додда. Мистер Илифф, который только сейчас услышал, что Додда разыскивают, волнуясь, сказал:

- Он убежал, сэр.

- Когда?

- Когда нас почти отрезали, сэр. Он убежал вниз по склону; зигзагом, как заяц.

Так думал и Картер, который работал с Доддом в паре. Их едва не окружили вольтижёры, и Додд выбрал более лёгкий путь под гору. Картеру повезло добраться до своих, как он утверждал, благодаря тому, что пуля, попавшая в ранец, придала ему скорости. Шарп надеялся, что позже Додд вернется. Он был деревенским парнем, следопытом, значит, сумеет скрыться от французов и найдёт безопасную дорогу на вершину где-нибудь южнее. В любом случае, Шарп ничего не мог для него сделать.

- Так мы собираемся помочь португальским парням? – спросил Харпер.

- Не в этой жизни, чёрт её подери, – ответил Шарп. – Если, конечно, они не пришлют целый батальон.

- Он хочет поговорить с вами. – Харпер показал на худого португальского офицера в коричневом мундире с чёрной отделкой и чёрным пером на высоком кивере, который направлялся к роте стрелков. Шарп заметил, что он вооружён, как и он сам, тяжёлым палашом и винтовкой. То, что кто-то его копирует, было не слишком приятно, но тут офицер снял свой кивер и широко улыбнулся.

- Святый Боже! – пробормотал Шарп.

- Ну, это уж точно не я, – Джордж Висенте, с которым Шарп расстался в пустынных горах к северо-востоку от Опорто, протянул ему руку для приветствия. – Мистер Шарп!

- Джордж!

- Теперь капитан Висенте, – он пожал Шарпу руку и, к его огромному смущению, расцеловал в обе щёки. – А вы, Ричард, надеюсь, уже майор?

- Проклятье, нет, Джордж. Таких, как я, не продвигают. Это может испортить репутацию армии. Как жизнь?

- Я, можно сказать, процветаю. А как вы? – Висенте с тревогой смотрел на покрытое синяками лицо Шарпа. – Вы ранены?

- Поскользнулся и упал.

- Вам надо быть осторожнее, – назидательно изрёк Висенте и улыбнулся. – Сержант Харпер! Рад вас видеть!

- Никаких поцелуев, сэр! Я - ирландец.

Висенте приветствовал тех, с кем познакомился во время их дерзкого преследования армии Сульта к северной границе, и вновь обратился к Шарпу:

- Мне приказали выбить французов, засевших среди камней.

- Идея хорошая, но вас маловато.

- Два португальца равны одному французу, – весьма легкомысленно заявил Висенте. – И вы могли бы оказать нам честь и помочь.

- Вот чёрт! – Шарп перевёл разговор на другую тему. – Для чего вы таскаете с собой винтовку?

- Подражаю вам, – чистосердечно признался Висенте. – И, кроме того, я теперь капитан стрелковой роты. У нас у всех не мушкеты, а винтовки. Я перешёл в батальоны cazadores из 18-ого полка, когда их начали формировать. Так мы атакуем?

- О чём вы только думаете? – в сердцах воскликнул Шарп.

Висенте неуверенно улыбнулся. Он воевал меньше двух лет, а до этого работал адвокатом. Когда Шарп встретился с ним, молодой португалец был сторонником войны по неким надуманным правилам. Изменил он свои убеждения или нет, но Шарп знал, что у Висенте есть задатки настоящего солдата: храбрость, решительность, сообразительность, - и теперь он с волнением ждал возможности продемонстрировать Шарпу, который стал его первым наставником в военном деле, чему смог научиться. Покосившись на Шарпа, он приставил ладонь козырьком ко лбу, чтобы защитить от солнца глаза, и всмотрелся в нагромождение камней, где спрятались французы.

- Они не будут удерживать эту позицию, – предположил Висенте.

- Они вполне способны это сделать. Их там, ублюдков, по меньшей мере, сто. А сколько нас? Сто тридцать? Если бы это было мое дело, Джордж, я послал бы целый батальон.

- Мне приказал мой полковник.

- А он знает, что делает?

- Он англичанин, – сухо пояснил Висенте.

За прошедшие восемнадцать месяцев португальская армия была реорганизована, и многие британские офицеры добровольно вызвались перейти в её ряды, ожидая быстрого продвижения по службе и наград.

- И всё же я послал бы больше людей, – стоял на своём Шарп.

Ответить Висенте не успел, потому что услышал топот конских копыт и громкий повелительный окрик:

- Не слоняйтесь без толку, Висенте! Лягушатников надо перестрелять! Давайте, капитан, давайте! А вы кто, дьявол вас побери?

Последний вопрос был обращён к Шарпу. Всадник, который его задал, с трудом осадил своего мерина, едва не затоптав обоих офицеров. Судя по речи, это был англичанин, но в португальском коричневом мундире и чёрной треуголке с золотыми кисточками, одна из которых моталась перед раскрасневшимся блестевшим от пота лицом.

- Шарп, сэр, - отрекомендовался Шарп, стараясь не обращать внимания на грубый тон вопроса.

- 95-ый?

- Южный Эссекский, сэр.

- Та чёртова куча дурней, что пару лет назад потеряла знамя?

- Мы взяли взамен другое в Талавере, – резко ответил Шарп.

- И что с того? – всадника это совсем не впечатлило.

Он вытащил маленькую подзорную трубу и воззрился в сторону нагромождения камней, среди которых засели французы, не обращая внимания на пули, которые едва долетали сюда на излёте.

- Позвольте мне представить вам полковника Роджерс-Джонса, – вежливо вмешался Висенте. – Это мой непосредственный начальник.

- Да, Висенте, тот самый, который приказал вам зарыть в землю мерзавцев – лягушатников, – заявил Роджерс-Джонс. – Я ведь не приказывал вам стоять и чесать языком, не так ли?

Назад Дальше