До нас не дошли имена казачьих атаманов и есаулов, храбро бившихся под казанскими стенами с татарами, не сохранилась и грамота царская. Но участие донцов в казанской осаде осталось в памяти народной. У стариков-станичников Багаевской и других станиц еще лет пятьдесят тому назад можно было слышать песню, где воспевали подвиги донского атамана Ермака Тимофеевича, взявшего Казань и подарившего ее царю Иоанну Васильевичу. Есть и еще песни, где поется о Ермаке, который явился к царю Иоанну Васильевичу и посоветовал ему как взять Казань. Очевидно, что в народной памяти остались подвиги наших дедов под казанскими стенами. Ермаку Тимофеевичу, этому первому герою-казаку, казаки приписали и атаманство под Казанью. Старая песня лучше всякого рассказа рисует нам охотничьи набеги донцов по рекам и то, как собирались казаки в поход. Вот как пели старики наши про взятие казаками Казани.
- "Как проходит, братцы, лето теплое,
Настает, братцы, зима холодная
И где-то мы, братцы, зимовать будем?
На Яик нам пойти - переход велик,
А за Волгу пойти - нам ворами слыть,
Нам ворами слыть - быть половленным,
По разным по тюрьмам порассаженным,
А мне, Ермаку, быть повешенным.
Как вы думайте, братцы, да подумайте,
Меня, Ермака, вы послушайте".
Ермак говорит, как в трубу трубит:
"Пойдемте мы, братцы, под Казань-город,
Под тем ли, под городом, сам Царь стоит,
Грозный Царь Иоанн Васильевич.
Он стоит, братцы, ровно три года,
И не может он, братцы, Казань-город взять.
Мы пойдем, братцы, ему поклонимся
И под власть его, ему покоримся!"
Как пришел Ермак к Царю, на колени стал.
Как сказал Царь Ермаку-казаку:
"Не ты ли, Ермак, войсковой атаманушка?
Не ты ли разбивал бусы корабли мои военные?"
"Я разбивал. Государь, бусы корабли,
Бусы корабли не орленые, не клейменые!
Отслужу я тебе. Государь, службу важную:
Ты позволь мне. Царь, Казань-город взять,
А возьму я Казань ровно в три часа.
Да и чем меня будешь жаловав!"
Как надел Ермак сумку старческую,
Платье ветхое, все истасканное,
И пошел Ермак в Казань за милостыныо
Побираться, христарадничать,
Заприметил там Ермак пороховую казну
И с тем вернулся он к товарищам.
"Де вы, братцы мои, атаманы-молодцы!
Да копайте вы ров под пороховую казну!"
Скоро вырыли глубокий ров донские казаки,
Как поставил там Ермак свечу воска ярого,
Во бочонок ли поставил полный с порохом,
А другую он поставил, где с Царем сидел.
И сказал Ермак Царю Грозному:
"Догорит свеча - я Казань возьму!"
Догорела свеча - в Казани поднялось облако!
Как крикнет Ермак донским казакам,
Донским казакам, гребенским и яиковским:
"Ой вы, братцы мои, атаманы-молодцы!
Вы бегите в город Казань скорехонько,
Вы гоните из города вон всех басурман.
Не берите вы в плен ни одной души:
Плен донским казакам не надобен!"
Ермак тремястами казаками город взял,
Город взял он Казань и Царю отдал,
Избавил Ермак войско Царское от урона,
За то Царь пожаловал Ермака князем
И наградил его медалью именною,
Да подарил Ермаку славный, тихий Дон
Со всеми его речками и проточками.
Как сказал Ермак донским казакам:
"Пойдемте, братцы, на тихий Дон, покаемся,
Не женатые, братцы, все поженимся!.."
После взятия Казани начались постоянные сношения Московского царя Иоанна IV Васильевича с донскими казаками. Царь пишет грамоты "на Дон в Нижние и Верхние юрты, Атаманам и Казакам", он приказывает им провожать своих послов, едущих к татарам. До нас дошла грамота от 1570 года. Эта грамота первая, которая сохранилась до нашего времени, и потому с нее считается и начало Донского войска, с 1570 года.
Донские казаки основывают Терское и Уральское казачьи войска
В песнях казачьих того времени часто упоминается о том, что донские казаки действовали вместе с другими казаками, с казаками гребенскими и яицкими. Так, скликает Ермак Тимофеевич донских казаков и говорит:
Ой вы, донские казаки, охотники,
Вы донские, гребенские со яицкими!
Давно это было… Еще до покорения Казани, а точный год нигде не указан. Как-то раз на станичной площади Раздорского городка собрались все "непенные", то есть не опороченные ничем казаки. Шумно было на кругу. Шумно и людно. Замышлялся новый поход, вызывали охотников. В середине стоял статный и видный казак атаман Андрей, окруженный бывалыми в походах, смелыми казаками, отчаянными головорезами - старшинами. Много было тут седых волос и седых кудрей, но сухощавы и загорелы были лица. Не один темный шрам на лице говорил о том, что не даром досталось казаку звание старшины, что не раз рубился он с врагом татарином или турком. Долго гутарили и гомонили казаки. Вдруг атаман взялся за свою высокую, остроконечную барашковую шапку и сейчас же раздался крик:
- Помолчи, честная станица, атаман трухменку гнет! Это кричал молодой есаул. И стих круг войсковой. И тогда заговорил атаман. Он предлагал казакам пойти "поохотиться" на Каспийской море.
- Любо или не любо, атаманы-молодцы?! - воскликнул он.
Снова зашумел круг. То и дело выходили из него казаки, кидали шапки оземь и скоро порядочная партия казаков собралась к атаману. Набег был решен. Предводителем был избран атаман Андрей.
Снарядив на Волге мелкие лодки, партия охотников спустилась в Каспийское море; долго ходили казаки по морю, останавливали персидских купцов и брали от них добычу. Но настала осень, задули сильные ветры. Зашумела буря.
Спасаясь от нее, казаки пристали к неведомому им берегу. Вдали виднелись высокие горы с вершинами, покрытыми снегом. Это были Кавказские горы. В горах казаки зазимовали. Поставили в долинах шатры, стали ходить на разведку, и понравилась андреевым казакам эта земля. На следующий год они послали на Дон товарищей звать к себе донцов, восхваляя гребни гор, на которых они жили. Называли они себя гребенскими казаками. Пришли еще казаки и основалось Гребенское казачье войско со своим кругом и с обычаями, сходными с обычаями донцов. В 1580 году, повелением царя Иоанна IV Васильевича Грозного они были переведены на Терек и потому стали называться терскими казаками.
Так первоначальное Донское войско положило основание Терскому. Терские казаки наши братья по крови, они вместе с донцами сражались с нехристями на Каспии и на Волге, добывая славу казачью. И до сего времени в Терском войске сохранились те же обычаи, та же речь, тот же говор, что и в Донском.
Мелкие станицы донских казаков селились и по Волге, близ Астрахани и тогда называли себя волжскими казаками. В 1584 году партия казаков в 800 человек под предводительством атамана Нечая пустилась с Волги на восток, прошла пустыни и степи и дошла до реки Урал, который тогда назывался Яиком. Приволье уральских степей, ширь и обилие рыбой реки Урал понравились казакам, и они решили здесь поселиться. Поставили эти казаки обычные свои плетневые городки, сдружились с киргизами и татарами, ходили набегами в далекие азиатские земли, соединялись с донцами в больших походах, а потом часто действовали и самостоятельно. Назывались они яицкими казаками, а впоследствии составили войско Уральское.
Так, в первые же годы своего существования донские казаки выделили из своей среды партии, образовавшие два славных и доблестных войска Терское, или Гребенское, и Уральское, или Яицкое.
Вскоре Донским казакам суждено было совершить новый великий подвиг, присоединить к Российской земле громадное царство Сибирское и положить основание Сибирскому казачьему войску.
Ермак Тимофеевич - покоритель Сибирского царства 1582 г.
В те далекие времена на Дону мало было людей, умеющих писать, и подвиги донцов того времени не записывались и не сохранились бы до нас вовсе, если бы не дошла до нас старая песня казачья. Рождались на Дону богатыри" сильною волей своей водили за собой станицы казаков, тяжелой рукой рубились с татарами и турками, смело ходили на лодках по бурному морю и пели их сподвижники про них песни. Так, много песен поется на Дону про Ермолая, или, как его называли, Ермака Тимофеевича. Поют в них и про то, как ходил Ермак по Азовскому морю на турок, как брал Ермак с казаками Казань-город, покорял Сибирь и брал сибирские города. Называют его в иных песнях "воровским атаманушкой", в других говорят просто: - старики были старые,
Казаки стародавние,
Атаман был у казаков
Ермолай Тимофеевич,
Есаул был у казаков
Гаврила Лаврентьевич.
Если бы не пришлось Ермаку Тимофеевичу столкнуться с русскими людьми и служить с ними одну царскую службу, может быть, про Ермака мы бы и знали только из песен. Но пришлось ему встретиться с русскими людьми и при помощи их сделать набег на Сибирь. На Руси в то время уже были люди, которые записывали все, что делается в Русской земле, составляли летописи, и вот из этих летописей мы подробно узнаем о подвигах Ермака с донскими казаками в Сибири.
Вскоре после завоевания Казани (1552 год), в 1558 году царь Иоанн IV Васильевич, чтобы обеспечить Пермскую землю, лежащую вверх по реке Каме, подарил большие участки у Уральских гор купцам Строгановым и разрешил им строить крепости, иметь пушки и войска для защиты своих угодий. Строгановы настроили небольшие деревянные крепости, дошли до самых Уральских гор, добывая здесь лес, охотясь за пушным зверем и собирая камни самоцветные. Но когда подошли они к Уральским горам, которые тогда назывались Каменным поясом, их встретили отряды Сибирского царя Кучума и не пустили их за горы. Войско Строгановых было наемное. В нем были и немцы, и шведы, и латыши, и татары. За стенами городков, стреляя из пушек и из ружей, прячась от стрел татарских за бревнами, они дрались хорошо, но сделать поход в неведомые, далекие страны, пройти по широким и быстрым рекам, драться неизвестно с какими народами эти дружины не могли.
Основатели Строгановского городка, братья Яков и Григорий так и умерли, не решившись перешагнуть за Каменный пояс; наследники их, меньшой брат Семен и сыновья Максим Яковлев и Никита Григорьев, решили продолжать начатое дело. В это время к ним и пришел Ермак.
Глухой осенью 1579 года, тогда, когда со дня на день ожидали, что Волга и Кама станут и покроются льдом, по бурным волнам их показались черные лодки. То шел вверх по Каме грозный донской атаман Ермак Тимофеевич с казацкой вольницей. Шли с ним Иван Кольцо, Яков Михайлов, Никита Пан и Матвей Мещеряков с товарищами. Все это были люди отчаянные. Не раз останавливали они на Волге корабли, отбирали товары у перепуганных купцов и с веселой песней гребли дальше. Казанский воевода Иван Мурашкин с целым войском, по приказу царскому, гонялся за ними и не мог поймать. И вот, в вольном набеге своем, повернули донские лодки в Каму и подошли к Строгановскому городку.
Среднего роста, широкоплечий, на диво сложенный, крепкий казак был Ермак Тимофеевич. Черные кудри вились над ушами, взгляд у него был быстрый, лицо чистое и пригожее. Пышно и богато оделся он, подходя к Строгановскому городку, окруженный своими казаками.
Ласково принятый Строгановыми, Ермак остался у них, и здесь, послушав их сетования на набеги кучумовых татар, крепко задумался. Смелой душой своей чуял Ермак, что зовут его Строгановы на славный подвиг. Это не удалой набег на Волгу - это завоевание целого царства. Надолго, быть может, навсегда придется уйти с Дона, забыть приволье родных степей. Но манил его подвиг прекрасный. И-вот, собрав вокруг себя своих удальцов, обратился к ним Ермак с такой речью:
"Гей вы думайте, братцы, вы подумайте,
И меня, Ермака, братцы, послушайте.
Зимой мы, братцы, исправимся,
А как вскроется весна красная,
Мы тогда-то, други-братцы, в поход пойдем,
Мы заслужим перед Грозным Царем вину свою:
Как гуляли мы, братцы, по синю морю,
Да по синему морю, по Хвалынскому,
Разбивали мы, братцы, бусы корабли,
Как и те-то корабли, братцы, не орленые,
Мы убили посланничка Всецарского
Как и лето настанет, братцы, лето теплое,
Да, пора уже нам, братцы, в поход идти.
Ой вы, гой еси, братцы, атаманы-молодцы,
Эй вы, делайте лодочки коломенки,
Забивайте вы кочета еловые,
Накладывайте бабаички сосновые,
Мы пойдем, братцы, с Божьей помощью,
Мы пригрянем, братцы, вверх по Волге-реке,
Перейдем мы, братцы, горы крутые,
Доберемся мы до царства басурманского,
Завоюем мы царство Сибирское,
Покорим его мы, братцы. Царю Белому,
А царя-то Кучума в полон возьмем
И за то-то Государь Царь нас пожалует.
Я тогда-то пойду сам к Белому Царю,
Я надену тогда шубу соболиную,
Я возьму кунью шапочку под мышечку,
Принесу я Царю Белому повинную:
Ой ты гой еси, надежда православный Царь!
Не вели меня казнить, да вели речь говорить:
Как и я - то Ермак сын Тимофеевич,
Как и я - то воровской Донской атаманушка,
Как и я - то гулял ведь по синю морю,
Что по синю морю, по Хвалынскому.
Как и я - то разбивал ведь бусы корабли,
Как и те корабли все не орленые,
А теперича, надежда, православный Царь,
Приношу тебе буйную головушку
И с буйной головой царство Сибирское!"
Молча слушал Ермака круг казачий. И думали казаки "думушку единую". И сладка им была мысль искупить свои грехи, свои грабежи и нападения на купцов великим подвигом, таким подвигом, который прославил бы навсегда имя казачье. А слава казачья донцам была всего дороже.
Смотрели казаки на снегом покрытые, поросшие густым лесом горы и хотелось им перешагнуть за них, поглядеть, что там делается за горами, какие народы там живут и как воюют. Много повидали они на своем веку. Ходили по Азовскому и Черному морям, видали турецкие города, видали высокие страшные горы Кавказа, но за Каменным поясом они не были ни разу. И тянула их к себе эта неведомая, неизвестная даль, и охотою шли они на труды и лишения походной жизни, шли на опасные бои.
- Любо! Любо нам, Ермак Гимофеевич, с тобой идти! Любо покорить царя Сибирского и подарить его Московскому православному Царю! Любо… Аминь!
Низко поклонился кругу атаман и вышел с площади. За ним разошлись и казаки. И на другой день закипела работа.
Всю зиму стучали в лесу топоры, визжали пилы - то казаки строили себе легкие лодки. Заготовляли "зелье", то есть порох, лили пули, устанавливали маленькие пушечки, солили мясо впрок. Строгановы усилили небольшую дружину казаков тремястами находившимися у них на службе воинами русскими, татарами, литовцами и немцами, придали им еще проводников и переводчиков, и весною 1581 г. отряд Ермака в 840 человек был совершенно готов к походу.
С этими маленькими силами, ничтожными числом, Ермак отправился в поход, завоевывать громадную Сибирь. Он разделил отряд на части, назначил в каждом атамана, назначил есаулов, сотников и пятидесятников, и пошел за Уральский хребет. Четыре дня плыл Ермак на лодках вверх по р. Чусовой до устья р. Серебряной, а потом два дня шел по Серебряной до Сибирской дороги. Здесь Ермак высадился на берег и построил укрепление, названное им "Кокуй-город". Сложив здесь запасы и обеспечив, таким образом, на всякий случай, путь отступления, Ермак налегке поплыл в р. Туру, за которой начиналось уже царство Сибирское. Здесь в татарском улусе казаки захватили важного князя мирзу Таузака.
Ермак потребовал его к себе и допросил о царстве Кучума. Таузак правдиво и точно рассказал Ермаку, каково царство Сибирское, и за то Ермак отпустил своего пленника на волю. Таузак отправился к царю Кучуму и известил его о движении на Сибирь неведомых белолицых людей. Кучум собрал совет из старшин. В тесной юрте уселись желтолицые и косоглазые обитатели Сибири, и Таузак повел перед ними свой рассказ:
- Идут, - сказал он, - из-за Каменного пояса люди страшные, ростом великие. Глаза у них быстрые. А из луков своих они стреляют огнем и громом смертоносным, который далеко попадает, ранит до смерти и всякие доспехи наши пробивает насквозь. А называют они себя донскими казаками! Быть беде!
- Быть беде! - повторили старшины и призадумался весь их совет.
- К этому были приметы и указания, - сказал один татарский мирза. - Видели подданные мои город в небе, и в том городе были видны христианские колокольни. А в реке Иртыш в тот час вода стала кровавой.
- Видели мы, - проговорил другой мирза, - как Тобольский мыс выбрасывал золотые и серебряные искры.
Мирза Девлетбай, живший на Нанине бугре, против теперешнего Тобольска, в городе Бициктуре, доложил Кучуму, что и он видел много знамений: с Иртыша приходил белый волк, а от реки Тобола черная гончая собака, и они грызлись между собой. И волк, как толковали кудесники, означал ханскую силу, а собака российскую, и российская победила.
Такими бабьими бреднями растравляли себя татары. Они еще не видали казаков, а уже боялись их, Ермак еще был далеко, а уже прятали имущество татары и робость одолевала их. Кучум против маленькой дружины Ермака послал большой конный отряд царевича Маметкуля.
А Ермак шел спокойно по реке Тоболу. Легко было на сердце у донцов; веселые, бодрые песни звенели в чужеземной стране. Недалеко от урочища Бабасан встретились донцы с Маметкулем.
Дружина Ермака построилась в боевой порядок в пешем строю и начала пальбу из пищалей и аркебуз. Маметкуль бросился в атаку, но не приученные к такому грому выстрелов, полудикие лошади татарские не шли на огонь, пули и стрелы поражали их и атака татар была отбита. Маметкуль бросился второй и третий раз, но только урон его становился больше, падали лошади и люди, а донцы Ермака подавались все вперед и вперед. Маметкуль отступил, и Ермак подошел к устью р. Тобол.
На пятьдесят второй день похода Ермака, 22 октября 1581 года, под вечер, казачьи струги, шедшие по р. Иртыш, подошли к городищу Атик-мурзы. Здесь казаки причалили к берегу и высадились. Невысокие холмы, покрытые уже почерневшим дубняком и елями, горели тысячью огней. То был стан самого царя Сибирского Кучума, засевшего с Маметкулем в крепкой засеке и решившего смертным боем защищать свое царство. Гомон тысяч голосов, ржание коней слышно было по реке на несколько верст. Точно море, глухо шумел стан татарский.
Тихо было в казачьем лагере. Таким маленьким казался этот стан. Всего один полк, если считать по-нынешнему, шел против целой армии. Но это был полк богатырей, прекрасно вооруженных, смелых, упорных, гордых и самолюбивых! Полк донских казаков.