Граф д’Артуа совершил свой въезд в Париж. Стечение народа было большое, а радость неописываемая. Проводив г-жу Бертен на бульвары, я не мог ждать с ней прибытия принца, так как должен был обедать у государя со всеми полковниками гвардии русской и прусской. В 6 часов вечера граф д’Артуа, провозглашенный королевским поручиком, явился представиться государю. Отречение Наполеона от престола, подписанное им накануне в Фонтенебло, было всенародно объявлено сегодня.
Апрель
1 апреля. Среда.
У г-на Бертена была дача в Рюели, куда они меня пригласили с ними поехать. Мы совершили эту поездку за три мили между завтраком и обедом. Под Рюели находится маленький замок Мальмезон, последнее убежище императрицы Жозефины; хотя это жилище недостаточно просторно для императрицы, тем не менее оно очень красиво; особенно замечательна своей древностью маленькая статуя, привезенная Наполеоном из Египта; уверяют, что она существует более 4000 лет. После обеда, к которому я был приглашен в Париже моими хозяевами, я отправился в Люксембургский сад, но, так как сад был обыкновенно открыт до 7 часов вечера, я не мог войти и осмотреть великолепную архитектуру Сен-Сюльпица и через мост Искусств возвратился домой.
2 апреля. Четверг.
Желая во что бы то ни стало осмотреть Люксембургский сад, я немедленно после завтрака отправился туда. Он показался мне великолепным, но его меньше посещают, нежели Тюильрийский сад. Во дворец я не заходил. Возвращаясь, я зашел в церковь Сен-Сюльпиц. Это громадное строение украшено великолепными колоннами и очень красивой живописью. Заслуживает особенного внимания образ Вознесения.
3 апреля. Пятница.
Австрийский император совершил свой торжественный въезд в Париж. По этому случаю мы все были под ружьем. Восторга особенного не проявляли.
Во время всей французской кампании австрийцы принимали очень малое участие в содействии нашим успехам. С самого вступления русских большая часть их войск и сам император Франц направились на Лион, где не было никаких дел с неприятелем. Тем не менее французы укоряли его величество императора австрийского в том, что он содействовал несчастью своего зятя.
5 апреля. Воскресенье.
Отъезд нашего офицера Краснокутского в Петербург доставил мне возможность отправить письма и мой дневник г-же Б., которая с некоторого времени совсем редко писала.
9 апреля. Четверг.
Сын графа д’Артуа, племянник короля герцог Берийский, совершил свой въезд в Париж. Он был встречен самым радушным образом, и, когда он вошел в Тюильри, толпа хлынула в сад, требуя, чтобы принц показался на балконе; наконец он появился со своим отцом, который поцеловал его сердечно ко всеобщему восторгу, и это послужило сигналом к овации. Я обратил особенное внимание на одну старую даму, хватавшую меня за руки со слезами на глазах, которая не переставала кричать: "Эти добрые принцы, эти дорогие принцы!". После я узнал, что это была некая г-жа Аверн, когда-то придворная дама, которую лишила всего революция, она пришла сюда с толпой, чтобы прославлять принцев, которых она так хорошо знала и которых необыкновенные события возвратили во дворец их предков.
11 апреля. Суббота.
После обеда я отправился осмотреть прежний Августинский монастырь, теперь – склад разных достопримечательных предметов, собранных после революции. Здесь разделены залы 13, 14, 15 и 16-го веков, причем каждая из них украшена соответственно веку, который она изображает. В залах 16 и 17 столетий стекла красные, замечательно красивые; на большей части из них последовательно изображены события, например сказка "Амур и Психея", и т. п. Нигде в другом месте нельзя проследить последовательно успехи в искусстве, как здесь в течение 500 лет. Кроме того, в каждом зале находятся памятники знаменитых людей того столетия. В саду также находятся несколько памятников. Есть гробницы Абеляра и Елизы, Мольера, Буало и др.
Выйдя от Сен-Августина, я прошел в Нотр-Дам, где взобрался на одну из башен, чтобы полюбоваться панорамой Парижа; несмотря на вышину башни, узкие улицы этой столицы и очень высокие дома не дали возможности разглядеть даже здания этой интересной местности, а получился лишь вид нагроможденных каменьев. Затем я снова отправился в Люксембург и на этот раз прошел в замок и имел возможность осмотреть картинную галерею. Здесь можно найти виды всех морских портов Франции.
12 апреля. Воскресенье.
Наконец я получил письма от г-жи Б. После парада я отправился к обедне в Сен-Сюльпиц, так как и накануне я пожелал видеть Париж сверху, поэтому взобрался на одну из башен этой церкви, но, несмотря на то что она еще выше, нежели башня Нотр-Дам, панорама мне показалась еще менее интересной. Тот же вид нагроможденных камней, но отсюда даже не видно Сены и ее портов. Вечером, по обыкновению, я отправился в театр. Сегодня я был в "Водевиле". Последняя из трех пьес – "Женщины-тираноманки" очень непристойна и вызвала негодование публики. Свистали до крайности, а автор в ярости от такого приема позволил себе оскорбить одного из свистунов, что послужило поводом к страшному скандалу, прекратившемуся только после ареста автора. Такие происшествия – обыкновенное явление в парижских театрах.
15 апреля. Среда.
Мы представлялись великим князьям Николаю и Михаилу, прибывшим недавно в Париж. Они очень выросли.
19 апреля. Воскресенье.
По случаю восстановления династии Бурбонов сегодня в театры вход бесплатный, поэтому можно себе представить ту огромную толпу, которая осаждала подъезды к театрам с 1 часа дня. Так как никто из порядочных людей не мог пойти в театр, я воспользовался свободным временем, чтобы погулять с г-жей Бертен и ее семьей на бульварах. Сначала мы отправились на бульвар Церковный. Мы зашли последовательно в Турецкий сад и сад Принцев. Они были переполнены народом, иллюминированы и доставили возможность праздношатающимся зреть плясунов на канатах.
20 апреля. Понедельник.
Французский король Людовик XVIII совершил свой торжественный въезд в Париж. Стечение народа было невероятное. Я находился в одном доме возле Нового моста с дамами Бертен и др[угими], чтобы смотреть на процессию. Вечером город был иллюминирован. Тюильрийский сад был великолепно иллюминирован, но фейерверк, зажженный на мосту Революции, посредственный.
22 апреля. Среда.
Нам состоялся смотр, после которого мы прошли церемониальным маршем перед королем. Он не мог сидеть на лошади, поэтому находился в окне дворца своего.
23 апреля. Четверг.
Оба гг. Бертена и их дядя Александр предложили мне после обеда отправиться в Сен-Клу. Мы взяли для этого экипаж, называемый здесь кукушкой, из тех, которые стоят всегда возле Тюльери; они одноконны, на двух колесах и садятся в них спереди. Четыре человека свободно помещаются, но обыкновенно садятся больше. Вот в таком экипаже мы проехали единственную милю, отделяющую Париж от Сен-Клу. К сожалению, мы приехали слишком поздно, чтобы осмотреть все, что было интересного, оставалось немного времени до сумерек. Однако пока Александр и Алексей Бертены пошли смотреть лошадей, которых они желали купить, я с Генрихом Бертеном прогулялся по парку. Местность восхитительная, но замок мал. Говорят, что внутри он чудесно отделан. Вся деревня, расположенная по склону на берегу Сены, представляет чудный вид. То же самое можно сказать относительно всего пути от Парижа до Сен-Клу. Он проходит через Булонский лес, деревню того же названия и пролегает все время вдоль Сены. Мы возвратились в Париж в 10 часов вечера. На заставе нас тщательно осмотрели, чтобы убедиться, что мы не везли контрабанду. На этот счет здесь очень строго, не позволено провезти даже две бутылки вина без оплаты пошлины.
27 апреля. Понедельник.
За завтраком г. Бертену-отцу явилась мысль совершить прогулку в Версаль. Я, разумеется, охотно согласился, и мы отправились втроем – гг. Бертен, Потье и я. Г. Потье, большой весельчак, смешил нас всю дорогу. Мы не могли остановиться в Севре, чтобы осмотреть известную фарфоровую фабрику, так как спешили приехать в Версаль, куда, несмотря на всю быстроту езды, мы прибыли только в 3 часа дня. Версаль – очень красивый город. Фасад дворца со стороны въезда от Парижа довольно красив, конюшни, построенные полукругом, очень украшают его. Как только мы остановились, явился какой-то субъект, очень услужливый, предложил нам свои услуги показать в Версале все замечательное. Мы приняли его предложение, и вот что я вынес из осмотра Версаля.
Библиотека, кроме книг, ее украшающих, содержит несколько истуканов, привезенных из Америки; модели разных судов, скелет маленького животного, который очень похож на человеческий, кроме головы. Версальский парк имеет 7 миль в окружности (около 28 верст), он великолепен, но слишком однообразно распланирован; фасад дворца со стороны сада чудный, он реставрирован Наполеоном; это здание, выстроенное Людовиком XIV, громадное, сравнить его по великолепию нельзя ни с чем. Прекрасные статуи, бронзовые и мраморные, всех великих мастеров кажутся здесь произведениями самыми обыкновенными и заурядными.
Дворец расположен на возвышении, склон которого спадает в сад с множеством фонтанов, которые, однако, не могут быть в действии в течение целого дня, а также в течение нескольких часов, так как знаменитая машина, подающая воду за две мили из Марли, не может доставить достаточно воды для всех фонтанов на весь день. Я пришел к заключению, что наш Петергофский сад несравненно лучше. Большой и маленький Трианоны – это два маленьких дворца в Версальском парке. Архитектура их и обстановка содержатся очень тщательно. В первом из них жил одно время Наполеон. Картинная галерея и малахитовые вазы подарены императором Александром французскому императору во время их хороших отношений. Внутренность большого Версальского дворца запущена со времени революции; обращают на себя внимание позолоченные украшения, как остаток роскоши, с которой он был отделан. Впрочем, театр и церковь и теперь в хорошем состоянии и заслуживают внимания.
Осмотрев все это, мы отправились обедать в трактир, и, так как у г. Бертена было несколько знакомых в Версале, мы после обеда сделали им визиты и возвратились в Париж в 10 часов вечера. Если представится случай, я поеду опять в Версаль, который надо осмотреть не так поспешно, как мы это сделали сегодня.
Май
7 мая. Четверг.
Два раза в неделю устраивается праздник в саду Тиволи, расположенном на окраине Парижа. Обыкновенно эти праздники бывают по четвергам и по воскресеньям. Сегодня праздник объявлен чрезвычайный, поэтому мог ли я его пропустить? Немного раньше 8 часов вечера я взял одноконку и отправился в Тиволи. По длинной, освещенной аллее я прибыл ко входу. Здесь оставляют палки, шпаги и проч., сделал то же, взял входной билет, который по случаю чрезвычайности стоил 5 франков, обыкновенно он стоит 3 франка. Весь сад был иллюминирован и полон народа. Первое, что мне бросилось в глаза, это круглая роща, в которой направо и налево помещались косморами (световые картины). На них были изображены виды Италии; с одной стороны – извержение вулкана, с другой стороны – долина. Далее приятная музыка умиляла наше настроение; далее матери показывали детям марионеток, которые заинтересовали также и взрослых людей, так как действительно были очень занимательны. Подвигаясь дальше, я услыхал приятные голоса, певшие под аккомпанемент двух скрипок и двух арф, я остановился их послушать. Когда окончился этот маленький концерт, я продолжил путь, но скоро я услышал звуки кадрили, исполненные большим оркестром, я остановился посмотреть хорошеньких танцовщиц. Еще несколько шагов – качели, стрельба в цель и тысячи различных развлечений, привлекавших мое внимание; в довершение два жонглера в различных местах окончательно сбили меня с толку, я не знал, куда идти и что раньше смотреть. В заключение прекрасно иллюминированный сад представлял собой великолепную картину, так что я не заметил, как прошло время до 9 часов. Еще привлекли мое внимание артисты на канате. После 10 часов зажжен великолепный фейерверк. Я гулял до полуночи и признаюсь, что пять франков – ничтожная плата в сравнении с тем удовольствием, которое доставило гулянье в Тиволи.
11 мая. Понедельник.
Не найдя места в театре "Варьете", я отправился в театр механический Пьера на Фонтанной улице. Это верх совершенства: изображали остров Корфу с его портами и судами, входящими и выходящими; Виндзорский замок, движение на Темзе, движение экипажей и пешеходов; долину Монморанси, известное место пребывания Ж.-Ж. Руссо; порт в Бресте; бурю и проч. Весь механизм так прост, что если бы маленькие размеры не указывали на отсутствие живых людей, то можно было совсем впасть в ошибку.
14 мая. Четверг.
Сегодня в 4 часа дня я был свидетелем очень тяжелой сцены – казни фальшивомонетчика, совершенной на Гревской площади. Обыкновенно гильотина устанавливается за несколько часов до казни и убирается немедленно после ее совершения. Несчастного привез жандарм на повозке. Он не взошел на эшафот, его понесли, так как он был без сознания.
19 мая. Вторник.
Мне хотелось осмотреть Багатель, английский сад в Булонском лесу, но герцог Берийский, посещавший его почти ежедневно, запретил пускать туда, кроме понедельника и пятницы, и кроме того, надо было запастись билетом, вследствие чего я, будучи верхом, должен был проехать под стеной и посмотреть сад через стену, не имея возможности войти внутрь. Впрочем, мне показалось, что Багатель в действительности – безделица, которую я не надеялся осмотреть, так как дневной приказ оповестил нас о предстоящем выступлении в пятницу.
21 мая. Четверг.
Император Александр уехал из Парижа.
Квартирование в окрестностях Парижа
22 мая. Пятница.
Выступили из Парижа в 9 часов утра под проливным дождем. Король прусский присутствовал при нашем выступлении. Штаб корпуса отправился в Сен-Жермен, мой батальон в 6 часов вечера остановился в Нуази, в нескольких милях от Сен-Жермена. Мы прошли через Марли и видели знаменитую машину, по виду очень изношенную, что, впрочем, неудивительно, так как она существует со времен Людовика XIV. Мой хозяин в Нуази не особенно любезен, но его дом и в особенности сад очень красивы.
23 мая. Суббота.
Я отправился провести день в Париже. Нужно было сделать 6 миль, проезжая через Сен-Клу. Нельзя описать радость семьи Бертен, когда я приехал. Я не мог отказаться от их обеда, а остальное время я посвятил на совершение покупок, пока не настало время идти в театр. Я был в Фабо, и, так как по окончании спектакля было поздно возвращаться в Нуази, я остался ночевать в Париже и просил разрешения на ночлег у м-ль Луизы Шателе, ул. Вулуа; она была моя содержанка, поэтому я был принят с распростертыми объятиями и провел весело время.
24 мая. Воскресенье.
Я выехал из Парижа утром. Кукушка довезла меня до Версаля за 40 сантимов. Здесь я позавтракал с таким аппетитом, каким можно обладать, сделав четыре мили. Мне оставалась еще одна с половиной мили до Нуази, это было самое затруднительное, так как пришлось нанять специально кукушку. Это удовольствие обошлось в 6 франков. В Нуази я приехал к 3 часам дня. Здесь я застал большое общество у моего хозяина. Были парижане, которые имеют обыкновение по воскресеньям ездить по деревням. Обед прошел очень оживленно, пели остроумные куплеты, очень мне понравившиеся; вообще я остался весьма доволен проведенным днем.