Лагерь у Подольска. В 4 часа в четверг нас заставили снова идти, и на 10-й версте от Кулакова нам приказали своротить вправо от большого Рязанского тракта, и в этом направлении пошли форсированным маршем. Шли всю ночь с 5-го на 6-е и остановились только в 9 часов утра в пятницу в Подольске, маленьком городке, расположенном на Московско-Тульском тракте. Во время этого перехода я учинил бегство. Сон меня одолевал до такой степени, что я не мог дальше выдержать. В 1 час ночи я уехал вперед и, добравшись до первой деревни, крепко заснул. Проснувшись только в 6 часов утра, я был приятно удивлен, что весь наш корпус остановился тоже вблизи этой деревни, приютившей меня на ночлег.
7 сентября. Суббота.
На местах. (Пройдя Подольск.)
8 сентября. Воскресенье.
Лагерь при д. Красная Пахра. Шли с 4 с половиной часов утра до 1 часу пополудни. Продолжая маневр на левый фланг, мы сошли с большого Тульского тракта и проселками перебрались на Калужский тракт, на который вышли у Красной Пахры. Чудный помещичий дом. Неожиданное счастье выпало сегодня на мою долю. Счастье это может оценить тот, кто знаком с бивуачной жизнью. По расположению корпуса на бивуаках вышло так, что моя рота очутилась у самой деревни. Воспользовавшись этим обстоятельством, я занял квартиру. Правда, жилище было без окон и дверей, но все-таки это была комната; лучшие были заняты генералами, на что я не мог претендовать.
9 сентября. Понедельник.
На местах. К моему счастью, я разыскал другую комнату, несравненно теплее. Все офицеры батальона провели весь день у меня, что доставило мне большое наслаждение.
10 сентября. Вторник.
Для перемены позиции мы передвинулись назад по Калужскому тракту на две версты. Главная квартира осталась на Красной Пахре. Это движение не имело никакого стратегического значения, а вызвано как будто специально для того, чтобы мне причинить неприятность, лишив меня квартиры.
11 сентября. Среда.
На местах. Канонада, нами слышанная, оповестила нас о деле, которое имел наш арьергард. Приказано быть готовым к бою.
12 сентября. Четверг.
На местах.
13 сентября. Пятница.
На местах. Вдали виден пожар. Горит Москва. Вечером показалось небесное явление. Я лежал в моей палатке, когда Лука позвал меня, чтобы мне его показать. Это была огненная полоса, остроконечная, подымавшаяся над заревом пожара, и скоро исчезла бесследно. Очевидно, что это следствие пожара, но тем не менее не переставали толковать, что оно предзнаменование чего-то, но хорошего или дурного – не решали.
14 сентября. Суббота.
Опять в 8 часов утра перемена позиций на одну версту вправо.
15 сентября. Воскресенье.
Лагерь у Бабинки, возле Воронова. В 3 с половиной часа ночи наш корпус выступил, продолжая отступление по Калужскому тракту, и остановился в Бабинке, не доходя Воронова. Я сильно прозяб и под предлогом повидать генерала Дохтурова, поместившегося в селе со штабом, пошел к нему обогреться.
16 сентября. Понедельник.
Опять получен приказ быть готовым к бою. Наша кавалерия кинулась вперед, но скоро возвратилась, и мы остались на местах. После обеда я снова отправился к Дохтурову, у которого и заночевал.
17 сентября. Вторник.
От безделья, на которое мы были обречены на стоянке, я отправился к Дохтурову играть в карты и жестоко поплатился – проиграл все деньги.
18 сентября. Среда.
Опять приказ приготовиться к бою, и опять ничего. Остались на местах. Я опять был дежурным по дивизии. Это обязанность полковника, но, так как полковников осталось мало, капитаны их заменяли. Сомов пришел ко мне обедать, а я получил письма из Петербурга, что меня очень обрадовало.
19 сентября. Четверг.
Лагерь в Спасском. Выступили в 3 часа ночи, остановились в 10 часов утра, сделав 13 верст – все по направлению к Калуге! Как только пришли в Спасское, представился мне некий г. Левин. Он выехал из Петербурга 8-го числа и привез мне письма от сестер моих, чем меня очень обрадовал.
20 сентября. Пятница.
На местах. Арьергард имел довольно значительное дело.
Тарутино
21 сентября. Суббота.
Войска выступили в 5 часов утра. Погода была чудная, давно не было такой погоды. Наш корпус, продолжая отступать, прошел 12 верст все по тому же Калужскому тракту, перешел Нару и остановился между Тарутиным и Леташевкой. Главная квартира кн. Кутузова тоже передвинулась сюда.
22 сентября. Воскресенье.
Было сражение в арьергарде, ожидаем генерального сражения, так как мы будем ждать здесь неприятеля, который, по-видимому, желает подвинуться вперед.
23 сентября. Понедельник.
Отслужено молебствие о ниспослании благословения к предстоящему бою, к которому мы приготовились. Вечером получен приказ потушить все огни в лагере, так как должен был прибыть французский генерал, генерал-адъютант граф Лористон, к князю Кутузову.
24 сентября. Вторник.
Ничего нам не известно о вчерашнем свидании. Князь Волконский, прибывший прямо от государя в главную квартиру, присутствовал при свидании. Некоторые уверяют, что будет заключен мир.
26 сентября. Четверг.
Разнесся слух, что французы грозят атаковать нас, однако, по принятым обычаям, во время переговоров парламентеров приостанавливаются военные действия. Мы взяли несколько пленных.
27 сентября. Пятница.
Получены письма из Петербурга, которым я очень обрадовался. Дома уже знали, что в сражении 26 августа я не ранен.
28 сентября. Суббота.
Мы пока сидим спокойно на местах, но о наших партизанах нельзя того же сказать. Они постоянно делают вылазки, причиняют противнику много вреда и берут много пленных; фельдфебель моей роты, произведенный всего несколько дней в офицеры, сегодня у меня обедал. Нельзя себе представить, как он был смущен оказанной ему честью. Меня это очень смешило. (Фельдфебель Иван Алексеев в 1848 году в чине штаб-офицера состоял надзирателем экзерциргауза в Инженерном замке.)
29 сентября. Воскресенье.
Наши парады до сего времени проходили без всяких церемоний, но сегодняшний приказ объявил нам перемену, видно, педантизм берет верх.
30 сентября. Понедельник.
Вырыли в земле ямы для устройства солдатам бань.
1 октября. Вторник.
Холод давал себя чувствовать, поэтому я решил соорудить барак, который был готов через три часа. Основание было опущено в землю на аршин, а котелок прекрасно отапливал. Я был счастлив настолько, насколько можно было быть в нашем положении. Получен приказ не отлучаться никому из лагеря ввиду предстоящего выступления, следовательно, предстояло расстаться мне с моим прекрасным жилищем.
2 октября. Среда.
Вчерашний приказ повторен опять сегодня. Однако через несколько часов разрешили солдатам идти в баню. Наступила очередь идти моей роте, и, так как у меня было два офицера, я предложил Чичерину вести роту. Он не согласился, сказавшись больным, и я был вынужден сам идти с людьми. Между мной и Чичериным произошел полный разлад. Наши бани были в Тарутине. Я был поражен, увидя через 15 дней село совершенно разрушенным. По возвращении в лагерь мне сообщили, что я награжден орденом Св. Владимира за Бородинское сражение. Сомов приезжал специально из главной квартиры сообщить мне об этом.
3 октября. Четверг.
Я обедал у Сомова в Леташевке и едва возвратился к себе в барак, как был получен приказ одеваться. Казалось, выступление было неизбежно, но оно не последовало. Вместо этого получен другой приказ – приготовиться назавтра к смотру.
5 октября. Суббота.
С раннего утра мы были под ружьем для смотра. Генерал еще не успел до нашего батальона доехать, как пошел сильный дождь, очень кстати, чтобы разогнать несколько нашу лень. Нам приказали возвратиться в бараки. После обеда, получив официальное извещение о моем награждении, я позаимствовал орден Св. Владимира у старшего офицера и, надев его, был очень доволен. Вскоре был получен новый приказ, из которого мы узнали, что нам предстоит атаковать неприятеля или, вернее, мы должны напасть врасплох на французский авангард, который под начальством неаполитанского короля занимал позиции по той стороне Нары подле Тарутина. Вследствие этого наш корпус выступил в 10 часов вечера и, пройдя Тарутино, остановился, необнаруженный неприятельскими постами. На этих позициях мы поставили ружья в козлы. Нам разрешили лечь, не производя шума и не разводя огня, чтобы дождаться рассвета.
6 октября. Воскресенье.
Атака. Наступление началось с 6 часов утра, когда неприятель менее всего его ожидал. Генерал граф Орлов Денисов со своими казаками совершенно его опрокинул. Генерал Беннигсен напал на левый фланг, а мы наступали на центр. Мы почти не встречали сопротивления и наступали все время безостановочно. Французы не выдержали и к 12 часам дня кинулись в лес. Легкие войска преследовали их, а наш корпус остановился для отдыха. Мы лишились в начале сражения генерала Багговута, его ядром перерезало пополам. Взято много французов в плен и 33 пушки. Полагают, что они лишились двух генералов, из которых один взят в плен, а другой убит. Во время привала я ходил осматривать французский лагерь. Валялось много лошадей палых, у которых были вырезаны ляжки, вероятно для пищи. По всему видно, что эти господа не обладали избытком продуктов в противоположность нам под Тарутином. В 5 часов вечера наш корпус возвратился в свои бараки. Радость была всеобщая. Солдаты пели всю дорогу. Я с удовольствием увидел свой барак и с легким сердцем заснул крепко.
7 октября. Понедельник.
Отслужили благодарственный молебен по случаю вчерашней победы. Еще взяты 500 пленных, между которыми генерал Дери. Я затеял перестроить мой барак, и так как хотелось допустить некоторую роскошь, то одну ночь пришлось потерпеть и спать под открытым небом.
8 октября. Вторник.
Утверждают, что французский парламентер был у князя Кутузова. Мой барак закончен; вышел очень хорош, можно зимовать в нем.
9 октября. Среда.
Смотр, которому помешал дождь 5-го числа, состоялся сегодня. Холод уже дает себя чувствовать.
10 октября. Четверг.
Когда есть необходимое, является желание допустить некоторую роскошь. Сегодня моему бараку придан особый нарядный вид. Его убрали сосновыми ветвями, а у входа поставили два столба вместо колонн. Вышло очень красиво. Не успел я вдоволь налюбоваться своей затеей, как все части войск стали выступать, и уверяют, что наш корпус тоже выступит. Мои труды, значит, пропали даром.
11 октября. Пятница.
Наконец, в 3 часа дня мы покинули наш лагерь под Тарутином, где мы простояли 20 дней, в течение которых изобилие пищи и хорошие бараки сильно подкрепили войска, частые смотры выправили их и пополнили все недочеты в корпусах. Наш корпус двинулся через Леташевку и Угодский Завод, шел до поздней ночи, пока тьма не вынудила нас остановиться. Пришлось спать под открытым небом, так как не разрешили раскинуть бараки.
Малый Ярославец
12 октября. Суббота.
5-й корпус выступил в 8 часов утра по направлению к Малому Ярославцу, где 6-й корпус уже вступил в бой с неприятелем. Прибыли на поле сражения в 3 часа дня, под прикрытием наших батарей перешли поле сражения и заняли позиции на задней линии. Город был в пламени, наши егеря отчаянно сражались. Сражение продолжалось весь день. С наступлением ночи разрешили людям прилечь, но батареи не прекращали стрельбу.
13 октября. Воскресенье.
Проснулись, когда пальба прекратилась. В 5 часов утра наш корпус поспешил за четыре версты от Малого Ярославца по направлению к Медыни. Слева слышна канонада. Вероятно, неприятель стягивается к Боровску. В развалинах Малого Ярославца никто не остался. В наш лагерь доставили 11 пушек, отнятых Платовым у неприятеля.
14 октября. Понедельник.
Лагерь у Гончарова. Выступив в 4 с половиной часа утра, направились по дороге на Калугу и на 18-й версте от Малого Ярославца раскинули лагерь у дер. Гончарово. Наши позиции находятся в 37 верстах от Калуги. Всю ночь слышались пушечные выстрелы – это генерал Платов преследовал неприятеля, направившегося на Медынь.
15 октября. Вторник.
Служили молебен по случаю преподнесения курским дворянством образа Божьей Матери. В 3 часа пополудни наш корпус снова выступил по Калужскому тракту, затем, пройдя несколько верст, своротил направо, шел проселками до поздней ночи, пока темнота не вынудила остановиться. Было очень холодно; я прилег к огню так близко, что сжег почти совершенно пальто.
16 октября. Среда.
Отдыхали недолго. В 2 часа ночи с 15-го на 16-е снова выступили. В 7 часов утра дошли до Полотняного завода, расположенного на дороге от Калуги на Медынь, где и остановились. Неприятель повсюду отступает; ежедневно отбивают у него пушки.
17 октября. Четверг.
Выступили в 12 часов дня по направлению к Медыни, раскинули бивуак у деревни Адамовской. По дороге нам попались две пушки, брошенные французами.
18 октября. Пятница.
Выступив в 4 часа утра, подвигались все вперед. От Медыни направились на Можайск и остановились в трех верстах от д. Кременской. Проходя через Медынь, сделали привал. Встречалось много трупов, между которыми я видел труп молодой женщины.
19 октября. Суббота.
В походе с 4 часов утра до поздней ночи. Шли проселками на Вязьму, остановились на бивуаках у Спасского. В последнее время мы разрешили себе некоторые вольности, многие из нас запрягали вьючных лошадей в повозки. Я тоже так поступил. Сегодня моя повозка не прибыла, поэтому я остался без обеда.
20 октября. Воскресенье.
Совершили переход в 60 верст все в том же направлении. Выйдя в 4 часа утра, пришли только к ночи на бивуак у Сулейки; это деревня, расположенная на дороге от Юхнова на Гжатск. К моему удовольствию, моя повозка тоже прибыла; вчера она заблудилась. Уже несколько дней холод дает себя чувствовать, становится невыносимо холодно. Курьер от генерала Платова доставил два знамени, отнятых у неприятеля под Вязьмой, и донес о захвате еще 20 пушек.
Отступление французов
21 октября. Понедельник.
Отступление французов началось после сражения у Малого Ярославца. Москва очищена. Теперь, когда нам известно, на какой дороге они находятся, и ввиду того что наш корпус движется в том же направлении, для моего дневника – это целая эпоха. Давно наши люди не получали разрешения варить суп, сегодня им повезло, потому что выступили лишь в 10 часов утра. Мы опять сошли с большого тракта, на который вчера выбрались, и, идя все проселками на Вязьму, в 5 часов стали бивуаком у д. Дубровной (27 верст от Вязьмы). В продолжение всего дня слышны взрывы пороховых ящиков и от времени до времени пушечные выстрелы. С наступлением ночи казаки, прославившиеся ночными вылазками, нападают на французов. Неприятель отступает по направлению к Смоленску. Утверждают, что отряд наших войск находится уже под Смоленском; в таком случае он должен опередить неприятеля.
22 октября. Вторник.