Опасная тайна - Мухин Юрий 15 стр.

Было и еще одно отличие национал-социализма от марксизма. Марксизм утверждает, что победа социализма в одной стране невозможна и требует от коммунистов рас­пространять коммунистические идеи по всему миру. А Гит­лер совершенно определенно указывал, что национал-со­циализм для экспорта не предназначен - он исключитель­но для внутреннего использования немцами, а какой там строй будет в других странах - немцам наплевать!

Давайте глазами политиков той Европы взглянем на нацистскую Германию тех лет с позиций их миро­воззрений.

Как должны были смотреть на национал-социализм в СССР? Безусловно, как на идейного врага, самого страш­ного врага - частная собственность на средства произ­водства сохранена, интернационализм под запретом. Со своей стороны, и Гитлер с самого начала создания своей партии основным врагом определил марксистов-комму­нистов как носителей идеологии недочеловеков.

А как на национал-социализм должны были смотреть политики буржуазных стран? Как на довольно экстрава­гантное течение, которое, как комплекс идей, ничем этим странам не угрожает. Гитлер не распространял свои идеи вне Германии, не лишал средств производства капитали­стов даже в Германии и, тем более, не претендовал на это в других странах. За рубежом его национализм и претен­зии немцев на то, чтобы быть сверхчеловеками, могли ка­заться несколько радикальными, но ведь в любой стра­не есть националисты, поскольку быть патриотом и не быть националистом достаточно сложно: даже себе труд­но объяснить, какой же нации ты патриот.

Итак, отметим естественный штрих тогдашней по­литической ситуации в мире - германского национал-социализма боялись только в СССР, а в остальных стра­нах в национал-социализме видели только врага комму­низма, и из принципа "враг моего врага - мой друг" не могли не приветствовать его.

Теперь рассмотрим комплекс государственных идей Гитлера. Для этого лучше всего обратиться к "Майн кампф" - его основной мировоззренческой и государ­ственной программе действий. Эта книга была написана в 1927 г., издавалась в миллионах экземпляров и, безус­ловно, была известна любому политику Европы и мира.

Рассмотрев в "Майн кампф" демографическое со­стояние Германии, Гитлер приходит к выводу, что под­линная независимость Германии невозможна без доста­точного количества земли для пропитания нации, и этой земли катастрофически не хватает. Варианты типа огра­ничения рождаемости Гитлер рассматривает, но отмета­ет как негодные. Земли вне Европы - всякие там коло­нии - его не устраивают, и он достаточно логично объ­ясняет почему.

Он критикует Германию за неправильный выбор цели в Первую мировую войну, когда она воевала не только с Россией, но и с Англией и Францией.

"Приняв решение раздобыть новые земли в Евро­пе, мы могли получить их, в общем и целом, только за счет России. В этом случае мы должны были, пере­поясавши чресла, двинуться по той же дороге, по ко­торой некогда шли рыцари наших орденов. Немецкий меч должен был бы завоевать землю немецкому плугу и тем обеспечить хлеб насущный немецкой нации".

И как развитие этой мысли ставит перед собой и Гер­манией вполне определенную цель, выделяя ее в "Майн кампф" курсивом:

"Мы, национал-социалисты, совершенно созна­тельно ставим крест на всей немецкой иностранной политике довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600 лет назад. Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и на запад Евро­пы и определенно указываем пальцем в сторону тер­риторий, расположенных на востоке. Мы окончатель­но рвем с колониальной и торговой политикой дово­енного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе.

Когда мы говорим о завоевании новых земель в Ев­ропе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую оче­редь только Россию и те окраинные государства, ко­торые ей подчинены..."

Правда, условиями для завоевания России, помимо собственно укрепления Германии, были нейтрализация враждебной конкурентки Франции и обязательно Англия в союзниках. И действительно, ради союза с Великобрита­нией, Гитлер и в "Майн кампф", и в последующем ничего не жалел: отказывался и от флота, и от колоний.

"Никакие жертвы не должны были нам показать­ся слишком большими, чтобы добиться благосклонно­сти Англии. Мы должны были отказаться от колоний и от позиций морской державы и тем самым избавить английскую промышленность от необходимости кон­куренции с нами".

То есть за 7 лет до реального прихода к власти Гит­лер совершенно определенно сообщил всему миру, что начнет войну, сообщил всем, с кем он ее начнет и кого хочет видеть в союзниках. Заметим при этом, что основ­ным личным принципом Гитлера в политике была ее не­изменность: раз поставленная цель должна быть достиг­нута. (Гитлер писал, что политику, который мечется и ме­няет цели, народ не верит.)

Снова зададим себе вопрос - как к подобным госу­дарственным целям должны были относиться политики в Европе и мире?

О Советском Союзе речи нет - он был назначен Гит­лером в жертву, и для СССР с приходом национал-социа­лизма к власти оставался один путь - вооружаться.

Но ведь другим государствам Гитлер совершенно ни­чем не грозил. От Франции требовалось одно - не ры­паться! Англия могла быть недовольна усилением Гер­мании, но ведь Германия намеревалась уничтожить все­общего врага тогдашней Европы - СССР. Кроме этого, будучи сама империей, Британия понимала, сколько войск требуется, чтобы удержать колонии в спокойст­вии. Было совершенно очевидно, что, заглотив Россию, Гитлер будет много лет "пережевывать" ее.

Надо было быть политиком типа Черчилля, чтобы предвидеть развитие событий, но Черчилль в то время был вне правительства Британии. А восторженный по­клонник Гитлера премьер-министр Англии Н. Чемберлен в сентябре 1938 года предал Чехословакию, ультима­тумом заставив ее сдаться Гитлеру, а 30 сентября тайно приехал к Гитлеру на квартиру и там предложил ему под­писать декларацию.

"Мы, фюрер и канцлер Германии, и английский премьер-министр, продолжили сегодня нашу беседу и единодушно пришли к убеждению, что вопрос анг­ло-германских отношений имеет первостепенное зна­чение для обеих стран и для Европы.

Мы рассматриваем подписанное вчера вечером соглашение и англо-германское морское соглашение как символ желания наших обоих народов никогда не вести войну друг против друга.

Мы полны решимости рассматривать и другие вопросы, касающиеся наших обеих стран, при помо­щи консультаций и стремиться в дальнейшем уст­ранять какие бы то ни было поводы к разногласи­ям, чтобы таким образом содействовать обеспечению мира в Европе"

Гитлер, разумеется, охотно подписал это, практиче­ски союзническое, соглашение.

Исходя из государственных идей Гитлера, следует от­метить, что буржуазные страны были прямо заинтере­сованы в том, чтобы Гитлер начал войну, поскольку по планам Гитлера война никак не могла задеть страны За­падной Европы, но зато она должна была уничтожить коммунизм.

На Нюрнбергском процессе обвинитель задал на­чальнику Генерального штаба вооруженных сил Герма­нии В. Кейтелю прямой вопрос: "Напала бы Германия на Чехословакию в 1938 году, если бы западные державы под­держали Прагу?" Фельдмаршал Кейтель ответил: "Конеч­но, нет. Мы не были достаточно сильны с военной точки зрения. Целью Мюнхена (то есть достижения соглашения в Мюнхене) было вытеснить Россию из Европы, выиграть время и завершить вооружение Германии".

Таким образом, в 1938 г. политики Великобритании и Франции ничуть не ошибались в Гитлере и по-своему были логичны, а Гитлер действительно делал то, что они от него и ожидали.

А вот теми причинами, почему этим мудрым и ра­дужным планам не суждено было сбыться и почему в по­жаре войны меньше чем через год запылала вся Европа, современная история никак не хочет заниматься. Исто­рики предпочитают все объяснять глупостью, трусостью, авантюризмом тогдашних европейских политиков. Но то­гда, повторю, следовало бы все же как-то объяснить, по­чему сразу во всех странах Европы к власти пришли ис­ключительно одни идиоты?

Или это были "демократические политики", выну­жденные учитывать желания еврейского лобби в своих странах?

ПРЕДВОЕННОЕ БРАТАНИЕ

Итак, в 1933 году к власти в Германии пришел Гитлер со своим антисемитизмом, возведенным в ранг государ­ственной политики. Чего он хотел? В перспективе - что­бы в Германии жили только немцы. (Но это в перспекти­ве, на самом деле до конца войны Гитлер так и не удалил всех евреев не только из важных отраслей экономики, но даже из армии.) В Германии для евреев была создана ат­мосфера ограничений и даже издевательств - этим Гит­лер стимулировал выезд основной массы евреев из Гер­мании. Ему в принципе было все равно, куда они уедут - в Бразилию или США.

Но не все равно было сионистам, Гитлер для сио­нистов был бесценным подарком, они сразу же оказа­ли ему поддержку и установили тесные отношения, по­скольку были заинтересованы, чтобы евреи выезжали ис­ключительно в Палестину.

Союз сионистов и нацистов не мог не сложиться. Обе политических идеи ставили себе целью создание моно­национальных государств: нацисты - для немцев; сио­нисты - для евреев. И государства эти строились в раз­ных частях света, абсолютно не мешая друг другу, в свя­зи с чем нацисты охотно пошли на союз с сионистами, а через них - с еврейским лобби во всех "демократиче­ских" странах.

Американский историк, еврей по национальности, В. Пруссаков сообщает об этом союзе следующее:

"Напомним о малоизвестном событии, весьма красочно иллюстрирующем тесное сотрудничество духовных собратьев. Вначале 1935 года из герман­ского порта Бремерхафен отправился в Хайфу боль­шой пассажирский пароход. Его название "Тель-Авив" было начертано на борту огромными ивритскими бу­квами, а на мачте того же парохода гордо реял наци­стский флаг со свастикой. Судно, направляющееся в солнечную Палестину, принадлежало видному сио­нисту, а капитаном был член национал-социалисти­ческой партии. (Американский журнал "Историкал ревью", № 4, 1993 г.) Что и говорить: абсурдная кар­тина! Но при всей ее внешней абсурдности она ис­ключительно точно отражает реальные взаимоотно­шения сионистов и нацистов.

Никогда "сионистская работа" не была более дейст­венной и плодотворной, чем в Германии 1933-1938 гг. Молодой берлинский раввин Иоахим Принд, пере­бравшийся впоследствии в США и ставший главой Американского еврейского конгресса, в книге "Мы, евреи", опубликованной в немецкой столице в 1934 г., откровенно радовался национал-социалистической революции, "благодаря которой покончено с ассими­ляцией, и евреи снова станут евреями".

В 30-е годы значительно увеличился тираж жур­нала "Юдише рундшау". "Сионистская деятельность достигла в Германии невиданного размаха", - удовле­творенно отмечала американская "Еврейская энцик­лопедия".

С особым энтузиазмом и пониманием к нуждам "новых израэлитов" относились в СС. Одно из эсэсов­ских изданий в течение всего июня 1934 г. писало "о необходимости повышения еврейского национально­го самосознания, увеличения еврейских школ, еврей­ских спортивных и культурных организаций" (Ф. Ни­косия. Третий рейх и палестинский вопрос. Издание Техасского университета, 1985 г.).

В конце того же 1934 г. офицер СС Леопольд фон Мильденштейн и представитель сионистской фе­дерации Германии Курт Тухлер совершили совмест­ный шестимесячный вояж в Палестину для изучения на месте "возможностей сионистского развития". Вер­нувшись из поездки, фон Мильденштейн написал се­рию из 12 статей под общим названием "Нацист пу­тешествует по Палестине" для геббельсовской газеты "Ангрифф". Он выражал искреннее восхищение "пио­нерским духом и достижениями еврейских поселен­цев". По его убеждению, "нужно всячески содейство­вать сионизму ибо он полезен как для еврейского на­рода, так и для всего мира". Видимо, для того, чтобы увековечить память о совместной поездке нациста и сиониста, "Ангрифф" даже выпустила медаль, на од­ной стороне которой была изображена свастика, а на другой - шестиконечная звезда Давида (журнал "Истори тудей". Лондон, № 1, 1980 г.).

Официоз СС газета "Дас Шварце Кор" в мае 1935 г. посвятила свою передовую статью поддержке сиониз­ма: "Недалеко то время, когда в Палестину вернутся ее сыновья, отсутствовавшие более тысячи лет. Мы от всего сердца приветствуем их и желаем им лишь са­мого наилучшего".

В интервью, данном уже после войны, бывший глава сионистской федерации Германии Ганс Фриденталь говорил: "Гестапо делало в те дни все, чтобы по­мочь эмиграции, особенно в Палестину. Мы часто по­лучали от них разнообразную помощь..." (Ф. Никосия. Третий рейх и палестинский вопрос).

Когда в 1935 г. конгресс национал-социалистиче­ской партии и рейхстаг приняли и одобрили нюренбергские расовые законы, то и "Юдише рундшау" по­спешила одобрить их: "Интересы Германии совпадают с целями Всемирного сионистского конгресса... Но­вые законы предоставляют еврейскому меньшинст­ву свою культурную и национальную жизнь... Герма­ния дает нам счастливую возможность быть самими собой и предлагает государственную защиту для от­дельной жизни еврейского меньшинства".

В сотрудничестве с нацистскими властями сиони­стские организации создали по всей стране сеть при­мерно из 40 лагерей и сельскохозяйственных центров, в которых обучались те, кто намеревался переселить­ся на "землю обетованную". Над всеми этими центра­ми и лагерями гордо развевались бело-голубые фла­ги со звездой Давида.

Как правильно утверждает современный британ­ский историк Дэвид Ирвинг: "Гитлер хотел вынудить евреев уйти из Европы. Именно в этом он и усматри­вал "окончательное решение еврейского вопроса".

"Но союз сионистов с нацистами касался не толь­ко культурно-хозяйственных вопросов. В 1937 г. пред­ставители боевой еврейской организации "Хагана" встретились в Берлине с Адольфом Эйхманом, от­вечающим в Германии за еврейский вопрос, и в том же году Эйхман посетил "Хагану" в Палестине. Было договорено, что "Хагана" будет представлять интере­сы Германии на Ближнем Востоке. А в 1941 г. с Герма­нией заключила договор о совместной войне с Анг­лией еврейская террористическая организация "Лехи" (Lochame Cheryth Israel), которой руководил Ицхак Шамир - будущий премьер Израиля".

Поскольку здесь всплыло имя нациста Адольфа Эйхмана, непосредственно связывавшего Гитлера с сио­нистами, то интересна его дальнейшая судьба. После Второй мировой войны этот нацистский преступник с чьей-то помощью (кто бы это мог быть?) покинул по­бежденную Германию. Историк И. Галкин пишет:

"...Эйхман спокойно проживал в Буэнос-Айре­се по адресу: Оливос, ул. Чакабуко, д. 4261. В Арген­тину он перебрался почти сразу после войны, пройдя через американский фильтрационный лагерь, где ему была сделана операция по удалению его личного но­мера (63752), который татуировался на теле у каждо­го члена СС. Ему удавалось спокойно жить до осени 1957 г., когда агент "Моссада" прокурор земли Гессен

Ф. Бауэр сообщил директору "Моссада" Исеру Харе­лу, что Эйхман собирается приступить к работе над своими воспоминаниями.

В официальной версии "Моссада" о похищении Эйхмана не говорится о его мемуарах. Летописцы этой организации утверждают, что буквально с конца Второй мировой войны еврейские вооруженные орга­низации (в частности "Ханокмин" - бригада в соста­ве английской армии, а позднее и "Моссад") прило­жили массу усилий к отысканию этого военного пре­ступника. Это не могло быть правдой. Найти его не представляло труда, поскольку Эйхман жил в Арген­тине под своей собственной фамилией. Однако инте­рес со стороны Израиля был проявлен к нему только осенью 1957 г. после информации Бауэра о мемуарах. Как только тогдашний премьер-министр Израиля Да­вид Бен-Гурион узнал о них, он сразу же отдал при­каз "Моссаду" выкрасть Эйхмана.

...Большие сомнения вызывает и версия непо­средственных участников вывоза нациста из страны. Вот как она описана офицерами "Моссада": "Было ре­шено выдать Эйхмана за одного из членов экипажа запасного самолета компании "Эль-Аль", подгуляв­шего в Буэнос-Айресе. Нациста до самолета долж­ны были вести под руки двое "подвыпивших пило­тов", громко распевая песни, смеясь и пошатываясь. Перед выездом с конспиративной квартиры Эйхма­на одели в форму летчика израильской авиакомпа­нии. Врач специальной иглой сделал ему укол, приту­пляющий чувства. Он плохо понимал, что происходит вокруг, но мог идти, поддерживаемый с двух сторон. Пленник настолько вошел в роль, что даже напомнил сотрудникам "Моссада" о том, что нужно надеть на него пиджак, когда они забыли это сделать. "Будет по­дозрительно, если на вас будут надеты пиджаки, а на мне - нет", - проинструктировал их Эйхман".

Если человеку вкалывают сильный наркотик или транквилизатор и он "плохо воспринимает, что про­исходит вокруг и может идти, только поддерживае­мый с двух сторон", он обычно не помнит о своем пиджаке и не способен никого инструктировать. Зна­чит: вся операция по вывозу была спланирована и проведена совсем по-другому (однако операция эта описана многими, в том числе и аргентинскими ис­точниками); либо Эйхману ничего не вкалывали и он свободно мог вырваться из рук израильтян в аэропор­ту или привлечь к себе внимание криком, либо своих похитителей Эйхман воспринял как спасителей или, по крайней мере, как союзников.

Спустя сутки, 21 мая 1960 г., самолет с Эйхманом на борту приземлился в Израиле в аэропорту Лидда. А 11 апреля 1961 г. начался закрытый процесс (стои­ло ли красть человека, чтобы судить его закрытым су­дом?). 31 мая 1961 г., всего через полтора месяца по­сле начала суда, Адольф Эйхман был казнен через по­вешение.