Правда, была группа людей, которые в отношении к правоверным представляли некоторое неудобство и затруднение: это те жители Медины, которые не были последователями Магомета, но и не враждовали с ним. Кроме того, существовали еще люди, с которыми Магомету по необходимости приходилось ладить. Они жили в Ятрибе и около, в значительном количестве. С ними приходилось считаться – и Магомет считался. В своих указаниях последователям киблы он назначил ее не в Мекке, а в Иерусалиме. Киблою называется место, куда правоверный во время молитвы должен был становиться лицом. И вот, желая подкупить иудеев, Магомет принял их пророков: Адама, Ноя, Авраама, Моисея и др., киблою признан Иерусалим. В свою очередь, и иудеи признали его пророком, посланным Богом для просвещения язычников, подобно тому, как Моисей был послан народу израильскому. Иудеи дали согласие жить с магометанами в мире, в тяжебных делах между иудеями и магометанами принимать решение Магомета, в войне – помогать деньгами.
Старался ладить Магомет и с христианами и сектантами, предоставляя им те или другие права и положение.
Вскоре последователей Магомета стало очень много. Теперь он был не только провозвестником слова божия, но и властителем и повелителем. Всякий, вступающий в ислам, становится добровольным подданным Магомета. Магомет мало-помалу становился распорядителем всей Медины.
Почувствовав свою силу, Магомет невольно проявил хищнический бедуинский инстинкт. Имея около себя приверженцев, считавшихся уже сотнями, людей беспредельно преданных Богу и Магомету, Его пророку, Магомет решился совершить набег. Да и пора уже было об этом подумать, потому что магаджары не имели никаких средств к существованию. Пора было и Мекке показать, что Магомет жив и Магомет сила. Посланы были разведчики, которые разыскали небольшой караван. Караван был разбит и добро разграблено. Правда, это была частица, только раззадорившая аппетит… Скверно было и то, что грабеж был произведен в священный месяц. Но Магомет и здесь нашел оправдание: Бог скорее простит грабеж, нежели идолопоклонство, а потому грабеж и нападение на идолопоклонников позволительны и в священные месяцы. Страшно это разозлило меккинцев, но это было только началом скверного.
Вскоре Магомету донесли, что идет меккинский караван с огромнейшими богатствами, охраняемый 950 арабами, под предводительством Абу-Сафиано, злейшего врага Магомета. Магомет не долго думал. Собрал около трехсот всадников из своих приверженцев и быстро напал на караван. Сражение было необыкновенно жаркое. Мусульмане проявили чудеса храбрости и всю силу мусульманского фанатизма. Охрана каравана была разбита и караван захвачен. Магометане возвратились в Медину с богатствами и рабами.
Теперь Магомет чувствовал за собою не только нравственную, но и физическую силу. Число его последователей росло, и ему нечего было заискивать у иудеев. Да что-то и не ладился с ними союз; уже раньше между Магометом и иудеями вышли недоразумения. Иудеи изобличали Магомета в незнании их священных преданий. На это Магомет заявил, что не его учение не верно, а иудейское, ибо библия есть только частица божественного учения, а коран – целое. В отместку же за дерзость иудеев Магомет отменил киблу – Иерусалим и восстановил прежнюю – Мекку. На то были у него и другие расчеты: требовалось восстановить значение Мекки, ибо он предвидел в недалеком будущем тот момент, когда Мекка будет в его руках.
Теперь, почувствовав на своей стороне и военную силу, Магомет решил посчитаться с евреями. Благо их племена жили врозь, как и племена арабские. На этот раз Магомет напал на племя Бену-Кейнока. Еврейское племя было уничтожено и добыча мусульман была очень обильна. Вскоре и остальные еврейские племена были уничтожены.
Но мусульманам грозила другая беда. Меккинцы собрались отмстить мусульманам. Магомету донесли, что против него идет целая армия в 10 тысяч воинов под предводительством Абу-Сафиано. При всем усилии Магомет мог противостать с тремя тысячами воинов. Битва окончилась очень печально для мусульман. Сам Магомет был ранен. Тем не менее, меккинцы ограничились только разгромом мусульман и возвратились обратно домой, назначив через год вновь помериться силами с мусульманами.
Прошел год, и Абу-Сафиано явился с новыми силами. Магомет и теперь не мог рассчитывать на победу в открытом поле и прибег к новой военной тактике – окопам рвами. Этот способ защиты не был известен бедуинам и не был благоприятен для нападающих, а потому, простояв достаточно долгое время с войском, Абу-Сафиано возвратился в Мекку ни с чем.
Теперь Магомет занялся развитием своих сил и укреплением правоверных. Через два года он уже сам признал возможным предпринять поход на Мекку. Правда, дело и теперь до сражения не дошло, но Магомет был сила и с ним меккинцы заключили перемирие на десять лет.
Магомет сознавал, однако, что еще не наступил момент покорения последнего сопротивления Мекки. Нужно было еще увеличить и укрепить войско. Единство религиозное в магометанстве влекло за собою одно весьма важное последствие – политическое объединение всех племен Аравии. И вот Магомет направляет свои действия на области Центральной Аравии – Неджида и Иемамы. Это была чистая и неприкосновенная страна бедуина. Нападая на отдаленные племена, Магомет присоединял их к себе или истреблял. Успех покоряет слабых и усиливает сильных. Удача Магомета привлекала к нему хищников из пустынных степей. Силы Магомета росли. Победы давались легко. Область его владений расширялась.
Теперь можно было подумать и о Мекке. И Магомет подумал. В начале весны 628 г. Магомет видел сон, и сон тот вещал ему, что он совершил хождение в Мекку и что ему переданы будут ключи Каабы. Об этом сне Магомет поведал своим правоверным и приказал собираться в поход. Под знаменем пророка собралось более 10 тысяч всадников. Мекка о сопротивлении не могла и мечтать. Купеческая Мекка сдалась. Абдуль-Азис, дядя пророка, и Абу-Сафиано первые приняли ислам.
Последовал торжественный въезд Магомета в священный город. Сидя на верблюде, Магомет семь раз объехал Каабу и семь раз прикоснулся посохом к священному камню. Засим он вошел в Каабу и торжественно объявил: нет Бога, кроме единого Бога. Идолов не стало.
Итак, еще восемь лет назад Магомет бежал из родного города, гонимый, позоримый и беспомощный, а ныне он смело мог воскликнуть: "О, Аллах, Аллах, ты исполнил свои обеты, даровал рабу твоему победу и покорил язычников!" Ушедши жалким проповедником, Магомет через восемь только лет явился великим повелителем. Мекка была у ног его.
Теперь Магомету оставалось сделать в Аравии немногое. Племя за племенем сдавалось почти без боя, и скоро он стал обладателем всей Аравии. Под его мощною рукою создалась могущественная всеарабская держава, которой суждено было покорить едва ли не весь мир. Карлейль был совершенно прав, говоря: "великий человек является всегда точно молния с неба; остальные люди ожидают его, подобно горючему веществу, и затем воспламеняются его пламенем". Пламя ислама разлилось рекою по всему миру… И в Магомете исполнялось пророчество, данное Измаилу: "и все благословив его, и возвращу его, и умножу его зело: дванадесять языки и дам его в язык велий…"
После этой важнейшей победы Магомет прожил не много. Перед смертью ему удалось испытать величайшее счастье – видеть венец торжества своих прижизненных деяний. Это было торжественное шествие пророка в Мекку из Медины на поклонение святыне. Шествие сопровождалось несметною толпою мослимов, собравшихся со всех областей Аравии узреть и приветствовать своего пророка и повелителя правоверных и принять участие в этом торжественном шествии во главе с повелителем. Магомет совершил все священные обряды. Со всею торжественностью он посетил священные места, исполнил все требования и принес жертвы. Строгим соблюдением древних обрядов Магомет хотел ясно показать, что основанная им вера не есть что-либо новое, а только лишь обновленное и очищенное арабское богопочитание. Это – та же религия праотца Авраама, родоначальника аравийских народов, строителя Каабы и учредителя меккинского паломничества.
Магомет совершил великую историческую задачу. Он дал своему народу такую веру в Бога, которая наиболее соответствовала его природе, историческому развитию, преданиям и условиям жизни. Это поистине была народная душа, оживотворенная верою в единого Бога, творца всего и самого исповедника. Своим последним путешествием на поклонение в Мекку Магомет примирил свою веру с историческими и местными началами и, сходя в могилу, он успел наложить на нее последнюю национальную печать.
Магомет умер 8 июня 63 2 г.; но его вера только начинала жить. Она росла, развивалась и покоряла мир. И долго она будет еще жить, пока не уступит вере более живой, мягкой, любящей, всепрощающей, освященной самопожертвованием и всеобщим миром. Имя же Магомета не умрет, пока будет жить мыслящий человек.
Умирая, Магомет сказал: "Сражайтесь с неверными, пока всякое противление исчезнет".
Но человек получил и другой завет: "Обнаживший меч от меча погибнет". Тот же Богочеловек оставил нам и другую заповедь: "Новую заповедь даю вам: любите друг друга и болыпия любве никто же имать, да положит душу свою за други своя". Вот тот меч, который погубит "обнаживших меч".
ГЛАВА IX
Магомет – плут, лгун, обманщик. Он измыслил видения и откровения для того, чтобы морочить людей и пользоваться их легковерием. Он проделывал какие-то экстазы, чтобы придать больше значения своим выдумкам.
Магомет – человек святой, стоявший в прямом общении с Богом. Он имел божественные видения и божественные откровения, и это уже одно показывает, что он святой.
Вот две крайности, которые мы слышим о Магомете, По нашему мнению, Магомет был ни лгун, ни обманщик, ни святой. Видения и откровения его тут ни при чем. Эти видения и откровения Магомета – явления самые естественные и даже нередко встречавшиеся, встречаемые и имеющие встречаться.
Три прижизненных явления Магомета могут быть легко объяснены на основании современных научных данных: его видения, его припадки, его откровения.
Видения Магомета с сообщением ему божественного учения – это галлюцинации зрения и слуха. Под именем галлюцинаций разумеются ощущения, возникающие в нашем сознании не вследствие внешнего раздражения действительно существующими предметами, как это бывает со всеми обычными ощущениями, а вследствие внутреннего самостоятельного раздражения центра органа чувства, причем возникающее в центре органа ощущение относится во внешний мир, как бы предмет при этом виделся в действительности. Так, один южный житель шел через парк и увидел пасущихся ослов; он хотел похлопать одного из них по спине и очень удивился, когда рука его не встретила ничего. Ослы эти явились снова перед ним, и он несколько раз делал бесполезную попытку тронуть их (Griesinger). Один эпилептик часто видел следующее: на него нападала тьма, в этой тьме возникала игра красок, из которой выделялся образ старика. Этот старик был одет в широкий плащ, имел развевающиеся волосы и гулял по берегу моря. На море плавала лодка, а в лодке сидел человек. Вся картина была окрашена в ярко-красный цвет, за исключением старика, лодки и человека в ней сидящего (Hay).
Я мог бы привести бесчисленное множество примеров галлюцинаций как из литературы, так и из собственной практики, и все они свидетельствовали бы одно, что это ощущения ложные, не имеющие во внешнем мире для себя соответствующего раздражения и происходящие в центре органов чувств, или вследствие непосредственного раздражения центра, или вследствие возбуждения или импульса из области представлений. Все эти ощущения имеют ту особенность, что они не представляют чего-либо нового в нашем сознании, а только лишь воспроизведение следов прежде бывших ощущений. Правда, возникающие галлюцинаторные ощущения могут отличаться от действительных, они могут представлять самые причудливые и невероятные сочетания различных прежних следов ощущения и потому давать сочетания образов и звуков как бы новых и дотоле не виденных и не слыханных, но, по существу, элементы этих образов будут прежние, ранее существовавшие. Особенно мало отклоняются от действительности те галлюцинации, которые возникают под влиянием импульсов из области представлений. Обыкновенно при этом воспроизводятся те образы, звуки и гармонии, о которых человек думает, рассуждает, которые он психически переживает. Тогда и самые видоизменения галлюцинаторные являются отражением тех особенностей, которые образуются в области нашего мышления. В этом случае галлюцинации, или субъективные видения и гармонии, возникают как бы под влиянием самовнушения. Мысли и мечты человека воплощаются в образах и гармонии. Но так как человек может мыслить только тем материалом, который он воспринял из внешнего мира, то и воспроизводить он их может только в образах внешнего мира, придавая им тот или другой оттенок сознательно или бессознательно, какой складывается в данный момент в нашем мышлении.
Все вышесказанное не означает, однако, того, что человек по произволу может создать галлюцинации. По произволу человек может создавать образы воображения и фантазии; эти образы могут быть очень живы, ярки и рельефны, как, например, у художников и композиторов, но эти образы отличаются от галлюцинаций как по происхождению, так и по проявлению.
По проявлению отличаются образы воображения от галлюцинаций тем, что галлюцинаторные образы гораздо рельефнее и отчетливее образов фантазии и воображения. Далее, образы галлюцинаций возникают без всякого усилия и напряжения с нашей стороны, тогда как образы воображения и фантазии требуют с нашей стороны значительной затраты личной энергии.
Наконец, между ними существует слишком серьезная разница и в происхождении: образы фантазии и воображения возникают по нашему произволу, они являются тогда, когда мы хотим, и исчезают по мановению нашего желания; образы галлюцинаций являются непроизвольно, без нашего ведома, часто против нашего желания, существуют, сколько хотят, и исчезают, когда хотят. Словом, это проявление нашей жизни совершенно непроизвольное и не подчиняющееся ни нашему хотению, ни нашему решению. В галлюцинациях могут отражаться образы нашей фантазии и воображения, но столь же непроизвольно, как при проявлении негатива отражается образ действительного предмета. В этом случае центр органа чувства является негативом как предметов внешнего мира, так и предметов нашей фантазии и воображения. Проявление же этих отражений отличается тем, что в нормальном ощущении оно проявляется по нашей воле и желанию, в галлюцинации же по каким-то внутренним – анатомическим, или химическим, или молекулярным, неизвестным нам – условиям жизни органа чувства.
Для нас важно то, что содержание галлюцинаций может зависеть от содержания нашего мировоззрения, но появление и возникновение галлюцинаций стоит вне нашей воли и составляет болезненное состояние центров органов чувств.
Причиною галлюцинаций служат все обстоятельства, ставящие центры органов чувств в неправильные условия существования: усиленный приток крови, малокровие, изменения сосудов, питающих органы чувств, изменения самого существа мозга, новообразования и другие болезненные процессы, крайняя возбудимость органов чувств, изменения состава крови занесением ядовитых веществ – отравления и самоотравления и проч. Жизненные условия, влияющие вызывающим образом на галлюцинации, будут: умственное и физическое переутомление, болезни, связанные с высокой температурой, и заразные болезни, истощение организма, усиленное моление, продолжительные строгие посты, резкие переходы в тропический жар и полярный холод, общее настроение человека, жизненные события, политические и религиозные движения, фанатизм и проч.
Спрашивается, будет ли галлюцинант душевнобольной или душевно здоровый человек? Принято считать, пока человек способен давать себе отчет в том, что его галлюцинации обманы чувств, болезненные явления и он исправляет данную ошибку прежним опытом и другими органами чувств, до тех пор он здоровый человек, когда же человек не может уже понимать обман восприятия и принимает эти ложные ощущения за действительные – он стал душевнобольным. Но из этого общего положения должно сделать значительные исключения. Прежде всего есть много душевнобольных, которые вполне сознают болезненность своих галлюцинаций, открыто заявляют об этом и просят указать им меры для избавления от их назойливого болезненного состояния. Во-вторых, есть и душевно здоровые люди, которые верят в истину их ложных ощущений, принимают их за действительные и поступают соответственно их галлюцинациям.
Последнее явление часто наблюдается у людей простых, невежественных, необразованных и суеверных. Не имея понятия о возможности происхождения этих явлений вследствие болезни, они логическим признанием принимают их за действительность. Особенно много этому благоприятствует невежество, суеверие, убеждения больного в возможности данного явления, политическое и религиозное течение, фанатизм и настроение окружающей среды.
Все эти жизненные обстоятельства могут влиять не только на отдельное лицо, но и на целые массы, возбуждая массовые галлюцинации. Так, во время франко-прусской войны один сапожник Страсбурга, смотря в свое окно, видел дерущихся и сражающихся французов и немцев в то время, когда у Страсбурга не было ни тех, ни других. Целые полки нападали один на другой. Кровь лилась всюду. Это сапожника страшно поразило, и он сказал о видении другому лицу. Другое лицо тоже увидело сцену сражения, но именно только в одну, известную, часть окна, а в другие нет. То же сражение видели сотни и тысячи лиц… Verga передает следующий случай. В деревне Carano, расположенной в итальянских Апеннинах, с народонаселением невежественным, очень религиозным и фанатичным, одна женщина на холме увидела Мадонну – Мадонну, одетую в черное платье, плачущую, окровавленную и с грозною речью на устах к народу. Женщина была поражена и поспешила сообщить об этом соседкам. Население всполошилось. Десятки, сотни и тысячи людей потянулись к холму и видели Мадонну. Пошли целые процессии с пением духовных песен и церемониями. Духовенство пользовалось случаем. Только экстренные военно-полицейские меры уничтожили сборища и прекратили существование массовой галлюцинации. Это было всего только 20 лет назад.
Все это нам показывает, что данное религиозное и политическое настроение, суеверия и события дня данного общества могут вызывать не только у отдельных лиц, но и у целых народных масс галлюцинации. Но, разумеется, все эти условия в возникновении галлюцинаций играют второстепенную роль и вызывают галлюцинации в таком только случае, если органы чувств к тому подготовлены. При таких обстоятельствах люди, не будучи душевнобольными, могут верить в действительность галлюцинаций и исполнять все требования и приказания их.