Английский мореплаватель и купец, а в действительности шпион английского двора Ричард Ченслор участвовал в 1553 г. в экспедиции под командованием Хью Уиллоби по поиску Северного морского пути в Индию и Китай в противовес открытым, но тогда полностью контролировавшимся только католическими Испанией и Португалией морским путям вокруг Африки и через Атлантику в Америку (Вест-Индию). Через шесть месяцев после отплытия экспедиция потерпела крах - два корабля из трех были раздавлены льдами (на одном из них погиб Уиллоби), а корабль "Эдвард Бонавенчер" под командованием самого Ченслора в том же 1553 г. бросил якорь у маленькой бедной рыбацкой пристани близ старинного монастыря Михаила Архангела, где впоследствии и был построен первый российский порт Архангельск. Ченслор смог ознакомиться с Московским государством и даже был удостоен аудиенции у молодого, полного сил, а главное доброго нрава царя Ивана Васильевича - Ивана IV.
Вывод, который Ченслор сделал о Руси, был уникален и вошел в историю: "Если бы русские знали свою силу, то никто не мог бы соперничать с ними, но они ее не знают".Именно так он и сообщил в Лондон. А далее, явно для того, чтобы русские никогда и не узнали бы свою силу, - на самом же деле для того, чтобы они не могли воспользоваться ею, ибо русские и тогда знали о своей силе, но применяли ее только в необходимых случаях и в высших интересах Руси, - в дело вступил "лекарь" Бомелия.
Именно его-то, Бомелию, и ненавидели на Руси лютой ненавистью, считая повинным в диких, необузданных жестокостях царя, который как бы переродился из нормального человека в свирепого вепря на троне. Бомелию так и называли - "лютый волхв", т. е. лютый, злой колдун, и именно под этим определением он и фигурирует в летописях. И только четверть века спустя его постигла, хотя и варварская по современным меркам - времена тогда были такие, что Русь в этом смысле ни на йоту не отличалась от Европы в жестокостях казней, - но абсолютно заслуженная кара: опытнейшие палачи Малюты Скуратова выпустили из него кровь, а потом живьем поджарили на вертеле. Но за эти четверть века сколько же неисчислимых бед принес этот британский шпион всей Руси!
Царь отравлен, царица отравлена и умерла от отравления, потомство дебилизировано (ставший царем Федор Иванович), последний сын царя от Марии Нагой - печально знаменитый в русской истории царевич Дмитрий (родился в 1582 г.) был больным ребенком и страдал падучей болезнью, свирепствам царя нет конца, им же самим убит единственно пригодный для управления разросшимся (уже присоединена Сибирь) государством сын Иван, которого тоже травили, явно преследуя цель оборвать и его жизнь. Кончилось все это установлением власти Бориса Годунова и Великой Смутой, в которой Русь едва, точнее, чудом устояла.
Но вот на что хотелось бы обратить внимание, тем более в свете фактов третьего, обычно не пользующегося никаким вниманием со стороны историков, ряда. Ченслор оказался на Руси в самом прямом смысле вследствие разворачивавшегося геополитического по сути, но религиозно-цивилизационного по внешним признакам противоборства интенсивно протестантизируемой Англии с окружавшим ее тогда остальным христианским миром, в основном католическим. Вывод его о Руси был по сути геополитическим - ведь вначале своего правления Иван IV уже "затмил своих предков и могуществом и добродетелью", отмечали именно же англичане в своих донесениях в Лондон. "Имеет многих врагов и усмиряет их. Литва, Польша, Швеция, Дания, Ливония, Крым, Ногаи ужасаются русского имени (уже пошла ложь, ибо не ужасались, а вынуждены были считаться с законными интересами Руси. - А. М.)…В отношении к подданным он удивительно снисходителен, приветлив. Одним словом, нет в Европе более россиян преданных своему государю, коего они равно и страшатся и любят. Непрестанно готовый слушать жалобы и помогать Иоанн во все входит, все решит; не скучает делами и не веселится ни звериной ловлей, ни музыкой, занимаясь единственно двумя мыслями: как служить Богу и как истреблять врагов России!"
Как это ни парадоксально, но и в сохранившихся до наших дней народных преданиях о лютой ненависти Руси к Бомелии, особенно же со стороны царского окружения, также геополитическая подоплека: люто ненавидя его и пребывая в абсолютной уверенности, что злой немец (подчеркиваю, что не германец, а иностранец) Бомелия своими "чарами" внушил царю "свирепство", оно открыто объясняло это тем, что-де немцы (т. е. иностранцы вообще) путем гаданий и волхований (т. е. колдовства) якобы дознались, будто им предстоит быть разоренными дотла русским царем, - и вот, дабы отклонить от себя такую участь, и прислали на Русь своего волхва (злого колдуна)!
Естественно, что молодой Иван IV вовсе не собирался кого-либо разорять - его действия были абсолютно адекватной реакцией на резко усилившийся тогда натиск в основном католического Запада на Русь в поисках сухопутного пути на Восток, в Индию, о котором уже тогда было известно, что он пролегает через Русь. И вовсе не случайно, что этот натиск, особенно в первый период правления Ивана IV, получал заслуженно жестокий отпор со стороны Москвы, которая к тому же стремилась возвратить себе и исторически законные выходы в Балтийское море.
На арене этого жестокого геополитического противостояния и противоборства католицизма и резко набиравшего силу протестантизма в очень хитроумной комбинации и выступил Лондон со своими шпионами и колдунами-отравителями. Пока католический Запад пытался проводить свою политику с помощью вооруженной силы, Лондон с подачи Ричарда Ченслора благословил создание на Руси Московской торговой компании, общая договоренность о чем имелась у него еще с 1553 г. - со времени аудиенции у Ивана IV, когда Ченслор высказал получившую одобрение молодого царя идею.
Московская торговая компания вначале получила от Ивана IV монопольное право на торговлю с Русским государством, т. е. из всех иностранцев они в одночасье превратились в абсолютных монополистов, затем - право беспошлинной торговли, а в 1569 г. - уникальное право беспошлинной транзитной торговли по волжскому пути со странами Востока! Англичане действовали очень тонко: с одной стороны, вытесняли всех иностранцев, пытавшихся действовать на русском рынке, особенно голландцев, а с другой, подставили в качестве отравителя именно голландца, что позволяло, в случае провала, спихнуть все на них же.
Однако безудержная алчность британцев привела к тому, что после одного из приступов свирепости, просветлев на некоторое время разумом, Иван IV лишил эту компанию - в 1570 г., т. е. всего через год! - всяческих льгот. Правда, впоследствии, в результате множества просьб, часть этих льгот была восстановлена, но о монополии речь уже никогда не шла. На этом фоне самое время сказать и о фактах четвертого, практически никогда не упоминаемого ряда.
Выше мы уже отметили, что Иван IV вовсе не собирался никого разорять дотла - он всего лишь давал сдачи и, на первых порах весьма крепко. Но в то же время он отлично понимал и значение дипломатии, которая и в то время имела колоссальное значение и нередко носила характер династических браков.
Иван IV желал доброго межгосударственного союза с Англией и одно время, оставшись вдовцом, предпринял попытку свататься к правившей тогда в Англии королеве Елизавете. В ответ же, и это чрезвычайно характерно уже даже для тех, ранних англо-русских отношений, руководитель секретной службы Англии лорд Берли (в Москве его называли "боярин Бурлы") в своих инструкциях английскому послу при Иване Грозном Рэндольфу (тогда и в Англии не было четкого разделения между разведкой и дипломатией) прямо предписывал добиваться только привилегий для британских купцов, но всячески уклоняться от любых переговоров о союзе, тем более на брачной основе.
Да и как можно было говорить о браке, если в Лондоне прекрасно было известно, что их же агент Бомелия вовсю травит царя и его родичей ртутью с катастрофически непоправимыми в плане престолонаследия последствиями!
Слава Богу, Всевышний воздал Англии за ее подлость - не прошло и полутора веков, как вследствие гомосексуальных наклонностей Вильгельма III Оранского у самого Альбиона на рубеже XVII–XVIII веков возникла острейшая проблема престолонаследия, завершившаяся тем, что на престол в Лондоне один за другим стали попадать слабоумные германские принцы - т. н. "серия Георгов", особенно под номерами от I до III.
Однако вышеприведенное хотя и с трудом, но все же различимая верхушка айсберга фактов четвертого ряда. Куда сложней дело обстоит с той его частью, что сокрыта под спрессованной историей толщей времен. А ведь именно там, в вечных льдах прошлого, в первозданном виде сохранились подлинные корни первопричины происхождения сознательно-злобно враждебного отношения Англии к России вне какой-либо зависимости от сути и формы политического режима или государственного правления на Руси. Так что не вернуться к тому, что отписывали из Москвы английские соглядатаи, невозможно. Не слишком многословно, но более чем емко, они письменно зафиксировали дважды уникальное явление: с одной стороны, растущее могущество Русского централизованного государства времен молодого Ивана IV, а с другой - факт уникального возрождения, но в новых исторических условиях, могучего ранее фактора в геополитической расстановке сил прошлого.
Итак, если по порядку разложить ими же написанное, то это будет выглядеть следующим образом: (Власть идеи самодержавия московского царя + практически всеобъемлющая власть Православия) + (Власть по факту самого самодержавия московского царя + Откровенно поставленное во главу угла государственного правления столь же Откровенное служение Богу) + (Добродетельное служение самодержавной власти царя с беспрецедентной преданностью народа своему государю, что покоилось на "двух китах": на отношении молодого царя к народу как к "Людям Бо-жиим и Нам Богом Дарованным!" и на его же позиции, что отныне он и судия народный, и защитник народа) + (Укрепление, в т. ч. и военной силой, внутренней и внешней безопасности государства + Укрепление единства страны и государства + Укрепление международного авторитета державы, чрез территорию которой проходили все сухопутные и речные пути с Запада на Восток и, соответственно, в обратном направлении) + (Отчетливо выраженное уже в первый период правления Ивана IV геополитическое стремление к возврату исконно славянских земель в Прибалтике и в целом на Северо-Западе ради законного обретения столь же законного выхода в Балтийское море, а также жестко обусловленное только соображениями внешней государственной безопасности движение на Восток и Юго-Восток).
При всех известных и часто не к месту поминаемых недостатках правления Ивана Грозного именно при нем несмотря ни на что в основном завершилось становление основного каркаса России как страны (в географическом смысле) и Русского централизованного государства, а вместе с тем и того евразийского понятия Россия, к которому мы теперь часто прибегаем.
И все это в обрамлении ореола наследника славных традиций Александра Невского (одним из первым давшим отпор натиску Запада на Русь) и его потомков - "собирателей и устроителей земель русских" - Даниила Александровича, Ивана Калиты и особенно Ивана III (тоже Грозного) и его знаменитой жены Софьи (урожденной Зои Палеолог - племянницы последнего византийского императора Михаила Палеолога).
Более того, все это происходило на фоне серьезно воспринятой Россией роли защитника православия и укоренившихся в ее государственной жизни византийских символов и традиций. Особое значение среди них имели преисполненный глубокого геополитического смысла герб с двуглавым византийским орлом (смотрит на Запад и на Восток) и овладевшая умами политической и церковной элит идея "Третьего Рима".
В итоге совокупность всего этого представала перед остальным миром как своего рода уникальная религиозно-геополитическая реинкарнация за век до этого рухнувшей под ударами турок-османов Византийской империи. Но ведь рухнула-то она не столько под ударами турок - в 1453 г. им достался практически полностью обессиленный Царьград, т. е. Константинополь, - сколько в результате многовековой тотальной подрывной деятельности против империи, осуществлявшейся из корыстных торгово-экономическо-геополитических мотивов. И главным зачинщиком этой подрывной деятельности была Венецианская республика, олигархические кланы которой век спустя, т. е. с начала XVI века, стали переносить свою торгово-экономическую и геополитическую активность в Атлантику - ведь наступила уже эпоха великих географических открытий, - избрав в качестве плацдарма Англию Генриха VIII.
И поскольку ранее эффективно действовавшие короткие сухопутно-морские пути с Запада (из Венеции) на Восток через Средиземное море, Анатолийский и Аравийский полуострова оказались полностью перекрытыми воинствующим исламом - в большой степени из-за подрывных потуг самой же Венеции против Византийской империи, - то остались только сухопутно-речные пути пролегавшие через Русь.
И тут: фактическая реинкарнация, но в более могучем облике, все той же ненавистной Венеции (и в целом Западу) Византийской империи. Да еще и самодержавно контролирующей все сухопутные и речные пути с Запада на Восток.
К тому же вторично за тысячу с лишним лет после падения Древнего Рима опять возрождается, но в более могучем обличье новый, "третий Рим" - Москва, не услышать чего Р. Ченслор физически не мог.
Совершенно "естественно", что не отразиться на только-только начавших зарождаться англо-русских отношениях все это не могло. Вот исходный преступный мотив в вызревании замысла отравления именно ртутью и Ивана IV, и его жены Анастасии, и его сына Ивана, замысла, суть которого сводилась к следующему:
- заведомо зная о тяжелейших медицинских, особенно же психических последствиях: депрессии, бессоннице, угнетенном состоянии, мании преследования, галлюцинациях, бредовых идеях, бурных приступах сумасшествия и т. п. (все это у Ивана Грозного потом проявилось в избытке), - подорвать веру окружения и, главное, народа в царя как Помазанника Божьего. Тем самым разорвать столь необходимые для прочности любого государства того времени узы между самодержцем и народом, насильно взрастить в последнем бредовую идею, что всякая власть преступна, а затем, двигаясь по звеньям неизбежной цепной реакции, взрастить и культивировать измену, как всего лишь якобы оппонирование сумасшествию власти, прославить это "сумасшествие" на века вперед, опорочив само имя этого государства, как якобы сосредоточения зла, насилия и бесчисленных пороков, которое-де следует уничтожить. У великого русского поэта и дипломата Ф. И. Тютчева есть такие строки:
Давно на почве европейской,
Где ложь так пышно разрослась, -
Давно наукой фарисейской
Двойная правда создалась:
Для них - закон и равноправность,
Для нас - насилье и обман…
И закрепила стародавность
Их, как наследие славян…
- заведомо зная о катастрофически непоправимых последствиях в плане воспроизводства потомства вследствие ртутного отравления, подорвать царствовавшую династию Рюриковичей и тем самым освободить престол для своей марионетки;
- заведомо зная о настороженном отношении Русского государства ко всяким немцам, т. е. иностранцам вообще, подставить на неизбежную в таком опасном деле плаху чужую голову - в данном случае голландца Бомелию;
- заведомо зная о сулящих несметные барыши на сухопутно-речных путях на Восток, попытаться не только овладеть ими, но и установить над ним свой полный контроль, в т. ч. и за счет беспошлинной транзитной торговли, с тем, чтобы и на Западе, и на Востоке стать абсолютным монополистом в торговом обмене.
Пусть и почти пять веков спустя, но все же следует открыто признать, что этот подлый план фактически был выполнен и лишь чудом, называемым глубинной интуицией народа, нашедшего в себе силы и мужество к смертельно жестокому отпору, Русь едва устояла в Великой Смуте.
И совершенно не случайно, что созданная Р. Ченслором Московская компания беспрецедентно активно действовала именно во время Великой Смуты - от "годуновщины" (царь Борис был тесно связан с тем же Дж. Горсеем) до всех историй с Лжедмит-риями. Агенты именно этой компании - Джон Меррик и Уильям Рассел - пытались навязать России английский протекторат в разгар Смуты, а в 1612 г. ко всему прочему именно этой компанией был выдвинут проект военной экспедиции, преследовавшей цель под видом оказания помощи Москве в отражении очередного (инспирированного Западом) нашествия польских и шведских войск, захватить Русский Север - единственный тогда выход России к морю. Проект этот был решительно отклонен великими патриотами Земли Русской - Мининым и Пожарским.
Говорят, что-де Англия - страна традиций, но если это и так, то, очевидно, прежде всего традиций подлых: через 300 с лишним лет после Великой Смуты начала XVII века, во времена очередной опять-таки при активнейшем участии Англии инспирированной Великой Смуты 1917 г. "военный проект" Московской торговой компании "реинкарнировался" в британскую интервенцию на Русском Севере в 1918 г.