Эффективность стрельбы в таких условиях, без корректировки, не видя даже, куда падают снаряды, вызывает большие сомнения. Тем не менее, немцы очень высоко оценивали результаты поддержки, считая, что первый же артналет из 283-миллиметровок "разгромил" танковую бригаду. В 14.35 "в связи с выполнением задачи" огонь прервался, но в 18.00 последовал приказ вновь начать стрельбу, уже по другим скоплениям танков. Понятно, что с сумерками видимость ничуть не улучшилась. Горящая Клайпеда освещала горизонт неясным отражением в тумане, но вести огонь приходилось по карте. В размеренной неторопливой стрельбе прошла вся ночь. Около 6 утра один из кораблей эскорта сообщил об обнаружении подводной лодки, и немцам пришлось резко отвернуть на скорости 19 узлов. В это время облачность стала рассеиваться. Видимость стала вполне приемлемой, но зато следовало ждать советской авиации. Вся зенитная артиллерия была приведена в полную боевую готовность. Расчеты появились даже у дополнительно установленных на баке автоматах, хотя теперь приходилось вести огонь только бортом, чтобы не снести в море свои же боевые посты.
Днем 12 октября "Лютцов" впервые познакомился с советской авиацией. Надо сказать, что, несмотря на все заверения немцев об удивительной эффективности артиллерийской поддержки их тяжелых крейсеров с 283- и 203-мм орудиями, наше командование до сих пор не догадывалось о их присутствии! Из 18 торпедоносцев А-20 "Бостон", вылетевших на задание, в условиях все еще довольно плохой погоды только 4 нашли и атаковали у берега в районе Мемеля "вражеский конвой". Самолеты появились по левому борту от "Лютцова", причем число их в донесении немцев загадочным образом удвоилось. Корабль удачно отвернул вправо, стреляя из всех стволов. Наши "бостоны" не попали в цель, что не помешало им по возвращении донести о потоплении двух транспортов, в 5 и 7 тыс. т. Обе стороны до сих пор не представляли реальной ситуации. На больших германских кораблях то и дело объявляли воздушную тревогу, хотя реальных атак на них больше не было, а наше командование все еще не представляло, с кем имеет дело. Резкие маневры никак не способствовали ведению точной стрельбы по берегу. "Лютцову" приходилось по их завершении вновь и вновь искать исходную точку привязки по карте. Сказывалась отсталость системы управления огнем, которая не позволяла автоматически учитывать столь сильные изменения курса, в отличие от более современной СУАО "Принца Ойгена". Тем не менее, итог дня оказался впечатляющим. "Лютцов" выпустил 400 снарядов главного калибра и 245 - среднего, всего свыше 13,2 т боеприпасов. Настало время пополнить боезапас. Отряд отошел в Данцигскую бухту, и в Готенхафене началась лихорадочная погрузка. Между тем, запас 11-дюймовых снарядов в этой базе подходил к концу: пришлось забрать последние 75 бронебойных, мало полезных при стрельбе по наземным целям.
14 октября "карманный линкор" в сопровождении эсминца и двух миноносцев вновь отправился к Мемелю. В 11.15 (по местному времени) отряд атаковала подводная лодка Щ-407, принявшая "Лютцов" за легкий крейсер. Вовремя обнаруженная миноносцем Т-16, она все же произвела двухторпедный залп, но "карманник" без проблем уклонился от столь жидкого "веера". Для отражения угрозы с воздуха немцы применили уже совсем отчаянные меры. Для обеспечения действий корабельных "Арадо-196", способных хоть как-то отражать атаки штурмовиков и бомбардировщиков, прибыл корабль обеспечения Люфтваффе "Ганс Альбрехт Ведель", хотя попытки заправить гидросамолеты в столь неблагоприятной обстановке по идее должны были привести к немедленному его потоплению. Кроме того, в качестве "авиаприкрытия" противник пытался использовать даже неуклюжие трехмоторные летающие лодки "Блом унд Фосс" ВV-138, на первый взгляд, совершенно беспомощные в небе, наводненном советскими истребителями.
Донесения с "Лютцова" свидетельствуют об участии только в утреннем налете 27 "торпедоносцев и штурмовиков", плюс 24 "торпедоносцев" и 17 бомбардировщиков ближе к вечеру, хотя в этот день авиация Балтфлота вообще не доносила о действиях против морских целей. Скорее всего, в деле участвовали силы 3-й воздушной армии, не имевшие уже абсолютно никаких шансов попасть в корабли на ходу. Не удивительно, что немцам удалось отразить все атаки, тем более, что в воздухе периодически появлялись таки их истребители. Однако, как уже отмечалось, даже нерезультативные атаки сказывались на точности огня.
После столь тяжелого дня германские корабли вновь отправились в Готенхафен за снарядами, которые спешно доставил транспорт "Франкен". Теперь "Лютцов" остался единственным тяжелым кораблем 2-й боевой группы, поскольку "Ойген" севернее Хелы столкнулся с легким крейсером "Лейпциг", полностью выведя его из строя и сильно повредив себе носовую часть. На "карманном линкоре" поднял свой флаг командир группы, вице-адмирал Август Тиле. 22 октября он вывел свой флагман в сопровождении 2 эсминцев и 3 миноносцев в третий поход к Мемелю. Тиле прихватил все "арадо" с небоеспособных тяжелых крейсеров "Ойген" и "Хиппер" и имел "серьезное" воздушное прикрытие аж из 4 самолетов.
Вновь немецкая сторона претендует на очень высокую результативность артиллерии "Лютцова", в основном по району вокзала в городе Кроттинген (Кретинга). Всего он выпустил 207 снарядов 283-мм и 150-мм калибра, еще около 500 добавили эсминцы. На этом, однако, операция не закончилась. "Броненосец" получил приказ поддержать германские войска, занимавшие последние оборонительные позиции на острове Эзель (Саарема). В их распоряжении оставался только полуостров Сворбе (Сырве), соединявшийся с островом узким перешейком. Батареи Сворбе перекрывали своим огнем вход в Рижский залив, так что недаром их удерживали до конца в обеих мировых войнах и русские, и немцы. Теперь перед Сворбе стояли советские войска, готовые к решительному штурму.
К 7.00 24 октября "Лютцов" занял позицию к западу от перешейка, сохраняя полное радиомолчание. Сообщения с берега передавались исключительно катерами, как в XIX веке. Ввиду ожидания атак наших подводных лодок и торпедных катеров эскорт значительно усилился: теперь "карманник" прикрывали дополнительно большие миноносцы Т-23 и Т-28. В 7.20 корабль открыл огонь и 35 выстрелами главного калибра снес маяк Лэу, служивший важным наблюдательным пунктом. Затем оба калибра начали "обработку" береговых батарей и мест сосредоточения наступающих войск. Стрельба вначале корректировалась бортовым "Арадо", но затем гидросамолет был вынужден прекратить свою деятельность из-за низкой облачности. С воздуха отряд прикрывался 4 истребителями FW-190. Однако около 8.30, когда у них кончилось горючее, на сцене появились наши штурмовики. 22 Ил-2 7-го гвардейского авиаполка тремя группами атаковали германские корабли, не только сбрасывая бомбы, но и обстреливая палубы и надстройки с бреющего полета. Пострадал, однако, только эсминец Z-28, в который попало 5 бомб, из которых взорвалась только одна. Спустя 2 часа самолеты 7-го авиаполка сменили 27 "илов" 35-го штурмового авиаполка авиации Балтфлота. Невзирая на противодействие "фокке-вульфов" и мощный огонь (стреляли все орудия, даже 150-миллиметровки), нашим летчикам удалось прорваться непосредственно к "Лютцову". На боевых постах "карманника" появились первые раненые пушечно-пулеметным огнем. Тем не менее, можно считать, что противники разошлись практически "вничью": помимо значительно пострадавшего Z-28 немецкие корабли получили легкие повреждения, 4 штурмовика не вернулись на аэродромы.
На самом корабле перестала выдерживать даже надежная немецкая техника. В носовой башне вышел из строя досылатель правого орудия, а перекосившийся клапан отвода газов стал препятствовать открыванию затвора. У 150-мм артиллерии вышли из строя 3 элеватора из четырех; снаряды пришлось подавать вручную, при помощи лебедок, что сильно утомляло прислугу и замедляло стрельбу. От непрерывного сотрясения вышли из строя некоторые приборы системы управления огнем. Неполадки в артиллерии сопровождались неприятностями с главными механизмами. Управление оборотами левого вала "застряло" на 19 узлах, тогда как у правого оно оставалось в исправности. Приходилось все время активно действовать рулем, чтобы удерживать корабль на курсе. Надо сказать, что большинство повреждений удалось исправить непосредственно на борту.
За 4,5 часа ведения огня "броненосцу" и сопровождавшим его легким кораблям удалось создать такую плотность огня на ограниченном участке перешейка, которой не знали со времен штурма Севастополя немцами. Только 24 октября он выпустил 304 283-мм, 292 150-мм, 282 105-мм снарядов. Безусловно, в той или иной степени это сказалось на результате нашего наступления: двум германским дивизиям и частям усиления удалось сохранить свои позиции на Сворбе.
В результате столь интенсивной боевой деятельности (к тому моменту "Лютцов" израсходовал больше тяжелых снарядов, чем любой германский линкор 1-й и 2-й мировых войн) орудия оказались сильно расстрелянными - настолько, что не могли обеспечить точную стрельбу даже по площадным целям. Корабль направился в Готенхафен, куда в то же время спешили специалисты фирмы "Крупп" для приведения артиллерии в боеспособное состояние.
Ремонтные работы и погрузка боезапаса чередовались с небольшими выходами на учения. (Немцы проводили их даже в столь жестких условиях, когда над головами то и дело появлялись совсем не "учебные" бомбардировщики противника.) 18 ноября учения пришлось прекратить: советские войска вновь начали атаки на Сворбе. В начале наступления "Лютцов" еще проходил ремонт, так что главная роль выпала его систершипу "Шееру", о чем мы расскажем чуть позже. Бывший "Дойчланд", хотя и шел 24-узловым ходом, поспел только к шапочному разбору. На его долю выпало завершение эвакуации войск у Церельских позиций. Погодные условия и недостаточная активность нашей авиации позволили немцам выполнить задачу без дополнительных потерь, хотя 2/3 защитников Сворбе полегли на поле боя или пропали без вести.
Недоремонтированный корабль протестовал против насилия над техникой. Уже около Готенхафена полностью вышел из строя один из дизелей, для ремонта которого требовалось разобрать водонепроницаемую переборку. Окончательно ликвидировать последствия аварии удалось только к 10 декабря. Тем не менее, даже "хромому" "Лютцову" пришлось выходить в море для прикрытия конвоев в районе Хелы.
Между тем Данцигская бухта в целом и Готенхафен в особенности стали опасным местом. Именно там находилась точка пересечения усилий авиации союзников и Советского Союза. 18 декабря 1944 года суеверные моряки с ужасом заметили, как со стоявшего рядом с "карманным линкором" транспорта "Варте" стаями бегут на землю крысы. Примета оказалась вещей. В 10 вечера начался массированный налет авиации Бомбардировочного командования Великобритании, в котором приняло участи 236 самолетов. Из 836 тонн бомб, сброшенных на корабли, суда и портовые сооружения, на долю "Лютцова" не досталось ни одной, хотя жертвой налета пал не только "Варте", но еще десяток торговых и вспомогательных судов, а также старый броненосец "Шлезвиг-Гольштейн". Его современный коллега отделался небольшой течью в трюме. Тем не менее, командование решило перевести его от греха подальше - в Пиллау, тем более что сооружения "Дойче Верке" в Готенхафене находились в руинах. В конце декабря "Лютцов" прибыл к месту своего последнего базирования.
Хотя положение Германии уже приближалось к безнадежному, на корабле продолжалась полноценная регулярная служба. Более того, на него прибыло 200 человек пополнения из числа спасшихся с "Тирпица". Некоторых из них вызволили из перевернувшегося корпуса линкора, и их моральное самочувствие оставляло желать лучшего. А между тем их новому кораблю предстояли очередные испытания. Советская армия уже окружила район Данцига. Пополнив боезапас чудом доставленными в Готенхафен 283-мм снарядами, "Лютцов", по-прежнему несший флаг вице-адмирала А.Тиле, в сопровождении трех миноносцев вышел на поддержку своих войск в районе Эльбинга. 8 февраля 1945 года он получил данные своих первых целей на немецкой земле. По крайней мере, теперь огонь нормально корректировался с передовых наблюдательных пунктов, одним из которых стала колокольня собора в Фрауэнбурге. Стрельба по разным объектам продолжалась весь день. Расстояние до некоторых целей составляло 35 км - практически максимальную дальность главного калибра. Одновременно 150-миллиметровки вели огонь по участкам, расположенным на побережье. Поддержка оказалась вполне успешной, и на следующий день отстрелявший свое "Лютцов" заменил однотипный "Адмирал Шеер". Германским войскам не только удалось удержать свои позиции, но и восстановить на время коридор с Кенигсбергом. В это время продолжалась крупнейшая в истории Второй мировой войны операция по эвакуации морем из Восточной Пруссии. (Всего немцам удалось вывезти около 2 млн. человек, включая население.)
Однако под угрозой оказался другой фланг. Советские войска вышли к побережью Западной Померании и начали наступление на Кольберг и Кёзлин. Вновь потребовалась помощь тяжелой артиллерии 2-й боевой группы. 6 марта "Лютцов", "Шеер", 2 эсминца и 2 миноносца двинулись по фарватеру в район Свинемюнде. На борт боевых кораблей, уходящих на спасительный запад, рвались раненые и беженцы ("Шеер" принял около 1000 человек). Флагман остался с чистыми палубами. Следуя во главе колонны, рано утром 7 марта он был атакован подводной лодкой К-52, давшей залп из всех кормовых торпедных аппаратов. Хотя на субмарине слышали 2 взрыва, и сама лодка, и торпеды были вовремя обнаружены, и атака успеха не имела.
"Лютцов" отделился от остальных единиц 2-й боевой группы и проследовал к Казербургер Фэре, где с помощью буксиров развернулся на узком фарватере, оказавшись носом к морю - пути отступления. Затем его прочно пришвартовали многочисленными стальными тросами к наспех сколоченному бревенчатому причалу. "Карманный линкор" приготовился к стрельбе, но настроение, царившее на борту, трудно было назвать бодрым. Он лишился своего главного козыря - возможности маневрировать на скорости на открытой воде. Кроме того, "радовало" соседство с крупным складом мин и взрывчатки. Опасность от атак с воздуха оставалась более чем реальной, несмотря на 4 тяжелые и 3 легкие зенитные батареи, окружавшие стоянку. Однако с точки зрения расположения эта "ловушка" приближалась к идеалу: тяжелый крейсер мог обстреливать большую часть фронтовых позиций.
Морякам повезло: авиация союзников ночью 9 марта "разрядилась" в мощном налете на близлежащий Свинемюнде, выложив на порт 1600 т бомб. "Лютцов" же продолжал сидеть в своей "засаде" до 20-х чисел марта. К этому времени фронт передвинулся в очередной раз. Наши войска ворвались в известный курорт Цоппот (Сопот), достигнув побережья Данцигской бухты. 23 марта 1945 года, после того как совершенно расстрелявший свои орудия "Шеер" ушел в Киль, на поле боя опять вышел первенец ряда "карманников". В сопровождении эсминцев Z-31 и Z-34 он подошел к Цоппоту и открыл огонь по городу. В течение дня и ночи он постепенно смещался вдоль берега со скоростью наступающих советских танков. На следующий день фронт сместился уже к Готенхафену и окраинам Данцига. 25 марта советская артиллерия уже вовсю обстреливала центр города, причем огонь германских кораблей уже не мог подавить многочисленные батареи. Все же остатки 2-й боевой группы внесли заметный вклад в то, что Данциг выбросил белый флаг только 28 марта, продержавшись в совершенно бесперспективной обороне еще 3 суток.
Все это время "Лютцову" приходилось не только вести огонь по берегу, но и отбиваться от атак нашей авиации. Хотя они по-прежнему оставались спорадическими и нескоординированными, налеты держали в постоянном напряжении команду и затрудняли выполнение главной задачи. К тому же для отражения низколетящих самолетов часто применялись и 150-мм орудия. Показала свои зубы и советская артиллерия. Многочисленные батареи среднего калибра (в это время мы уже вполне могли позволить себе роскошь выделять некоторое число армейских тяжелых батарей исключительно для охраны побережья) заставляли то и дело ставить дымзавесы, отходить в сторону, вести контрбатарейную стрельбу. После того, как Готенхафен был оставлен немцами, в их распоряжении для экстренной эвакуации оставался только небольшой городок Оксхёфт. Там "Лютцов" получил наконец "гостинец". 4 апреля 1945 года береговая батарея третьим снарядом попала в кормовую надстройку, разрушив адмиральские помещения. В это время Тиле и его штаб находились на мостике, поэтому никто не пострадал, а повреждения оказались поверхностными. Этот день стал последним днем пребывания "Лютцова" в "данцигском аду". В ночь на 5 апреля в ходе операции "Вальпургиева ночь" последние защитники Данцигской бухты были вывезены на быстроходных десантных баржах, военных рыболовных ботах и других мелких судах. Своеобразный конвой прикрывал "карманный линкор", 3 эсминца и несколько боевых кораблей меньшего размера, причем "Лютцов" до последнего вел огонь по пляжу, отсекая наши войска от эвакуирующихся. На нем снова подошел к концу боезапас, а износ стволов достиг столь значительного уровня, что, по оценке, начальная скорость упала на 12 %, а рассеяние в залпе увеличилась вдвое. Неудивительно: "карманник" расстрелял не только все три своих боезапаса, но и часть запасных боекомплектов "Шарнхорста". Последний резерв флота находился на плавбазе "Франкен", стоявшем в районе Хелы. В густом тумане командир рискнул перегрузить 283-мм "чушки" прямо в море, ожидая при этом с минуты на минуту атаки советских торпедных катеров! Очень вовремя: 8 апреля "Франкен" пошел ко дну после попадания авиабомбы.
Вечером того же дня "Лютцов" направился в свою "засаду" у Свинемюнде, поскольку кризис на берегу наметился уже и там. Еще одна причина заключалась в том, что на корабле почти не оставалось топлива: его едва хватило бы на 300-мильный переход. Первый "карманный линкор" теперь оставался и единственным: днем ранее закончил свое существование "Шеер". Он же оставался единственной боеспособной тяжелой единицей усохшего до минимума Кригсмарине. На корабле продолжалась внешне рутинная и размеренная жизнь. Как замечает один из членов экипажа, продолжался обильный обмен бумагами, и все 24 пишущие машинки не замолкали ни на минуту.
Корабль получил почти неделю передышки - последнюю. Казалось, неприятельская авиация забыла про него. Но это только казалось. 13 апреля отдаленное гудение моторов заставило объявить воздушную тревогу. Все обошлось мирно, но команда не знала, что над ними на высоте 7000 м висела знаменитая 617-я эскадрилья Королевских ВВС, известная как "Дамбастерз". Летчики этого элитного подразделения уже потопили "Тирпиц" и разрушили несколько важнейших точечных объектов своими 5400-кг бомбами. Покончить с последней "капитальной" боевой единицей противника в этот раз помешала густая облачность. Англичане удалились, не отбомбившись.