Важная деталь: из порядка 407 45‑мм, 76‑мм ПА, ДА и приданных полков, в том числе 9 СУ‑76 1440‑го сап, находившихся на 5 июля в указанных выше четырех дивизиях, 68,7 % составляли 76‑мм пушки. Но учитывая, что по начертанию переднего края общая протяженность их обороны была 66 км, плотность ПТО составляет 6,2 орудия на километр. Даже если включить в общую сумму подвижной дивизионный спецрезерв (230‑й и 245‑й отп с 96‑й отбр) в составе 133 танков (в строю), то и тогда плотность не превысит 8,2 орудия на 1 км.
Это обстоятельство в сочетании с боевым построением дивизий в один эшелон предопределило быстрый прорыв главной полосы даже с учетом ее значительного укрепления в [88] инженерном отношении. А допущенный ряд ошибок и нестыковок, о которых мы поговорим дальше, этому лишь способствовал. Тем не менее в ходе операции "Цитадель" советской артиллерии предстояло сыграть ключевую роль. Процитирую вывод, сделанный специалистами уже после войны, в ходе обобщения опыта боев на Курской дуге:
"…в успешной борьбе с наступающими ганками очень важную роль сыграла артиллерия. Достаточно указать, что из общего числа подбитых и уничтоженных танков и самоходных орудий противника в оборонительный период битвы 63 % уничтожены огнем артиллерии"{72}.
Вторая оборонительная полоса проходила в 10–15 км от переднего края главной полосы обороны в зависимости от начертания переднего края. Ее протяженность по фронту составляла 216 км. В том числе на 38‑ю А приходилось 54 км, 40‑ю А - 46 км, на 6‑ю гв. А - 60 км по начертанию переднего края и 7‑ю гв. А - 46 км. Во всех армиях во втором эшелоне находились войска, но их количество было разным: в 38‑й А - 37 сбр и бригад учебных батальонов (правый фланг - рубеж Викторовка, Махновка), 40‑я А - прикрывала танкоопасное направление Грайворон - Белое двумя сд и одной иптабр, 6‑я гв. А - 90‑й гв., 51‑й гв., 89‑й гв. сд, 27‑й и 28‑й иптабр, а также 227‑й сп 183‑й сд 69‑й А (участок Воловуевка, Сажное, (иск.) Кривцово, Клейменово), 7‑й гв. А - тремя сд и одной иптабр.
Каждая из дивизий второго эшелона обороняла фронт протяженностью от 15 до 25 км, в зависимости от важности направления и условий местности. Наибольшая плотность войск была создана в 7‑й гв. и 6‑й гв. А. В последней армии протяженность равнялась 14–23 км, глубина - 5–6 км.
Решением командования 6‑й гв. А каждый командир дивизии первого эшелона получил резерв - по два стрелковых батальона, за счет трех дивизий, занимавших второй рубеж. Связано это было с тем, что эти соединения, как и все в армии, из–за отсутствия достаточного количества пополнения не были доведены до штатной численности по личному составу. Кроме того, 51‑я гв., 89‑я гв. и 90‑я гв. сд не имели никаких средств усиления. Планировалось, что на позиции второго армейского рубежа 6‑й гв. А выйдут войска стоявшей в тылу, на обояньском направлении, 1‑й ТА.
"Передний край в своем большинстве проходит по естественному рубежу 6‑й гв. А, имея перед собой частью заболоченные, частью сухие с широкими долинами лощины за исключением отдельных участков 7‑й гв. А и правого фланга 38‑й А, где передний край проходит по ровной местности. Обзор и [89] обстрел аналогичен с передним краем главной полосы обороны.
Расположение войск второй оборонительной полосы (в 6‑й гв., в 40‑й А и 7‑й гв. А) такое, как и в главной полосе обороны, с той лишь разницей, что дивизии не имели ПО и соприкосновения с противником. Они имели большую возможность совершенствования обороны, поэтому сеть траншей, окопов и других сооружений развита больше. Здесь имеются выносные окопы на стрелковые пулеметные отделения, а также районы обороны взводов, рот и даже батальонов, принимающие более выраженный характер с наличием опорных пунктов и узлов сопротивления (90‑й гв. и 51‑й гв. сд)"{73}.
Третью, тыловую оборонительную полосу имели лишь 40‑я и 6‑я гв. А. На участке 7‑й гв. А и левого крыла 6‑й гв. А их тыловую оборонительную полосу занимала главная полоса 69‑й А. На участке 40‑й А она проходила от р. Псел по рубежу: Пены, Вышние Пены и левым флангом подходила ко второй оборонительной полосе 6‑й гв. А на участке с. Венгеровка, создавая как бы отсечный рубеж для 6‑й гв. А. Весь тыловой рубеж 40‑й А занимала 184‑я сд генерала Котельникова.
При выборе начертания и взаимного расположения рубежей прежде всего учитывали наличие естественных танконедоступных преград (долин мелких рек, оврагов и т. п.), которые в сочетании с инженерными заграждениями могли остановить или задержать продвижение вражеских танков под огнем противотанковых средств. Стремление использовать естественный рубеж, правый берег р. Псел, привело к решению оттянуть тыловой армейский рубеж 6‑й гв. А на глубину до 20 км от переднего края второй оборонительной полосы и выстроить его по ее правому берегу. Это в свою очередь потребовало создать промежуточный рубеж: Картамышевка, Ивня, Курасовка, Шипь (впоследствии начертание его было несколько изменено).
Правый берег р. Псел выше, поэтому полоса обороны являлась командной над всей прилегающей территорией. С нее хорошо просматривались склоны правого берега и часть второй оборонительной полосы.
Река имела ширину от 25 до 35 метров и глубину 2–2,5 метра с обрывистым правым берегом и заболоченной поймой, являлась таким образом естественным противотанковым препятствием. В отчете офицера Генштаба при штабе 6‑й гв. А подполковник Шамов писал:
"… Третий (тыловой) армейский оборонительный рубеж, состоящий из 36 батальонных районов, возведен инженерными [90] батальонами и местным населением в полном соответствии с БУП‑42{74}. Кроме того, между второй и третьей оборонительными полосами армии были подготовлены армейский промежуточный рубеж и ряд отсечных позиций, работы по оборудованию которых были произведены до начала операции на 77 %"{75}.
69‑я А занимала оборону на фронте на 120 км от п. Александровский (ст. Прохоровка) до левой границы Воронежского фронта в районе Ефремовки. Ее участок обороняли пять дивизий, расположенных в один эшелон. Таким образом, в среднем на одну сд приходилось 22–28 км в зависимости от значимости направления, что примерно в два раза больше положенного по установленной норме.
Первые две полосы обороны возводились исключительно личным составом стрелковых соединений и инженерных спецчастей. Особенностью создания тылового рубежа явилось то, что он возводился при участии местного гражданского населения, был значим и весом. Численность местного населения Курской (ныне Белгородской области), привлекавшегося для проведения оборонительных работ, приведена в таблице 7.
* * *
Железнодорожная станция Прохоровка, у которой произошел ставший широко известным танковый бой, располагалась как бы на краю тылового (армейского) рубежа. Передний край этой полосы обороны на прохоровском направлении проходил на участке (иск.) Богородицкое, Тетеревино, Жимолостное, Новоселовка, Выползовка, Мазикино. От ст. Прохоровка он располагался на расстоянии: на участке Богородицкое, Тетеревино - в 12 км, Жимолостное, Новоселовка - в 9 км и от Выползовки - в 18 км.
Непосредственно у Прохоровки находился ПТ-ров, который оборудовали местные жители и личный состав 14‑й оиптабр, которая состояла в артиллерийском противотанковом резерве фронта. К началу июля он был полностью подготовлен по классической схеме, с ПТ-рвом, минированием подходов и танкопроходимых участков.
На протяжении всего подготовительного периода к отражению вражеского наступления, который официально на Воронежском фронте продолжался с 27 марта по 3 июля 1943 г., работа по созданию оборонительных рубежей, укреплению местности и возведению инженерных сооружений и объектов инфраструктуры войск шла с большим напряжением всех сил [91] личного состава фронта, а также гражданского населения, проживавшего на этой территории. В то же время в силу как объективных, так и части субъективных причин возникали большие проблемы, которые влияли как на темп развернувшегося строительства, так и на его качество.
Оборону начали создавать с расчистки территории фронта, площадь которой к тому времени составляла 18 600 кв. км, и приведения в порядок основных транспортных коммуникаций и инфраструктуры для создания нормальных условий деятельности войск и проживания местного населения. Что собой представляла эта местность после зимних боев и начавшейся распутицы, дает представление шифровка заместителя начальника Генштаба Красной Армии генерала А. И. Антонова от 10 апреля 1943 г. на имя начальника штаба Воронежского фронта:
"По данным Генерального штаба, армейские и фронтовые дороги на участках: Новый Оскол - Короча - Обоянь, Старый Оскол - Тим - Курск и др. находятся в трудно проходимом состоянии, а некоторые из них почти абсолютно непроходимы. В районе Старого Оскола и Тима большое количество неубранных человеческих и конских трупов, что может привести к заражению источников и распространению эпидемических заболеваний. В этих же районах большое количество разбитых танков, автомашин, снарядов и мин.
Прошу проверить и принять срочные меры по устранению указанных фактов. Об исполнении донести"{76}.
Для приведения в порядок местности были сформированы похоронные команды, а также выдвинуты в указанные районы подразделения сборных пунктов аварийных машин (СПАМ) передвижных рембаз, а также инженерные части.
Как отмечается в ряде документов штаба Воронежского фронта, практически до конца апреля, особенно первые две недели с момента принятия постановления Военного совета о создании оборонительной полосы, работа в войсках велась медленно. Поэтому запланированные объемы оборонительных работ в большинстве своем не были выполнены. Связано это было с рядом объективных факторов.
Во–первых, распутица полностью завершилась лишь к 10–12 апреля, до этого момента земляные работы вести оказалось трудно.
Во–вторых, вплоть до начала мая фронт не имел необходимого количества мин. В конце марта и весь апрель из–за плохого обеспечения минно–подрывными средствами минирование [92] в основном велось штатными минами, снятыми со старых оборонительных рубежей (Донской оборонительный рубеж) и трофейными артиллерийскими снарядами, переделанными в мины натяжного действия.
В-третьих, инженерные части и подразделения дивизионного и армейского подчинения не были полностью укомплектованы личным составом, что снижало их возможности, и были сосредоточены на расчистке местности и создании тыловой инфраструктуры, а также возведении КП, НП и подъездных путей (дорог, мостов) к переднему краю. Личный состав стрелковых дивизий вел оборонительные работы, но соединения после зимних боев были малочисленные, пополнение еще не поступило, поэтому о значительных запланированных объемах речи идти не могло. Местное же население в это время проводило весеннюю посевную, отвлекать его полностью было невозможно, ведь урожай не только являлся источником существования изможденных, только что освобожденных от оккупации женщин, стариков и детей, но он должен был поступать в фонд снабжения фронта.
Был ряд и субъективных причин, которые существенно влияли на ход создания рубежей. Командование армий фронта медленно, с большой раскачкой готовило планы инженерного укрепления своих участков. Из–за нерасторопности, а в ряде случаев безответственности и бездействия высокопоставленных командиров войска не имели самого необходимого для того, чтобы приступить к работе. Ощущалась нехватка инструмента: лопат, кирок, пил и топоров, не велся должный контроль со стороны штабов за правильностью выбора командирами тактического звена позиций для своих подразделений и размещения важных инженерных заграждений. До середины апреля стало ясно, что, если ситуацию коренным образом не изменить, запланированную систему рубежей создать не удастся.
20 апреля командующий Воронежским фронтом подписал приказ, в котором вскрываются обнаруженные недостатки и ставится задача немедленного их устранения и развертывания по–настоящему масштабных оборонительных работ.
25 апреля решением Ставки была точно определена 25-км тактическая полоса Воронежского фронта, из которой подлежало выселению все население. Это было связано, во–первых, с тем, что на всю глубину тактической полосы предполагалось ведение активных боевых действий, поэтому в целях безопасности жители находившихся в ней сел должны были временно переехать в другие населенные пункты. Во–вторых, в целях установления полного контроля в этой местности военными властями для пресечения разведывательно–диверсионной [93] работы неприятеля и недопущения поступления данных о состоянии оборонительной полосы. Это обстоятельство во многом и предопределило то, что первые две полосы полностью готовились личным составом войск фронта.
Н. Ф. Ватутин лично контролировал проведение оборонных работ, самым внимательным образом следил за подготовкой рубежей, стараясь как можно быстрее и качественнее подготовить их до того момента, как противник перейдет в наступление. Для этого сам не раз выезжал в войска, направлял многочисленные контрольные комиссии, которые вместе с командованием соединений проверяли как ход работ, так и качество уже возведенных объектов. Недочеты обсуждались, составлялись акты, в которых указывались конкретные сроки устранения обнаруженных недочетов, и направлялись в Военный совет фронта. И непременно комиссия к недочетам возвращалась и вновь проверяла, как велась работа.
Надо признать, что, как бы потом в своих мемуарах ни хвалили командармы свои войска, а значит, и в первую очередь себя за тяжелый самоотверженный труд, к этому важному и ответственному мероприятию в каждой армии относились по–разному. В одной командующий дневал и ночевал на передовой, в другой командарм о своих обязанностях забывал, и ему приходилось по несколько раз напоминать даже Генеральному штабу. Приведу лишь один документ - письмо генерала А. И. Антонова начальнику штаба Воронежского фронта от 1 мая 1943 г.:
"Проверкой выполнения директивы Ставки и фронта офицерами Генерального штаба Красной Армии в частях 40‑й А установлено:
а) Оборонительные работы по созданию прочной обороны, особенно противотанковой, проводятся медленно и неудовлетворительно, без должного контроля со стороны командования и штабов.
б) Передний край обороны в ряде мест в тактическом отношении выбран неудачно, не имеет ни обзора, ни обстрела,
в) Опорные пункты и узлы сопротивления к круговой обороне не приспособлены.
г) Стыки обеспечены слабо.
д) Резервы противотанковых средств не выделены, а все средства равномерно рассредоточены по фронту.
е) Бдительность и боевая готовность в частях и подразделениях на низком уровне.
ж) Гражданское население продолжает жить до сих пор даже на переднем крае обороны, производя обработку своих огородов.
з) В бытовом обслуживании бойцов выявлен целый ряд [94] нетерпимых явлений (белье не меняется месяцами, ходят в зимнем обмундировании, питание организовано неудовлетворительно и т. п.).
Перечисленные недочеты тов. Москаленко известны из неоднократных письменных докладов офицеров, но, видимо, надлежащих мер к их устранению не принимается.
Доложите к 5 мая, какие конкретные меры приняты командованием фронта к устранению недочетов к частям 40‑й А"{77}.
К началу июня результаты оборонительных работ стали существенными, но напряженная работа на всех рубежах продолжалась до начала боевых действий.
В конце мая произошло одно очень неприятное событие, которое повлияло на темп возведения работ на главной полосе. Наряду с созданием сильной обороны важнейшей задачей было замаскировать рубеж и, главное, его огневые позиции. Руководство фронта понимало, что скрыть столь масштабные работы от противника не удастся. Немецкая разведка проводила широкомасштабный сбор информации о замысле русских. Для этого велось круглосуточное наблюдение за передним краем, систематически захватывали пленных, особенно врагу удавались налеты на БО дивизий первого эшелона. В тыл забрасывались на парашютах разведгруппы, вербовались и засылались военнослужащие, попавшие в плен зимой и весной 1943 г., как якобы возвращающиеся в свою дивизию. Такой случай был выявлен, в частности, в 51‑й гв. сд. Враг не гнушался использовать для добывания информации даже подростков с оккупированной территории. Но наиболее продуктивной оказалась воздушная разведка. Самолеты–разведчики систематически фотографировали передний край армий первого эшелона фронта. Вся информация подобного рода ложилась на стол командующего 4‑й ТА генерала Г. Гота, а затем шла в штаб ГА "Юг". Сравнивая полученные фотографии с прежними, недельной или двухнедельной давности, в штабе 4‑й ТА без труда можно было увидеть, как меняется местность перед ее фронтом. Поэтому для противника замысел советского командования встретить наступление глубокоэшелонированной обороной не был секретом. В сложившейся ситуации главное для командования 4‑й ТА было изучить систему огня, точно определить огневые точки на участках, намеченных для прорыва, - это было первоочередной задачей. И, надо сказать, разведслужбы неприятеля в этом преуспели. В конце мая над позициями 6‑й гв. А был сбит немецкий самолет, летчика вместе с находившейся у него картой переднего края 67‑й гв., 52‑й гв. [95] и 375‑й од взяли в плен. И когда в штабе Воронежского фронта наложили захваченную карту на схему обороны этих дивизий, она оказалась очень похожей на советскую, в некоторых местах боевые позиции и огневые точки, особенно артиллерии и танков, будто были скопированы с реальной советской карты. В частности, все места расположения аппарелей{78} 245‑го опт, приданного 67‑й гв. сд, были врагом раскрыты.
Немедленно был разработан план по нейтрализации информации, которую успел получить враг. Причем не только той, что была на карте, но и, возможно, имеющейся у противника по другим армиям первого эшелона, а это вновь оборудование сотен новых ОП, ходов сообщений, тонны перекопанной земли. Из распоряжения начальника штаба 38‑й А генерал–майора Пилипенко:
"Командирам 240‑й, 180‑й, 167‑й, 340‑й, 232‑й, 240‑й сд, 180‑й и 192‑й отбр
Зам. командующего по БТи MB
Командующему артиллерии
28 мая у офицеров сбитого самолета–разведчика противника изъята карта, на которой показана выявленная противником группировка наших танков, огневые позиции артиллерии и различные инженерные сооружения. Это еще раз указывает на плохую маскировку ОП артиллерии и танков. Командарм приказал:
1. К 5 июля 1943 года сменить огневые позиции артиллерии.
2. На прежних позициях артиллерии выставить макеты орудий в том же количестве. Оборудовать ложные места сосредоточения танков, поставить макеты танков. Среди макетов иметь несколько действующих танков.
3. Во время полетов самолетов противника над ложными ОП артиллерии имитировать артиллерийский огонь, а в ложных местах сосредоточения танков–макетов показывать движение танков.
4. Смену огневых позиций артиллерии, танков производить только ночью. Принять все меры к тщательной маскировке артиллерии, танков.
5. Начальнику авиаотдела штарма 5.6.43 г. произвести облет боевых порядков соединений на самолете У-2 с целью проверить выполнение моих указаний"{79}.