На машинах "Додж" и "Виллис" Катуков все время на передовой. Он болен… Противник потеснил нас, и Катукову пришлось самому, лично с маузером во весь рост в цепи, возвращать людей на передовые позиции… здесь каждый километр полит кровью наших солдат. Дорогую цену мы заплатили за него.
18 августа 1944 г. сопротивление врага было сломлено, и город Сандомир был освобожден"{153}. [215]
Удержание этого рубежа и освобождение города имело важное значение: отсюда армия готовилась нанести удар на Силезию и выйти к столице Германии с юго–востока. К сказанному выше добавлю, что в ходе боев на плацдарме командующий 1‑й гв. ТА однажды попал под жестокий минометный обстрел и чуть не погиб.
23 сентября 1944 г., через пять дней после того, как ему исполнилось 44 года, за успешное решение поставленных задач по удержанию Сандомирского плацдарма, умелое руководство войсками и проявленное при этом личное мужество и героизм М. Е. Катуков получил первую в своей жизни Золотую Звезду Героя Советского Союза. Второй он будет награжден 6 апреля 1945 г. за Висло - Одерскую наступательную операцию. Тогда его армия захватила не только важный плацдарм на р. Одер, севернее г. Франкфурта–на–Одере, но и большие трофеи.
Замечу: П. А. Ротмистров, несмотря на успешные действия его армии в ряде крупных операций, в том числе и стратегических, в годы войны так и не был удостоен этой высокой награды. Лишь через двадцать лет, в 1965 г., по совокупности заслуг в годы Великой Отечественной ему была вручена Золотая Звезда.
Взятие Берлина было не только последним в жизни Михаила Ефимовича сражением Второй мировой войны, но и, наверное, самым кровопролитным. О том, как его армия была брошена командованием 1‑го Белорусского фронта, возглавляемым маршалом Г. К. Жуковым, на мощные противотанковые рубежи Зееловских высот, как ее нещадно бомбила по ночам собственная авиация, написано немало, думаю, повторяться не следует. Остановлюсь вот на каком моменте. Несмотря на то что 1‑я гв. ТА в этих завершающих боях действовала успешно, звание маршала бронетанковых войск, как ряд командующих армиями, в 1945 г. М. Е. Катуков не получил. Причина этого - его самостоятельность и неумение откровенно льстить руководству.
Он обладал высокой работоспособностью, причем всегда его старания были нацелены на результат, а не для демонстрации усилий перед вышестоящим командованием, интересы дела всегда ставил выше собственных, в обыденной жизни не отличался большой практичностью. К наградам не относился с трепетом, считал, что если заслужил - наградят, нет - значит, не достоин, хотя в душе, конечно, переживал, когда его незаслуженно обходили. До войны за успешную службу его три раза представляли к ордену Красного Знамени, но по разным причинам наград он так и не получил. Как любого талантливого и успешного человека, на протяжении всей жизни его [216] сопровождали завистники. Он много натерпелся от них разных пакостей, тем не менее природная выдержка, светлый ум и мудрость помогали ему переживать невзгоды.
Существенное влияние на его карьеру оказали отношения с Г. К. Жуковым. Конфликтных ситуаций было между ними немало, командарм не раз получал от маршала разносы и нелестные оценки. А уже после Победы он откровенно подставил подножку М. Е. Катукову.
"…У М. Е. Катукова и Г. К. Жукова возник спор по поводу того, кому первыми войти в Берлин, - пишет Е. С. Катукова. - Катуков не подчинился приказу маршала задержать войска И. О. Конева и не дать им первым войти в Берлин. Обругав М. Е. Катукова крепким словом, маршал Г. К. Жуков бросил трубку. Уж очень ему хотелось доложить в Ставку, что его войска были первыми.
"Неисполнение" такового приказа дорого обошлось Катукову. Г. К. Жуков запомнил этот случай, не простил Катукову и позже мелко мстил ему. Знамя над рейхстагом возвестило всему миру, что войне пришел конец. Начались радостные встречи, награды. Но М. Е. Катуков не получил высокого звания "маршал", к которому он был представлен одновременно с П. С. Рыбалко и С. И. Богдановым. Мы знали об этом от Я. Н. Федоренко, который сказал Михаилу Ефимовичу, что он в этом списке первый и его он считает "танкистом № 1". На беду М. Е. Катукову был вызван в Москву к Сталину Жуков. Кто–то из работников аппарата управления кадров дал список представляемых на визу Георгию Константиновичу, и он зачеркнул фамилию Катукова, сказав: "Этот пусть подождет". Оказалось, что маршал Жуков злопамятен и мстителен. Он не простил Катукову неисполнения его распоряжения, самостоятельности и чувства собственного достоинства"{154}.
Ждать давно заслуженного звания пришлось долго - 14 лет: лишь в 1959 г. М. Е. Катукову было присвоено это воинское звание.
После войны оба командарма занимали ответственные должности в Советской Армии. С конца 40‑х служба П. А. Ротмистрова была связана с военными учебными заведениями. Интересная деталь: в 52 года маршал окончил Военную академию Генерального штаба, защитил докторскую диссертацию. С 1958 по 1964 г. - возглавлял Военную академию бронетанковых войск, потом являлся помощником министра обороны СССР по высшим учебным заведениям.
М. Е. Катуков продолжил строевую службу, пять лет находился в группе советских войск (ГСВ) в Германии: командовал [217] 1‑й гв. ТА, затем БТ и MB ГСВ. После окончания в 1951 г. годичных Высших академических курсов при Военной академии им. Ворошилова возглавил 5‑ю гв. мехармию. Затем недолго работал в Центральном аппарате МО СССР.
Скончался Михаил Ефимович 8 июня 1976 г. Павел Алексеевич пережил своего боевого соратника на пять лет, маршал ушел из жизни 6 апреля 1981 г. Оба похоронены в столице, на Новодевичьем кладбище.
Генерал–майор Д. Х. Черниенко был самым молодым по стажу командования соединением среди командиров 1‑й ТА. Он был назначен на эту должность в мае 1943 г. и прокомандовал 31‑м тк меньше трех месяцев. Дмитрий Христофорович{155} родился 22 октября 1901 г. в Одесской области в семье середняка. Отец его был рачительным хозяином, не переносил бездельников и болтунов. Благодаря тяжелому каждодневному труду родителей в доме был всегда достаток. К труду приучались и дети. Уже через много лет после революции, в 1929 г., Дмитрия исключали из ВКП(б) за связь с отцом, как чуждым элементом, потому что он числился середняком. Но, через три года он вновь был восстановлен в партии без партвзыскания.
Отец оказал на Дмитрия Христофоровича очень большое влияние. От него в характере молодого человека отложились неспешность, вдумчивый подход к делу, ответственность за слово и поступок.
После окончания сельской школы (3 кл.) в 1913 г. он начал работать в хозяйстве родителей. В июне 1920 г. был призван в РККА и направлен в школу комсостава Восточно - Сибирского военного округа (ВСВО). Более восьми лет прослужил в Сибири, но из–за слабой подготовки выше командира взвода не поднялся, хотя и заканчивал сначала повторные курсы комсостава в 1923 г., а затем, через два года, Омскую пехотную школу. Ситуация начала меняться после того, как он решает перейти в новый, только создававшийся род войск - бронетанковые.
В ноябре 1930 г. он зачисляется на годичные Ленинградские бронетанковые курсы. В декабре 1931 г. направляется в Белорусский военный округ, на должность помощника командира танковой роты 4‑й сд, а в марте следующего года он уже принял командование ротой в отдельном танковом батальоне. В ноябре 1933 г. Дмитрий Христофорович поступает в Военную академию им. Фрунзе и после ее окончания в декабре [218] 1937 г. становится командиром 117‑го учебного танкового батальона в 24‑й лтбр КОВО.
11 июля 1940 г. он назначается начальником оперативного отдела штаба 8‑й тд КОВО, а через месяц, 7 августа, - начальником оперотдела штаба 4‑го мк КОВО. Не было у майора Д. Х. Черниенко на тот момент ни знаний, которыми должен был обладать человек, занимавший столь высокую должность, ни опыта штабной работы. Основная причина столь стремительного роста - дефицит кадров. Но такое уж было время. 26 марта 1941 г. ему присвоено звание подполковник.
С октября 1941 г. он начальник штаба 10‑й тбр, которая в составе 38‑й и 21‑й А вела тяжелые оборонительные бои, отходя в направлении Полтавы, Харькова, Белгорода. Это соединение отличилось в наступлении с ограниченными целями в районе Волчанска Харьковской области.
24 декабря 1941 г. он становится командиром 49‑й тбр, которая весной 1942 г. вошла в состав 1‑го тк. С этого момента и до своей гибели Д. Х. Черниенко сражался в соединениях и объединениях, которые возглавлял генерал М. Е. Катуков, сначала 1‑м тк, затем 3‑м мк и, наконец, 1‑й ТА. Под его руководством он приобрел богатый боевой опыт управления соединением, получил звание генерал–майор. В силу оперативной обстановки в сентябре 1942 г. он командовал и "катуковской" 1‑й гв. тбр. В октябре 1942‑январе 1943 г. его бригада в составе 3‑го мк 22‑й А Калининского фронта участвовала в нанесении нескольких ударов по ржевско–сычевской группировке немцев, вела наступление на г. Оленино. В мае 1943 г. по предложению Военного совета 1‑й ТА именно ему было доверено перед Курской битвой сформировать и возглавить третье соединение армии - 31‑й тк.
Генерал–майор Д. Х. Черниенко в ходе летних боев оказался в очень сложном положении. Как уже отмечалось выше, корпус не был полностью укомплектован артчастями и мотострелковой бригадой, а драться пришлось на направлении главного удара двух вражеских корпусов. Но по оценке руководства 1‑й ТА генерал справился с трудной задачей, и его дебют был признан успешным.
М. Е. Катуков ценил этого умного, храброго и в то же время неторопливого, всегда основательно взвешивавшего каждый шаг командира. В своих мемуарах он посвятил ему очень добрые и проникновенные слова:
"Меня всегда покоряли его изумительное спокойствие и выдержка, даже в самые критические минуты. Ни близкие разрывы снарядов, ни свирепая бомбежка - ничто не выводило Дмитрия Хрисанфовича из душевного равновесия. [219]
Как сейчас, вижу: в такой же щели, что и под Богодуховом, на одном из первых оборонительных рубежей Курской битвы Черниенко стоял и руководил боем корпуса. Перед ним развернутый планшет. Выслушав только что переданное донесение бригады, он начал наносить на карту те изменения, что произошли в обстановке. В это время два оглушительных взрыва тяжелых снарядов взметнули землю перед щелью и, позади нее. Груда земли рухнула и на наше укрытие, а Черниенко как стоял, так и не шелохнулся. Только неторопливо стряхнул песок с планшета и продолжал как ни в чем не бывало вычерчивать условные знаки на карте.
Кое–кто еще при жизни генерала Черниенко говорил: "Дмитрий Хрисанфович - командир серьезный, умный, но малость медлительный". Что значит медлительный? Медлительность - черта в характере командира отрицательная. Чреватая большими, а подчас и непоправимыми бедами не только для него самого, но и для войск, им возглавляемых. Но Дмитрий Хрисанфович, командуя 49‑й танковой бригадой, а затем и корпусом, ни разу не промедлил принять ответственное в динамике боя решение. Ни разу не опоздал он с выполнением приказа. Не медлителен был командир 31‑го танкового корпуса, а строг к себе, к каждому своему шагу, к каждому своему слову. Никогда не принимал он решения очертя голову, а объявлял его лишь после того, как взвесит все до мельчайших деталей. А приняв решение, настойчиво, с поразительной точностью выполнял замысел, уверенно шел к поставленной цели"{156}.
3 августа 1943 г. два советских фронта - Степной и Воронежский - перешли в наступление, началась операция "Полководец Кутузов". Первая танковая по–прежнему действовала в составе Воронежского фронта и имела задачу развить успех наступления. 31‑й тк отличился в боях в районе Томаровки, во взаимодействии с 5‑м гв. Стк генерала А. Г. Кравченко он разгромил 19‑ютд.
7 августа передовой отряд первой танковой овладел г. Богодухов и она получила задачу повернуть и нанести удар на Полтаву. Но противник нанес с юга сильный фланговый удар и окружил часть сил армии. В ходе этих боев 31‑й тк прикрывал левый фланг. Корпус принял на себя сильный удар подвижных вражеских соединений и вел тяжелейшие бои. Командарм вспоминал:
"Командир 31‑го тк генерал–майор Д. Х. Черниенко находился на своем КП, оборудованном в наспех открытой щели. Подготовить более надежное укрытие в горячке неугасающего [220] боя просто не было времени. Рядом с генералом Черниенко сидели радисты и телефонисты. Они помогали командиру корпуса поддерживать непрерывную связь с командованием армии и подчиненными, передавали его распоряжения, принимали донесения из бригад.
Гитлеровцы в тот день не раз бросали на позиции корпуса свои танки. Очередной бой разгорелся невдалеке от КП комкора у перелеска. Немцы не выдержали удара танкистов и отошли, оставив у перелеска несколько обгоревших и подбитых машин.
Огонь немного утих, и Дмитрий Хрисанфович, чтобы размяться, выпрыгнул из узкой щели. В это время за перелеском грохнул залп немецкого шестиствольного миномета "скрипухи", как метко окрестили это оружие бойцы. Одна из мин разорвалась рядом со щелью. Черниенко упал, сраженный осколком"{157}.
Генерал–майор Д. Х. Черниенко погиб 18 августа 1943 г. в районе г. Богодухова (Харьковская область) и был похоронен однополчанами в этом зеленом украинском городке. За мужество и героизм, проявленные в боях за Родину, Дмитрий Христофорович был награжден двумя орденами Красного Знамени и орденом Кутузова 2‑й степени.
Генерал–майор А. Л. Гетман командовал на Курской дуге 6‑м тк. Он родился 5 октября 1903 г. в крестьянской семье в с. Клепалы Сумской области. В 1916 г. окончил обычную трехклассную сельскую школу. В годы Гражданской войны жил с семьей на Сумщине, которая в то время периодически переходила из рук в руки различных армий и банд, но ему посчастливилось избежать участия в братоубийственной войне.
В октябре 1921 г. добровольно вступает в ряды Красной Армии и направляется в школу червоных (красных) старшин. По окончании курса он был оставлен в ней на должности помощника командира взвода.
В сентябре 1927 г. Андрей Лаврентьевич направляется в 130‑й сп 44‑й сд командиром взвода, а затем временно назначается исполняющим обязанности командира роты. Но молодой краском не был склонен к трудной строевой работе. Не прослужив и двух лет на командных должностях, он в мае 1929 г. переводится в штаб 44‑й сд помощником начальника оперативного отделения и одновременно порученцем комдива, а в 1930 г. - уже заведующим военным кабинетом в Житомирский гарнизонный Дом Красной Армии (Дом офицеров). В течение последующих трех лет он служил: в школе червоных старшин, курсовым командиром, начальником полковой школы, [221] а также политруком в стрелковом полку Криворожской дивизии, но нигде долго не задерживался.
Определенным переломным моментом в его жизни и карьере становится 1933 г. В феврале он зачисляется слушателем Военной академии моторизации и механизации РККА. Находясь на учебе, он получает сразу два персональных офицерских звания, которые к тому времени уже вводятся в армии, - старший лейтенант и на выпуске - капитан. Окончив по тем временам престижное высшее военное заведение, в июне 1937 г. он направляется в Ленинградский военный округ начальником 5‑го отделения штаба 7‑го мк.
В феврале 1938 г. его назначают врид командира 31‑й мбр 7‑го мк, но в этой должности у него служба не заладилась, и через два месяца его переводят начальником ее штаба, а в августе направляют на Дальний Восток начальником штаба 2‑й мбр ОКДВА. Но и здесь карьера шла со скрипом и по наклонной, через месяц его переводят помощником комбрига, а в декабре - начальником отдела снабжения горючим соединения. В этой должности он участвовал в боях у о. Хасан и на реке Халхин - Гол.
Майор А. Л. Гетман прибыл в бригаду, когда там сложилась гнетущая атмосфера страха и подозрительности. Только что был арестован как "враг народа" ее командир полковник В. Г. Бурков, он с ним так и не встретился. Кстати, Василий Герасимович с Андреем Лаврентьевичем будут участвовать в боях на Воронежском фронте в июле 1943 г. рядом на одном участке обороны. Возможно, оценив обстановку, А. Л. Гетман решил переждать неспокойное время на незаметной должности "заправщика".
В конце 1940 г. начинается резкий служебный рост А. Л. Гетмана. 8 октября ему присваивается звание подполковник, 28 ноября с тыловой должности его неожиданно назначают сразу командиром 45‑й олтбр, 9 декабря он становится полковником, а уже 11 марта 1941 г. командиром 27‑й тд. Но приказ о последнем назначении был быстро отменен, и 26 марта он становится уже начальником штаба 30‑го мк Дальневосточного фронта. В этой должности и застала его война.
Высокие потери действующей армии в приграничных боях и захват врагом больших территорий заставили руководство страны не только срочно формировать резервы, но и использовать уже готовые соединения Дальневосточного фронта. Осенью 1941 г. его командующему генералу армии И. Р. Апанасенко была поставлена задача укомплектовать и отправить на запад ряд дивизий, в том числе и танковых. Почти одновременно в октябре - ноябре были направлены 58‑я тд генерала A. A. Котлярова, 61‑я тд - полковника Б. М. Скворцова, 60‑я [222] тд - генерал–майора А. Ф. Попова, а также 112‑я тд. Напомню, двум последним командирам доведется участвовать вместе с А. Л. Гетманом в боях на Курской дуге.
К формированию 112‑й тд приступили сразу после начала войны. Базовым для ее развертывания стал 112‑й тп 239‑й моторизованной дивизии, все того же 30‑го мк, в котором служил полковник А. Л. Гетман. 9 сентября 1941 г. он и стал ее командиром, а начальником штаба - тоже участник будущих боев на курской земле подполковник М. Т. Леонов. Для столь высокой должности опыта у Андрея Лаврентьевича было совсем мало, за всю четырнадцатилетнюю службу - неполных шесть месяцев. Это, естественно, не могло не повлиять и на результативность действий соединения и, главное, на его потери в боях. Тем не менее следует отметить, он обладал способностью быстро учиться и усваивать опыт практической работы. В ходе Московской битвы такая возможность ему была предоставлена.
После прибытия на Западный фронт дивизию включили в подвижную группу генерал–майора П. А. Белова, которая должна была по приказу И. В. Сталина из района Серпухова совместно с правофланговыми соединениями 16‑й А генерала К. К. Рокоссовского нанести удар во фланг 4‑й немецкой армии, изготовившейся к решительному удару на Москву.
Днем боевого крещения дивизии и ее командира стало 16 ноября 1941 г. Соединение вместе с другими войсками перешло в наступление в направлении Малеево - Вязовка - Высокиничи, но, натолкнувшись на сильное сопротивление, существенных результатов добиться не смогло. В течение нескольких дней дивизия дралась западнее и северо–западнее Серпухова. Затем в связи с прорывом под Тулой 2‑й тг Г. Гудериана обороны 50‑я А генерала И. В. Болдина была переброшена для обороны г. Каширы и Каширской электростанции. Вплоть до начала контрнаступления дивизия выполняла роль пожарной команды, проводя контрудары по флангам групп противника, прорывавшим в районе Тулы тонкую линию обороны то 50‑й А, то 49‑й А.