4) Они заявляют, что те части в Петрограде и других городах России, которые ходят в манифестациях, кричат и вывешивают флаги "война до полной победы", должны быть поставлены в окопы и испытать на себе, как достигается победа, а нам, послужившим в окопах и на войне почти три года, встать вместо тех.
Четыре часа моего разговора, разъяснений и убеждений не привели к желательному результату. Солдаты заявили мне, что они, лично доверяя мне и понимая, что я им помочь в этом деле не могу, требуют, чтобы я спешно об этом довел до сведения командира корпуса, а вас просят доложить командующему армией и дать им исчерпывающий ответ.
К сему докладываю, что, начиная с 1 марта, я во всех полках по очереди собирал баталионы, роты или целые полки, иногда по несколько раз, смотря по боевой обстановке, разъяснял события, сущность перемен, железную необходимость вести войну совместно с союзниками. В большинстве случаев после длинных переговоров, объяснений всякие волнения успокаивались, полки становились на позицию и доблестно несли боевую службу. Но с каждым днем все чаще появлялись недоразумения по пустякам в сущности, но грозные по характеру, все больше и больше нервировались солдаты и тем более офицеры. Сам лично пять часов я имел совещание с 45 депутатами, солдатами и офицерами от полков, пришедших ко мне враждебно настроенными, но ушедших успокоенными и согласными.
Но без сомнения агитация планомерная, рассчитанная и скрытая ведется весьма энергично, нервы солдат натянуты до озлобления; только что успокоенная часть, после личных бесед со мною или командиром полка, через день-два-три вдруг вспыхивает по какому-нибудь новому инциденту, самому пустому.
Донося о сем, докладываю, что, возможно, я не умею справиться с текущим моментом, но все, что было возможно по моему разумению, я делал, а с наступающим пожаром едва ли буду в состоянии справиться.
Генерал-майор Попов. Начальник штаба полковник Дымман.
28/III 1917 г., № 122. Действ. армия.
Надпись . Представляю командующему 5-й армией. Г.-л. Кузнецов.
29/III 1917 г., № 03390. (В.-уч. Арх.; дело № 1237; л. 36.)
№ 40. Телеграмма начальника 32-й дивизии генерала Попова военному министру от 18 апреля 1917 года
Во исполнение боевого приказа по XI корпусу 1917 года № 107, 126-му пех. Рыльскому полку приказано было выступить по дороге Коломыя – Ланчин – Делятин – Тартарув для смены на позиции частей 11-й и 12-й пехотн. дивизий.
Одновременно такое же приказание отдано 127 Путивльскому полку, направленному в район позиции 11-й дивизии по дороге параллельно пути следования Рыльского полка. 17 апреля, сделав один переход до селения Ланчин, полк в течение всей ночи 17/18 апреля высылал депутатов к командиру полка для выяснения вопросов: почему Рыльский полк следует именно на Ланчин – Делятин, почему никакой другой полк дивизии не следует по одной дороге с ними, почему полк выступил 17 апреля, а не 19, как было предположено раньше, почему офицеры ездят верхом, почему халупы неудобны для размещения; распространился слух, что командир полка, оставив полк, ночью уехал в тыл.
Убедившись в несправедливости этого, делегаты продолжали выяснять у командира полка следующее: правда ли, что Рыльский полк направлен для усмирения 12-й дивизии, стоящей на позиции, что 12-я дивизия не желает допустить Рыльский полк в район своего расположения, заложив мины в мосты по пути предстоящего движения Рыльского полка. После ночлега 8 часов 18 апреля двинутые командиром полка кухни в пункт следующего ночлега полка были остановлены вооруженными людьми 3-го баталиона; с 8 до 11 час. командир полка увещевал полк исполнить отданное ему боевое приказание, но безрезультатно; полк выразил полное недоверие ротным и полковому комитетам, постановив командировать в штаб XI корпуса особо выбранных людей по одному от роты для выяснения справедливости и целесообразности отданных полку распоряжений. До выяснения этого вопроса полк постановил 18 апреля отпраздновать как праздник свободы, назначив на 16 час. панихиду по павшим за свободу борцам, манифестации и развлечения; каковы намерения 126-го Рыльского полка на 19 апреля, остается неизвестным. По донесению командира 127-го пех. Путивльского полка, полк следует спокойно, согласно данного маршрута. Вышеизложенное доношу на основании 117 ст. вне срочных донесений.
Начдив 32 генерал-лейтенант Попов.
18/IV 1917 г., № 504. (В.-уч. Арх.; дело № 1237; л. 48–50.)
№ 41. Телеграмма генерала Алексеева военному министру от 24 марта 1917 года
Сообщаю телеграмму, полученную от генерала Смирнова:
"68 Сибирском стрелковом полку письменным постановлением депутатов от офицеров и солдат этого полка, которому присоединились почти все офицеры полка, арестованы командир полка, полковник Столбчевский, удалены от командования баталионами полковники Григорьев и Шлиппер и штабс-капитан Шах-Будаков и избран новым командиром полка того же полка штабс-капитан Кузнецов. Мотивы ареста и удаления: резкость и грубое обращение этих офицеров, недоверие к боевым качествам трех последних и несочувственное отношение командира полка совершившемуся перевороту. Продолжительные увещевания и беседы с офицерскими и солдатскими депутатами в продолжение 18 и 19 марта, как комбрига и начдива, так и комкора, не привели к восстановлению законного порядка. Комкору удалось добиться освобождения из-под ареста командира полка, но депутаты продолжали настаивать на оставлении избранного ими командира полка, ссылаясь на заметку газеты "Русского Слова" о разработке комиссией генерала Поливанова вопроса о подборе высшими начальниками своих помощников. Случай этот с достаточной очевидностью подчеркивает, какое большое зло причиняет газета армии, помещая заметки о ходе работ и вопросов, обсуждаемых комиссией генерала Поливанова, но еще не санкционированных к проведению в жизнь; многие проекты солдатами толкуются раньше объявления их к исполнению вкривь и вкось и в таком виде кладутся в основу предъявления тех или других ни на чем не основанных пожеланий. В полк выехали 21 марта два члена Государственной Думы".
Признаю, что при таких условиях работа армии не может идти. Прошу настоять, чтобы в полку были восстановлены офицеры или раскассировать полк.
Алексеев
24/III 1917 г., № 3923. (Лефорт. Арх., отдел. Кр. Арм. А; дело № 74.)
№ 42. Доклад члена Государственной Думы Родзевича временному комитету Думы от 25 марта 1917 года
Я был командирован Временным Комитетом государственной думы в с. Медведь Новгородской губ. для бесед с офицерами и солдатами 175-го пехотного запасного полка. По сведениям, полученным от командированного из полка прапорщика Стрельникова Н.С., там положение было тревожное; приготовлены 4 маршевые роты для отправки на фронт; солдаты этих рот находятся в неспокойном состоянии и выражают недовольство тем, что их посылают на войну. Не было уверенности, что роты эти выступят. С другой стороны, солдаты полка недовольны большинством офицеров, ссылаясь на то, что они не присоединяются открыто к новому строю и к новому правительству.
Я поехал в с. Медведь вместе с уполномоченными: 1) от Совета Рабочих и Солдатских Депутатов – Л.Л. Вайнер, 2) от агитац. комиссии И. Комитета Рабочих и Солдатских Депутатов – С.А. Глозман, 3) делегата от Семеновского полка солдата – Д.М. Кохно, 4) делегата от Волынского полка солдата – Ф.М. Орлова и 5) делегата газеты "Солдатское Слово" – А.С. Осьминина.
По приезде утром мы остановились в отведенном нам помещении. Тотчас приехал к нам полковой командир и некоторые делегаты от местной солдатской организации. Решено было собрать полк побатальонно в манеже. Там я и все мои товарищи по этой поездке произнесли по несколько речей, причем солдаты принимали нас очень радушно, и, как только речь доходила до Учредительного Собрания и о форме правления на Руси, они восторженными кликами проявляли свою верность идее народовластия и безусловную необходимость учреждения демократической республики. Солдаты клялись в том, что будут исполнять все распоряжения Временного Правительства и Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. Само собой разумеется, мы все старались в речах своих проводить такое основное положение, что необходимо терпение, необходимо строго поддерживать дисциплину и общий порядок, что идти на фронт нужно для спасения родины.
Казалось при этом, что большинство офицеров 175-го пех. зап. полка, однако, как бы недостаточно проникнуты теми же чувствами, какие ясно исповедуются солдатами этого полка. Мы посему были очень рады, когда получили приглашение поехать в офицерское собрание, где должны были собраться все г. г. офицеры полка. Мы посетили это собрание, офицеров собралось примерно до 150 человек; были здесь и делегаты от солдат. Мы произнесли несколько речей. В своей речи я не скрыл того, что мы не совсем понимаем, как г. г. офицеры относятся к новому правительству и к идее народовластия. Я указал на то, что г.г. офицеры, очевидно, живут недружно, что, по-видимому, новый строй еще не всем по душе и что нам бы хотелось уехать с прямыми указаниями от них, какие сомнения имеются и какое отношение они будут иметь к новому правительству и к Совету Рабочих и Солдатских Депутатов.
Нам отвечали, по уполномочию от г. г. офицеров, 2 их товарища. Они заверили нас, что все офицерство 175-го запасного пехот. полка безусловно признает власть нового правительства, что они с уважением относятся к этому временному правительству и к Совету Рабочих и Солдатских Депутатов, что старый режим для них безусловно ненавистен, что идея народовластия ими признается вполне прямо и душевно, что они с нетерпением будут ожидать Учредительного Собрания, решения коего будут считать для себя обязательными, что они всячески будут стараться поддерживать порядок и разумную дисциплину, признавая за солдатом его человеческое достоинство и его право на уважение. Овациям не было конца. И мы ушли в полном сознании, что офицеры 175-го пех. запасн. полка вполне твердо присоединились к новому строю жизни народа, что они являются честными солдатами – гражданами свободной России и что на них можно положиться в смысле защиты прав народа.
На другой день мы все отправились в полковую церковь. Здесь собрались все 4 маршевые роты и много провожавших. Отслужен был молебен. Священником и нами сказаны были напутственные, прощальные речи. Затем все эти 4 роты бодро и в отличном порядке отправились на вокзал. Мы проводили их вместе с толпой солдат и граждан с. Медведь.
Затем, в 6 час. вечера, считая свою миссию благополучно оконченной, мы выехали обратно в Петроград.
За несколько часов перед нашим отъездом я, благодаря указаниям некоторых солдат, узнал, что в 175-й запасный полк при старом правительстве прислано было до 67 человек-специалистов (слесаря, техники, токаря), взятых с разных заводов и назначенных, по-видимому, за их политические убеждения в войска на фронт. Особой запиской я вчера сообщил об этом г. министру юстиции. Эти рабочие находятся пока еще в 175-м пехотн. запасном полку и могут быть возвращены в заводы.
Член Государственной Думы Н. Родзевич.
25/III 1917. (А.О. Р.; Ф. III, дело Государственной Думы № 44; л. 40–42.)
№ 43. Донесение дежурного генерала при верховном главнокомандующем начальнику генерального штаба от 9 апреля 1917 года
Секретно
Начальнику генерального штаба
По приказанию начальника штаба верховного главнокомандующего сообщаю для доклада военному министру полученную верховным главнокомандующим телеграмму генерала Сахарова:
"Докладываю дословно нижеследующую полученную мною телеграмму:
"Сегодня около 11 часов комкор 26 генерал Миллер вышел к прибывшим ротам пополнения и потребовал снятия красных бантов, как не установленных формой одежды. Это вызвало неудовольствие, перешедшее в бунт, и вслед за сим толпа арестовала генерала Миллера и отвела на гауптвахту. Приказал немедленно его освободить, во временное командование корпусом вступить начдиву 78, которому назначить сейчас же следствие, а генералу Миллеру прибыть в штаб армии для личного доклада. 01078 Келчевский".
Донося об этом новом факте падения дисциплины в нашем воинстве, ходатайствую о безотлагательном принятии мер со стороны правительства, так как у развенчанной власти командного состава армии нет сил справиться с солдатскою вооруженною толпой, принявшей возвещенную им свободу и мероприятия к возвышению их гражданской личности, как право делать, что угодно, игнорировать офицеров, всячески дерзить им, не повиноваться им, оскорблять их и даже арестовывать их и смещать с должностей. Докладываю, что непринятие мер против этого и продолжение оного обязательно приведет очень скоро к полному разрушению военной силы, которая будет опасна уже не для врага, а для родины, кроме того, докладываю, что румыны взирают на поведение наших солдат и на подобные недопустимые по дисциплине поступки их не только в полной мере отрицательно, но и с опасением в отношении возможности продолжения союзных с нами действий, каковое и ранее разделялось здесь далеко не всеми и против которого проповедь германофилов и евреев за последнее время усилилась в значительной мере".
Генерал-лейтенант Кондзеровский
9/IV 1917 г., № 654.
Резолюция : Конечно, много в телеграмме ген. Сахарова справедливого, но нужно признаться, что наши начальники не всегда умеют себя вести. Можно ли в дни революции придираться к красным бантам? Зачем лезть на рожон и раздражать толпу?
Ген. Новицкий [37] 11/IV
Помощнику военного министра генералу Новицкому. Представляю.
Ген. – лейт. Аверьянов. 11/IV
(В.-уч. Арх.; д. № 1237; л. 81–82.)
№ 44. Из "Апрельских тезисов" В.И. Ленина [38]
Приехав только 3 апреля ночью в Петроград, я мог, конечно, лишь от своего имени и с оговорками относительно недостаточной подготовленности выступить на собрании 4 апреля с докладом о задачах революционного пролетариата.
Единственное, что я мог сделать для облегчения работы себе, – и добросовестным оппонентам, – было изготовление письменных тезисов. […]
ТЕЗИСЫ
1. В нашем отношении к войне, которая со стороны России и при новом правительстве Львова и К° безусловно остается грабительской империалистской войной в силу капиталистического характера этого правительства, недопустимы ни малейшие уступки "революционному оборончеству".
На революционную войну, действительно оправдывающую революционное оборончество, сознательный пролетариат может дать свое согласие лишь при условии: а) перехода власти в руки пролетариата и примыкающих к нему беднейших частей крестьянства; б) при отказе от всех аннексий на деле, а не на словах; в) при полном разрыве на деле со всеми интересами капитала.
Ввиду несомненной добросовестности широких слоев массовых представителей революционного оборончества, признающих войну только по необходимости, а не ради завоеваний, ввиду их обмана буржуазией, надо особенно обстоятельно, настойчиво, терпеливо разъяснять им их ошибку, разъяснять неразрывную связь капитала с империалистской войной, доказывать, что кончить войну истинно демократическим, не насильническим, миром нельзя без свержения капитала.
Организация самой широкой пропаганды этого взгляда в действующей армии. Братанье.
2. Своеобразие текущего момента в России состоит в переходе от первого этапа революции, давшего власть буржуазии в силу недостаточной сознательности и организованности пролетариата, – ко второму ее этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и беднейших слоев крестьянства.
Этот переход характеризуется, с одной стороны, максимумом легальности (Россия сейчас самая свободная страна в мире из всех воюющих стран), с другой стороны, отсутствием насилия над массами и, наконец, доверчиво-бессознательным отношением их к правительству капиталистов, худших врагов мира и социализма.
Это своеобразие требует от нас умения приспособиться к особым условиям партийной работы в среде неслыханно широких, только что проснувшихся к политической жизни, масс пролетариата.
3. Никакой поддержки Временному правительству, разъяснение полной лживости всех его обещаний, особенно относительно отказа от аннексий. Разоблачение, вместо недопустимого, сеющего иллюзии, "требования", чтобы это правительство, правительство капиталистов, перестало быть империалистским.
4. Признание факта, что в большинстве Советов рабочих депутатов наша партия в меньшинстве, и пока в слабом меньшинстве, перед блоком всех мелкобуржуазных оппортунистических, поддавшихся влиянию буржуазии и проводящих ее влияние на пролетариат, элементов от народных социалистов, социалистов-революционеров до ОК (Чхеидзе, Церетели и пр.), Стеклова и пр. и пр.
Разъяснение массам, что С.Р.Д. есть единственно возможная форма революционного правительства и что поэтому нашей задачей, пока это правительство поддается влиянию буржуазии, может явиться лишь терпеливое, систематическое, настойчивое, приспособляющееся особенно к практическим потребностям масс, разъяснение ошибок их тактики.
Пока мы в меньшинстве, мы ведем работу критики и выяснения ошибок, проповедуя в то же время необходимость перехода всей государственной власти к Советам рабочих депутатов, чтобы массы опытом избавились от своих ошибок.
5. Не парламентарная республика, – возвращение к ней от С.Р.Д. было бы шагом назад, – а республика Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху.
Устранение полиции, армии, чиновничества. [ Примечание : т. е. замена постоянной армии всеобщим вооружением народа.]
Плата всем чиновникам, при выборности и сменяемости всех их в любое время, не выше средней платы хорошего рабочего. […]
8. Не "введение" социализма, как наша непосредственная задача, а переход тотчас лишь к контролю со стороны С.Р.Д. за общественным производством и распределением продуктов. […]
Чтобы читатель понял, почему мне пришлось подчеркнуть особо, как редкое исключение, "случай" добросовестных оппонентов, приглашаю сравнить с этими тезисами следующее возражение господина Гольденберга: Лениным "водружено знамя гражданской войны в среде революционной демократии" (цитировано в "Единстве" г-на Плеханова, № 5).
Не правда ли, перл?
Я пишу, читаю, разжевываю: "ввиду несомненной добросовестности широких слоев массовых представителей революционного оборончества… ввиду их обмана буржуазией, надо особенно обстоятельно, настойчиво, терпеливо разъяснять им их ошибку"…