О румынской армии говорит с полным презрением. Трусы, болтуны и полны самомнения, врут сколько влезет. Дисциплина слабая: позицию займут аванпостами, а всю дивизию оттянут верст на 15 назад в деревню: холодно, мол… Убегут назад верст на 20… и даже никому не скажут. С ними нельзя решать никаких тактических задач, просишь их хотя бы пассивно, но держаться, а начнешь со своими сербами маневрировать, они назад – или от артиллерийского огня, или без причины… Экипированы слабо: 1) телефонов нет, на батарею 100 метров линии; 2) попробуешь соединиться – мадам Минареску говорит с мадам Подареску… и ничего не поделаешь. Пришлось ставить часовых; 3) пушки постреляли (77-го года) и ушли за Дунай: расстреляли все патроны и больше нет.
Личный персонал описывает пренебрежительно: 1) или бахвальство, или паника… "Катастрофа, Ваше Превосходительство!"; 2) молодые офицеры на содержании, румянятся, и даже отцы сожалеют сына, когда он упустит богатую содержательницу: "Бедный мальчик!.."; 6) Выгнал одного за другим 6 генералов…
Насколько все это отвечает истине, сказать трудно: много личного элемента, немало хвастовства, но большая наблюдательность, политическая подготовленность и природный разум…
19 ноября 1916 г. Бряза. Для характеристики Румынской армии: 1) Зайончковский выслал своего офицера с двумя вестовыми, и они увидели роту румын; началось махание платком, а потом на колени: сдавались, думая, что болгарский офицер; 2) эскадрон улан Ея Величества (немецкий) взял в плен 1200 чел. + неск. пулеметов + орудия и т. п….
Бряза, 20 ноября. Я ложусь спать и уже думаю заснуть, когда мне говорят о прибытии двух полковых командиров: полковника Финкстена – 147-го Самарского полка, фон Нэрике – 148-го Каспийского. Я выхожу, и они меня поражают: они кислы, все критикуют, не верят в успех, не верят солдатам и т. п. […] Немецкие фамилии усугубляют дело. Я начинаю с ними спорить (другого пути вначале нет), вышучиваю их, поддеваю их "пессимизм" и понемногу сбиваю их с позиции. Мы расходимся спать в 2 часа, и я от волнения и массы ожидающих меня хлопот долго не могу заснуть… Я думаю над тем, неужто Потапов прав, что у нас много потерявших надежду? Положим, это внутренние немцы… Таких-то и надо выбрасывать.
Бряза, 21 ноября 1916 г. Вчера, видя, что автомобильные транспорты – Ее Величества и Земский – работают дурно, а шоферы создают разные предлоги: поломка, нет бензина – чтобы улизнуть от дела, я послал князя и велел сказать: если мне к ночи или завтрашнему утру не вывезут всех раненых, то всех шоферов я перепорю нагайками, а наиболее злостного прикажу расстрелять. Начались возражения: "Мы – Ея Величества, мы ведь приданы"… Князь: "Начальник дивизии полный властелин". Они: "Мы можем уехать". Князь: "Нач. дивизии прикажет стрелять…" Сейчас же принялись за работу: все нашлось и пришло в порядок.
Бряза, 1 декабря 1916 г.
[…]
По плану Германии Австрия с началом войны передала всю свою тяжелую артиллерию на Западный фронт, и потому-то мы так живо и победоносно прошли всю Галицию. В начале 15-го года Тосса [23] был в Берлине и грозил заключить сепаратный мир, если в Галицию не передадут весь тяжелый арсенал, с прибавкой своего, что и было выполнено, после чего нас и поперли из Галиции… У нас ничего не было, и против металла мы могли противопоставить только грудь человеческую.
(Публикуется по: Наш Современник, № 8 – 2004.)
№ 3. Письмо командующего отдельным корпусом жандармов генерала Джунковского начальнику штаба верховного главнокомандующего генералу Янушкевичу от 3 февраля 1915 года
Совершенно секретно
Милостивый государь Николай Николаевич!
Считаю необходимым сообщить вашему высокопревосходительству полученные много сведения об отступлении частей 3-го армейского корпуса через ст. Вержболово в день занятия этой станции немцами.
Части 56-й пехотной дивизии проходили через станцию вечером; в полном порядке шла лишь 56-я артиллерийская бригада, потерявшая до того в боях всего лишь 8 орудий; офицеры артиллерийской бригады были на своих местах.
К сожалению, пехотные полки дивизии шли без должного порядка.
Когда же на станции появилась неприятельская кавалерия, которой, по показаниям присутствовавших, было всего два эскадрона, и они, спешившись, открыли огонь, то в рядах 56-й пехотной дивизии поднялась неописуемая паника.
Имеются указания, что первыми бежали офицеры, за ними бросились и солдаты, часть из них разбежалась по окрестным полям, другая же, без всякого сопротивления, сдалась; эта часть ничтожной горстью спешенных немцев (человек 40, преимущественно мальчишек) была загнана в зал 3-го класса и там заперта до утра.
Знамена этих полков, по-видимому, удалось увезти: так, позже по дороге в Кальварию были встречены 2 солдата, везших на сапках уже сорванное с древка полотнище знамени, кажется, Коротоякского полка; в Кальварию было привезено одним офицером и знамя Юхновского пехотного полка.
Разбежавшиеся солдаты в полном беспорядке мелкими партиями брели к Кальварии, часть из них несла винтовки, другая побросала не только винтовки, но даже вещевые мешки.
Вся картина бегства 56-й пехотной дивизии из Вержболова свидетельствовала о совершенном расстройстве дивизии, видимо, деморализованной еще ранее; в этот критический момент не было видно не только старших начальников, но и младших офицеров; никто не распоряжался, раздавались неуверенные команды лечь в окопы, но безрезультатно.
Что же касается до тыловых учреждений на ст. Вержболово, то нельзя не отметить излишней пассивности в работе воинских чинов по своевременной эвакуации станции.
Лишь благодаря выдающейся энергии начальника станции Огурского, к сожалению, взятого немцами в плен, единственно по его почину, даже, по-видимому, без ведома коменданта, за несколько часов до нападения, со станции было вывезено два поезда с снарядами; военные же, видимо, больше всего опасались в своих действиях при эвакуации возбудить хотя бы намек в трусости, и эта боязнь быть обвиненным в трусости, очевидно, сковывала всякую энергию их, последствием чего и явился захват ничтожными силами немцев вагонов с интендантским грузом и двух санитарных поездов.
Уважающий вас, ваш покорнейший слуга В. Джунковский. 13/II 1915 года, № 274 г., Петроград.
(Военно-ученый Архив; дело № 372; л.76–77.)
№ 4. Выдержки из протокола совещания главнокомандующих в Ставке 1 апреля 1916 г
Военный министр [24] . Принятые нормы мясного довольствия нельзя выдавать по двум причинам: 1) ввиду затруднительности подвоза и 2) ввиду недостатка мяса.
Чтобы выйти из создавшегося положения, намечено установить выдачу мяса по 1/2 фунта на фронте и треть фунта в тылу. Это даст значительную экономию. Является вопрос, чем заменить урезку мяса? Можно было бы выдавать норму мирного времени и к ней прибавить 12 золотников крупы, 4 золотника бобовых, 5 золотников жиров и 12 золотников сахара. (Далее военный министр делает выдержки из "Справки по вопросу о мясном довольствии".)
Дополнением к мясному довольствию предлагалась рыба, в частности сельди, но войска их отвергают. Насколько в действительности сельди хороши в пище – я сказать затрудняюсь, сам не пробовал применить на практике.
В общем, от получения сельдей войска уклонились. Остается мясо. При настоящем составе армии в сутки требуется 110 тысяч пудов, а если уменьшить дачу, как предложено, то ежедневная потребность уменьшится до 73 тысяч.
(В.-уч. Арх.; дело № 703.)
№ 5. Письмо главного начальника Петроградского военного округа С.С. Хабалова министру внутренних дел А.Д. Протопопову 1 ноября 1916 г
Милостивый государь Александр Дмитриевич.
Директор департамента полиции обратился ко мне с письмом от 25 сего октября за № 110080, в котором сообщает, что, по слухам, петроградские рабочие с целью выразить протест против предания военному суду виновных в буйстве нижних чинов 181-го пехотного запасного полка, готовятся будто бы объявить общую забастовку и совместно с рядовыми означенного полка, рассчитывающими на поддержку и некоторых других расположенных в окрестностях столицы воинских частей, намереваются якобы проявить активное выступление.
Сообщая о сем, директор департамента полиции, ссылаясь на то, что казармы 181-го пехотного запасного полка расположены в рабочем районе и что это обстоятельство несомненно более всего способствует нежелательному сближению солдат с рабочими, по поручению вашего превосходительства просит о переводе упомянутого полка из настоящего места его расквартирования в какое-либо иное, не находящееся в непосредственной близости с фабриками и заводами помещение.
По настоящему вопросу считаю необходимым высказать, что при настоящем переполнении войсковыми частями как Петрограда и его окрестностей, так и других пунктов округа и при полнейшем отсутствии соответствующих помещений, пригодных для размещения 181-го пехотного запасного полка, численность которого превышает 12 000 нижних чинов, перевод этого полка ныне же в другое место является совершенно невыполнимым, особенно принимая во внимание существующие в этом полку эпидемии сыпного и возвратного тифа.
В ближайшем же будущем, при переводах войск из Петрограда с целью разгрузки столицы от избытка населения, 181-й пехотный запасный полк будет первым переведен из Петрограда.
Вместе с сим считаю долгом добавить, что агентурные сведения о настроении нижних чинов названного полка по имеющимся у меня сведениям не соответствуют действительности.
Примите уверение в совершенном уважении и преданности вашего покорного слуги.
С. Хабалов
(Ф. Совета министров, д. № 564, 1916 г. Публикуется по: Большевизация Петроградского гарнизона в 1917 году. Сборник документов и материалов. Л.: Ленинградское областное издательство, 1932 (далее – "Большевизация Петроградского гарнизона…"). С. 20.)
№ 6. Справка главного полевого интенданта для верховного главнокомандующего от 16 декабря 1916 года
Секретно. В собственные руки.
...
СПРАВКА
О положении продовольственного дела на ближайшее время
(январь – февраль).
1) Суточная потребность фронтов в продуктах по расчетам главного полевого интенданта составляет:
Муки – 720 вагонов.
Крупы и заменяющих ее припасов – 146 вагонов.
Жиров – 57 вагонов.
Соли – 38 вагонов.
Сахару – 40 вагонов.
Овса или ячменя – 1090 вагонов.
Сена или соломы – 760 вагонов.
Эту потребность министерство земледелия по количеству имеющихся и ожидаемых к поступлению продуктов может удовлетворить: в муке, соли, сахаре, зерновом фураже и сене полностью; в крупе в размере 116 вагонов, т. е. менее на 21 %, и в жирах 47 вагонов, т. е. менее на 10 %.
Дабы не идти на заведомую недодачу продуктов, предполагается установить отпуск крупы в тыловом районе в 32 золотника, а жиров в войсковом районе на 8 золотников, а в тыловом (в том числе все организации рабочих и проч.) по 6 золотников, выдавая нижним чинам за недобор деньги, как это практикуется для сахара.
Так как запасов муки на фронтах нет, то полагалось бы рекомендованную дачу в 2½ фунта хлеба считать обязательной .
2) Суточная потребность фронтов в мясе составляет 146 000 пудов, а министерство земледелия при полном напряжении может дать только 100 000 пудов, но обещает высылать дополнительно, сверх установленной нормы, рыбу, вследствие чего необходимо установить в войсковом районе обязательно 1 рыбный день в неделю, а в тыловом 3 рыбных дня.
3) Ввиду крайней загруженности железных дорог Юго-Западного фронта планом предусмотрено, что потребность в мясе этого фронта (кроме 9-й армии) может быть удовлетворена подачей не более 10 % живого скота, а все остальное количество подачей мяса в замороженном виде, солониной или копченым, причем левый фланг армии будет получать мясо в вагонах-ледниках. Необходимо, чтобы армии обязательно принимали битое мясо и не требовали подачи живого скота.
4) Для удовлетворения суточной потребности Румынского фронта требуется всего 423 вагона, между тем как единственная железная дорога Бендеры – Рени может дать не более 200 вагонов. Положение этого Фронта очень тяжелое и необходима правильная напряженная организация подвоза на транспортах и войсковых обозах.
Генерал-лейтенант Егорьев
Заведующий особым делопроизводством
полковник Калиновский
16/ХII 1916 г., № 7278. (В.-уч. Арх.; дело № 703.)
№ 7. Из воспоминаний солдата-фронтовика П.А. Карнаухова о случаях братания с противником накануне Февральской революции
На фронте [Юго-Западном] зимой 1916 года было спокойно. На передовой линии случалось, что солдаты, видя противника, уже не стреляли. Тем же отвечали и австрийцы. Иногда австрийцы кричали: "Пане! Кончайте войну!" И звали к себе русских, а русские – австрийцев. У нас еще с октября 1916 года на нашем участке началось братание с неприятелем, за что, конечно, немало влетало от офицерства, а в январе братание у нас уже стало обычным явлением. Доходило до того, что наши солдаты обменивались разными вещами, давая хлеб, сахар и получая ножичек, бритву.
(История Гражданской войны в СССР. Том первый. М.: ОГИЗ, 1935. С. 39–40.)
№ 8. Выдержки из протокола совещания главнокомандующих в Ставке 17–18 декабря 1916 года
Генерал Рузский … Рига и Двинск – несчастье Северного фронта, особенно Рига. Это два распропагандированных гнезда.
Генерал Брусилов . Действительно, 7-й Сибирский корпус прибыл из Рижского района совершенно распропагандированным, люди отказывались идти в атаку; были случаи возмущения, одного ротного командира подняли на штыки, пришлось принять крутые меры, расстрелять несколько человек, переменить начальствующих лиц, и теперь корпус приводится в порядок.
Генерал Эверт. Где бы ни готовился удар, необходимо обеспечить войска продовольствием. Надо пополнить запасы базисных и продовольственных магазинов, которые теперь исчерпаны. Вместо того, чтобы иметь месячный запас, мы живем ежедневным подвозом. У нас недовоз и недоед, что действует на дух и настроение. Местные средства также исчерпаны. Надо принять меры пополнить базисные магазины. Раскладка сокращена так, что дальше идти нежелательно. (Приводит пример, бывший в 3-й армии, когда из-за выдачи денег вместо сахара вышли в одном полку беспорядки, окончившиеся расстрелом 7 человек.)
Генерал Рузский. Северный фронт не получает даже битого [мяса]. Общее мнение таково, что у нас все есть, только ничего нельзя получить. В Петрограде, например, бедный стонет, а богатый все может иметь. У нас нет внутренней организации.
Генерал Шуваев . В начале войны на довольствии было 1 300 000, а теперь 10 миллионов. К ним надо добавить и до 2 миллионов рабочих; ведь все дать армии и не дать работающим на армию нельзя. Я еще раз повторяю, что надо принимать все меры, но и отдавать себе также отчет в действительности.
Генерал Рузский . В Петрограде полная дезорганизация. Соборы, учебные заведения, 700 000 рабочих, – все просят снабжать их.
Генерал Гурко. В Сибири много мяса, но подавать его нельзя, так как для этого необходимо 150 пар паровозов, каковых у нас нет. Железные дороги плохо работают, так как всех рабочих убрали на фронт еще в начале войны. Паровозы не чинятся… [25]
(В.-уч. Арх.; дело № 703; л. 7 – 63.)
№ 9. Телефонограмма № 36. Командира запасного батальона лейб-гвардии Гренадерского полка начальнику гвардейских запасных частей 24 февраля 1917 года
Доношу, что наряды высланы в Елагин дворец, тел. № 433 – 78, в Петроградский трамвайный парк, № 407 – 36, на Газовый завод, № 410 – 58, на Фильтроозонную и Водопроводную станцию, № 445 – 59, на завод Военно-Врачебных заготовлений, № 257 – 78 и на Приморский вокзал, № 434 – 62.
Толпа забастовавших рабочих, вышедшая из трамвайного парка, направилась к Сампсониевскому мосту, где, встретив препону – роту лейб-гренадер, направилась по Дворянской улице к Троицкому мосту.
На Дворянскую улицу выслан из манежа Босэ взвод казаков рассеять толпу.
На Большом проспекте остановлены трамваи. Выслан взвод казаков из манежа Павловского военного училища.
24 февраля 1917 г.
(По копии, в фонде л-гв. Гренадерского полка, св. 38, дело № 38, 1917, л. 15. Публикуется по: Большевизация Петроградского гарнизона… С. 21–22.)
№ 10. Циркулярное письмо Чрезвычайной Следственной Комиссии для расследования противозаконных по должности действий бывших министров и прочих высших должностных лиц от 30 марта 1917 года № 10, 30 марта 1917 года, № 100 – 036
Чрезвычайной Следственной Комиссией на меня возложено производство следствия по делу о расстреле полицией из пулеметов народа и войск в феврале – марте с. г.
Ввиду этого прошу вас, г. командир, установить и сообщить мне, имеются ли во вверенной вам части воинские чины, которые в революционные дни фактически сняли пулеметы с крыш или чердаков здания (с указанием по возможности улиц и №№ домов) или же доставили куда-либо отобранные в эти дни у полиции пулеметы (с указанием куда именно).
В случае, если такие воинские чины имеются, прошу сообщить мне их имена, отчества, фамилии и служебное положение.
Ввиду срочности порученного мне дела прошу не задержать исполнением настоящего запроса, адресуя ответ: Чрезвычайная Следственная Комиссия, следственная часть № 10, Зимний дворец 7, запасная половина, Советский подъезд.
( подпись )
(По подлиннику, в фонде л-гв. Кексгольмского полка, д. № 23, 1917. г., № 93. Публикуется по: Большевизация Петроградского гарнизона… С. 22.)
№ 11. Краткий обзор революции в Петрограде, составленный комитетом л. – гв. Измайловского полка
С первых чисел февраля в Петрограде начали носиться слухи о забастовке, которая должна была возникнуть 14 февраля, что все ждали и со стороны правительства были приняты меры к подавлению могущих возникнуть 14 февраля беспорядков, причем почти все войсковые части были назначены по вызову на помощь полиции и находились в это время в полной боевой готовности.
Вопреки ожиданиям, как 14 февраля, а также и последующие дни было совершенно тихо, за исключением появления на улицах небольших кучек народа с требованием хлеба, в каковом в Петрограде действительно ощущался недостаток, то увеличиваясь, то уменьшаясь, [волнение] продолжалось до 20 февраля, и вмешательство воинских частей было совершенно излишним, потому что ввиду увеличения временно появившегося хлеба оно улеглось само собой, а частью было подавлено полицией.