Не раз они мне жаловались, что местная резидентура ОГПУ интригует против них, создает дутые дела только потому, что они сами не в состоянии доставать мало-мальски серьезных сведений, что их снабжают постоянно свои же сексоты разными подложными военными документами и сведениями, дорого материально им обходящимися.
Резидентура, спеша перебить своих "конкурентов" в подаче сведений непосредственно в центр и "более точных" и тем самым "дискредитировать" этих, всегда попадала впросак и по проверке их сведений всегда агенты ГПУ получали нахлобучку. Конечно, такое положение они стерпеть не могли и начали подкапываться под них, возведя на них небывалую клевету, вплоть до того, что обвиняли их в государственной измене в пользу Турции, указывая на их магометанское происхождение, подводя их под риск смертной казни.
Можно сделать после этого определенный вывод, насколько плодотворна, ценна и точна была их работа, что даже всесильная резидентура ОГПУ не могла справиться с ними, несмотря на всё их "контрреволюционное" происхождение, как то: бывшие царские офицеры, дети богатых купцов-буржуев, интеллигенты и т. д. Почва самая благоприятная при советских условиях для травли.
Их в конце концов отозвали, но с назначением на высокие военные должности в Штабе Закавказской Армии, в частях, расположенных на турецкой границе, фактически на ту же работу, только с резиденцией на территории СССР. А на их место на те же должности прислали опять татар, рабочих-коммунистов, но уже красных офицеров… - драгоманами полпредств и генконсульства".
Таким образом, можно констатировать, что к концу 1920-х гг. становление заграничных резидентур советской военной разведки было, в основном, закончено. IV Управление имело в своем распоряжении сильный заграничный аппарат легальных резидентур, работавших под официальным прикрытием, и разветвленную нелегальную сеть. Так, например, в нелегальной берлинской резидентуре насчитывалось свыше 250 человек. На специальную работу в 1929–1930 гг. Управлению было выделено 750 тысяч американских долларов и 515 тысяч рублей (в эту сумму не входила оплата деятельности военных и военно-морских атташе и оплата научных командировок).
Необходимо также отметить, что одним из приоритетных направлений деятельности Разведупра во второй половине 20-х гг. становится военно-техническая разведка. Так, с апреля 1926 г. Разведупр выпускает "Военно-технический бюллетень". Это издание знакомило заинтересованные учреждения с секретными или не подлежащими оглашению материалами, которые не могли быть помещены или использованы в "Информационных сборниках" Разведупра. "Военно-технические бюллетени" должны были освещать новейшие технические достижения и их применение в области артиллерии, ручного оружия, броневого дела, военной химии, связи и электротехники, военно-инженерного дела, воздушного флота, морского флота и военной промышленности.
Для ведения военно-технической разведки использовались все возможности, как легальные, так и нелегальные. На легальном уровне разведка широко пользовалась возможностями Наркомата внешней торговли и Наркомата по иностранным делам. В советских торгпредствах создаются инженерные отделы, которые должны обеспечивать РККА всем необходимым - от современной военной техники до предметов культурно-бытового назначения. Кроме всего прочего, инженерные отделы обязаны были "собирать, проверять, систематизировать и изучать все материалы о новых научно-технических усовершенствованиях и достижениях, как применяемых, так и могущих быть примененными для военных целей и обороны страны". Естественно, среди сотрудников ИО были и военные разведчики. Одним из наиболее известных среди них был Г. П. Григорьев, инженер советского торгпредства в Милане, который многие годы поддерживал связь с резидентурой Л. Е. Маневича.
Что до масштабов деятельности военной агентурной разведки, то о них можно судить по докладу начальника 3-го отдела А. М. Никонова. В нем говорится, что только в 1924–1925 гг. через агентурный аппарат Разведупра было получено "9851 агентурных материалов, с общим количеством 84148 листов и 3703 книг и журналов: кроме того получались материалы непосредственно других органов - в количестве 1986 материалов… Отделом было дано 10000 оценок на поступившие материалы, а также 3156 заданий агентуре… Из общего количества… данных заданий приходилось: 784 (24,8 %) на сухопутные вооруженные силы, 274 (8,75 %) на политические и экономические вопросы, 1310 (41,9 %) на военную технику, 405 (12,5 %) на воздушный флот и 383 (12,1 %) на военно-морской флот".
В трудные годы на Дальнем Востоке
Деятельность советской военной разведки в Европе и Америке - тема достаточно изученная. Но Россия - государство, расположенное как в Европе, так и в Азии. При этом протяженность азиатской границы России превышает европейскую, что позволяет говорить о повышенном интересе России к странам Востока и, в частности, к Китаю. Огромная территория (около 9,6 млн. кв. км) и постоянно растущая численность населения этого южного соседа России, его материальные и сырьевые ресурсы, делали Китай той страной, военно-политическое положение в которой в значительной мере определяло внешнюю политику Советского Союза в азиатском регионе. Поэтому деятельность советской военной разведки в Китае с первых дней ее основания была весьма активной и направлена прежде всего на обеспечение национальной безопасности и обороноспособности нашей страны. То же самое можно сказать и о стране "восходящего солнца" - Японии.
Начать следует с того, что политическое и экономическое положение в Китае в период прихода к власти в России большевиков было достаточно сложным. После поражения в японо-китайской войне 18941895 годов и подавления в 1901 году ихэтуаньского восстания (восстание "боксеров") страна фактически была превращена в полуколонию. Революция 1911 года хотя и свергла Цинскую династию, но не смогла добиться настоящей независимости Китая. Центральное правительство во главе с лидером партии Гоминьдан Сун Ят-сеном контролировало, и то формально, только провинции Гуандун, Гуанси, Юньнань, Гуйчжоу, Сычуань и часть провинции Хунань, расположенные на юге страны, а фактически его власть распространялась лишь на провинцию Гуандун. В результате к началу 1920-х годов Китай оказался раздробленным на многочисленные полунезависимые территории, где полноправными хозяевами были так называемые "провинциальные милитаристы" или "военные лорды" - китайские генералы, опирающиеся на подконтрольные им войска и захватившие власть в ряде провинций в свои руки.
После освобождения в 1921–1922 годах Сибири, Забайкалья и Приморья руководство советской военной разведки обратило пристальное внимание на положение в Китае и особенно в его северных территориях. Связано это было с тем, что в Маньчжурию, находившуюся под контролем генерала Чжан Цзолиня, бежало множество русских эмигрантов, воевавших против Красной Армии. Многие из них, как, например, атаманы Б. Анненков, А. Дутов и Г. Семенов, вынашивали планы вооруженного реванша и отторжения от России ее дальневосточных территорий, рассчитывая на поддержку Японии. Поэтому одной из важнейших задач военной разведки было получение точной и своевременной информации о планах руководителей белой эмиграции. В связи с этим в военно-политических обзорах Разведупра РККА, направляемых руководству страны, белоэмигрантские организации выделялись в специальный раздел "Белые".
В качестве примера успешной оперативной работы военной разведки по белой эмиграции стоит отметить деятельность в 1923–1924 годах Х. Салныня, находившегося в Харбине под видом бежавшего из России крупного коммерсанта Христофора Фогеля. Как человек со средствами, Салнынь выразил желание финансировать любую реальную вооруженную акцию, направленную против советской России, что привело к нему многих бывших белых офицеров. Впрочем, всем им было отказано в средствах под предлогом нереальности и авантюрности предложенных планов, а руководство военной разведки в Москве тем временем получало от Салныня информацию о возможных провокациях и вооруженных выступлениях на дальневосточной границе.
Кроме того, в Китае при участии сотрудников Разведупра в 1921 году был ликвидирован атаман А. Дутов, а в 1922 году - похищен и вывезен на территорию СССР атаман Б. Анненков.
Работа по белой эмиграции в Китае оставалась для советской военной разведки одним из важнейших направлений ее деятельности еще долгие годы. Так, в докладе Разведупра РККА руководству страны от 20 сентября 1929 года говорилось:
"Белые продолжают деятельность по формированию отрядов. Базами формируемых белых отрядов являются Харбин (генерал Сахаров, Савич), Муланские копи (ст. Мулан) по всей линии КВЖД и Маньчжурско-Хайларский район. Количество всех активных белых в Северной Маньчжурии достигает 5–6 тысяч человек. Работу по формированию белые ведут в основном с белокитайцами или пытаются создать партизанские отряды для переброски на нашу территорию. Случаи таких перебросок в составе небольших отрядов уже неоднократно имели место, но нашими контрмерами быстро ликвидировались. Переброски в составе крупных отрядов в последнее время не отмечались. Белых формирований как самостоятельных отрядов в китайских войсках не обнаружено. Отмечаются лишь небольшие группы белых в китайских войсках и совместные действия против наших пограничников. В штабах китайских войск имеются белые офицеры в качестве советников.
По последним данным, в связи с появившейся возможностью для безработных устроиться на службу на КВЖД и с нашими ответными мероприятиями (решительный отпор всем попыткам белоотрядов проникнуть на нашу территорию) среди белобанд наблюдается развал, приток добровольцев в белоотряды идет слабо. Имеются сведения о прибытии в Шанхай для следования в Маньчжурию белых офицеров из Парижа. Следует отметить, вместе с тем, ряд случаев вынесения китайским населением пограничной полосы резолюций с просьбой о применении арестов в отношении белобандитов и прекращении их активной деятельности. В Харбине по приказу из Мукдена 28 августа распущена фашистская белая организация по борьбе с Коминтерном".
Работа Разведупра РККА против белой эмиграции в Китае велась в плотном контакте с ИНО ОГПУ. Среди известных чекистов, работавших в Маньчжурии, можно назвать Р. Абеля. С 1930 по 1936 год он вместе с женой Александрой под видом беженцев из советской России жили в Тяньзине, занимаясь оперативной работой в среде белой эмиграции. А главным успехом советской разведки на этом направлении можно считать предотвращение покушения на И. Сталина, организованное в 1939 году 2-м (разведывательным) отделом генштаба японской армии, который привлек для проведения этой операции бежавшего в Маньчжурию начальника Дальневосточного управления НКВД Г. Люшкова и членов белоэмигрантской организации "Союз русских патриотов".
Что касается собственно Китая, то Разведупр РККА внимательно отслеживал складывающуюся там ситуацию и действовал строго в русле внешней политики советского руководства. Еще в 1922 году в Пекин в качестве военного атташе был направлен комкор А. Геккер, которому было поручено создать первую легальную резидентуру в стране. А в октябре 1922 года в Харбин был командирован Николаевский (В. Нейман), создавший в Харбине, Мукдене и Каунчензы агентурную сеть в составе 27 человек (22 белогвардейца и 5 китайцев). Однако из-за постоянных реорганизаций наладить продуктивную работу долгое время не удавалось. Так, в апреле 1923 года все резидентуры в Маньчжурии и Монголии (в Кульдже, Кашгаре, Урумчи и Чугучаке) были переданы в подчинение разведотдела 5-й Краснознаменной армии. Что же касается разведсети Николаевского, то она была ликвидирована вовсе - в Харбине в резидентуре Привалова работали машинистка и всего 4 агента, а занимались они переводами китайской прессы.
Но вскоре положение резко изменилось. 26 января 1923 года Сун Ят-сеном и советским представителем в Китае А. Иоффе было подписано советско-китайское соглашение, после чего в Китай была направлена группа советских политических советников под началом М. Бородина (Грузенберга). А в 1924 году в Гуанчжоу (Кантон) прибыла группа советских военных советников во главе с В. Блюхером (находился в Китае под фамилией Галин). В их число входили и сотрудники военной разведки. Так, например, в начале 1926 года в миссию Блюхера были направлены военные разведчики Х. Салнынь, И. Винаров, его жена Г. Лебедева и другие. Их задачей было оказание помощи в организации разведки китайской национально-революционной армии и работа против спецслужб Японии, Англии, Германии, Франции и США.
В результате только в начале 1925 года в Китай было направлено 39 сотрудников Разведупра для помощи местным резидентам. И уже к апрелю 1926 года военная разведка имела в Китае 16 резидентур. В ноябре 1925 года в связи с началом гражданской войны и созданием Пекине военного отдела Разведупр организовал Пекинский разведцентр, которому были подчинены все резидентуры в стране. Однако Пекинский разведцентр работал не в интересах Разведупра, а фактически выполнял роль разведывательного органа военного отдела в Пекине и не уделял должного внимания освещению вопросов, касающихся безопасности СССР. Поэтому в ноябре 1926 года была проведена очередная реорганизация резидентур в Китае. В подчинении Пекинского разведцентра были оставлены только четыре резидентуры (в Калгане, Шанхае, Тяньцзине и Ханькоу). Часть резидентур была ликвидирована (в Кайфыне, Чифу, Чанше и Хайларе), а остальные (в Харбине, Кантоне и Угре) подчинены непосредственно Разведупру РККА.
Здесь надо особо отметить, что после образования в 1921 году Коммунистической партии Китая (КПК), реорганизации в 1923-24 годах Гоминьдана и вступления в него коммунистов и смерти 12 марта 1925 года Сун Ят-сена руководство Советского Союза во главе со И. Сталиным взяло курс на раздувание китайской революции и ее советизации с целью в самое ближайшее время направить Китай на "социалистические рельсы". Наиболее рьяными сторонниками этого пути являлись М. Бородин и полпред СССР в Китае Л. Карахан (Караханян). Но были и противники столь решительного курса. Например, заместитель наркома иностранных дел М. Литвинов, полпред СССР в Японии В. Копп и другие. Противостояние этих группировок в советском руководстве, доходящее порой до интриг самого низкого пошиба, не могло не повлечь за собой отрицательных последствий. А главное, проводимая Бородиным политика по отношению к Гоминьдану и главнокомандующему китайской армией Чан Кайши привела к резкому обострению отношений между официальным правительством Китая и СССР.
Дело в том, что Бородин после начала Северного похода национально-революционной армии, предпринятого в июле 1926 - марте 1927 года с целью объединения Китая, стал требовать от советских военных советников вести "военно-техническую работу в зависимости от политической обстановки и в тесном контакте с агентурой Коминтерна". На деле это означало попытку смещения Чан Кайши путем преднамеренного поражения частей китайской армии на шанхайском фронте, действующем против войск генерала Сун Чуанфана, и замене его военачальником-коммунистом. Одновременно с этим в Шанхае под руководством КПК быстрыми темпами началось формирование отрядов китайской Красной гвардии с целью организации вооруженного восстания, провозглашения революционного правительства по типу советского и создания китайской Красной Армии. Требование Бородина было встречено военными советниками крайне негативно, а Блюхер прямо заявил, что директивы Бородина преступны, о чем телеграфировал лично Сталину. Но Сталин встал на сторону Бородина и его план был принят к исполнению.
Однако о намерениях Бородина стало известно Чан Кайши, и он немедленно начал наступлние на Шанхай. 12 апреля 1927 года Шанхай был взят его войсками, начавшееся восстание - потоплено в крови, а 28 апреля были арестованы и казнены двадцать пять функционеров КПК. А затем в Нанкине лидеры Гоминьдана создали новое правительство во главе Ху Хан-минем. Впрочем, фактическим главой нового гоминьданского режима стал Чан Кайши, занимавший с ноября 1928 по январь 1932 года пост премьер-министра и сохранивший за собой должность главнокомандующего армией. В результате в августе 1927 года советские политические и военные советники были вынуждены покинуть Китай, а сотрудники военной разведки - перейти на нелегальное положение.
В это же время (апрель 1927 года) по указанию нанкинского правительства в советском консульстве в Пекине был произведен обыск, нанесший сильный удар по позициям военной разведки в Китае. В ходе обыска полиция изъяла огромное количество документов, в том числе шифры, списки агентуры и поставок оружия КПК, инструкции китайским коммунистам по оказанию помощи в разведработе, а также директивы из Москвы, в которых говорилось, что "не следует избегать никаких мер, в том числе грабежа и массовых убийств", с тем, чтобы способствовать развитию конфликта между Китаем и западными странами. Таким образом, китайскому правительству стало известно о деятельности военной и боевой организаций КПК, которыми руководили сотрудники Разведупра А. Аппен и Г. Семенов. В результате оперативную работу военной разведки в Китае пришлось практически начинать заново.
Центром деятельности советской военной разведки с конца 1920-х годов стал Шанхай. Дело в том, что в Шанхае было сосредоточено 1/4 всех предприятий тяжелой и 4/5 - легкой промышленности. Здесь же располагались наиболее крупные китайские и зарубежные банки, а шанхайский порт являлся морскими воротами для всего Северного и Центрального Китая. Кроме того, иностранцы в Шанхае, которых было около миллиона человек, проживали в специальных районах, пользующихся правом экстерриториальности, и не подчинялись местному законодательству. Все это создавало благоприятную почву для работы советской разведки, учитывая специфические местные условия.
Основной задачей, стоявшей в этот период перед резидентурами военной разведки, было информирование Центра по следующим вопросам: