И эти меры позволили на протяжении многих лет избегать повторения подобного столь драматического развития событий. И лишь один раз, 24 октября 1981 г., в г. Орджоникидзе (ныне Владикавказ, Северная Осетия) избежать трагических столкновений, в которых участвовало до 4,5 тысяч человек, не удалось.
В то же время Ю. В. Андропов был убежден в необходимости укрепления органами госбезопасности связей с населением, в необходимости проведения систематической разъяснительной работы об угрозах безопасности страны, направленной на повышение бдительности граждан, о задачах деятельности органов безопасности, о роли помощи им со стороны граждан в решении насущных задач развития советского общества.
В этой связи 2 июня 1969 г. было образовано Бюро по связи КГБ с издательствами и другими органами массовой информации, чаще именовавшееся "Пресс-бюро КГБ".
В утвержденном в ноябре того же года Временном положении об этом органе говорилось, что "Бюро по связи КГБ с издательствами и другими органами массовой информации "является подразделением, которое представляет органы КГБ во
вне по вопросам обнародования в открытой печати, а также в кино, радио и телепередачах материалов и документов, относящихся к сфере деятельности органов государственной безопасности".
Целями деятельности Пресс-бюро называлось "способствовать повышению политической бдительности советских граждан, дальнейшему укреплению авторитета органов госбезопасности в массах, создание атмосферы непримиримости по отношению к негативным фактам и явлениям, могущим причинить ущерб делу охраны госбезопасности".
Непосредственными задачами Пресс-бюро назывались информирование трудящихся о результатах борьбы органов КГБ с иностранными разведками и антисоветскими элементами, разоблачение через СМИ подрывной деятельности противника, дезинформационных и клеветнических акций, направленных против СССР и других социалистических стран.
И образование этого подразделения объясняется далеко не "идеологией осажденной крепости", якобы существовавшей в советском обществе в те годы, а конкретными реалиями "холодной войны" как жесткого политико-идеологического противостояния и противоборства двух социально-политических систем на мировой арене.
Создавая это, практически новое направление в деятельности КГБ при СМ СССР, Ю. В. Андропов стремился новаторски реализовывать один из организационно-тактических и политических принципов обеспечения госбезопасности - расширения и укрепления связи с массами.
Поэтому и сегодня столь актуально звучат слова Ю. В. Андропова из его первого выступления перед выпускниками Высшей школы КГБ СССР им. Ф. Э. Дзержинского 6 июля 1967 г.:
- Важным средством завоевания доверия масс является гласность в чекистской работе. Советский народ должен быть больше и лучше информирован о подрывной деятельности иностранных разведок, зарубежных антисоветских центров, а также о подрывной деятельности антисоветских элементов внутри страны. Советские люди должны больше знать о трудной и сложной работе чекистских органов.
Как нетрудно заметить, Андропов в самом начале своей деятельности на "чекистском поприще" во многом предвосхитил те задачи и проблемно-болевые точки, что останутся по-прежнему актуальными и более чем через четыре десятилетия.
Позднее, возвращаясь к вопросу о возрастании значения в жизни страны общественного мнения, председатель КГБ подчеркивал необходимость "учета реакции трудящихся на деятельность органов госбезопасности. Именно поэтому наши действия, наши шаги должны быть понятны массам. Мы должны добиваться того, чтобы трудящиеся понимали каждую нашу акцию, осознавали ее необходимость, оказывали нам необходимую поддержку. Это само собой не приходит. Нужна серьезная разъяснительная работа. Ее нужно проводить еще активнее, чем мы делали до сих пор… Нужно думать о том, как тот или иной шаг будет воспринят советскими людьми. Нужно думать и принимать все меры к тому, чтобы наши акции получали поддержку масс".
Выступая на Всесоюзном совещании руководящего состава органов и войск КГБ СССР 22 июня 1971 г., Андропов подчеркивал: "Чекистские меры должны быть понятны обществу… должны быть понятны и репрессивные, и профилактические меры, которые предпринимают органы КГБ".
Представление о видении Ю. В. Андроповым места и роли КГБ в обеспечении безопасности Советского Союза дает ряд его выступлений на совещаниях руководящего состава.
В докладе на совещании руководящего состава КГБ СССР 22 июня 1971 г., наряду с расширением масштабов разведывательной деятельности ведущих империалистических государств, председатель КГБ отмечал также их стремление перейти к активизации политического воздействия на страны социалистического содружества, добиваясь ослабления их единства и пытаясь использовать для этого отдельные негативные моменты в их общественной жизни.
- С помощью националистов, ревизионистов и других враждебных элементов, - подчеркивал председатель КГБ, - противник стремится извратить марксистско-ленинскую идеологию, подорвать роль коммунистических партий в социалистических странах и вбить клин в отношения между ними.
- Важным фактором, определяющим развитие всей жизни нашей страны, - подчеркивал Андропов, - "является укрепление общенародного государства, дальнейшее расширение социалистической демократии. В последнее время в этом направлении был сделан новый крупный шаг вперед. "Преодоление культа личности, а также последствий субъективных ошибок, - говорил т. Л. И. Брежнев, - позволило создать в партии и обществе такую морально-политическую атмосферу, которая благоприятствует хорошей и дружной работе. И всем нам надо заботиться о том, чтобы эта атмосфера сохранялась ясной и чистой" (Брежнев Л. И. Ленинским курсом. Речи и статьи. Т. 3. М., 1972, с. 348). Это указание является очень важным отправным пунктом для чекистской работы, поскольку из него вытекают многие важные выводы".
Характеризуя "стремление противника к "размягчению позиций социализма изнутри", Андропов говорил о попытках и стремлении зарубежных идеологов "маскировать его различными оболочками "улучшения" социализма, устранения его "недостатков", чтобы, воздействуя на неустойчивые элементы общества, добиться главной цели - ликвидации социализма".
- Мирное сосуществование, - подчеркивал Андропов, - не ликвидирует противоборства с попытками внешнего противника оказывать выгодное ему воздействие на СССР; по этой причине тайная война с вражескими спецслужбами только расширяется, принимая подчас весьма острые формы. (Отметим, что это предвидение оказалось пророческим, что подтвердилось в последующие годы).
Именно тогда, в 1971 г., председатель КГБ подчеркивал стремление зарубежных антисоветских центров подстрекать часть населения Советского Союза к экстремизму, массовым беспорядкам, терроризму. Что должно было продемонстрировать заинтересованной "зарубежной общественности" "несогласие" и активный "протест" населения против политики коммунистической партии.
В качестве еще одной особенности тактики разведывательных служб Запада называлось объединение их подрывных усилий, создание различных координационных центров, включение в сферу разведывательно-подрывной деятельности "периферийных" государств "третьего мира", стремление расколоть международное Движение неприсоединения.
Общий вывод Андропова состоял в необходимости совершенствования методов противодействия каждому из используемых спецслужбами зарубежных стран видов и средств разведки - космической, радиотехнической, технической, HUMINT (под этим термином на Западе понимается любой вид разведки с использование личных, межперсональных контактов), - выдвигая на первое место борьбу с агентурным проникновением к государственным секретам СССР и других социалистических государств.
- Главный залог успеха органов безопасности, - напоминал он, - это не оборона, а навязывание противнику тактики, исключающей реализацию им своих планов и замыслов.
Председатель КГБ отмечал стремление израильских спецслужб инспирировать массовую эмиграцию советских граждан в эту страну, замышляя таким образом спровоцировать национальную рознь, сплотить и толкнуть на путь конфронтации с властью отдельные национальные группы, особенно имеющие многочисленные компактные диаспоры за рубежом. (Данные тактические установки противника были учтены чекистами при организации противодействия акциям идеологической диверсии).
Еще одним чрезвычайно важным и требовавшим постоянного внимания Ю. В. Андропова на посту председателя КГБ направлением его деятельности являлось определение и совершенствование кадровой политики этого специфического правоприменительного ведомства.
Выступая в июле 1967 г. перед выпускниками Высшей школы КГБ им. Ф. Э. Дзержинского, Андропов подчеркивал: "в органах государственной безопасности должны работать хорошо подготовленные, высококультурные кадры чекистов".
Обращаясь к молодым сотрудниками председатель КГБ обращал внимание на следующие обстоятельства:
- В такой работе, как наша, в силу оказанного нам доверия, в силу того, что эта работа дает нам немалые полномочия и в то же время она в определенной мере закрыта от публичной критики, довольно легко зазнаться, утратить трезвое, критическое отношение к себе. Вот почему надо быть особенно бдительным. Вот почему скромность есть и всегда будет у нас одним из важных критериев оценки работников.
…Что значит быть на высоте требований? Это значит… уметь воспитать в себе и пронести через всю жизнь такие высокие качества, как честность, чуткость к окружающим, умение видеть в людях не только плохое, но и хорошее. Об этом важно помнить, так как в нашей работе часто приходится сталкиваться с изнанкой жизни, самыми неприглядными ее чертами. Все это у людей нестойких может породить известный перекос в мировоззрении, в характере и в отношении к человеку. Для нашей работы такой перекос - дело недопустимое. Чекист без веры в советского человека, подменивший настоящую острую бдительность болезненной подозрительностью, видящий во всем одно только плохое - это плохой чекист.
Для Андропова была характерна высокая требовательность к кадрам. "Четкость, конкретность, оперативность, - неоднократно подчеркивал он, - должны сочетаться у нас с нетерпимостью ко всякого рода нарушениям и расхлябанности, невзирая на то, какое служебное положение занимает то или иное лицо".
Много внимания председатель КГБ Ю. В. Андропов уделял также проблемам повышения профессионального уровня чекистских кадров.
- Но профессиональный уровень - это не какая-то "постоянная величина, - подчеркивал Ю. В. Андропов. - Он должен расти по мере того, как меняются и усложняются условия борьбы со спецслужбами противника. Только в этом случае мы сможем быть на высоте. Мало быть хорошо обученным. Тут надо выстоять и победить, мобилизовав для этого все свои волевые и интеллектуальные качества… Надо беззаветно верить в справедливость нашего дела, не поддаваться на провокации, в какой бы форме они ни проявлялись, не забывать, что классовый враг всегда остается врагом, какими бы елейными словами он ни прикрывался. И еще один вопрос, имеющий самое прямое отношение к воспитанию чекистов. Партия, государство дали нам большие полномочия, право решать в ряде случаев судьбы людей…
Мы всегда говорили и говорим о том, что действовать надо осмотрительно, что данные нам права и полномочия использовать надо разумно. Это заставляет нас с еще большей требовательностью относиться ко всем нашим действиям.
Выступая перед слушателями и преподавателями Высшей школы КГБ имени Ф. Э. Дзержинского 1 сентября 1981 г. Ю. В. Андропов подчеркивал:
- Из школы выпускники должны вынести необходимую сумму знаний. Но это только одна сторона дела. Одних книжных знаний недостаточно. Мало просто прочитать учебник, прослушать лекцию, усвоить по ним опыт чекистов старшего поколения. Чтобы быть на высоте партийных, политических требований, чтобы умело применять полученные знания на практике, выпускник школы должен обладать еще и чекистским характером… От чекиста требуется высокая нравственная и моральная чистота. Он должен во всех своих поступках и действиях руководствоваться благородными принципами и нормами социалистического общежития. Вместе с тем решительно бороться со всем, что чуждо нашему социалистическому образу жизни. Здесь не может быть никаких компромиссов со своей совестью. От чекиста требуются активная жизненная позиция, боевой чекистский характер".
Важной составляющей подготовки и воспитания чекистских кадров являлся вопрос об отношении к гражданам, в том числе переступившим или балансирующим на грани нарушения закона. В многочисленных обращениях Ю. В. Андропова к чекистским коллективам мы можем найти немало указаний на этот счет.
"Решительно пресекая враждебную деятельность, - подчеркивал он еще в мае 1971 г., - мы должны вместе с тем избегать однобокости, уметь отделять от врага тех лиц, кто случайно попал во враждебную среду, политически заблуждаются или используются противником".
На совещании руководящего состава органов КГБ по вопросам борьбы с идеологическими диверсиями империалистических государств в феврале 1979 г. Ю. В. Андропов обращал внимание на то, что "чекисты призваны бороться за каждого советского человека, когда он оступился, чтобы помочь ему встать на правильный путь. В этом и заключается одна из важнейших сторон деятельности органов госбезопасности. Она имеет большую политическую значимость, вытекающую из самой гуманной сущности нашего строя, отвечает требованиям идеологической работы партии".
Следует ли только после этого удивляться высокому авторитету Юрия Владимировича Андропова и его доброй памяти среди как сотрудников КГБ, так и его современников?
Было бы неоправданным не коснуться и еще одной крайне деликатной темы в деятельности органов госбезопасности в эпоху Андропова. Речь идет о запрете проведения проверочных мероприятий в отношении "номенклатурных" лиц.
Несмотря на запрет собирать компрометирующие материалы на подобных чиновников, подчас такая информация все же поступала в органы госбезопасности в процессе проведения оперативных мероприятий и расследования преступлений.
И тогда перед следователями и руководителями оперативных подразделений вставали сложные вопросы, что с ней делать. Но информация обязательно отправлялась "в центр".
О проверенной и подкрепленной соответствующими доказательствами подобной информации Андропов докладывал лично Л. И. Брежневу.
Как отмечал по этому поводу Л. М. Млечин, "Брежнев смертельно не любил скандалов и снисходительно относился к мелким грешкам своих подчиненных". О принципе равенства всех граждан перед законом в подобных случаях предпочитали не вспоминать…
"Оргмеры", как правило, принимались, но "по-тихому", порой без громких разоблачений и привлечений к уголовной ответственности. И все же главная цель достигалась: коррупционер покидал свой пост, и полученный результат можно было оценивать хоть как и половинчатую, но все же одержанную чекистами "победу".
Андропову, известному своей принципиальностью, щепетильностью, приходилось мириться с подобной "мягкостью оргвыводов", хотя они вряд ли его устраивали и соответствовали его убеждениям.
Следовало ли ему "в знак протеста" демонстративно подать в отставку? Наверное, он отдавал себе трезвый отчет в том, что другому человеку на его посту удалось бы сделать еще гораздо меньше…
Председатель КГБ мог, помимо этого, как член Политбюро ЦК КПСС, деликатно обозначить эту проблему на его заседания; давал команды руководителям территориальных управлений проинформировать соответствующих партийных секретарей.
Для "привлечения к уголовной ответственности" - возбуждения уголовного дела в отношении номенклатурных работников - требовалась "санкция" (формальное согласие) соответствующего партийного органа: этот порядок был прописан в подзаконных нормативных актах правоохранительных органов. А "партийные инстанции", понятно, не "горели желанием" давать санкции для привлечения виновных к уголовной ответственности. Не горели, но все же вынуждены были это делать! Даже в Москве, вотчине одного из твердых антагонистов председателя КГБ СССР В. В. Гришина, по ДГОР (делу групповой оперативной разработки) были арестованы и судимы и член бюро МГК КПСС, и герой Социалистического труда, не считая многих других, ставших достоянием гласности, "мафиозных" дел 1979–1982 гг.
Одним из распространенных мифов является миф о "противоборстве КГБ и МВД". Ю. В. Андропову, безусловно, поступала информация из КГБ союзных республик, областных и краевых управлений о неблагополучии дел в органах МВД, сокрытии ими преступлений, коррумпированности отдельных сотрудников, их смыкании с преступными элементами.
Но здесь следует отметить чрезвычайно важное обстоятельство: при своем образовании 25 ноября 1968 г. МВД СССР было освобождено, в отличие от других министерств, от оперативного контроля со стороны органов безопасности вследствие принадлежности ставшего министром Н. А. Щелокова к числу личных "выдвиженцев" и близких друзей Л. И. Брежнева. И судьба самого Щелокова является наглядным примером трагического перерождения номенклатурного работника, лишенного непредвзятого контроля со стороны контролирующих органов (КГБ, прокуратуры и отдела административных органов ЦК КПСС), когда поступавшие в эти инстанции многочисленные жалобы на сотрудников возглавлявшегося им ведомства оставались без должного рассмотрения и реагирования.
Щелоков даже "продавил" специальный приказ, которым запрещалась критика органов МВД в СМИ. В тоже время он активно привлекал работников культуры к созданию привлекательного образа советской милиции. Сам он справедливо заявлял:
- Работа милиции, как и искусство, литература, призвана внушить людям непоколебимый оптимизм, веру в лучшие проявления человеческих душ, стремлений, желаний, помыслов. Самого сурового осуждения заслуживает всякое пробуждение жестокости, насилия, вандализма и варварства. Обуздать эти человеческие пороки - обязанность цивилизованного общества. И если говорить юридическим языком, произведения, прославляющие пошлость, порнографию, способствующие насилию, уже сами по себе представляют уголовные деяния.
Однако публичная декларация принципов еще не равнозначна следованию им на практике…
Поскольку уголовная статистика была "закрытой", в деятельности министерства появились "приписки", повышавшие "раскрываемость" преступлений и скрывавшие реальную картину и динамику криминальных тенденций. Помимо этого, в "облагополучивании" криминальной ситуации были заинтересованы и местные руководители - от председателей исполкомов Советов до соответствующих партийных секретарей.
Понятно, что права и интересы граждан при этом в расчет не принимались, что порождало законное недовольство в отдельных регионах. О чем территориальные управления КГБ и информировали Москву…
Будучи на четыре года старше председателя КГБ, Н. А. Щелоков считал себя "обойденным" по партийной линии: с 10 апреля 1968 г. он оставался только "рядовым" членом Центрального комитета КПСС.