К слову, Ветхий Завет содержит два акта творения человека, на что обращали внимание многие исследователи. Вот первый из них: "И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так. И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что это хорошо. И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими [и над зверями,] и над птицами небесными, [и над всяким скотом, и над всею землею,] и над всяким животным, пресмыкающимся по земле. И сказал Бог: вот, Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя; – вам сие будет в пищу; а всем зверям земным, и всем птицам небесным, и всякому [гаду,] пресмыкающемуся по земле, в котором душа живая, дал Я всю зелень травную в пищу. И стало так. И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой".
А вот второй: "И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душею живою. И насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке, и поместил там человека, которого создал. И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла. Из Едема выходила река для орошения рая; и потом разделялась на четыре реки. Имя одной Фисон: она обтекает всю землю Хавила, ту, где золото; и золото той земли хорошее; там бдолах и камень оникс. Имя второй реки Гихон [Геон]: она обтекает всю землю Куш. Имя третьей реки Хиддекель [Тигр]: она протекает пред Ассириею. Четвертая река Евфрат. И взял Господь Бог человека, [которого создал,] и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его.
И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь. И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему. Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел [их] к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему. И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку.
И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа [своего]. Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут [два] одна плоть.
И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились".
Из последующего библейского текста мы узнаем, что имя женщины, созданной из ребра Адама, – Ева. Имя, между прочим, нам уже известное. Помните бога Дива (Деуса) и его помощниц Дев, они же Рожаницы, первую из которых зовут Лада, а вторую Леля или Артемида (Родомита)? В случае библейском Ева не богиня, а праматерь всего человечества. Так, во всяком случае, полагают последователи всех трех авраамических религий. Однако из Ветхого Завета этого не следует. Ведь актов творения было два. Правда, после потопа уцелели только потомки Ноя, но, очень может быть, этот потоп не был таким уж всемирным. Во всяком случае, научного подтверждения эта библейская история пока не получила. Есть в Библии еще одно место, вызывающее некоторые сомнения, это слова Евы по поводу рожденного ее Каина: "Приобрела я человека от Господа". Воля ваша, но получается, что Ева родила своего первенца от Создателя. Бог в первых главах Библии имени не имеет. Иеговой он становится потом. К слову, с третьим сыном у Евы та же самая история: "И познал Адам еще [Еву] жену свою, и она родила сына, и нарекла ему имя: Сиф, потому что, [говорила она,] Бог положил мне другое семя, вместо Авеля, которого убил Каин".
Тут либо перевод неверный, либо Ева рожает своих сыновей от Бога, как это положено Рожанице Еве. А Адам здесь выступает в качестве Ярилы-посредника. Тогда вполне понятно, каким образом в первом акте творения Бог, а точнее Элохим, то есть Боги, сотворили мужчину и женщину по своему образу и подобию. По сути мы имеем дело с искаженным слегка индоарийским мифом о сотворении Вселенной, богов и людей. Мифа, который евреи унаследовали либо от автохтонов этих земель проторусов, либо от пеласгов. Проблема в том, что Библия была переведена на греческий язык иудейскими жрецами не по доброй воле, а по приказу египетского царя Птолемея в III веке до н. э., причем под угрозой смерти. Надо полагать, они сделали все от них зависящее, дабы далеко не все тайны их племени стали известны людям, которых они считали своими врагами. Переведены были, естественно, не все части Ветхого Завета по той простой причине, что многие из них еще не были написаны. Однако именно этот перевод еврейских мудрецов и лег в основу первого христианского канона.
Вот что пишет о первом переводе Библии академик Фоменко: "Расскажем теперь об истории самого греческого перевода. Считается, что впервые перевод Пятикнижия с еврейского на греческий язык был сделан семьюдесятью двумя переводчиками якобы в III веке до н. э. при египетском царе Птолемее Филадельфе. За этим переводом, а точнее за старой греческой Библией, впоследствии закрепилось название "перевода семидесяти толковников", но этот перевод до наших дней не дошел… Следует иметь в виду, что в современной литературе слова "перевод семидесяти двух" часто употребляются просто в смысле "греческий текст Библии". Поэтому у читателя иногда создается обманчивое впечатление, будто сегодня существует древний канонический греческий перевод Библии, выполненный именно 72 переводчиками при царе Птолемее. Это не так. Вывод: сегодня мы не имеем древнего греческого текста Библии. А то, что имеем, – либо сомнительного происхождения, либо очень поздние тексты, чья история прослеживается от нас в прошлое в лучшем случае до XVI–XVII веков. Вновь возникает все та же граница – XVII век" ("Хронология библейских традиций").
Есть еще одна особенность деликатного свойства: язык, на котором якобы был написан Ветхий Завет, утрачен. И во времена Христа евреи говорили на арамейском языке. А восстановлен иврит, считавшийся в течение 18 столетий мертвым языком, только в ХХ веке усилиями ряда энтузиастов. Сейчас он является государственным языком Израиля. О явлении Иисуса Христа кроме, естественно, евангелистов упоминает только один древний автор – Иосиф Флавий: "Около этого времени жил Иисус, человек мудрый, если Его вообще можно назвать человеком. Он совершил изумительные деяния и стал наставником тех людей, которые охотно воспринимали истину. Он привлек к себе многих иудеев и эллинов. То был Христос. По настоянию наших влиятельных лиц Пилат приговорил Его к кресту. Но те, кто раньше любил Его, не прекращали этого и теперь. На третий день он вновь явился им живой, как возвестили о Нем и о многих других Его чудесах боговдохновенные пророки. Поныне еще существуют так называемые христиане, именующие себя таким образом по Его имени" ("Иудейские древности").
Между прочим, слово "Христос" считается греческим и в переводе означает "мессия". Иисус и его последователи говорили на языке арамейском, на этом же языке были написаны Евангелия. Любопытно, когда и каким образом греческое прозвание Иисуса дошло до ушей Иосифа Флавия, проживавшего в Риме и писавшего по-латыни. Не зря многие ученые считали приведенную выше цитату поздней вставкой, а некоторые сомневаются в самом существовании сего автора. К слову, в другой своей книге "Иудейские войны" Иосиф о Христе даже не обмолвился, хотя подробно описывает эпоху царя Ирода и его наследников.
Иудейская война (66–70 гг.), о которой пишет Флавий, стала переломной вехой в истории еврейского народа. Во всяком случае, так полагают официальные историки. Уничтожение Иерусалима разбросало по свету население Палестины. Беженцы искали и нашли приют прежде всего в восточных провинциях империи, в первую очередь в торговых центрах, в больших городах, таких как Дамаск, Антиохия, Александрия, Афины, Коринф, в городах на побережье Малой Азии, а также и в самом Риме. Первые века христианства вообще покрыты густым мраком. Еще в середине XX века считалось, что канон Нового Завета оформился во II веке н. э., туда же относили и возникновение христианства. Сейчас от этого мнения отказались ввиду отсутствия источников, что позволило многим исследователям, включая академика Фоменко и Уве Топпера, усомниться не только в хронологической привязке Ветхого Завета, но и в существовании древней Иудеи.
Вот что пишет по этому поводу Уве Топпер: "Составители Библии не имели ни малейшего представления о географических особенностях Святой земли, практически ничего не знали о ее обитателях или об их соседях. О военной технике ни один из авторов Библии, очевидно, не имел ни малейшего представления. Описания многочисленных сражений у них более неправдоподобны, чем даже сказки братьев Гримм. Вооруженные одними мечами кочевники – откуда у кочевников из Египта мечи, об этом – ни слова – захватывают горный Ханаан с его крепостями и укрепленными городами, в которых жил цивилизованный народ, была кавалерия, боевые колесницы и луки. Подробно описанных в Книге битв Иисуса Навина на самом деле никогда не было и не могло быть ни в описанной, ни в как-либо подправленной форме. Неправдоподобны и постоянные утверждения о том, что по указанию господнему вырезались все жители: мужчины, женщины и дети.
А взять хотя бы самые невероятные события ("чудеса Иеговы"), постоянно фигурирующие на страницах Библии. Чтобы дать войску возможность преодолеть водные преграды, расступаются воды и Иордана, и поросшего тростником залива. Солнце останавливается, чтобы дать утолиться гневу. Падающие с неба камни не только побивают вражеское войско, но и разбираются при этом, где свой, где – чужой. (Я не исключаю того, что последний пример – это дошедшее до нас воспоминание о некоем космическом катаклизме, но когда и где он произошел – из описания не вычитать)".
А вот вторая цитата из книги "Великий обман" того же автора: "Еще одна небылица: совершенно невероятная история о покорении Ханаана. По этому поводу Делицш выражается ясно: "Нет Бога без земли". Иегова должен завоевать для себя "базисный" клочок земли. Каким образом – неважно. Вот мы и подошли к явной отправной точке: существовавшему лишь в религиозном смысле "народу" иудеев нужна родина, хотя бы в далеком прошлом. И они создают ее себе на кончике пера: пишут книги и описывают в них свою выдуманную "родину"… История эта охватывала многие тысячелетия от дня творения; возводила иудеев в потомки первого человека на Земле, в ней были передача древнейших в мире законов, отвоевание исконных родных земель, центральный храм и жреческая каста и… все, что еще бывает необходимым для создания достойной уважения истории. Делицш указывает осудительно и на в высшей степени презрительное отношение к женщине, сквозящее во всех ветхозаветных текстах. То же самое встречается и в Новом Завете (Иисус прикрикивает на свою мать: "Женщина, что мне делать с тобой?") и – в очень похожей форме – в Коране. Это – лишнее свидетельство того, что по времени создания эти книги недалеко отстоят друг от друга и что ими была зафиксирована ментальность некоего временного периода. Подлинная традиция не допускает передачи столь сумбурных и противоречивых текстов, как книги Ветхого Завета. Мы вынуждены предположить, что отдельные фрагменты составлялись деятелями совершенно чуждой культуры; и подобной стряпней они намеревались заполнить выдуманный временной промежуток длительностью от двух до трех тысяч лет. Но как удалось повесить все это на шею умным людям, до сих пор остается загадкой".
Бесспорно, Уве Топпер выражает крайнюю точку зрения, но он прав в одном – сомнения множатся, стоит только попристальнее вглядеться даже в, казалось бы, проверенные источники. Вот что пишет Прокопий Кесарийский в своей книге "Война с готами": "В это время некоторые из римлян попытались тайно открыть ворота храма Януса. Этот Янус является первым из древних богов, которые римляне на своем языке называют пенатами. Он имеет храм на площади (форуме) перед зданием сената, немного выше храма Tria Fata (три судьбы) – так римляне на своем языке сочли нужным называть Мойр. Весь его храм медный, выстроен в виде четырехугольника, такой, что только прикрывает статую Януса. Она из меди, не меньше чем в пять локтей величиной, во всем похожа на человека, но имеет голову с двумя лицами; одно из ее лиц обращено на восток, другое на запад. Перед его лицами находятся медные двери; в древности во время мира при счастливых обстоятельствах римляне считали нужным держать эти двери закрытыми, а когда у них была война, они их открывали. Когда же римляне вместе со всеми другими приняли христианскую веру, эти двери они уже не открывали, даже когда у них была война. Но во время этой осады некоторые, как я думаю, еще исповедующие древнее суеверие, попытались тайно их открыть, но не смогли сделать это вполне, если не считать, что в дальнейшем двери не запирались уже так плотно, как раньше. Те, кто хотел это сделать, остались ненайденными. По этому делу не было произведено никакого следствия, так как время было смутное и так как это не исходило от начальников, а если шло от народа, то от очень малого числа" ("Война с готами и персами").
А ведь на дворе шестой век христианской эры. Конечно, здесь речь идет о Риме, где господствуют варвары, но ведь и в Константинополе без конца ссылаются на пророчества Сивиллы и стараются действовать в согласии с ними. Обращаю внимание читателя на осведомленность Прокопия, сирийского грека, к слову, в языческой религии как римской, так и греческой, а вот о христианских таинствах Кесарийский почему-то помалкивает и лишь в самом начале книги небрежно замечает, что не хочет ввязываться в богословские споры. Сдается мне, что редакторы Прокопия просто поленились перерабатывать и без того интересный материал в духе христианской традиции, а потому ограничились небольшой вставкой по поводу равнодушия автора к спорам, ведущимся среди иерархов церкви. А может, и споров никаких не было из-за отсутствия первоосновы?
Ввиду скудости источников нам приходится только гадать, чем же привлекла христианская религия Константина Великого. При этом следует оговориться, что Константин всего лишь уравнял христианство с прочими существовавшими на тот момент в Римской империи культами. А культов этих было великое множество. У древних римлян была странная привычка тащить в свой пантеон богов покоренных племен и народов. Со временем богов накопилось такое количество, что в них запутались не только простолюдины, но и жрецы. Религия, пришедшая из Палестины и Сирии, признавала существование только одного Бога-Создателя, отрицая всех прочих как порождения то ли людских суеверий, то ли нечистой силы. Не надо забывать, что Сирия уже многие века входила в Римскую империю и там хватало образованных людей, говоривших и писавших как по-латыни, так и по-гречески. Неслучайно, что три из четырех христианских патриархий находились именно на востоке, Александрийская, Антиохийская и Иерусалимская. Причем, по преданию, первым христианским епископом в Антиохии был апостол Петр. Монотеизм – вот что могло привлечь Константина и его преемников в новой религии. Один Бог на небе – один царь на земле. Кстати, вопреки распространенному мнению главой христианской церкви был не Константинопольский патриарх, а император, который на начальном этапе распространения религии обходился даже без помазания, видимо, по принципу: глас народа – глас Божий. В качестве народа обычно выступали солдатские массы. Они-то в буквальном смысле поднимали на щит будущего императора. Что же касается отношения к Иисусу Христу, то здесь вопросов больше, чем ответов. Достаточно вспомнить об уже упоминавшемся арианстве императоров Валента и Валентиниана, считавших Христа просто пророком, взятым на небо подобно Моисею за особые заслуги перед Создателем. Когда состоялся собор, принявший так называемый Никейский Символ веры, то есть объявивший Христа Богом, единосущным с Создателем, остается только гадать. Ибо год 325 кажется мне весьма сомнительным. Приходится он на время правления императора Константина, который хоть благоволил к христианам, но до самой своей смерти оставался язычником. По традиции считается, что Константин крестился перед самой кончиной, но так ли это, судить не берусь. Уве Топпер полагает, что Новый Завет был записан лишь во 2-м тысячелетии нашей эры, а в его основу легли языческие мистерии об умирающем и воскресающем юноше.
"Христианская церковь сформировалась как ответ на распространение в Центральной Европе иудаизма. Поскольку иудейская Тора являлась неоспоримо священной книгой, христианам в срочном порядке потребовалось создать соответствующий документ. Интенсивный духовный процесс XI века должен рассматриваться как попытка противодействия зарождавшемуся почти одновременно с христианством исламу и усилению в Центральной Европе иудейского влияния… У иудеев с их Торой и с вымышленными "историями предков" было огромное преимущество. Коран, сложенный из древних сирийских и эфиопских молитв и песнопений, был дополнен видениями пророка Аравии. Христианам тоже пришлось обратиться к имеющимся уже текстам, а именно – к уже существовавшим тогда свиткам мистерий. В них, в гностической манере, уже была представлена тайна умирающего и возрождающегося юноши. Изначально мистерии были чисто языческим обрядом проводов покойного, чья душа при помощи этого действа вводилась в потусторонний мир. Для погребальных представлений – рассчитанных, кстати, только на самых близких родственников покойного – строили здания; их можно рассматривать как прообразы романских церквей. Ступени (на которых сидели или стояли участники и зрители) окружали "сцену" – возвышение, позже превратившееся в христианских церквях в алтарь. Оно было отгорожено щитами с входами и просто свободным пространством между ними, позволявшими видеть, что происходит за щитами. Щиты эти превратились впоследствии в алтарную перегородку, а затем и в иконостас" (Уве Топпер, "Великий обман").