Итак, по мнению Шамбарова, во втором веке нашей эры венеды-руги создают мощное государство Русколань со столицей в Голуни (Гелоне). Рассматривая аланскую, точнее роксоланскую, версию образования сильного государства с центром в Голуни, выдвинутую Вернадским, Шамбаров резонно отмечает, что становление Русколани по археологическим данным соответствует возникновению здесь развитой Черняховской культуры. "К ее родоначальникам роксоланов отнести никак нельзя, – пишет Шамбаров, – они являлись степняками-кочевниками, а эта культура распространялась по лесостепям и была земледельческой. К тому же роксоланы жили рядом с предками славян почти 300 лет – и ничего подобного почему-то в этих краях не появлялось. Но новый народ в Восточной Европе в это время действительно зафиксирован – это отмечается даже по типу захоронений. И племена зарубинецкой культуры, и роксоланы своих покойников погребали в земле, а в черняховской культуре наряду с этими погребениями появляется также кремация – характерная и впоследствии для народа русов.
А с другой стороны, широкое продвижение черняховской культуры на юг и выход ее на открытые лесостепные пространства означает успешную борьбу со степняками – ведь новые поселения славян стали возникать во владениях тех же языгов! И борьба была не оборонительной, а наступательной – большинство черняховских поселений даже не огораживались! Но успешные боевые действия против кочевников вряд ли стали бы возможными без сильного конного войска, какового ни у переселенцев-русов, ни у местных славян быть не могло. Отметим и тот факт, что, согласно историческим хроникам, никакого ослабления роксоланов в этот период не отмечалось – наоборот, они вдруг резко усиливаются и занимают в Причерноморье господствующее положение, вытесняя языгов и распространяя свое влияние на Крым. И усиление это идет параллельно с развитием черняховской культуры! Непротиворечивый вывод напрашивается только один: "ругскую" и "роксоланскую" гипотезы следует объединить. Русы, создавая свое государство, заключили тесный союз с роксоланами. "Сплотились с иными, сотворив державу великую от рода этого" в "Влесовой книге" означает не только славян – возможно, что славяне для русов и не были "иными". Иными были роксоланы" ("Когда оживают легенды").
Я уже писал выше, что руги, русы и аланы были не племенами, а кастами славян и сарматов, так что объединение элит, восходящих к единому арийскому корню, вполне могло привести к созданию в Приднепровье и на Дону мощного государства. Между прочим, В. И. Карпец приводит очень интересные данные о языке знати, отличном от того, на котором говорили простые франки: "Исследуя парижское арго с его древнейшими корнями, Фулканелли выявляет его готическую природу (argotique = art gothique, "готическое искусство"), прямо называя этот язык соединением греческого и пеласгского, то есть именно троянского. Между прочим, и Уоллес-Хэдрилл указывает на некий особый язык, на котором говорили между собой Меровинги, язык, отличавшийся как от латыни, так и от кельтских и германских наречий. Основы этого искусства, согласно Канселье, содержатся в умении заключать предложение в одно слово и наоборот. В этом смысле онтологически этот язык действительно славянский, словенский в изначальном смысле, так как в основу свою полагает "самовитое слово" (В. Хлебников). Это язык принципиально не для всех, язык варново-сословный, язык "первых", оберегаемый от "внешних" ("Русь Мировеева").
Как мы видим, варны отличались друг от друга не только образом жизни, но и языком. Во всяком случае, ничто не мешало кшатриям договориться между собой как в интересах других варн, так и в своих собственных интересах.
"Любопытно, что даже во времена Киевской Руси славяне в боевых действиях сочетали и сарматскую тактику – лобовой удар тяжеловооруженных конных дружин – и тактику ругов – натиск плотного строя тяжелой пехоты, защищенной сомкнутыми щитами и врубающейся в ряды врагов мечами и боевыми топорами, – так сражались, например, новгородцы.
Можно найти еще одно упоминание о возникшей в Причерноморье державе. Арабский энциклопедист Х века аль-Масуди, ссылаясь на не дошедший до нас труд о славянах аль-Джарми, жившего на сто лет раньше и собиравшего свои сведения в византийском плену, сообщает, что некогда, задолго до времени аль-Джарми, существовало единое государство славян, которое он называет "Валинана", царя которого он называет "Маджак"" (Шамбаров, "Когда оживают легенды").
Сближению славян и сарматов в лице их военной знати могло поспособствовать почитание Скотьего бога – все того же Велеса, который покровительствовал не только скотоводству, но и земледелию. Говоря о Велесе, нельзя не упомянуть о русском богатырском эпосе, чье зарождение, по моему мнению, приходится именно на эпоху Русколани. Само слово "богатырь" у нас почему-то считается тюркским. Якобы русские позаимствовали его у монголо-татар. Но почему-то мало кому приходит в голову, что возможен и обратный вариант. Это тюрки и монголы позаимствовали его у индоевропейцев. Собственно, кто такие тюрки, как не арии, частично смешавшиеся с монголоидными племенами. Есть много вариантов, объясняющих значение этого слова. В своем романе "Шатун" я дал свое прочтение – "боготур", то есть "божий бык". По моему мнению, боготуры принадлежали даже не к воинской варне, а к жреческой. Наряду, кстати говоря, с Белыми Волками. Дело в том, что волхвом, согласно тогдашним понятиям, мог стать только умудренный жизнью человек, в больших летах, а молодежь варны жрецов "проходила практику" в специальных корпорациях, выполнявших как сугубо воинские, так и полицейские функции, постигая при этом сакральные тайны. Вспомните былину "Илья Муромец и Соловей-разбойник". Это типичная "полицейская операция", когда боготур нейтрализует расшалившегося хулигана, явно вышедшего за рамки закона. К слову, "волками" в арийских племенах называли именно воинскую молодежь, отправляющуюся на завоевание новых земель. Эпитет "белый" в данном случае указывает на принадлежность к жреческой варне. Лев Прозоров в своей книге "Боги и касты языческой Руси" приводит интересное наблюдение, сделанное после изучения былин. Оказывается, боготуры никогда не прибегали к метательному оружию. Из этого он делает, на мой взгляд, не совсем верный вывод, что все русские витязи древности поступали так же. Я же полагаю, что запрет на метательное оружие касался только Велесовых быков, боготуров. Дело в том, что согласно древнему мифу (Ю. Д. Петухов называет его прамифом), Перун победил Велеса-медведя, метнув в него камень.
"Прототип "древа" – обычное дерево, а иногда и просто возвышенность – "скала", "гора", "большой камень". На небе "камни", подобные молнии. Внизу – "чудовище" – божество, никогда не имеющее человеческого облика, всегда страшное, зловредное, опасное. В нашем случае это медведь, "лезущий на дерево".
Примерно такова изначальная картинка. Кто же может в данном случае выступать в роли "громовержца", заступника? А тот, кого всегда изображают антропоморфным и никак иначе, – человек. Да, громовержец-герой – это именно человек, укрывающийся со своими близкими, детьми на вершине дерева. Ему не страшны ни "леопарды", ни "львы" в этом убежище. Он не боится ни волков, ни кабанов, ни прочих обитателей леса. Ему страшен только лишь "бог смерти и загробного мира" – "волосатый" медведь, способный настичь его повсюду. Остальные запоминаются постольку, поскольку с ними можно сосуществовать безбедно, подражая им, как волкам, например. От медведя можно укрыться лишь на вершине дерева или скалы, да не просто так, вскарабкавшись на дерево, так медведь достанет, а накопив в укрытии – шалаше или гнезде меж ветвей (то есть на "каменном небе") – большой запас крупных камней. Вот она, изначальная "ваджра-мьелльнир"! Камень! Тот самый, что за историю человеческую, или, вернее, предысторию, из поколения в поколение спасал миллионы человеческих жизней.
Добавим, что мотив медведя-змея, а потом змея совмещается с мотивом волоса-медведя не только через вредоносность, "подземность" и прочие черты, но и через орудие побития, то есть через камень, ибо змея (змею) тот же герой-громовержец побивает все тем же камнем, не рискуя к нему (к ней), как и к медведю, приблизиться. Нарисованная нами картина совершенно четко вписывается в общую картину мироустроения. Со временем камень превращался в каменный топор, "боевой топор" (вспомним название археологической культуры), в молот, "ваджру" и т. д. Но в основе всегда оставался самый обычный камень – только им и побивалось "чудовище". Даже изукрашенный и расцвеченный кельтский предводитель племен Дану по прозвищу Луг убивает кошмарно-чудовищного одноглазого Балора камнем, выпущенным из пращи. Заметьте, не мечом, не копьем, не трезубцем, а именно камнем. Закрепим лишь взаимосвязанную триаду: человек-волособорец, камнеметатель или его отец-защитник (так же как и прочие члены рода-племени) отождествляется с грозным молниеметателем отцом-небом, во всяком случае, делается попытка сравнения и уподобления, одновременно закрепляется в сознании существование промежуточного варианта – героя, богочеловека, заступника, не дающего олицетворению зла, "волосу-медведю", уже усложненному и обобщенному образу, одолеть человека. И одновременно, с нарастанием, идет обожествление самого "волоса" и поклонение ему как хранителю и накопителю, а стало быть, и покровителю.
Таковым нам видится главный исток прамифа, его ствол, что не исключает иных "ручейков", влившихся на различных этапах развития сюжета" (Петухов, "Дорогами богов").
Как видим, у жрецов бога Велеса были причины для нелюбви к метательному оружию. И хотя их небесный патрон уже мало чем напоминал грозное волосатое существо из прамифа, табу сохранялось еще многие века. А теперь вглядимся попристальней в главного, пожалуй, персонажа богатырского цикла – Илью Муромца. Во-первых, он крестьянский сын, а Велес, как я говорил выше, является покровителем земледелия и скотоводства, во-вторых, в былинах Илью часто называют казаком и даже донским казаком, что, вероятно, тоже неслучайно, ну и, в-третьих, в Киеве он приезжий, из далекого Мурома. Примечательно его имя – Илья, оно вроде бы уводит нас в сторону от Велеса и приближает к Перуну, поскольку функции этого бога в христианскую эпоху были "переброшены" на святого, носящего это имя. Однако былинное имя Илья, по моему мнению, восходит к имени Валия, известному среди сарматов и готов. Во всяком случае, сын знаменитого Алариха, взявшего Рим, носил имя Валия и погиб в Испании, воюя с аланами. Скорее всего, и самого готского вождя звали Валия-рекс, а буква "в" могла просто выпасть в последующем при "кочевании" из летописи в летопись. В конце концов, для средневековых монахов это имя ровно ничего не значило, да и ромеи-современники воспринимали его только на слух. Таким образом былины по-своему, в образной форме, отражали процесс сближения славянской и сарматской знати, жизненно необходимый для противостояния готской, а потом и гуннской опасности.
"Барельефы II–III вв., времен Русколани, обнаруженные на ее территории, подтверждают, что русичи действительно сражались не в лаптях и посконных рубахах. На них изображены конные воины, вооруженные длинными копьями, в остроконечных шлемах и длинных чешуйчатых бронях, поверх которых накидывался плащ-корзно. Одним словом, уже тогда очень напоминающие столь привычный нам образ русских витязей, разве что рубахи из цельнометаллических чешуек заменились позже кольчугами.
Таким образом, создалась могучая держава от Карпат до Волги, на севере граничащая с дружественными финнами, на востоке – с уграми и гуннами, на западе – с готами, а на юге – с римлянами, дакийскими племенами, греческими колониями и аланами" (Шамбаров, "Когда оживают легенды").
После смерти Кия Великая Русколань распалась. Из нее выделилась Беруссия, или Порусия, с центром в Киеве. Смуты и междоусобицы привели к тому, что держава, созданная Кием, попала в зависимость от готов.
В 235–237 году готы захватили степи Причерноморья от Ольвии до Танаиса. Иордан выводит готов из Скандинавии. Вернадский считает, что в I веке н. э. готы жили на балтийском побережье в устье реки Вислы. Во второй половине II века готы двинулись на юг в поисках более плодородной земли. Путь их в Причерноморье, таким образом, занял более восьмидесяти лет. Шамбаров полагает, что путь в землю обетованную им преградили именно русколанцы. И только с распадом державы Кия сыны Одина смогли наконец прорваться в места, в которые так стремились попасть. К середине III века готы контролировали все северное побережье Черного моря. Вот что пишет по поводу их расселения Вернадский: "Готы первоначально не создали какого-либо централизованного государства в Южной Руси, каждое племя было самодостаточным. Готское племя, которое поселилось в Бессарабии, было известно как тервинги ("лесные люди", ср. русские древляне) или вестготы. Тайфалы остались далее на запад, в Малой Валахии. Гревтунги ("степные люди", ср. русские поляне), также известные как остготы, были сильнейшим племенем среди восточных готов. Тавридская группа готов позднее стала известна как трапезитские готы с Крымской горы Чатыр-даг, которая имеет очертание стола (trapeze по-гречески). К середине III века н. э. готы уже терроризировали римские владения к югу от Дуная. В 251 г. император Деций выступил против них, но его армия была окружена силами врага, и сам он погиб в сражении. Во второй половине третьего века готы освоили море, и их морские экспедиции нанесли даже больший вред балканским и эгейским провинциям Римской империи, чем наземные грабительские операции" ("Древняя Русь").
Причину движения готов в Причерноморье и их упрямство в достижении цели Шамбаров объясняет религиозными мотивами. Вот что он пишет о верховном божестве готов Одине: "Если в песнях "Старшей Эдды" и "Младшей Эдды" рассказывается о божествах, асах и ванах, то в "Круге земном", записанном, как и "Младшая Эдда", в XIII в. исландцем Снорри Стурлуссоном на основе древних преданий, те же асы и ваны выступают реальными народами, а Один и еще некоторые персонажи пантеона – вполне земными вождями, совершившими поход в Скандинавию и обожествленными после смерти. Упоминается, что Один правил в эпоху римских завоеваний, а его правнук Фроди сел на датский престол, "когда Август Кесарь водворил мир на всей земле. Тогда родился Христос". То есть поход Одина можно датировать I в. до н. э. Откуда же пришли асы в Скандинавию?
"Сага об Инглингах" сообщает, что к северу от Черного моря лежит Великая Свитьод (Suidiod), где течет река Танаис или Танаквисль, впадающая в Черное море, а "местность у ее устья называлась тогда страной ванов". "Страна в Азии к востоку от Танаквисля называлась тогда Страной асов… а столица страны называлась Асгард", где и правил Один. Другое древнескандинавское сочинение ("Какие земли лежат в мире") рассказывает о том, что Великая Свитьод лежит на восток от Танаквисля, т. е. Дона, и о том, что из Великой Свитьод, что обычно переводится как Великая Швеция, заселялась Малая Свитьод – Швеция скандинавская. Еще в одном анонимном географическом описании Великая Свитьод отождествляется со Скифией. Предположив, что в эддических сагах о богах и описаниях небесного Асгарда содержится описание Асгарда земного, и сравнивая их тексты с результатами археологических раскопок, В. Щербаков в 1989 г. доказал, что реальный Асгард – это Ниса, духовный центр Парфии вблизи нынешнего Ашхабада. Даже название почти не изменилось: Ашхабад (Асхабад) – в тюркской транскрипции, Асгард – в германской, ведь "бад", как и "гард", это "город". Возможно, он же был и Асааком – первой парфянской столицей, названной Исидором Харакским" ("Когда оживают легенды").
В принципе ничего удивительного нет в том, что одно из сарматских племен в I веке до н. э. продвинулось до берегов Балтики и худо-бедно просуществовало там два с половиной столетия, чтобы потом вернуться в места, ставшими для их предков родными. Культ Одина, кстати говоря, теснейшим образом связан с культом все того же Велеса, само имя скандинавского бога (Один, Вотан) сходно со славянским словом "ведун", включающим в себя сразу же два понятия: "вождь" и "мудрец", то есть жрец. Да и сын Одина Бальдур очень напоминает воскресающего и умирающего бога славян Ярилу. Кстати, Егор Классен считал, что "Бальдур" – это искаженное славянское имя Володарь, то есть дар Велеса. Согласно скандинавской мифологии, Бальдур был убит по наущению злого бога Локи, и его воскрешение должно было предварять конец времен. Скорее всего, этот миф отражает реальные события на южном побережье Балтики, побудившие готов покинуть уже обжитые места. Бальдур подобно своему славянскому прототипу отвечал за оплодотворение земли, а следовательно, несколько неурожайных лет вполне могли восприниматься готами как смерть этого бога. Отсюда их стремление вернуться на родину предков, чтобы встретить конец мира неподалеку от обители богов – Асгарда. Щербаков, а вслед за ним и Шамбаров полагают, что готские вожди промахнулись, им следовало продолжить путь до самого Ашхабада, я же считаю, что они пришли именно туда, куда стремились попасть, – в Свитьод, Страну Света. Как я уже упоминал выше, Ю. Д. Петухов именно Приазовье наряду с Балканами считал одной из трех прародин ариев (первая находилась в Палестине), и именно здесь у Ярь-реки (Дона) размещались их главные святыни. Помните убийство Сунильды – именно в Стране Света боги отвернулись от готов и их вождя. Никакого отношения к Швеции страна Свитьод не имела, Малой Свитьод называли Вагрию, где на острове Рюген располагалась Аркона, еще одно священное для всех ариев место. А с Швецией у нас, кстати, беда, как и со шведами, впрочем, их суют куда ни попадя, не считаясь со здравым смыслом. Ну не было шведов и Швеции ни во II, ни даже в IX веке. Шведы как нация сформировались разве что в XIV–XV веках. Никому ведь в голову не придет назвать франка французом или вятича и радимича русским, но как только речь заходит о Скандинавии, так сразу же откуда ни возьмись появляются шведы, норвежцы, датчане. Между прочим, преобладающим населением Скандинавии были вплоть до IX века финно-угры. Свеоны и свебы, коих прочат в предки шведов, спокойно проживали в ту пору на южном берегу Балтики. На южном, подчеркиваю, а не на северном. Я уже не говорю о том, что свеоны, это те же венеды и вятичи, коих мы находим не только на Севере Европы, но и на Юге. Причем свеоны-вятичи отличились и на Пиренейском полуострове, образовав там свое государство, просуществовавшее, правда, недолго. Летописи сохранили для потомков имена их князей Геромира (Яромира) и Миодрага.