Не меньше, чем с реками, несуразностей с горами. Переводчики с древнегреческого крайне небрежно отнеслись к переводу текста Страбона о переходе через горы, названные Александровыми географами "Кавказом": некоторые тексты разными учеными переведены с древнегреческого на русский совершенно по-разному. Это, например, касается перевода одного очень важного отрывка из "Географии" Страбона. В 26-м параграфе XV книги Страбон описывает переход через горы Паропамис и нападение на Индию. Мне довелось познакомиться с двумя переводами этого отрывка. Первый принадлежит проф. Ф. Г. Мищенко и опубликован в 1953 г. составителем сборника М. С. Боднарским [Античная география. М.: Гос. изд. географ. лит., 1953, с. 167]. Второй перевод опубликован через 11 лет проф. Г. А. Стратановским [Страбон. География в 17 книгах. М.: Наука, 1964, с. 649].
Вот перевод Мищенко: "Александр вступил в местности, соседние с Индией, через землю арианов; оставляя Индию вправо, он перешел Паропамис с северной стороны и Бактриану (по-видимому, здесь опечатка и читать надо "в Бактриану". – Н. Н.) и только после того, как покорил все подвластные персам земли и даже больше, только тогда направился он в Индию, о которой рассказывали ему многие лица, хотя и неясно. Перешедши те же самые горы, только кратчайшими путями, он возвратился назад, оставивши Индию влево, потом немедленно повернул к ней, к западным границам ее и к реке Кофе и к Хоаспе… Александр перешел Кофу и покорил всю горную область, насколько она простирается в западном направлении".
Вот перевод Стратановского: "Александр приблизился к Индии через Ариану; оставив Индию вправо, он перешел Паропамис в северные области и в Бактриану. Покорив там все земли, подвластные персам (и даже еще больше), он впервые устремился тогда на Индию, так как многие из его спутников описывали ему эту страну, хотя и неясно. Таким образом, он возвратился, перевалив через те же самые горы, другим, более коротким путем, имея Индию слева; затем он тотчас повернул на Индию, к ее западным границам и рекам Кофе и Хоаспу… Александр перешел реку Кофу и начал покорение горной области, которая обращена к востоку".
Не правда ли, это две большие разницы, переходить горы с северной стороны (подразумевается – с севера на юг) или в северные области (подразумевается – из южной области в северную)? Где же правда? Разумеется, требуется новое прочтение Страбона на древнегреческом, но уже сейчас мы можем по косвенным данным сделать вывод о том, что более правильным был первый перевод. Это подтверждает Арриан, утверждая, что от Инда к Кофену Александр двигался на запад. Но ведь если река Кофа – это река Кабул, как считают историки, то идти от Кабула на запад и стремиться при этом в Индию – чистейшая нелепица.
На фоне карты Азии (найти). При этом следует заметить, что переходить горы с севера на юг, оставляя Индию справа, можно только в том случае, если речь идет о другой Индии, расположенной не на Индостанском полуострове. Такое описание вполне применимо к Индии в верховьях Оби.
Несуразность с горами явно усугубляется несуразностью в подходе. Я имею в виду, что если мы подходим к реке с запада, то для нас этим берегом является западный, а тем – восточный. А Арриан, например, описывает Индию, глядя на нее с востока: "Местности за рекой Индом к западу, вплоть до реки Кофена, заселяют племена астакены и ассакены. Но они ростом не так велики, как те, которые живут по сю сторону Инда". И это вовсе не оговорка, так как Арриан чуть ниже повторяет эту мысль: "Вот кто живет по ту сторону Инда, к западу, вплоть до реки Кофен".
Не правда ли, много вопросов возникает к античным авторам после такой истории с географией? И прежде всего, конечно, к маршруту.
Вот выход в океан. Арриан пишет, что Инд в устье распадается на два крупных рукава, образующих остров. Устья отстоят друг от друга на 1800 стадиев (около трехсот километров), а далее начинается громадный лиман, более похожий на морской залив, в который заходят морские рыбы. На фоне карты устья Инда: Подобное описание абсолютно не соответствует устью Инда. Значит, Александр сплавлялся не по Инду, а по совсем другой реке, имеющей в устье громадный лиман или губу.
Климатические несуразицы: весной 327 г. до н. э. войско Александра вышло на Инд. Арриан меланхолично замечает: лежал глубокий снег. Диодор и Курций Руф описывают климатическую ситуацию более живо: многие погибли в непроходимых снегах от страшенных морозов. На фоне карты Индии и субтропических индийских ландшафтов: И это на 33-м градусе СШ, в субтропиках. Историки говорят, что замерзало войско в горах, но и Руф, и Диодор пишут, что это было на равнине. Далее хуже того. Александр зазимовал в устье якобы Инда (это где лиман) и едва дождался весны, когда большие холода уменьшились и зима сжалилась над ним. На фоне карты устья Инда: Устье Инда лежит на 24-м градусе, это ведь северный тропик, какие тут возможны большие холода? А холодно было настолько, что Александр сжег корабли, хотя флот ему был нужен.
Теперь о несуразностях в последовательности событий. Внимательное изучение античных источников показывает, что в освещении Восточного похода Александра много непреодолимых противоречий, как между разными авторами, так и внутри авторских текстов. Особенно показателен в этом аспекте Арриан, а ключевым эпизодом является собственноручное убийство Клита Александром в Самарканде. Клит был командиром царского эскадрона, с которым Александр, как правило, ходил в бой. В первой битве с персами при Гранике он спас жизнь Александру. И вот в не совсем трезвой ссоре Александр лично убивает Клита, брата своей любимой кормилицы. Через год после этого события Александр отправляется в Индию, и Арриан трижды упоминает Клита в составе действующей в Индии армии живым и здоровым.
"Из Бактрии в конце весны (327 года. – Н. Н.) Александр с войском пошел на индов. Переправившись за десять дней через Кавказ, он пришел в Александрию, город, основанный им в земле паропамисадов во время его первого похода в Бактрию… затем он повернул к Кофену… Тут он разделил свое войско: Гефестиона и Пердикку он послал в землю певкелаотов, к реке Инду, дав им отряды Горгия, Клита и Мелеагра…" [Арр., IV, 3, 5, 7]
Готовясь к битве при Гидаспе с индийским царем Пором (начало лета 326 г до н. э.), "Александр отобрал с собой агему "друзей", гиппархию Гефестиона, Пердикки и Деметрия, конных бактрийцев, согдиан и скифов, даев, верховых лучников, щитоносцев из фаланги, отряды Клита и Кена, лучников и агриан и тайком пошел с ними далекой от берега дорогой, чтобы незаметно добраться до острова и до горы, откуда он решил переправляться" [Арр., V, 12, 2].
На Гидаспе же, близ устья Акесина, воюя с независимым индийским племенем маллов, Александр вновь использует Клита: "Как только пехота подошла, он отправил Пердикку с его гиппархией, гиппархией Клита и с агрианами к другому городу маллов, куда сбежалось множество местных индов" [Арр., VI, 6, 4].
В приведенных цитатах Клит упоминается как командир конного отряда (гиппархия – это конница), более того, при Гидаспе Клит находится рядом с царем, как начальник царского эскадрона. Нет сомнения, что это "тот самый Клит".
Другие античные авторы, в частности Юстин, также упоминали того самого Клита в числе живых и здоровых "после Самарканда" и после возвращения с Инда. "Александр уволил со службы еще 11 тысяч ветеранов. Из друзей Александра получили увольнение старики: Полиперхонт, Клит, Горгий, Полидам, Аммад, Антиген" [XII, 12].
О чем свидетельствует подобная небрежность? Как минимум о том, что Арриан не вполне осознавал свой собственный текст. А как максимум о том, что события Восточного похода у него безбожно перепутаны и выстроены совершенно произвольно. На фоне карты Индии: Ведь если Александр убил Клита именно в Самарканде, значит, после сплава по "Инду" он снова заходил в Самарканд. А ведь это было ему сильно не по пути. Другое дело, если Индом он называл Обь Великую. С севера Сибири по пути в Вавилон он вполне мог зайти в Самарканд.
Точно так же Арриан произвольно вставляет в свой текст эпизод с подношением Александру воды. При этом Арриан признается, что ему все равно, где и когда происходили те или иные события: "Тут, мне кажется, не следует умолчать об одном прекраснейшем поступке Александра, все равно, был ли совершен он здесь или еще раньше в земле паропамисадов, как рассказывают некоторые".
И последнее: придя весной 327 г. на Инд, Александр посетил там два города, построенные им ранее, то есть он уже раньше бывал здесь и строил города. Сколько же раз он был в Индии?
Вот таковы вкратце несуразности Восточного похода в изложении античных авторов Диодора, Страбона, Курция Руфа, Юстина, Арриана и Плутарха. Стройная картина похода рассыпается в пыль. Таким образом, могу зачитать приговор общественности относительно правдивости античных авторов: опираться на античные источники в восстановлении "индийской" части похода Александра надо крайне осторожно.
Возникают сильнейшие сомнения в том, что Александр воевал на Индостанском полуострове. Где же он был на самом деле? В этом состоит величайшая географическая составляющая загадки Восточного похода.
Историк: Я думаю, хоть один-то раз он в Индии был, иначе откуда в описании Восточного похода слоны, а ведь они упоминаются сотнями.
Поэт: Возможно, две с половиной тысячи лет назад слоны водились и на юге Сибири. Во всяком случае, у внука Чингисхана Хубилая в XIV веке слоны были, он на них возил деревья и высаживал на Зеленом холме.
А историческая составляющая состоит в том, что мы не знаем, что же в действительности произошло с его непобедимой армией. Как могло случиться, что, имея на границе "Индии" 120 тысяч отборных бойцов, Александр живыми вывел оттуда всего 30 тысяч деморализованных воинов?
Здесь уместно начать издалека и провести некоторые аналогии. Говорят, что на ранних этапах человеческой истории обществом управляли женщины, и этот век назывался "Золотым", потому что люди жили по справедливости, не знали войн и распрей и даже не строили крепостных сооружений. Около трех с половиной тысяч лет назад воинственные мужчины затеяли невообразимую по жестокости гражданскую войну и отобрали власть у женщин. С тех пор человечество только и делает, что воюет.
Философы подсчитали: при безумном мужском управлении по Земле прокатилось 20 тысяч больших и малых войн. Мирные периоды истории за последние три тысячи шестьсот лет составляют суммарно 292 года, что едва-едва превышает 8 процентов этого исторического процесса.
Некоторые войны были столь кровавыми и опустошительными, что вспоминаются доныне. Имена самых, по-современному, "крутых" завоевателей у всех на слуху: Александр Македонский, Аттила, Чингисхан, Наполеон Бонапарт и др. И практически не известны имена полководцев и названия народов, дававших отпор завоевателям. Например, Наполеона знают все в мире, а Михаила Илларионовича Кутузова, кроме России, не знают нигде. Относительно Второй мировой войны: многие американские школьники считают, что Гитлера победили Соединенные Штаты Америки.
Между тем об одном таком народе сообщал еще "отец истории" Геродот: "Среди всех известных нам народов только скифы обладают одним, но зато самым важным искусством. Оно состоит в том, что ни одному врагу, напавшему на их страну, они не дают спастись". Причина, видимо, в том, что скифы оборонялись "всем миром", все от мала до велика, включая женщин и детей, включались в народную войну. Важно напомнить, что многие отечественные историки считали скифов славянами.
Наш фильм посвящен величайшему завоевателю древности Александру Македонскому и загадке его Восточного похода. Эта загадка состоит в том, что из 120 тысяч своих непобедимых воинов Александр потерял 90 тысяч и едва унес ноги. А ведь такая потеря – это не что иное, как сокрушительное поражение. И что любопытно, это поражение даже в цифровом отношении совершенно аналогично поражению, понесенному в России непобедимым Наполеоном Бонапартом, который из 135-тысячной армии перед Бородинским сражением через Березину увел всего 30 тысяч оборванных, голодных, обмороженных, деморализованных людей, которых и солдатами-то называть было бы неверно.
Но если с Наполеоном все ясно: его победил русский военный гений, использовавший климатический фактор, – то с Александром все наоборот. Даже само его поражение скрыто от потомков и Александр остается в памяти народов победителем. Античные историки пишут, что просто его войско шло-шло, потом побежало, потом отстающие стали умирать, и таким образом отстало и погибло, проклиная своих товарищей, 75 непобедимых бойцов из каждой сотни воинов. Загадка Восточного похода состоит в этом паническом бегстве. Не было ли это бегство вынужденным? От кого или от чего бежала армия Александра? Почему народ, упоминаемый непосредственно после этого события, назван гадросами? Почему это бегство так похоже на бегство из России армии Наполеона?
И вторая сторона этой загадки: где происходили эти трагические события? На берегу какого океана? Известно, что перед бегством Александр, дожидаясь, пока "смягчится зима", сжег свои корабли. А перед зимовкой он измерил длину тени от дерева, она оказалась равной пяти стадиям (около 900 метров), что возможно лишь вблизи Полярного круга.
Ответ на географическую и этническую часть загадки Восточного похода дают Восточные поэты Навои, Низами, Фирдоуси, наконец, роман об Александре. После Дария, согласно Низами, Александр посетил Индию, Китай, потом через Кыпчакские степи пришел на Русь. С русами он долго и безуспешно воевал и вынужден был признать:
Мне походы невмочь! Мне постыли они!
И в походе на Рус мои кончатся дни!
После какой-то неубедительной победы над русами Александр выходит в океан, посещает Прародину, после чего строит стену и ворота против зловредного дикого народа яджуджей и маджуджей.
Историк: Как это ни странно, дикие волосатые люди действительно упоминаются античными авторами как встреченные Александром у берегов океана. Но это вовсе не значит, что Александр построил против них ворота и запер в горе.
Поэт: Ответ могут дать только поиски на местности. На фоне карты Путорана: На географических картах нами найдены реки Гога-Магога. Одна из рек называется Тонельгагочар, то есть река Тоннель Гога. Вот этот тоннель, надо думать, Александр и перекрывал воротами. Дело чести и доблести – найти это сооружение.
Историк: Допустим, ваша критика Арриана верна. Но означает ли это вашу правоту относительно пребывания Александра в Сибири? Можно ли надеяться, что в обозримом будущем сибирский маршрут Александра будет доказан?
Поэт: Вопрос, на мой взгляд, несколько сложнее. Если само пребывание Александра в Сибири можно будет доказать, обнаружив, скажем, Железные ворота или Царские Алтари, то проследить маршрут будет крайне сложно. Именно в силу того, что античные авторы все запутали. И мы можем уверенно говорить лишь об отдельных пунктах маршрута: здесь был уверенно, здесь уверенно, а остальное подлежит более или менее достоверному восстановлению. Но первое, что мы можем распутать, так это направление движения Александра после гибели Дария.
На самом деле, "после Дария" Александр повернул не на юг, а на север.
Видеоряд. Пустыня Кара-Кум. Пески, барханы. Долина пересохшей реки Узбой, перекаты на реке. Залив Кара-Богаз-Гол. Равнина на северо-восточном берегу Каспия.
Звукоряд.
Поэт: по этой пустыне восточным берегом Каспийского моря Александр прошел к реке Урал. Путь был очень трудным: "На протяжении 400 стадиев (примерно 75 км. – Н. Н.) нет ни малейшего признака влаги. Жар летнего солнца воспламеняет пустыни: когда они начинают гореть, непрерывный пожар опаляет все пространство. Затем мгла, возникшая от чрезмерного накала земли, закрывает свет, и равнины становятся похожими на обширное и глубокое море. Ночной поход казался не очень трудным, так как облегчение приносили роса и утренний холод. Впрочем, жара начинается с восходом солнца, и сухость поглощает всю влагу в природе; во рту и внутри тела начинает гореть. Итак, сначала стал падать дух воинов, затем их силы. Было трудно и стоять на месте, и идти вперед. Лишь немногие по совету местных опытных людей запаслись водой. Этим они на недолгое время ослабляли жажду; но потом от сильной жары она снова возникала. Воины выпивали до последней капли все вино и масло, и это вызывало у них такое наслаждение, что они переставали бояться возвращения жажды. Обычно, отяжелев от чрезмерно выпитой жидкости, они не могли больше ни нести оружие, ни идти, и не имевшие воды казались тогда счастливее, ибо у их товарищей начиналась рвота и жадно выпитая влага выбрасывалась наружу. В то время как царь был озабочен столькими бедствиями, окружавшие его друзья умоляли, чтобы он подумал о себе, ибо только его мужество может поддержать обессилевшее войско. Тут двое из воинов, посланных вперед выбрать место для лагеря, вернулись, неся в кожаных мехах воду. Они несли ее своим сыновьям, находившимся, как они знали, в этой части войска и жестоко страдавшим от жажды. Когда они повстречались с царем, один из них, открыв мех, наполнил водой сосуд, который у него был, и протянул царю. Тот, взяв его, спросил, кому они несут воду, и, узнав, что своим сыновьям, вернул им полный кубок, к которому не притронулся, и сказал: "Я не в силах выпить все один и не могу разделить между всеми такую малость. Бегите и отдайте вашим детям то, что вы для них принесли"".
"Наконец к вечеру он достиг реки Окса" (Амударьи. – Н. Н.) [34, VII, 5, 2–13]. Здесь воины подкрепились пищей и водой, "но пившие неумеренно задыхались и умирали, и число таких намного превосходило потери Александра в любом сражении" [34, VII, 13, 15].
Арриан, как известно, не впадал в душещипательность подобно Курцию Руфу. Его описание переправы через Амударью предельно скупо, но оно полностью подтверждает версию, что Александр переправлялся через эту реку в приустьевой части, где Окс стремительно несся в Каспий через барханы: "Окс течет с горы Кавказ; это самая большая река в Азии из тех, до которых доходил Александр со своим войском, кроме индийских: в Индии реки вообще самые большие. Впадает Окс в большое море в Гиркании. Александр собирался приступить к переправе и увидал, что переправиться через эту реку нигде невозможно: шириной она была по крайней мере в 6 стадиев (1 км. – Н. Н.), а глубина ее не соответствовала ширине; она была гораздо глубже, с песчанистым дном и таким сильным течением, что оно легко выворачивало колья, которые загоняли в дно, тем более что они некрепко сидели в песке. Положение особенно затруднял недостаток леса, а подвоз его издалека для сооружения моста потребовал бы очень долгого времени.
Александр велел собрать шкуры, из которых были сделаны палатки, набить их самой сухой травой, завязать и зашить так тщательно, чтобы вода не могла проникнуть внутрь. Эти набитые и зашитые меха оказались вполне пригодными для переправы, и за пять дней войско перебралось с ними на тот берег" [8, III, 29, 2–4].
"Затем Александр с лучшей частью войска отправился в Гирканию. Там он увидел морской залив, вода в котором была гораздо менее соленой, чем в других морях".