Стремясь лишить персидский флот, доминировавший в Средиземноморье, гаваней, Александр прошел по всему восточному берегу этого моря и подчинил все порты. Единственным из городов, оказавших ему решительное сопротивление, оказался финикийский город Тир. Он располагался на острове в полутора километрах от берега, имел мощный флот и надежных союзников в лице персов и Карфагена. Изнурительная осада Тира длилась семь месяцев. Александр построил дамбу от берега до острова, с которой таранами разрушал крепкие стены Тира. На время он вынужден был стать флотоводцем, причем вполне успешным, дважды победив эскадру Тира в морских сражениях. Кроме того, Александр установил осадные машины на корабли и, наконец, проломил крепостные стены. Город был взят, 8 тысяч защитников перебиты, 30 тысяч жителей проданы в рабство. Потери Александра составили 400 воинов [8, II, 24, 4–5]. Для сравнения, при осаде Галикарнаса Александр потерял 40 человек, а при Гранике и Иссе суммарно 235 человек.
После Тира Александр, взяв Газу, направился в Египет. Египтяне, не оказав сопротивления, добровольно подчинились Александру. Здесь он построил в устье Нила город своего имени, небывало расцветший впоследствии, ставший столицей Египта при Птолемеях, признанный центр культуры эллинского мира. Если бы сохранилась знаменитая Александрийская библиотека (в 48 г. до н. э. сгорело 700 тысяч рукописей), разве сейчас мы гадали бы о подлинном маршруте Александра "после Дария"?
В Египте Александр посетил храм Амона в Ливийской пустыне и получил от верховного храмового жреца подтверждение своего божественного происхождения. Плутарх говорит, что "вообще он держался с варварами гордо, как человек, совершенно уверенный в своем божественном происхождении; перед греками он выступал в качестве бога осторожно и редко" [49, 28]. Причина в том, что эллины не признавали божественного происхождения Александра.
Ранней весной 331 г. до н. э. Александр ушел из Египта. Его путь лежал через Газу, Тир, Дамаск Тапсак, Нисибину и Арбелы в Вавилон. То есть и по дороге в Египет, и на обратным пути Александр миновал Иерусалим, не заметив такого великого народа, как евреи. Непростительная ошибка. Покуда Александр осаждал Тир и находился в Египте, Дарий "собрал отовсюду войска и приготовил все нужное для войны" [23, XVII, 53, 1]. Он мобилизовал многие народы из восточных сатрапий, изготовил 200 серпоносных колесниц, вооружил всадников мечами и щитами и "одел" и их самих, и лошадей в панцири из железных пластинок. Арриан указывает, что в состав персидского войска входили мидяне, кадусии, албаны, сакесины, армяне, вавилоняне, каппадокийцы, сирийцы. На помощь Дарию пришли бактрийцы, индийцы, согдийцы; всеми ими командовал бактийский сатрап Бесс. Были у персов сакские конные лучники, считавшиеся не подданными, а союзниками персидского царя. Сатрап Арахозии Барзаент привел арахотов и горных индийцев, сатрап Арии Сатибарзан – ариев. Конники из Парфии, Гиркании, Тапурии прибыли во главе с Фратаферном [8, III, 8, 3–6].
Все античные авторы считают, что Дарий подготовил миллионную армию. В этой связи нельзя не согласиться с академиком Б. Г. Гафуровым и профессором Д. И. Цибукидисом в том, что эта цифра сильно завышена, что отражает общую тенденцию эллинов завышать численность персидских войск и их потери в греко-персидских войнах. На самом деле, по мнению Гафурова и Цибукидиса, армия Дария составляла около 100 тысяч человек, против 47-тысячной армии Александра.
Македоняне с трудом перешли вброд Тигр, и никто им в переправе не препятствовал. Дарий встретил Александра за Тигром возле селения Гавгамелы. Парменион предложил царю предпринять неожиданную ночную атаку на Дария, но Александр опять не согласился с ним, заявив, что не крадет побед. Он лег спать, и утром первого октября 331 г до н. э. его едва добудились. Воины Александра также выспались, а армия Дария, ожидая ночного нападения, всю ночь простояла в боевых порядках.
По словам Аристобула, диспозиция персидского войска перед боем попала в руки Александра, что помогло Александру правильно расположить свои войска. Но это не помогло Александру. Согласно описанию битвы, оставленному античными авторами, македоняне терпели поражение везде, где отсутствовал Александр. Левый фланг македонской армии, где командовал Парменион, был прорван персами, и ему грозила неминуемая гибель. Парменион запросил помощи от Александра, но персы, вместо закрепления успеха и достижения столь близкой победы, бросились грабить македонский обоз. Таким образом, драгоценные минуты были упущены.
Тем временем Александр предпринял маневр, ошеломивший персов и до сих пор ошеломляющий военных историков. Сам он командовал конницей на правом фланге. Опасаясь того, что персы обойдут его с фланга, он с конницей двинулся вправо. Дарий отдал приказ скифам и бактрийцам левого крыла окружить Александра. Александр бросил навстречу наемную кавалерию эллинов, но она была смята.
В ходе боя в рядах персов между центром и левым флангом образовалась брешь. Александр без промедления двинул в эту брешь тяжелую кавалерию и фалангу. Сам он возглавлял кавалерию и, говорят, как и при Иссе, приблизился к Дарию. Дарий позорно бежал, бросив армию, а Александр вместо того, чтобы его преследовать, вынужден был лететь на помощь Пармениону.
В битве при Гавгамелах у персов погибло от 30 тысяч (Арриан) до 90 (Диодор) тысяч человек. Македоняне потеряли соответственно от 100 до 500 воинов. Это было последнее, решающее сражение с Дарием за власть над Азией.
Отсюда Александр через Арбелы отправился в Вавилон, восторженно встретивший его. Подивившись на вавилонскую помпезность и роскошь, вкусив доступности вавилонских девушек и женщин, Александр прошел в Сузы, затем в Персеполь и оттуда в Экбатаны. В Персеполе он сжег дворец персидских царей, якобы по наущению Таис Афинской и в наказание за разрушенные персами греческие храмы.
В Персиде Александр стал сказочно богат. Страбон сообщает: "Передают, что, не считая вавилонских сокровищ и тех, что находились в лагере и не входили в это количество, ценность только сокровищ в Сузах и в Персиде исчислялась в 40 000 талантов; некоторые говорят – даже в 50 000 талантов. Другие сообщают, что все сокровища отовсюду были свезены в Экбатаны и оценивались в 180 000 талантов. Сокровища же, взятые с собой Дарием во время бегства из Мидии в сумме 8000 талантов, разграбили его вероломные убийцы" [59, с. 731].
Шахермайр считает, что большая часть сокровищ оставалась в Сузах (4–5 тысяч талантов) и в Персеполе (120 тысяч талантов), поскольку "доставка золота из Персиды в Мидию потребовала большого количества транспорта" [70, с. 178]. Однако Диодор прямо указывает, что сокровища были перевезены из Персеполя. "Александр, явившись в крепость (имеется в виду Персеполь. – Н. Н.), завладел находившимися там сокровищницами. Они были полны золота и серебра, так как сюда складывались все поступления начиная со времен Кира, первого царя персов, и до того дня. Оказалось 120 000 талантов, переводя золото в цену серебра. Желая взять часть этих денег с собой для военных нужд, а другую поместить на сохранение в Сузах, он потребовал из Вавилона, Месопотамии, а также из Суз караван мулов, ходивших под вьюками и в упряжке, и, кроме того, 3000 вьючных верблюдов. Они привезли все в указанные места". [23, XVII, 71, 1–2]. Это же утверждает и Плутарх, он лишь увеличивает количество задействованных животных: "сокровища и драгоценности были вывезены оттуда на десяти тысячах повозок, запряженных мулами, и на пяти тысячах верблюдов" [49, XXXVII].
Вместе с тем античные источники дают основание думать, что Александр не оставил сокровища в Экбатанах, а повез их с собой в Парфию, Гирканию, Бактрию. Судя по всему, он уже не вполне доверял семидесятилетнему Пармениону и не захотел оставлять золотой запас под его охраной. Если верить Курцию Руфу, сокровища были при Александре в Бактрии летом 228 г. до н. э., то есть через три года после взятия Персеполя. Через несколько месяцев после убийства Клита (весна 228 г.) был раскрыт так называемый "заговор пажей". Его организатором являлся греческий юноша Гермолай, убивший на охоте кабана, предназначенного самому царю. Александр наказал Гермолая розгами, чем вызвал стремление последнего отомстить. На суде Гермолай заявил: "Раз ты спрашиваешь о причинах, точно не знаешь их, то я отвечу: мы решили убить тебя потому, что ты стал обращаться с нами не как со свободнорожденными, а как с рабами… Вот какова награда македонцам: их кровь ты проливаешь как ненужную и грязную! Твои тридцать тысяч мулов возят захваченное золото, тогда как воинам нечего увезти домой, кроме никому не нужных шрамов" [31, VIII, 7, 1, 11]. Мысленно погрузив на каждого мула по 50–100 кг, мы получим от полутора до трех тысяч тонн презренного металла, который возили за Александром его мулы.
Собственно говоря, именно такое положение вещей и отвечало убеждениям Александра. Поскольку центр мира находился там, где в данный момент находился он сам, его придворный лагерь был сугубо походным, и сокровища он предпочитал иметь при себе, чтобы оперативно распоряжаться ими.
Покончив с делами в Персиде, Александр возобновил наступление на Дария. Последний собрал 30-тысячное войско, но не решился вступить в схватку, а бежал в восточные сатрапии. Его сопровождали сатрап Бактрии Бесс, сатрап Арии Сатибарзан, сатрап Арахозии и Дрангианы Барзаент, сатрап Гиркании и Парфии Фратаферн, начальник конницы Набарзан, сатрап тапуров Автофрадат. Быстрое приближение Александра с одной стороны, и трусость и безынициативность Дария с другой подтолкнуло некоторых приближенных Дария на заговор против него. Дарий уже миновал Персидские ворота и бежал дальше в Парфию. Бесс, дождавшись ночи, когда персидские воины разошлись по селениям за провиантом, при содействии верных бактрийцев взял Дария под стражу, а узнав, что Александр совсем рядом, убил его. Царская персидская власть перешла, таким образом, к Бессу. Александр объявил себя преемником Дария, а Бесса самозванцем. Шло лето 330 г. до н. э.
Гибель Дария является важнейшим рубежом в Восточном походе Александра. Казалось бы, Персия разгромлена, Дария нет, македонянам принадлежит вся цивилизованная земля, за исключением окраин. Цель, которую ставил Филипп перед Персидской войной, достигнута. Войско подустало на чужбине, можно и по домам, нагрузившись награбленным золотом. Но нет! Александр, рискуя столкнуться с неодобрением своих действий войсковым собранием, продолжает двигаться на восток. Недовольство воинов медленно, но неуклонно увеличивается, покуда не перерастает в неприкрытый протест, приведший к возврату с полпути.
Но есть еще один аспект Восточного похода "после Дария". Если до этого рубежа поход восстанавливается безупречно и по срокам, и по географическим пунктам, то "после Дария" нарастает географическая и историческая неразбериха. Эта неразбериха представляет собой главную загадку Восточного похода Александра. Ее разгадка, вероятно, в том, что непобедимый Александр "после Дария" потерпел сокрушительное поражение, но скрыл его и обратил свой несмываемый позор в ничем не обеспеченную славу. Для этого ему пришлось принудить летописцев описать завершающую часть похода так, как ему было нужно. Из описания исчезло все, что свидетельствовало о его поражении. В результате гигантских сокращений в тексте эфемерид возникли огромные лакуны, острейшие противоречия и вопиющая непоследовательность. Античные авторы не смогли преодолеть этих противоречий, перенеся их в свои книги. В этом, на мой взгляд, причина несоответствий между исторической и поэтической традициями в освещении "индийской части" похода Александра. Из описания похода исчезли высокие широты, страна Мрака, Северный Ледовитый океан, война с русами, даже кыпчакские степи. В поэтической традиции, опирающейся на народную память и правду жизни, все это сохранилось, но до сих пор не признается учеными как реальность.
Глава 2. Восточный поход "после Дария"
Противоречие между Восточной и Западной традициями в освещении Восточного похода Александра
Ученые считают, что "существуют две основные традиции повествования об Александре: западная – историческая и восточная – литературная (фольклорная). Западную представляют античные историки, которым принадлежат классические труды об Александре: Арриан, Плутарх, Квинт Курций Руф, Диодор, Юстин и Страбон. Восточные берут свое начало из романа Псевдо-Каллисфена. Этот роман послужил основой сказок, суфийских притч, средневековых рыцарских романов и знаменитой русской "Александрии"" [35, с. 7–18].
Е. В. Косолобова считает, что недопустимо пренебрегать литературной традицией, даже если она сильно мифологизирована, ведь при формировании мифов "забываются все "второстепенные" с точки зрения человечества детали и сохраняются (и приукрашиваются) наиболее важные черты, события, замыслы и деяния" [35, с. 9]. Русская "Александрия" повествует о встрече Александра с русским царем Кинталом и его матерью Клеопидой Марсидонской, о походе в страну Мрака, о войне с гогами и магогами и заточении их в горах, о выходе в Океан и достижении Макарийских островов, населенных блаженными людьми – рахманами, о вознесении на небо. Кстати, сюжет вознесения Александра на небо крылатыми львами или орлами нередко встречается на барельефах древнерусских храмов и средневековых изделиях (рис. 6, 7).
Главное противоречие в освещении Восточного похода Александра состоит в том, что историческая и поэтическая традиции в этом вопросе отличаются друг от друга, как небо от земли. Историки, основываясь на античных источниках, утверждают, что после Каспийских ворот путь Александра пролегал через Гирканию, Парфию, Арианну, Согдиану, Бактрию и Индию в Вавилон (рис. 15), где он скоропостижно скончался в 223 году до н. э. Согласно поэтической традиции, Александр "после Дария" пошел на запад и посетил Каабу, затем завоевал Дербент, посетил Рей и Хорасан, после чего пошел в Индию, оттуда в Китай, затем через кыпчакскую степь прибыл в область русов, с которыми долго и напряженно воевал и лишь чудом победил. После этого он пошел в страну Мрака, где построил стену против библейских гогов и магогов, и наконец вернулся в Рум.
Возникает вопрос: кому верить – историкам или поэтам? Обычно такой вопрос даже не ставится, ведь очевидно, что верить надо правдивым историкам, а не поэтам, которые ради красного словца якобы врут напропалую. Академик востоковед И. Ю. Крачковский, правда, призывал к большему доверию по отношению к незаслуженно обижаемым поэтам, утверждая, что в средневековых поэтических традициях цветистость оформления текста ни в коей мере не нарушала его правдивости. В силу универсальности знания того времени поэты так же, как историки, изучали источники и не отступали от истины ни на шаг. Персидский поэт рубежа XII–XIII вв. Низами Гянджеви в поэме "Искендер-наме" [41] так подчеркивал эту мысль:
Ясность мысли моей – от источника знанья.
Все науки познав, я добился признанья.
Наличие двух точек зрения, высказываемых разными науками, в частности филологией и историей, знаменует собой наличие междисциплинарной проблемы, для разрешения которой необходимо привлечение третьей стороны – третейский суд. Таким третейским судьей призвана быть наука география. И география со всей решительностью подтверждает правоту поэтов в споре с историками.
Восточный поход в освещении Низами
О Восточном походе Александра писали персидский и таджикский поэт Фирдоуси (около 940–1020 или 1030) в поэме "Шах-наме", азербайджанский поэт Низами Гянджеви (ок. 1141 – ок. 1209) в поэме "Искендер-наме", Дехлави, узбекский поэт Алишер Навои (1441–1501) в поэме "Искандерова стена", таджикский поэт Абдуррахман Джами (1414–1492) в цикле поэм "Семь корон". Ювенал, наверное, первым из поэтов, утверждал, что Александр доходил до крайнего моря, где было неподвижное (застывшее) море, окутанное вечной тьмой (то есть царила полярная ночь).
После взятия Фарса, пишет Навои:
И знамением счастья озарен,
В поход на Север устремился он.
И цепи гор пустынных увидал…
Вернулся и Хорезм завоевал,
Даря, как солнце, милостью своей
Простор кипчакских пастбищ и степей.
И он в трудах походных не ослаб,
Прошел через Саксин, через Саклаб.
Прошел он стороною Ос и Рус
И с ними дружбы заключил союз.
И гурджей и чаркасов посетил,
И гурджей и чаркасов покорил.
От Севера, где древних рек исток,
Он с войском устремился на Восток[5, с. 610–611].
Мы видим, что Навои недвусмысленно упоминает путь Искандера на север, упоминает кипчакские степи и землю русов, с которыми он заключил союз дружбы.
Из восточных поэтов наиболее полно поход Александра осветил Низами Гянджеви в поэме "Искендер-наме" [41]. Чтобы убедиться в этом, достаточно прочитать оглавление к этой поэме. После смерти Дария:
Искендер завоевывает Дербентский замок при помощи молитвы отшельника.
Искендер направляется в замок Сарир.
Искендер направляется в Индию.
Поход Искендера из Индии в Китай.
Пребывание Искендера в Китае.
Китайский хакан принимает у себя Искендера.
После возвращения Искендера из Китая.
Искендер прибывает в Кыпчакскую степь.
Прибытие Искендера в область русов.
Искендер вступает в боренье с племенами русов.
Кинтал-рус поражает гилянского вождя Зериванда.
Дувал бросается в бой.
Появление неизвестного всадника.
Второе появление неизвестного всадника.
Русы выпускают в бой неведомое существо.
Искендер действует арканом. Необычайный пленник приносит Искендеру Нистандарджихан.
Последнее сражение Искендера с племенами русов.
Освобождение Нушабе и примирение Искендера с Кинталом.
Повествование о живой воде.
Искендер проникает в страну Мрака.
Искендер узнает о таинственном городе.
Начало нового странствования Искендера по свету и сетования Низами.
Вторичный поход Искендера в Индию и Китай.
Странствования по Китайскому морю. Город в пустыне.
Прибытие Искендера в северные пределы и постройка вала, ограждающего от народа яджудж.