Россия в Первой мировой войне - Николай Головин 18 стр.

Материалы, нужные для исчисления потерь, сосредотачивались во время войны в Петрограде. Демагогическая большевистская власть, игравшая на невежестве толпы, смотрела сквозь пальцы, как эти ценные исторические материалы расхищались, уничтожались и перебрасывались с места на место. В конечном итоге часть этих остатков, касавшаяся деятельности Главного военно-санитарного управления, была перевезена в разрозненном виде в Москву, ставшую столицей Союза Советских Республик.

Но и без этих привходящих данных изучение потерь Русской армии в мировую войну было бы делом очень трудным; беспримерное количество бойцов, переходы целых областей в руки неприятеля, длительность войны - все это являлось само по себе фактором, до крайности затрудняющим сбор нужных данных. Если прибавить к этому многочисленность инстанций, занимавшихся регистрацией потерь (кроме органов армейского управления, этим делом занимались Красный Крест, Земский и Городской союзы и многие другие учреждения), и в то же время отсутствие однообразной стройной и научно продуманной системы этой регистрации, то станет вполне понятным сомнение в самой возможности точного определения потерь в личном составе нашей армии в войну 1914–1917 гг..

В интересах дальнейших попыток разработки затронутого в настоящей главе вопроса по первичным материалам, хранящимся в России, считаем полезным сообщить следующие данные.

По окончании Гражданской войны, когда большевистская власть несколько опомнилась от того кровавого угара, в который она ввергла несчастную Россию, учет военных потерь как за время мировой войны, так и за время Гражданской и польско-советской войн был поручен Отчетно-статистическому отделу Командного управления Всероссийского Главного штаба (впоследствии Штаба Рабоче-Крестьянской Красной армии, или, в сокращенном виде, РККА), причем учет потерь и выдача справок по Красной армии были возложены на 1-ю часть Отдела, находившуюся первоначально в Москве, а затем, с 1921 г., переведенную в Петроград, а по прежней Русской армии - на 2-ю часть Отдела, находящуюся в Петрограде. На эту 2-ю часть Отдела была возложена громадная работа по проверке и сличению сохранившихся донесений войсковых начальников и штабов с картотекой в 18 000 000 именных карточек. 9 000 000 из этих карточек было заведено в течение самой войны учреждениями, непосредственно ведавшими эвакуацией и учетом потерь; около 9 000 000 таких же карточек поступило от учреждений Красного Креста, союзов земств и городов, со сведениями о лицах, находившихся в различного рода лазаретах и госпиталях поименованных организаций. Среди миллионов этих карточек имеется много совершенно не пригодных для статистической обработки, так как многие карточки содержат лишь фамилию лица, находившегося на излечении, без указания на принадлежность его к той или иной войсковой части, а также без указания времени и места ранения и пр. Разработка этого карточного материала требует большого состава сотрудников, а между тем штат Отдела сокращен до минимума.

Из всей работы, выпавшей на долю 2-й части ОС Отдела, небольшая часть в настоящее время закончена. На основании сохранившихся подлинных донесений войсковых начальников и их штабов составлены сводные ведомости на чинов, выбывших из рядов армии по причинам ранения, контузий, смерти, безвестного отсутствия и пр. Общие итоги потерь, полученные при этом первоначальном подсчете, следует считать, по мнению самого Отдела, безусловно, неточными и преуменьшенными по сравнению с действительной убылью.

Главной причиной неточности подобной работы является то, что большое количество донесений войсковых начальников и их штабов пропало при хаосе, переживаемом Русской армией во время революции и в особенности после захвата власти партией большевиков. Другой, чрезвычайно существенной причиной, мешающей выяснению истинных итогов потерь по различным категориям, является невозможность расшифровать категорию "без вести пропавшие". В эту категорию попало много убитых и раненых, оставленных своими частями; несомненно, в эту категорию часто включались и попавшие в плен. По совершенно правильному мнению ОС Отдела, необходимо сопоставить "фронтовой" материал (находящийся в процессе заведения) с материалами Центрального управления по эвакуации населения (Центроэвака) в отношении военнопленных и, кроме того, с материалом об эвакуированных, находившихся в санитарных учреждениях на излечении (вышеуказанные 9 000 000 карточек). Однако и после завершения этой работы итоги потерь все-таки будут страдать неполнотой. Материалы на эвакуированных хотя и дополняют существенным образом цифры потерь ранеными, контужеными и больными, но число оставшихся на полях сражений так и останется невыясненным. Между тем донесения войск и штабов являются именно в этом отношении наиболее неполными и неточными, и это не по причине нежелания, а потому, что переживаемый войсковою частью в этих случаях кризис лишает ее фактической возможности составить правдоподобное донесение. Стоит только представить себе обстановку, подобную той, в которой находились доблестные войска центральных корпусов армии генерала Самсонова в период катастрофы, или обстановку кампании 1915 г., когда наша армия без снарядов и ружей отступала из Галиции, Польши и Литвы, заливая каждую пядь земли своей кровью.

Вот почему не подлежит сомнению, что значительное число убитых и раненых ускользает из учета, уменьшая весьма значительно цифры, которые могут быть установлены даже после самого основательного изучения сохранившегося в России материала.

ДАННЫЕ СОВЕТСКОЙ СТАТИСТИКИ

Первичный подсчет, сделанный Отчетно-статистическим отделом в 1920 г., дал следующие итоги:

Убитых - 511068

Умерших - 35 185

Раненых - 2 830 262

Без вести пропавших - 1 936 278

Всего - 5 312 793

Эти итоги являются слишком явно неполными. В этом можно убедиться хотя бы из сопоставления числа раненых и убитых, с одной стороны, и числа умерших - с другой; это число умерших от ран при почти трех миллионах раненых должно измеряться сотнями тысяч.

В 1925 г. Отдел военной статистики советского Центрального статистического управления напечатал таблицу о боевых потерях Русской армии в мировую войну. Окончательные итоги этой таблицы таковы:

Убитые - 626 440

Умершие от ран - 17 174

Раненые (контуженые и отравленные) - 2 754 202

Без вести пропавшие и пленные - 3 638 271

Всего - 7 036 087

Сравнивая оба вышеприведенных исчисления, мы увидим следующее: а) число убитых при втором исчислении возросло на 115 тысяч; б) число умерших от ран по-прежнему измеряется совершенно не соответствующим общему размеру кровавых потерь числом; в) число раненых во втором исчислении оказалось на 76 тысяч меньше, чем при первом; г) зато возросло число без вести пропавших ввиду суммирования его с числом пленных, что и привело к увеличению общего итога боевых потерь почти на два миллиона.

Это сравнение приводит нас к заключению, что вновь опубликованные советскими статистическими учреждениями цифры "кровавых" потерь (т.е. убитыми, умершими, ранеными, контужеными, отравленными) меньше действительных и что значительная часть последних по-прежнему скрыта в категории "без вести пропавшие".

В комментариях к разбираемой нами таблице "Боевые потери" советское Центральное статистическое управление указывает, что "сведения о боевых потерях получены ЦСУ путем обработки сводок бывшего Главного управления Генерального штаба, составлявшихся на убитых, раненых, контуженых и отравленных газами по сведениям, полученным с театра военных действий, а в отношении военнопленных и без вести пропавших - по сообщениям Комитета по делам военнопленных Красного Креста, находившегося в Копенгагене. Данные не заключают в себе потерь эвакуационного характера (т.е. умерших в лазаретах и больных, эвакуированных в тыл). Сырой табличный материал был любезно предоставлен ЦСУ Отчетно-статистическим отделом РККА".

Для того чтобы уяснить только что приведенное заявление Советского статистического управления, попробуем сопоставить итоги разбираемой нами таблицы с цифровыми материалами, собиравшимися в течение войны в нашем Главном управлении Генерального штаба. Согласно только что упомянутым данным советского Центрального статистического управления, боевые потери по годам войны распределяются так:

В нашем распоряжении имеется секретный Всеподданнейший отчет военного министра за 1916 год. Подлинный экземпляр этого отчета за № 25 передан на хранение в библиотеку - Carnegie Endowment for International Peace.

На странице 15 этого отчета потери в личном составе Русской армии за время с 1 января 1916 г. по 1 января 1917 г. указываются следующими:

При сопоставлении итогов кровавых потерь Всеподданнейшего отчета военного министра за 1916 год обнаруживается почти тождество их с соответствующими итогами таблицы "боевые потери" ЦСУ (для убитых и умерших от ран 269 734 и 269 784; для раненых 995 118 и 995 106).

В сведениях, полученных Ставкой из Главного управления Генерального штаба, боевые потери Русской армии с первого дня войны по 1 января 1916 г. исчисляются так:

Если мы сравним эти итоги с разбираемой нами таблицей "боевых потерь" советского Центрального статистического управления, то мы обнаружим еще большее совпадение, а именно:

Произведенные нами сопоставления важны нам не как подтверждение вышеприведенного комментария ЦСУ о том, что оно добыло сведения "путем обработки сводок бывшего Главного управления Генерального штаба". Они показывают, что, по существу дела, никакой научно-статистической обработки и не было. Просто была использована "бюрократическая" обработка этих сводок, сделанная в свое время Главным управлением Генерального штаба. Мы употребляем слово "бюрократическая", во-первых, имея в виду то малонаучное направление, которое было придано нашему Главному управлению Генерального штаба генералом Сухомлиновым, превратившим это учреждение просто в высшую военную канцелярию; но, кроме этого, и самый характер использованных Главным управлением Генерального штаба материалов отвечал только определенным канцелярским заданиям. Например, списки на убитых составлялись для оповещения об этом родных, следовательно, в эти списки попадали лишь имена тех лиц, для которых акт смерти в бою мог быть сразу же и с полной точностью удостоверен. Все "убитые", находившиеся под малейшим сомнением, вносились в категорию "без вести пропавшие". Чем менее была возможность точной регистрации убитых в войсках, тем осторожнее вносили в эти списки центральные штабы, тем меньше была численность убитых и тем все больше росла категория "без вести пропавшие". Если бы составители таблицы "Боевые потери" ЦСУ отнеслись к своей работе вполне научно, они оговорили бы, что их рубрика убитых заключает в себе только убитых, зарегистрированных в поимен ных списках, издаваемых Главным штабом во время войны.

Такую же крупнейшую научную ошибку допустили составители таблицы и в отношении категории раненых. Знание характера материалов, которыми пользовалось для своих сводок Главное управление Генерального штаба, подсказало бы, что приведенный ими итог раненых представляет собой итог только одной определенной категории раненых, а вовсе не итог всех раненых.

Определить, что это за категория раненых, которая попала на учет в Главное управление Генерального штаба, весьма нетрудно.

1/14 июня 1917 г. начальник Французской миссии генерал Жанен обратился в Ставку со следующим письмом:

"Я получил из Франции запрос с просьбой сообщить: 1) наличный состав армии ко дню мобилизации, 2) количество мобилизованных, 3) наличный состав армии после мобилизации и людей в запасных частях внутри страны по последовательным периодам по б месяцев и 4) потери: а) убитыми и без вести пропавшими, б) взятыми в плен, в) уволенными за выслугой полного срока службы, зачисленными в запас, тяжело раненными, г) уволенными до выслуги обязательного срока службы, д) освобожденными от призыва и е) возвращенными на заводы".

Управление Дежурного генерала Ставки обратилось за необходимыми для ответа сведениями в Петроград, в Главное управление Генерального штаба (тел. от 3 июня 1917 г. № 1911). Собирание этих сведений продолжалось 4 месяца. Ответ на запрос генерала Жанена из Управления Дежурного генерала Ставки последовал лишь 10 октября 1917 г. (№ 1268) с особой оправдательной оговоркой задержки ответа. По объяснению названного Управления, задержка произошла вследствие несвоевременности ответа Главного управления Генерального штаба, сообщенного лишь 3 октября 1917 г. Тот факт, что составление ответа потребовало от Главного управления Генерального штаба 4 месяца, показывает, что там никакой научно-статистической работы подобно тому, как это имело место в центральных органах французского и германского генеральных штабов, не производилось.

На вопросы о потерях с начала войны даны были следующие ответы:

Убитые и пропавшие без вести - 775 369

Уволенные от службы тяжело раненные - 348 508

Попавшие в плен - 2 043 548

Уволенные за выслугой полного срока службы - 48 889

Уволенные за выслугой обязательного срока службы - 170 210

Освобожденные от призыва - 1 200 000

Возвращенные на заводы - 50 000

Эвакуированные во внутренние военные округа:

а) больные - 1 425 000

б) раненые - 2 875 000

Отсюда мы видим, что Ставка на основании данных, сообщенных 3/16 октября 1917 г. Главным управлением Генерального штаба, считает, что одно только число эвакуированных во внутренние военные округа раненых достигает 2 875 000. В таблице же о "боевых потерях" ЦСУ общий итог раненых (т.е. раненых, контуженых и отравленных) равняется 2 754 202. Следовательно, никакого сомнения не может быть в том, что это число представляет собой не что иное, как ту категорию раненых, которые были эвакуированы во внутренние военные округа, т.е. категорию более тяжело раненных. То, что итог раненых по таблице ЦСУ менее на 120 000, чем число эвакуированных раненых, согласно ответу Ставки генералу Жанену, происходит, по всей вероятности, от того, что часть сводок бывшего Главного штаба утеряна в том хаосе, который внесла всюду при своем появлении большевистская власть. Поэтому мы склонны думать, что цифра Ставки является более верной, нежели советские исчисления.

ЧИСЛО РАНЕНЫХ

Определить отдельно численность раненых, задержанных нами в лечебных заведениях театра военных действий, очень трудно.

Научное статистическое исследование потерь в минувшую войну, сделанное на основании исчерпывающего изучения собранного материала на французском театре, показывает, что из общего числа раненых от 18,5 до 23% составляют очень легко раненные, которых нет расчета эвакуировать. Таким образом, по французским расчетам, на 1 легкораненого, которого надлежит оставлять на излечении в передовых лечебных заведениях, приходится от 3,35 до 4,40 раненого, подлежащего эвакуации. Если применить этот французский масштаб, то мы получим, что при 2 875 000 эвакуированных во внутренние военные округа должно было быть еще от 655 000 до 860 000 легкораненых. Это доводит общее число раненых до 3 530 000–3 735 000. Но и эта цифра не может представить собой исчерпывающий итог для всех раненых. Дело в том, что глубина территории, объявленной у нас "театром военных действий", во много раз превосходила таковую же во Франции. Поэтому наша эвакуация во внутренние военные округа не является понятием, тождественным с эвакуацией во внутрь страны во Франции. У нас на излечении в лечебных заведениях армейских и в особенности фронтовых тылов задерживались не только легкораненые; во внутренние округа эвакуировались по преимуществу раненые, требовавшие продолжительного лечения.

Подобная мера применялась не только для ускорения обратного поступления выздоровевших раненых в ряды войск, но также и для облегчения работы нашей и без того перегруженной перевозками железнодорожной сети.

Отсюда следует, что даже наибольший из только что вычисленных нами итогов (3 735 000) является меньше истинного общего числа наших раненых.