ФИЗИЧЕСКАЯ ГОДНОСТЬ ПРИЗЫВАЕМЫХ
Несоответствующее использование нашим законом людского запаса, даже в сокращенных размерах, допускаемых состоянием нашего народного хозяйства, ярко обнаруживается в таком важном вопросе, как вопрос о физической годности новобранцев. Освобождение около /2 ежегодного контингента призывных молодых людей по семейным льготам создавало чрезвычайные трудности. Приходилось сильно понижать требования к физической годности новобранцев.
Совершенно не годными к военной службе признавалось обыкновенно 6% из всего числа призываемых, а по физической неспособности зачислялось в ополчение II разряда около 11%.
В нижеследующей таблице приведены проценты лиц призывного возраста, освобождаемых от действительной службы по причинам физической негодности, в различных армиях.
Процент лиц призывного возраста, освобождавшихся по причинам физической негодности от действительной службы в различных армиях
Австро-Венгрия - 50%
Германия - 37%
Италия - 27%
Франция - 21%
Россия - 17%
Россия стоит на последнем месте. Но причиною этого вовсе не является то, что уровень здоровья населения России выше, чем в прочих европейских странах. Такое соотношение - лишь следствие того, что, дав большое развитие льготам по семейному положению, нашему уставу приходилось понизить уровень требований к физической годности новобранца.
Насколько этот уровень оказывался низким, свидетельствует следующий, прямо поражающий факт: русская армия в мирное время страдала хроническим некомплектом. "Очередные приемы заканчивались хроническим недобором новобранцев, - говорит докладчик в Государственной думе закона 1912 г. (об изменении Устава о воинской повинности) Б.А. Энгельгардт, - и это при наличии в то же время среди населения большого числа физически годных лиц призывного возраста. При зачислении новобранцев в войска огромное число опротестованных свидетельствовало о низком уровне физической оценки при приеме их. Наконец, высокий процент естественной убыли нижних чинов по физическим недостаткам в самой армии (около 4–5%) указывал на слабый физический состав ее укомплектования. В результате армия содержалась в крупном некомплекте".
Низкий уровень физической годности новобранца, принятый нашим законом, имел еще очень серьезное отрицательное следствие. Убыль в возрастных классах обученных людей у нас была значительно больше, нежели в Германии. В последней такая ежегодная убыль считалась равной 3%, т.е. из 100 человек, перечисленных в резерв на следующий год, оставалось 97, через два года - 94, через 10 лет - 73 человека. У нас же ежегодная убыль должна была исчисляться равной 4%, т.е. через 10 лет после перечисления 100 человек в запас оставалось всего 64. Между тем Россия сохраняла более долгие сроки действительной службы, чем Германия, а следовательно, запас военно-обученных людей накоплялся с большим трудом и убыль в этом запасе была для России более чувствительной, нежели для Германии.
Наконец, низкий уровень физической оценки годности принимаемых на военную службу должен был отразиться и на боевой энергии частей войск в первых же сражениях. "В здоровом теле - здоровый дух", - говорит старая пословица. Предел возможности должен был также понизиться. Особенное значение имеет это обстоятельство в первых боях, когда выковываются боевые традиции частей войск. Первые боевые опыты устанавливают в них как бы ощущение некоторого предела возможного и невозможного для них боевого напряжения. Переход этого предела обуславливает начало "отказа от борьбы", выражающегося в бою уходом с поля сражения отдельных людей, залеганием или самовольным отходом небольших частей и, наконец, паническим отступлением или даже сдачей в плен. В войсковой части, обретшей в первых боях уверенность в своих силах, высокий воинский дух долго сохраняется и через остающиеся кадры передается прибывающим укомплектованиям. Последние могут оказаться физически менее годными, но, попадая в войсковую часть с высоким пределом моральной упругости, они подравниваются. "Дух" части не падает, а увеличивается лишь процент заболеваемости. Так случилось с германской армией, выступившей в 1914 г., самой молодой и самой здоровой; влитые в нее в последующие годы укомплектования из значительно более старых и менее физически годных людей почти не понизили высокого морального уровня немецких полков.
Таким образом, повышение уровня физической годности новобранцев являлось вопросом первостепенной государственной важности. Но наши законоположения, как мы уже несколько раз указывали, учитывая особенности русского народного хозяйства в мирное время, не смели подняться на научную высоту предвидения условий ведения современной большой войны. Возможности для повышения требований к физической годности новобранцев были. Как мы видели выше, из 48% призывных молодых людей более половины (30%) являлись не единственными, а вторыми работниками в семье. Следовательно, можно было ежегодно браковать за физической негодностью не 17%, а гораздо больше, доведя требования до германской нормы и выше. Россия благодаря своему многолюдью могла иметь и самую молодую и самую здоровую армию из всех стран.
В итоге получилось, что хотя для воинской службы в мирное время особенности русского народного хозяйства и были учтены, но это было сделано без оглядки на военное время. В какой мере представления о предстоящей войне были ложны - свидетельствуют труды некоторых военных профессоров. Так, например, профессор курса стратегии, генерал Михневич проводил мысль, что военная мощь России обуславливается культурной отсталостью ее народных масс и примитивностью форм ее хозяйства.
Подобные взгляды являются чрезвычайно характерными для руководящих Россией перед войной кругов. Этим и объясняется то, что они не смогли превратить Устав 1874 г. в закон, действительно отвечающий идее защиты государства "вооруженным народом". Остановка в развитии нашего законодательства совпала с быстрым темпом развития новой идеи в прочих западноевропейских государствах. Наш закон, оставаясь без движения, все более отставал от требований жизни и все более становился "кустарным".
ЛЬГОТЫ ПО ОБРАЗОВАНИЮ
Другой серьезной причиной, затруднявшей для России полное использование ее людского запаса, являлись малочисленность образованных людей и малое просвещение народных масс.
По переписи 1897 г., число лиц мужского и женского пола, обучавшихся грамоте и получивших образование в низших школах, достигало всего 25 862 000. Это составляло всего 20% общего количества от всего населения. Настаивать на малой величине этого процента не приходится; она сама собой очевидна. Столь же печальную картину показала перепись 1897 г. и в отношении лиц, получивших среднее и высшее образование. Общая численность тех и других достигала всего 1441 700 мужчин и женщин (вместе). В процентном отношении ко всему населению империи это представляло ничтожную величину в 1,1%. Тонкость культурного слоя и породила в России своеобразное явление. Лица, получившие среднее и высшее образование, отличались от прочей среды тем, что в обыденной речи было обобщено словом "интеллигенция". Нельзя, конечно, применять к этому слою понятие сословия. Но характерно следующее явление: революция 1917 г., разрушавшая остатки сословного начала в России, по мере того как она углублялась в народные массы, превращалась в революцию "большевистскую", и разрушительное действие этих масс направлялось главным образом на "интеллигенцию". Клички "помещик", "буржуй" и т.п. являлись только лозунгами, которыми лидеры большевиков толкали темную массу на разрушение, но первым признаком лиц, предназначенных к уничтожению, было не столько обладание каким-либо имуществом, сколько наличие образования, придававшего "интеллигенции" облик, отличный от темной народной массы.
Несомненно, что в 1874 г. образование и грамотность были еще менее распространены в России. Граф Милютин и его сотрудники, составляя Устав 1874 г., учли малограмотность России и бедность ее образованными людьми. Они ввели в Устав 1874 г. целый ряд льгот "по образованию". Этими льготами они предполагали достичь двух целей: во-первых, оградить интересы народного просвещения, а также потребность различных отраслей государственной и общественной деятельности в сотрудничестве образованных людей; во-вторых, удовлетворить потребность армии в офицерах привлечением в их ряды образованных молодых людей.
"Льготы по образованию", введенные Уставом 1874 г., заключались: а) в отсрочке призыва, б) в уменьшении сроков прохождения службы и пребывания в запасе и в) в освобождении от воинской службы.
А. Всем воспитанникам учебных заведений I разряда закон предоставлял отсрочку различной продолжительности, смотря по значению самых заведений и по объему их курса. Наименьшая отсрочка давалась воспитанникам гимназий и равных им заведений (до достижения ими 22-летнего возраста); наибольшая отсрочка существовала для обучающихся в университетах (до 27-летнего возраста) и в духовных академиях (до 28-летнего возраста). Отсрочкою для окончания образования пользовались ежегодно около 0,4% призываемых.
Б. Молодые люди, уже получившие образование, могли поступать на службу двояким путем: или по общему призыву или же по добровольному желанию без жребия, в качестве "вольноопределяющихся". Выбор того или другого пути предоставлялся собственному усмотрению каждого лица, причем желающие быть вольноопределяющимися обязаны были заявить об этом за два месяца до призыва к жребию их возраста. Для каждой из этих двух категорий установлены были особые льготы, но так как для первой категории большое преимущество заключалось уже в том, что лица, ее составляющие, подвергаясь жребию, имели шанс по вынутому ими номеру вовсе освободиться от службы, то для того, чтобы не уменьшать числа вольноопределяющихся, размер льгот, предоставляемых этим последним, был гораздо больше, чем для поступающих по жребию.
Для последних, т.е. для "жеребьевых", льготы, согласно Уставу 1874 г., заключались всокращенных сроках действительной службы в постоянной армии, причем общий 8-летний срок всей службы для них не сокращался. Размер сокращения сроков действительной службы был поставлен в зависимость от полученного образования, и в этом отношении все молодые люди разделялись на 3 разряда:
1. Окончившие курс в учебных заведениях I разряда, а равно курс шести классов гимназии, служили два года.
2. Окончившие курс в учебных заведениях II разряда должны были состоять на действительной службе три года.
3. Имеющие свидетельство о знании курса начальных народных училищ или других заведений III разряда должны были состоять на действительной службе четыре года.
С уменьшением срока действительной службы для всех лиц с 5 до 3 лет для пехоты и артиллерии (кроме конной) и до 4 лет для остальных родов войск льгота, поименованная в последнем пункте, утратила свое значение.
Молодые люди всех перечисленных трех разрядов по выслуге вышеозначенных сроков в постоянных войсках состояли в запасе такое число лет, какого недоставало до выслуги полного общего срока службы, т.е. до 18 лет.
Количество молодых людей, отвечающих требованию перечисленных трех разрядов, достигало только 2,8% призываемых, и из них /10 составляли окончившие курс начальных училищ.
Для молодых людей, изъявивших желание поступить на службу "вольноопределяющимися", были установлены льготы в более обширных размерах, а именно - сокращение сроков службы действительной и в запасе и право поступать с 17-летнего возраста.
Желающие поступить "вольноопределяющимися" должны были удовлетворять следующим условиям:
1. Иметь не менее 17 лет от роду и в случае несовершеннолетия предъявить удостоверение о согласии родителей или опекунов.
2. Соответствовать по своему здоровью и телосложению условиям, установленным для приема на службу.
3. Представить свидетельство об окончании полного курса одного из учебных заведений I разряда (в гимназиях не ниже 6-го класса) или же о выдержании испытаний по особой программе (приблизительно соответствующей курсу уездных училищ или 4-му классу гимназии).
Лица, подвергшиеся по судебному приговору наказаниям, сопряженным с лишением права поступать на государственную службу, а также признанные по суду виновными в краже или мошенничестве, не допускались в "вольноопределяющиеся".
Для "вольноопределяющихся" были установлены сокращенные сроки службы как действительной, так и в запасе, причем они разделялись на два разряда соответственно полученному образованию:
1. Получившие образование, соответствующее курсу шести классов гимназии и выше, состояли на действительной службе всего один год.
2. Выдержавшие испытание по особой программе - два года.
По выслуге вышеуказанных сроков вольноопределяющиеся, как нижнего звания, так и произведенные в офицеры, в том случае, когда они не изъявляли желания продолжать действительную военную службу, перечислялись в запас, но всего на двенадцать лет.
В. Наконец, полное освобождение от воинской службы в мирное время закон предоставлял:
1. Врачам, ветеринарам, фармацевтам, если они по уставам заведений, в коих получили образование, не были обязаны службою в военном ведомстве.
2. Пенсионерам Академии художеств, отправленным за границу на казенный счет для усовершенствования образования.
3. Преподавателям и штатным воспитателям во всех правительственных и многих других учебных заведениях, поименованных в особом списке. Эти последние лица обязаны были в течение 5 лет, начиная с года, в который они могли быть призваны, представлять удостоверение своего начальства, что они не оставили своих занятий; прекратившие же занятия ранее пяти лет призывались на военную службу на срок, соответствующий их образованию.
Все переименованные выше лица зачислялись в год их призыва прямо в запас сроком на 18 лет. Подобною льготою пользовались ежегодно 0,2% призываемых.
Предоставляя молодым людям отсрочку для окончания образования, наш закон стоял на широкой государственной точке зрения. Но нельзя сказать того же, если мы внимательно оценим значение льгот по образованию, перечисленных в следующих пунктах: Б) уменьшение сроков службы и пребывания в запасе и В) полное освобождение от действительной службы в мирное время. Тут Устав 1874 г. считался в действительности только с интересами мирного времени, поступившись весьма значительно потребностями защиты государства во время самой войны. При рассмотрении льгот по семейному положению мы обнаружили подобную же тенденцию Устава.
В самом деле, сокращая срок действительной службы для всех сколько-нибудь выделяющихся из уровня малограмотной массы, Устав 1874 г. шел этим наперекор второй задаче, которую он хотел выполнить, а именно - обеспечить армию на случай войны контингентом запасного офицерства. Нормальная продолжительность срока действительной службы, исчисленная для элементарной подготовки неграмотного или малограмотного человека, оказывалась излишней для молодого человека, получившего образование. Но интересы государства, в особенности России с ее тонким слоем интеллигенции, требовали, чтобы воинская подготовка молодых людей, обладающих образованием, не ограничивалась одним элементарным военным обучением в рамках простого рядового. Эта подготовка должна была расти с повышением образования молодого человека, достигая для лиц среднего и высшего образования требований, предъявляемых к младшему офицеру. Устав же держался противоположной точки зрения, исходя из того, что с повышением образования требуется меньший срок для элементарного воинского обучения. Для того же, чтобы привлечь образованных молодых людей к подготовке к офицерскому званию, Устав оказался в необходимости предоставить вольноопределяющимся еще большее сокращение срока действительной службы. Последнее, как мы видели, достигало для вольноопределяющихся первого разряда (лиц со средним образованием) таких размеров, что можно определенно утверждать, что поставленной себе задачи Устав совершенно не достиг: за один год действительной службы мирного времени подготовить молодого человека к должности младшего офицера абсолютно невозможно. Опыт всех западноевропейских государств подтверждает только что сказанное. Во Франции для офицеров запаса был установлен двухлетний срок действительной службы, из них полтора года нижним чином и полгода офицером; в Италии срок непрерывного пребывания в действительной службе будущего запасного офицера колебался между 20/2 месяца и 27 месяцами; в Германии срок действительной службы был: один год нижним чином, четыре месяца унтер-офицером или вице-фельдфебелем в следующий лагерный сбор и последующие повторные призывы на несколько недель в качестве офицера. Минувшая большая война в первый же период наглядно подтвердила, что Россия вступила в войну без надлежаще подготовленного запасного офицерства.
Для того чтобы привлечь образованных молодых людей подготовляться к офицерскому званию, Уставу пришлось пойти на еще большую жертву: он сокращает для этих молодых людей не только срок службы, но и срок пребывания их в запасе, уменьшая этот срок до 12 лет; таким образом, Устав 1874 г. не только ухудшал подготовку запасного офицерства, но и численно уменьшал офицерский запас.