Недостаток в артиллерийском вооружении сознавался в русских руководящих кругах. Парализовать его предназначалось двумя способами:
1) Переформированием 8-орудийных батарей в 6-орудийные, ибо при скорострельных образцах 6-орудийная батарея могла считаться столь же сильной огневой единицей, как и 8-орудийная.
2) Сформированием новых батарей и вооружением их более тяжелыми и дальнобойными орудиями (полевая тяжелая артиллерия).
Ярким примером того, как в жертву финансовым соображениям должны были приноситься боевые соображения, может служить история с таким важным организационным вопросом, как переход от 8-орудийных батарей к 6-орудийным. Уже с принятием на вооружение нашей артиллерии 3-дм. орудий образца 1900 г. в Главном артиллерийском управлении возник вопрос об изменении существующей организации полевой артиллерии в соответствии со свойствами вновь вводимой скорострельной пушки. Собранное по этому вопросу совещание из представителей Генерального штаба и артиллерии - строевой, ученой и административной службы - пришло к заключению о необходимости реорганизовать наши громоздкие 8-орудийные батареи в более подвижные и гибкие 6-орудийные и даже в 4-орудийные. Командующие войсками в округах и корпусные командиры в значительном большинстве высказывались за 6-орудийные батареи. Учитывая таковое суждение высших войсковых начальников в целях поддержания артиллерии на высоте современных требований, Главное артиллерийское управление настаивало на скорейшем переходе к 6-орудийным батареям. Военный министр генерал Куропаткин, признавая необходимым путем опыта выяснить сравнительные преимущества батарей уменьшенного состава, а также исходя из соображения о новом серьезном расходе в 3 миллиона рублей при реорганизации полевой артиллерии в 6-орудийные батареи, высказался за временное оставление существующих 8-орудийных батарей. По мнению генерала Куропаткина, столь крупный расход препятствовал бы разрешению назревшего в то время вопроса об установлении чайного довольствия войск. Осенью 1902 г. состоялось повеление - временно остаться при 8-орудийных батареях.
В 1906 г., вслед за окончанием войны с Японией, по инициативе генерал-инспектора артиллерии, Великого князя Сергея Михайловича в Особом совещании при Главном артиллерийском управлении были выработаны меры, направленные к увеличению силы полевой артиллерии.
При разработке основных организационных положений вновь было установлено иметь в каждой легкой батарее по 6 орудий вместо существующих 8, а каждому корпусу двухдивизионного состава придать по 23 батареи вместо 14.
Предположенный переход к 6-орудийным батареям с усилением каждого корпуса на 9 батарей не был разрешен вследствие отказа в ассигновании требуемых денежных средств.
В 1909 г., когда Главное управление Генерального штаба приступило к разработке организации армии на новых началах, генерал-инспектор артиллерии, Великий князь Сергей Михайлович настойчиво ходатайствовал о реорганизации артиллерии на основании проекта Главного артиллерийского управления 1906 г. Помощнику военного министра были представлены для соображения денежные расчеты, связанные с переходом артиллерии к 6-орудийным батареям. Согласия не последовало.
Для удовлетворения хотя бы частичной потребности артиллерийского ведомства в начале следующего, 1910 г. были представлены помощнику военного министра расчеты о расходах, вызываемых переходом к 6-орудийной организации без численного усиления полевой артиллерии (в каждой существующей артиллерийской бригаде 6 батарей 8-орудийного состава переформировывались в 8 батарей 6-орудийных). Недопустимость новых постоянных расходов послужила основанием к отклонению и этой меры.
Только в 1914 г., перед самой войной, под непосредственной угрозой германской "большой программы" у нас утверждается наша "большая программа", в которой было наконец предусмотрено усиление всех родов артиллерии (представление в Государственную думу по Главному управлению Генерального штаба от 20 февраля 1914 г., № 447).
Но указанное в этой "большой программе" мероприятие предположено было завершить к 1/14 апреля 1917 г., и вспыхнувшая мировая война помешала в самом начале осуществлению его. "Здесь следует отметить, - говорит генерал Маниковский, - что и эта неосуществленная программа все-таки не давала вполне удовлетворительного решения важнейшего для армии артиллерийского вопроса: согласно ей, наша дивизия все-таки получала на 1/2 батареи и на 8 орудий меньше, чем германская".
НЕДОСТАТОЧНОСТЬ ЖЕЛЕЗНЫХ ДОРОГ
Ту же картину постоянного недостатка в средствах мы увидим в вопросе о развитии российского железнодорожного транспорта. Громадные расстояния, с которыми должны были считаться мобилизация и сосредоточение Русской армии, ее снабжение и пополнение во время самой войны, а также ее стратегические переброски с одного театра на другой предъявляли усиленные требования к развитию железных дорог. Дабы охарактеризовать, насколько эти требования для России были более велики, чем для других западноевропейских государств, указывают следующие цифры: по исчислениям генерала Редигера, средний переезд новобранцев в России равнялся 900–1000 верстам. Для Франции, Германии и Австро-Венгрии этот средний переезд не превышал 200–300 верст.
В отношении оценки степени "обслуженности" России железнодорожным транспортом большой интерес представляет доклад инженера Струве, сделанный в Междуведомственной комиссии в мае 1910 г.. Ввиду того, что между 1910-м и 1914 г. преимущественно производились только изыскания и начало построек новых железнодорожных линий, можно считать, что общая картина русской сети мало меняется, и потому выводы доклада инженера Струве сохраняют всю свою ценность и к 1914 году.
Согласно этому докладу, потребность страны в железных дорогах зависит при прочих одинаковых условиях от двух основных факторов - от величины обслуживаемой площади и от густоты населения в пределах этой площади. Учитывая эти два фактора, Струве приходит к заключению, что обслуженность данной страны железными дорогами пропорциональна густоте рельсовой сети (т.е. числу километров железных дорог на 100 кв. километров площади страны) и обратно пропорциональна числу жителей, приходящихся на 1 километр железнодорожной сети. Уточняя путем решения уравнения, Струве выводит, что коэффициент железнодорожной обслуженности пропорционален при прочих одинаковых условиях квадрату густоты сети и обратно пропорционален густоте населения.
Основываясь на приведенной выше формуле, коэффициент обслуженности железнодорожным транспортом главнейших европейских государств выражается в следующих цифрах:
Сравнение обслуженности рельсовым путем различных государств в 1914 г.
Государство | Густота сети (протяжение на 100 кв. км) | Густота населения на 1 кв. км | Коэффициент обслуженности рельсов, путями |
Германия | 10,6 | 112 | 100 |
Австро-Венгрия | 6,7 | 3 | 61 |
Франция | 8,7 | 73 | 103 |
Великобритания | 11,7 | 139 | 98 |
Бельгия | 15,6 | 243 | 100 |
Европейская Россия | 1,0 | 24 | 4 |
Европейская Россия без крайних северных губерний | 1,45 | 37 | 6 |
Приведенная таблица ярко показывает страшную отсталость России по сравнению с ее западными соседями. Эта отсталость создавала чрезвычайно тяжелые условия для ведения современной большой войны, которые делали для России невозможным проявление такого же общего напряжения всей страны, каковое было возможно для других европейских стран.
Если изучать обслуженность рельсовыми путями отдельных частей России, то нельзя не увидеть чрезвычайную неравномерность этого обслуживания. Нижеприводимая таблица нашего знаменитого ученого Менделеева дает об этом некоторое, хотя бы приблизительное понятие.
Чрезвычайная неравномерность "обслуженности" рельсовыми путями различных районов России еще более увеличивала трудность использования при ведении войны всех сил и средств страны. Коэффициент "обслуженности" для различных районов колеблется между 17,91 и 0,13.
Наиболее богатой рельсовыми путями является пограничная полоса, ограниченная с северо-запада и с запада примерно линией: Либава - Двинск - Ковно - Гродно - Варшава - Ивангород; с юга и с востока линией: Ивангород - Кобрин - Минск - Витебск-Псков - Нарва, в которой "обслуженность" рельсовыми путями определяется коэффициентом 10–30, а местами и выше.
Другой, столь же богатой рельсовыми путями является полоса шириной в 200–300 километров, тянущаяся по обе стороны магистрали Москва - Харьков - Александровск.
Только что указанные две части территории Европейской России, не считая прибрежной части Финляндии, являлись наиболее богатыми из всей России в смысле обслуженности их железными дорогами.
Обслуженность рельсовыми путями различных районов ("краев", по Менделееву) России
Наименование края (области) | Площадь в кв. верст. | Густота сети на 100 кв. в. | Густота населения на 1 кв. в. | Коэф. обслуж. рельс, путями |
Петербургский | 181 322 | 1,524 | 29,2 | 7,97 |
Ливонский | 81049 | 2,454 | 33,6 | 17,91 |
Польский | 111554 | 2,524 | 96,9 | 6,57 |
Украинский | 282 508 | 2,353 | 69,8 | 7,93 |
Литовско-Белорусский | 266 978 | 2,041 | 43,4 | 9,60 |
Подмосковный | 232 500 | 2,183 | 49,1 | 9,71 |
Средне-Русский | 269 266 | 2,365 | 57,6 | 9,71 |
Верхне-Волжский | 206031 | 0,670 | 34,9 | 1,29 |
Пермский | 699 109 | 0,473 | 16,2 | 1,38 |
Нижне-Волжский | 461 642 | 0,754 | 19,2 | 2,96 |
Южно-Русский | 354 574 | 1,796 | 34,8 | 9,27 |
Северо-Русский | 1213 526 | 0,088 | 2,0 | 0,39 |
Кавказский | 227 787 | 0,758 | 22,1 | 2,59 |
Закавказский | 183 858 | 0,869 | 30,3 | 2,49 |
Закаспийский | 1 151 294 | 0,265 | 4,2 | 1,67 |
Южно-Сибирский | 1 991 495 | 0,050 | 2,0 | 0,13 |
Восточно-Сибирский | 6 761 138 | 0,049 | 0,3 | 0,80 |
Западно-Сибирский | 4 197 736 | 0,050 | 1,1 | 0,23 |
Финский | 321 244 | 0,991 | 9,1 | 10,79 |
Обширные пространства как между ними, так и к востоку от них, до линии Петроград - Вологда - Нижний Новгород - Самара - Царицын - Ставрополь - Кугаис - Батум, значительно беднее рельсовыми путями, и коэффициент обслуженности их падает до 5–10.
Наконец, на всем остальном обширнейшем пространстве России коэффициент нигде не поднимается выше 3.
Такое распределение железнодорожной сети являлось следствием того, что Россия, отставшая в своем экономическом развитии от своих западных соседей, вынуждена была строить свои железные дороги не столько в зависимости от экономических потребностей, сколько подчиняясь стратегическим требованиям. Причем эти последние трактовались довольно узко, а именно - преимущественно с точки зрения ускорения сосредоточения наших армий к западной границе.
Особенно отрицательное влияние в этом отношении имело для России заключение союза с Францией. Ее Генеральный штаб под впечатлением молниеносных поражений, нанесенных французской армии немцами в 1870 г., панически боялся остаться в начале войны один на один с главными силами германской армии. Он требовал от России ускорения в сосредоточении ее армии к западной границе, и даваемые нам Францией займы обуславливались строительством железнодорожных линий, идущих от меридиана Петербурга к германской границе.
На прилагаемой схеме № 4 схематически указано стратегическое железнодорожное оборудование России к западу от меридиана Петрограда. Если проследить по этому чертежу с севера на юг по меридиану Петроград, то, кроме балтийской линии Петроград - Ревель, имевшей специальное значение для обороны южного берега Финского залива, мы найдем шесть сильных двухколейных магистралей и две одноколейные линии, ведущие в районы развертывания нашей армии.
Начиная с севера, это были двухколейные магистрали:
1) Северо-западная дорога: Петроград - БелостокВаршава.
2) Бологое - Седлецкая дорога, двухпутная от Великих Лук до Седлеца.
3) Александровская дорога: Москва - Брест-Литовск - Варшава.
4) Линия Полесской дороги: Брянск - Лунинец - Брест-Литовск.
5) Юго-западные дороги: Киев - Казатин - Дубно.
6) Юго-западные дороги: Одесса - Жмеринка - Волочиск. Перечисленные линии, не считая последней, направленной к крайнему флангу нашей границы с Австро-Венгрией, охватывая веерообразно на востоке 1500 верст (Петроград - Одесса), сходились на границе на фронте 400 верст и при работе полным графиком могли на фронте Белосток - Волочиск доставлять в сутки до 250 военных эшелонов. "Но и такое положение не удовлетворяло Генеральный штаб, и он всячески поддерживал проекты новых магистралей, направленных из центра в районы сосредоточения".
В несравненно худшем положении оказывалось оборудование нашего театра военных действий железнодорожными линиями для переброски войск по фронту.
Два участка двухколейных линий, позволявших переброску войск в меридиональном направлении в пределах так называемого Передового театра: Малкин - Люблин и Белосток - Холм, были относительно небольшого протяжения и могли иметь лишь местное значение. Для переброски же с Северо-западного театрана Юго-западный мы располагали только одной, параллельной фронту одноколейной ветвью полесских дорог: Вильно - Ровно, а затем в тылу для подобных оперативных перевозок приходилось пользоваться уже кружными направлениями, выходившими за пределы театра военных действий.
Развитие рокадных железнодорожных путей встречало большие финансовые затруднения, нежели постройка железнодорожных линий, ведущих в районы сосредоточения, так как значение первых много менее заметно обывательскому глазу, нежели значение вторых. Недостаточное развитие рокадных железнодорожных линий серьезно дало себя знать при нашей эвакуации весной 1915 г., не позволяя отклонять излишний подвижной состав с перегруженных главных направлений. А после того как противником были заняты узлы Полесской линии: Вильно и Барановичи, а наша война с осени 1915 г. вследствие усиленных оперативных перевозок обратилась действительно в войну железнодорожную, работа железных дорог осложнилась до крайности. Это привело к тому, что во второй половине 1916 г. на дорогах начало ясно ощущаться переутомление.
Стеснение в денежных средствах отразилось не только на начертании и развитии сети, оно отразилось и на техническом оборудовании железных дорог.