Тем временем "Батанин" при поддержке регионального руководства Гитлерюгенда смог эвакуировать в Грос-Бадис (при Лигнице ) девичий дом из Дойч-Лисса. Само собой разумеется, никто не предполагал, что уже очень скоро окрестности Лигница перейдут под советский контроль: Красная Армия уже 9 февраля возьмет район Любен, а 10 февраля ее передовые отряды проникнут в Лигниц. В ходе этого наступления будут перерезаны несколько железнодорожных линий: Бреслау-Глогау-Берлин, Бреслау-Лигниц-Гёрлиц, Лигниц-Заган-Берлин, Бреслау-Кёнигсцельт-Хиршберг. К 9 февраля свободное передвижение могло сохраняться только по железнодорожной ветке Бреслау-Цобтен -Швайдниц . Но несколько дней спустя советские войска перерезали и ее. Но прежде чем Бреслау был полностью окружен, аппарат гауляйтера вновь обратился с призывом к населению покинуть город. 26 января по городу были расклеены афиши, которые призывали:
"Женщины любого возраста, а также мужчины старше 60 лет или младше 16 лет должны оставить город. Чтобы сохранить возможность транспортировки больных и престарелых, все способные передвигаться самостоятельно должны покинуть Бреслау пешком".
Но по описанным выше причинам население не спешило следовать подобным призывам. Именно психологический настрой жителей Бреслау объясняет, почему в нем осталось так много людей. Структуры национал-социалистической партии сознательно преуменьшали количество гражданского населения, оставшегося в городе. В некоторых документах значилось 180 тысяч человек, а в некоторых и вовсе фантастическая цифра - 80 тысяч человек! Подобное поведение достаточно легко объяснить. Сознательное уменьшение числа гражданских лиц позволяло партийным функционерам в будущем (а они еще надеялись выиграть войну) уклониться от ответственности за недостаточную инициативу, проявленную в деле эвакуации мирного населения. Кроме этого, значительное количество гражданского населения с чисто военной точки зрения затрудняло оборону города. Это была страусиная тактика. Партийцы "прятали голову в песок", полагая, что вымышленные цифры могут помочь им в реальной жизни. Можно привести множество доказательств того, что на тот момент в Бреслау оставалось от 230 до 250 тысяч человек гражданского населения: это и подсчеты представителей церковных структур, и анализ Юргена Торвальда, приведенный в работе "Большое бегство". Об истинном количестве гражданских, оставшихся в Бреслау, говорила хотя бы одна цифра - количество продовольственных карточек, выданных во время осады местной партийной структурой. Однако никто не проводил подсчет численности по районам, что было связано с постоянной "миграцией" оставшихся в живых горожан и беженцев. Также затруднительно сказать, какова была доля именно горожан, а какова - беженцев, укрывшихся в Бреслау из окрестных сел.
20 января проблемой эвакуации стариков и больных озаботились католические организации. Они, подобно евангелистам, предпочли опираться на собственные силы. Совместными усилиями по автобану удалось вовремя эвакуировать один из материнских домов, входивших в состав "Бетанина". Диакониса Клара Альтман одна (!) смогла организовать перевозку одного из таких домов. Чуть позже был эвакуирован "Якобхаус", евангелический дом престарелых, располагавшийся в квартале у Одерских врат. Пока диаконисы думали, оставаться ли им самим в Бреслау или нет, 25 января появилось распоряжение городского управления обеспечения жизнедеятельности города:
"Бетанин со всеми врачами и сестрами остается в Бреслау!"
Остаться должны были даже те девушки, которые еще только готовились стать сестрами милосердия. А коллективы уже действовавших сестер получали конкретные распоряжения и приказания. В качестве врачей были оставлены в "Бетанине" терапевт, профессор Шталь и доктор Крибель. 26 января им удалось увезти из Бреслау с Фрайбургского вокзала более сотни пациентов домов "Элим" и "Ноттебом". В этом деле им пригодилось знакомство с транспортным чиновником Дубилем.
26 января представители евангелической и католической общин встречались в здании нового штаба с комендантом крепости генерал-майором Краузе. Церковные деятели вели речь о том, что военное руководство (наряду с партийным) должно было нести ответственность за жизнь гражданского населения. Он требовали, чтобы генерал-майор дал слово, что церкви должны продолжать свою службу, а священнослужители должны непременно остаться в крепости. Но даже эта беседа не была безопасной для священников. Как писал в своих воспоминаниях Эрнст Хорниг:
"При всем том мы должны были считаться с антиклерикальной позицией партийных структур, прежде всего тайной государственной полиции, которая постоянно чинила неудобства церкви и ее служителям".
Не исключено, что именно по этой причине церковники обратились к военному командованию. Армейские чины недолюбливали гестаповцев. Комендант крепости, несмотря на жуткую занятость (ему предстояло срочно организовать оборону на юго-восточных рубежах города), принял церковных деятелей весьма любезно. Он поинтересовался, хотят ли они остаться, чтобы помочь в обороне или чтобы помогать оставшемуся в городе населению? Ответить на этот каверзный вопрос было поручено профессору Герберту Прайскеру, который как раз был уполномочен поддерживать связь церковных структур с Вермахтом, в том числе курировать вопросы помощи раненных в лазаретах и госпиталях. Он объяснил, что для выполнения возложенных на него обязанностей он нуждался в помощи своих коллег. После этого началось обсуждение конкретных деталей участия священнослужителей в деятельности военных госпиталей. Несмотря на сложившееся положение, комендант Краузе был настроен весьма оптимистично относительно возможностей обороны города. Его даже почти не волновал тот факт, что советские войска могли выйти в тыл и окружить Бреслау. Некая логика в этом была, ведь все последние дни бои между немцами и частями Красной Армии шли в основном к востоку от силезской столицы. После того, как было решено, что священникам позволят остаться в городе, те предпочли вернуться к своим общинам. Почти сразу же все они произнесли короткую проповедь. В ней говорилось, что церковная жизнь продолжается даже в новых, изменившихся условиях. В подтверждение этого на всех храмовых дверях Бреслау были вывешены расписания служб.
Когда гауляйтер громогласно объявил: "Наша столица была объявлена крепостью!", то почти все мужчины Нижней Силезии в возрасте от 16 до 60 лет были призваны в ряды Фольксштурма. Спешное приведение крепостного гарнизона Бреслау в состояние боеготовности обернулось тем, что 17 января под ружье были поставлены все городские резервисты. Кроме этого, на вокзалах и шоссе постоянно несли службу специальные патрули, которые должны отправлять на сборные пункты всех мужчин вне зависимости от их воинского звания и возраста. Сбор ополченцев проводился в местных кирасирских казармах. Командование ими было поручено майору запаса графу Зейдлицу. Позже именно он станет командиром всего Фольксштурма Бреслау. Вдобавок ко всему командование 8-го военного округа направило в город всех военнослужащих, проходивших подготовку в унтер-офицерской школе Франкенштейн.
Из всех этих подразделений было сформировано четыре полковые группы:
- А - состояла главным образом из солдат унтер-офицерской школы Франкенштейн;
- С - была составлена из резервных частей Карловиц и Розеталь;
- D - была составлена из резервных частей Ваффен-СС Дт. Лиссы (Немецкой Лиссы);
- Е - была собрана из наземных частей Люфтваффе.
Формирование полковой группы B ("полк Мора") было завершено только в феврале 1945 года.
Все эти полковые группы были тут же направлены на передовую. Полковая группа С расположилась восточнее Одера и занимала позиции вплоть до устья реки Вайды, где она впадала в Одер. Выше по течению Одера в северо-западном направлении вплоть до Аураса занимала позиции полковая группа D. Никто не исключал, что удар по городу может быть нанесен в обход, именно с этого направления. На левом берегу Одера, юго-восточнее Бреслау, стояла полковая группа А. Группа Е находилась в оперативном резерве. Батальоны Фольксштурма были в равной степени подчинены командованию всех этих полковых групп. Вскоре силы защитников Бреслау были пополнены специальной моторизированной офицерской разведывательной группой, в задачи которой входило уничтожение многочисленных мостов через Одер. Несколько позже она была привлечена к возведению противотанковых сооружений. Несмотря на множество недоработок, командованию крепостью Бреслау удалось самое главное - был создан барьер, который не позволил бы советским воскам моментально проникнуть в город.
Немецкая разведка докладывала, что советские войска при массированной поддержке танков наступали широким фронтом. Остановить продвижение передовых частей Красной Армии было поручено 269-й (гамбургской) дивизии, которой командовал генерал-лейтенант Вагнер. Это испытанное в боях соединение сразу же после начала зимнего советского наступления было отозвано из Эльзаса и передано в распоряжение командования 4-й танковой армии. В течение целой недели (21–28 января 1945 года) дивизия отступала по линии Вартенберг-Ёльс-Бреслау. Задержать советские войска не удавалось. Чтобы не втягиваться в затяжные бои, части Красной Армии вдоль берега Одера обошли Бреслау с двух сторон. Здесь красноармейцы не встречали серьезного сопротивления, а замерзший Одер позволил активно использовать танки. Несмотря на то, что немцы заблаговременно позаботились уничтожить большинство мостов через реку, части Красной Армии 26 января смогли достигнуть деревни Мерцдорф, которая располагалась на пути к Олау (западный берег Одера). На левом фланге наступление проходило не столь стремительно, там действовали не столь сильные советские части, а потому им удалось создать плацдарм близ Пайскервица лишь к 29 января. Взятие деревни советскими войсками Мерцдорф могло иметь для немцев весьма печальные последствия - оттуда можно было развернуть наступление на западном берегу Одера. По этой причине уже 26 января 1945 года комендант крепости принимает рискованное решение бросить все свободные силы - дюжину старых танков и четыре роты юнкеров Люфтваффе - под эту деревню. Ее надо было отбить во что бы то ни стало. Немцы смогли справиться с этой задачей. Но в любом случае этот мелкий немецкий тактический успех не устранял всей угрозы, нависшей над Бреслау. Если ранее в окрестностях Бреслау действовали передовые отряды Красной Армии, то теперь постепенно подтягивались основные силы. В итоге командование 4-й немецкой танковой армии принимает решение направить на этот участок фронта подкрепление. На ликвидацию советского прорыва под Олау была направлена 269-ая дивизия. 28–29 января ее перебрасывали едва ли не на городском транспорте. В ходе последовавших боев немцам удалось оттеснить советские войска от Олау. Одновременно с этим силами роты юнкеров из школы СС была проведена контратака под Трешеном (он располагался ближе к Бреслау). Данной операцией командовал капитан Зейферт. Во время контратаки отличилась даже одна из немецких медсестер - она стала первой женщиной Бреслау, которая была награждена Железным Крестом.
Передовым группам Красной Армии удалось серьезно закрепиться только в деревне Вассерборн. Окопавшаяся у массивных деревенских домов советская стрелковая рота, несмотря на все усилия немцев, не оставляла своих позиций. Чтобы удержать этот маленький плацдарм, красноармейцам пришлось перейти в глухую оборону. Оружие они использовали только для того, чтобы отразить очередную немецкую атаку.
Переместившись с северного фронта на южный, 269-ая дивизия оставила с составе полковой группы С несколько своих подразделений, в том числе учебно-егерский батальон, которым командовал майор Теншерт. 18 января этот батальон находился еще в месте своего формирования, а день спустя был перекинут по железной дороге в район Вартенберга, где он принял на себя удар советских войск.
Оглянемся немного назад. Накануне наступление Нового 1945 года 269-ая дивизия вела ожесточенные бои под Олау, где части Красной Армии пытались создать плацдарм для разворачивания дальнейшего наступления. В ходе этих боев с командующим 269-й дивизией генерал-лейтенантом Вагнером произошла одна забавная история, которая требует отдельного описания. 21 января в замке Вартенберг он встретился с его владельцами, принцем Бироном Курляндским и его супругой принцессой Херцелайде, внучкой кайзера Вильгельма II. Вагнер рекомендовал им покинуть замок как можно быстрее. Желая помочь аристократам, он даже намеревался вывезти из замка уникальную коллекцию стеклянных и фарфоровых изделий, которая была свадебным подарком венценосного дедушки. Но в силу недостатка времени ее пришлось оставить. В течение нескольких дней принц и принцесса провели в Ёльсе. Там генералу не раз приходилось проявлять заботу о багаже знатных беженцев.
Была и другая история. В своем имении Вайдебюрке (дословно - "мост через реку Вайда") проживал находившийся в отставке генерал-фельдмаршал Клейст. Генералу Краузе стоило немалых усилий убедить немолодого фельдмаршала покинуть свое имение. Произошло это буквально накануне того, как те места были заняты советскими войсками. Впрочем, позже Клейст был выдан англичанами Югославии, откуда он был выслан в Советский Союз. В СССР Клейста приговорили к 25 годам лагерей.
Если говорить о стратегической инициативе немцев, то комендант крепости предпринял безуспешную попытку спустить водохранилище Глацер Найсе, находившееся в 70 километрах по прямой на юг от Бреслау. Этой мерой он планировал резко поднять уровень воды в Одере, что должен было сломать крепкий лед реки, по которому переправлялись советские войска и техника.
Об отчаянности положения Бреслау говорит хотя бы тот факт, что из Маркштадта с предприятия "Борзиг" в срочном порядке было вывезено около сотни полевых гаубиц образца 1918 года. Остальные были взорваны.
31 января 1945 года генерал Краузе заболел воспалением легких. Болезнь оказалась настолько тяжелой, что командование Бреслау было решено на время передать генерал-полковнику Шёрнеру, командующему группой армий "Центр". Тот решил назначить новым комендантом генерала фон Альфена. 6 февраля 1945 года генерал Краузе был вывезен из Бреслау и направлен в госпиталь для легочных больных, который располагался в Исполиновых горах.
Глава 3. Новый комендант
Генерал-майор Альфен получил свое звание 30 января 1944 года. Однако об этом он узнал только 12 февраля. До того как стать комендантом Бреслау, Альфен был командиром заградительных частей группы армии "А", перед которым стояла задача прикрывать Вислу на левом фланге 4-й немецкой танковой армии. Все подобные усилия были тщетными. В полдень 15 января части армии получают приказ оставить свои позиции по Висле, так как советские танковые прорвались далеко на Запад. Во время своего отступления заградительные части группы армий "А" были окружены с трех сторон подразделениями Красной Армии.
После ночных маршей, в ходе которых немцы пытались уклониться от боев с советскими войсками, 18 января части под командованием Альфена смогли объединиться с остатками 4-й танковой армии в районе Кильце. На тот момент армия, которой командовал генерал бронетанковых войск Неринг, была усилена XXIV танковым корпусом. Чтобы избежать попадания в котел, немецкие танки были вынуждены постоянно отступать.
В то время как после 14-дневнего непрерывного отступления из Глогау заградительные части в ночь с 28 на 29 января 1945 года заняли новые позиции близ полигона Нойхаммер, Альфен получил приказ отходить к Ленгицу. Оказавшись там 31 января, Альфен узнал, что был назначен комендантом Бреслау. Поначалу в крепость предполагалось направить только самого генерала. Его штабной офицер (1а) майор Альбрехт Отто должен был остаться в прежней части. Но настойчивость самого Отто, который прошел длинный путь от командира саперной роты, сформированной в 1934 году в Ной-Ульме, смогла изменить мнение командования группы армий. Тот факт, что и фон Альфен, и Отто начинали свою военную карьеру в саперных частях, в будущем оказалось весьма полезным для обороны Бреслау.
После короткого обсуждения действий 1 февраля 1945 года фон Альфен и Отто были направлены самолетом в Бреслау. Город с его оживленным транспортным движением, несмотря на наличие множества баррикад, мало напоминал крепость. Выше мы перечисляли все то, чем должна была обладать "крепость". После короткого доклада капитана Эрдманна и майора Бёка, с которым Альфен был знаком по временам службы в рейхсвере и по Норвежской кампании, стало ясно, что с начала января здесь фактически командовал начальник штаба 8-го военного округа генерал-майор Лосберг. Появление фон Альфена должно было освободить его от лишних обязанностей. Сам же фон Альфен видел, что надо было срочно принимать меры.
С учетом того, что советские войска находились уже перед воротами Бреслау, надо было оперативно решить все организационные вопросы. Все единодушно придерживались мнения, что оборона Бреслау во многом зависела именно от этого. Предпосылкой тактического успеха немцев должна была стать координация действий различных структур. На тот момент каждая из них имела свое собственное задание, которое в некоторых случаях не учитывало общей обстановки. К обороне крепости надо было привлечь все части Вермахта, все гражданские структуры, все промышленные предприятия и по возможности большую часть гражданского населения. Вот в чем оказался незаменимым майор Отто! Он сразу же стал начальником оперативного отдела штаба крепости. Сам же Отто с немалым удивлением обнаружил, что до 1 февраля никто даже не пытался наладить координацию действий.