Сравнение Алексея Михайловича с императором Константином сохранялось в риторике московских предстоятелей и после Никона. Летом 1672 г. патриарх Питирим (1672–1673) произнес речь на освящении вновь отстроенного царского дворца, который современники называли "восьмым чудом света", и церкви Казанской Божией Матери в с. Коломенском. Он сравнивал Алексея Михайловича с царем Соломоном, создавшим храм и дворец в Иерусалиме, и Константином Великим, постоянно украшавшим свою столицу. По словам оратора, государь праздновал "не по Соломону приношением кровавых жертв, но по равноапостолному во царех Великому Константину, егда обновляше Царьград обильными милостынями и щедротами безкровных жертвы и непорочнаго агнца Христа Бога нашего…". Патриарх Питирим уподоблял царя Алексея Михайловича не первому, а второму герою своего приветствия. Вся речь патриарха была пронизана идеями и образами, характерными для 50-х гг. XVII в. Совершенно в духе патриарха Никона святейший Питирим пожелал Алексею Михайловичу распространить его державу "от моря и до моря".
* * *
Итак, в официальной идеологии середины XVII в. теория "Москва – Третий Рим" никак не прослеживается и не формулируется. В это время религиозно-политические концепции, содержащие собственно понятие Третьего Рима, разрабатывались сторонниками древнего благочестия – старообрядцами, или книжниками и мыслителями, не принадлежащими к правящим кругам. Представления о византийском политическом наследии выражались идеей "Русский царь – Новый Константин". Эта идеологема должна была не только укрепить позиции государства в международных отношениях, но, прежде всего, усилить власть царя внутри страны, окончательно преодолеть последствия недавнего прошлого, смуты и междоусобицы, упрочить власть царей из дома Романовых. На решение именно этих вопросов после воцарения в освобожденном Константинополе и нацеливал Алексея Михайловича Афанасий Пателар в своем "Слове понуждаемом".
Царь и московский патриарх были идейными союзниками и единомышленниками. Предстоятель русской церкви видел Алексея Михайловича главой государства, простирающегося "от моря и до моря". Освободительная миссия царя и его уподобление Константину Великому были официально сформулированы носителями высшей светской и духовной власти России. В новой политической ситуации постоянно возрастал не только авторитет государя, но и престиж московского патриарха. Павел Алеппский утверждал, что Алексей Михайлович заявил спутникам Макария Антиохийского: "…молю Бога, прежде чем умру, видеть его (Макария. – Н. Ч.) в числе четырех патриархов, служащих во святой Софии и нашего патриарха пятым вместе с ними". С 1653 г. в официальных документах патриарх Никон назывался "великим государем патриархом московским и всея России", а после Виленского перемирия – патриархом "всея Великия и Малыя и Белыя России". Сам себя Никон именовал "архиепископом царствующего града Москвы и всея России", что по существу представляло кальку с греческого титула константинопольского патриарха (ό αρχιεπίσκοπος Κωνσταντινουπόλεως νέας Ρώμης καί οικουμενικός πατριάρχης), с той лишь разницей, что Никон был не вселенским, а патриархом всей России.
Как отдаленная перспектива была воспринята идея византийского наследия с конечной целью освобождения Константинополя от власти турок, создания могущественной монархии, расположенной в европейских и азиатских пределах бывшей Восточно-Римской империи. Текущие политические задачи того времени заключались в восстановлении позиций православия в Юго-Восточной и Южной Европе, в создании на русской земле святых мест, подобных тем, что существовали на Христианском Востоке.
Даже после неудач в войне со Швецией греческий мир не переставал возлагать надежды на Алексея Михайловича как на своего освободителя. В январе 1660 г. кесарийский митрополит, будущий иерусалимский патриарх Досифей писал царю: "Да подаст Господь Вам, великому государю, владети всеми народы, да восприимеши превысочайший престол великого царя Костянтина, яко же просят и молят все благочестивые християне".
Идейно-политические концепции эпохи царя Алексея Михайловича были не только восприняты, но и в значительной мере реализованы его преемниками и последователями. Спустя десять лет после кончины Алексея Михайловича, в 1686 г. Россия присоединилась к антитурецкой коалиции. В середине XVII в. возникла и развивалась политическая теория, основанная на единении русской и греческой православных церквей. Она была скреплена почитанием общих святых реликвий, признанием освободительной миссии русского царя на Христианском Востоке и его прав на политическое наследие Константина Великого.
Заключение
Изучение истории взаимоотношений Христианского Востока и России в середине XVII в. потребовало привлечения корпуса источников, большая часть которых представлена неопубликованными архивными материалами. В их основе лежит комплекс документов из Российского государственного архива древних актов, главным образом Посольского приказа, приказов Тайных дел, Казенного и Оружейной палаты. Всего было обследовано более девятисот архивных досье. Для середины XVII в. организацию приказного делопроизводства можно считать едва ли не образцовой. Документы за предшествующие десятилетия в значительной степени были утрачены вследствие пожаров и других чрезвычайных ситуаций. Архивные дела конца XVII в. также сохраняют все меньше подробностей о светских и духовных лицах, приезжавших в Россию с Христианского Востока. В дальнейшем ситуация меняется более радикально. С начала XVIII в. наряду с ведомствами, существовавшими в Москве, возникают государственные учреждения в Санкт-Петербурге, где сосредотачиваются сведения о прибывающих в Россию православных иноземцах.
Основные выводы представленного читателю исследования можно свести к следующему. В XVII в. православные подданные Высокой Порты тяготели к русскому государству. Основным инструментом двусторонних отношений являлись государевы жалованные грамоты восточнохристианскому духовенству и купечеству. Они отличаются типологическим единством: общими элементами формуляра, объемом информации, функциональным назначением. При этом каждый документ имеет характерные особенности в оформлении. Грамоты давались конкретному светскому или духовному лицу. Главы монастырей имели право воспользоваться грамотой, пожалованной их предшественникам. Наличие жалованной грамоты существенно облегчало иностранцам возможность доехать до Москвы и попасть на прием к царю.
При исследовании порядка пребывания греческого духовенства и купечества при дворе русских государей были реконструированы детали царских аудиенций. Выяснилось, что восточные иерархи в ходе официальных контактов осуществляли дипломатические функции, представляя интересы православных общин, находившихся на территории Порты. Ритуал приемов восточных патриархов при московском дворе разрабатывался в Посольском приказе, поэтому он во многом походил на аудиенции в Кремле иностранных послов. Торжественный придворный церемониал наглядно демонстрировал отношение русских царей к их миссии на Христианском Востоке.
В процессе разработки архивных документов встал вопрос о русской благотворительности церковным кафедрам и отдельным лицам в Османской империи. Исследование показало, что царская милостыня имела разнообразное содержание и материальное выражение. Прежде всего, это фиксированное жалование мехами и деньгами, драгоценными кубками и тканями, которое объявлялось на аудиенции во дворце. Сравнительный анализ источников привел к выводу, что в денежном выражении милостыня восточнохристианскому духовенству соответствовала тем суммам, которые раздавали цари по русским церквам и монастырям в связи с семейными, государственными или религиозными торжествами.
Помимо обычного жалования на приеме в Кремле православные иноземцы получали средства на монастырское строительство, а также иконы, церковную утварь, святительское облачение, включая драгоценные патриаршие митры. Московские мастера изготавливали оклады для напрестольных Евангелий. В славянские, молдавские и некоторые греческие обители посылались богослужебные книги, напечатанные в Москве.
Проблема вывоза русских икон на Балканы и Средиземноморье впервые была рассмотрена в контексте как культурных, так и экономических взаимоотношений. В связи с этим выявлены новые перспективные направления изучения архивных документов. Одним из них может стать анализ обращения в России западноевропейской монеты (йоахимсталера) и ее соотношение с рублем, а также исследование цены русского меха на средиземноморских рынках в разные годы XVII в.
В настоящее время специалисты активно изучают русские иконы и предметы прикладного искусства, попавшие в различные православные монастыри Греции, Балкан и Ближнего Востока. Архивные документы позволяют сделать эти разыскания более эффективными и документально подтвержденными. В целом, наши выводы еще раз подтверждают, что русская материальная помощь длительное время поддерживала православие на Христианском Востоке.
Со своей стороны, деятели Восточной христианской церкви оказали заметное влияние на русскую культуру, способствовали перемещению в Россию священных реликвий, сыгравших значительную роль в формировании политической идеологии Московского царства середины XVII в. Интерес русских государей к христианским реликвиям, существовавший еще в Средние века, усилился в XVI в. после восстановления регулярных отношений России с Христианским Востоком. Тесные контакты первых Романовых и восточных патриархов еще больше стимулировали внимание русских к древним святыням.
В 40-60-х гг. XVII в. в Москве появляются особо чтимые реликвии православного Востока. К ним в первую очередь относятся списки Иверской иконы Богоматери, Крест царя Константина, а также глава Иоанна Златоуста, Влахернская икона Богоматери и глава Григория Богослова. Как выяснилось в ходе исследования, к тому же кругу памятников принадлежал образ Богоматери Троеручицы, заказанный на Афоне патриархом Никоном. Выявленный и исследованный архивный материал представляет основу для создания полного Свода сакральных предметов, попавших в Россию в ходе преобразований духовной жизни в эпоху царя Алексея Михайловича и патриарха Никона. Первый опыт подготовки Свода показал, что документирование и изучение каждого конкретного памятника позволяет проследить его происхождение, бытование на русской почве, оценить значение в русской культуре.
Политическая мысль, получившая развитие при царе Алексее Михайловиче и патриархе Никоне, отличалась от теории "Москва – Третий Рим". Царь и патриарх не акцентировали внимание на особой роли Москвы в новом миропорядке, который должен был бы сложиться после восстановления Греческой империи. Русским царям надлежало занять императорский престол в освобожденном Константинополе. В официальной доктрине логический акцент ставился не только на ее отчетливо выраженном внешнеполитическом аспекте, но и на генеалогической преемственности восточно-римских и русских государей. Эта идея присутствовала как в греческих, так и в русских документах эпохи, где Алексей Михайлович назван прямым потомком византийских императоров. Кульминацией эволюции образа Константина Великого в России стало официальное провозглашение царя Алексея Михайловича Новым Константином, зафиксированное в деяниях Московского собора по "делу" патриарха Никона 1666/1667 гг.
В середине XVII в. формировалась политическая теория, основанная на идее единения русской и греческой православных церквей. Она была скреплена почитанием общих святых реликвий, признанием освободительной миссии русского царя на Христианском Востоке и его прав на наследие императора Константина Великого. Государственная доктрина, возникшая в России в середине XVII в., была воспринята наследниками и преемниками царя Алексея Михайловича, во многом определили их внешнеполитический курс. В борьбе за Правобережную Украину войска Федора Алексеевича (1676–1682) впервые вступили в бой с турецкими войсками. При правительнице Софье (1682–1689) Москва присоединилась к антитурецкой коалиции и начала Крымские походы (1687, 1688). Молодой царь Петр (1689–1725) продолжил политику своих предшественников на Юге. В результате двух военных экспедиций (1695, 1696) Петру I удалось отвоевать у турок Азов и заложить крепость Таганрог на Азовском море. Главная победа в Северной войне, одержанная царем Петром на южных просторах Полтавщины (1709), по преданию была осенена Крестом царя Константина.
Приложения
Приложение 1
1670 г. Грамота Московскому патриарху Иоасафу из солунского монастыря св. Анастасии Узорешительницы
(Л. 1) Святый и преблаженне наш господине и владыко патриархе славней Московеи и всей Великие и Белие России и прочим странам високим северним по полночней ребре. О, отче грижливе, кирие кирие Иоасафе, блаженству ти рабское поклонение и с добром, разумом отдаваем мы, пустино жителие, ермонахи и монахи честнейшей патриаршеской обители Христовей мученици Анастасией Фармакулитре, сиреч Чарицелителная, яже есть близ великаго града Солонскаго, руце твои блажении целуем и освящение от них притезаем, преблагому Богу молещеся и великой и чудотворней мученици Анастаиеи, да утвердит тя в преблаженем и честнем ти престоле. К сим же, владыко святый, сим нашим худом писанием первое – покланяемся, второе – уявляєм пред лицем злости, яже сверха суть, ея же не оскъдееми имаем по вся дни от обдержащих ни внешних неверних, наипаче же ныне, егда прииде царство их на онех местех, усиловали нас и взяли нам 5000 талери разве иних дробних иждивений. И сих ради вини обретаящеся в велицем беде и неимущее, где прибегнути, текохом к твоему блаженству, да милость обрещем, им же взможем олегчити злих наши дълги. И тако послахом нашего о Христе брата от нашего монастиря архимандрита кир Гаврил и с честным нашим старцем келаром кир Феона и с хрисовулом благочестивому християнскому царю. По его ж припадаем зело молящеся твоему блаженству, да устрещеши ни вашей честною милостиню, уявляяще самаго себе нам честним ктитором, за еже, когда и о нас худших имети будеши несконченоя помянение и благодарение и о милостиваго Бога царство небесное, в яже да нечитан бъдеши с всеми святыми отци учителие всей вселеней и инеми иерархами Богу благоугодивших. Амин.
Смеренние иегумен от святаго монастыря великой мученицы Христовей Анастасией Фармакулитре Дамаскин иеромонах и прочий в купе с мноу о Христе братие молебники и раби твоеи святости покланяем твоеи святости мощи святого мученика Елеферие.
(Л. 1 об.) К светейшему Иосифу патриарху московскому из Солуня из монастыря святыя Анастасии Узорешителницы от игумена Дамаскина о милостыне. Года и месяца нет.
ГИМ. Синодальные грамоты. № 1030. Подлинник. Чернила темно-коричневые. Текст написан одним почерком.
1670 г. Грамота к царю Алексею Михайловичу из солунского монастыря св. Анастасии Узорешительницы.
Подлинник.
(Л. 1) Благочестиве и много тыхе и от Господа Бога вънчане в въсем силне Божиею милостию, царю и великий княже, кирие кирие кирие Алексие Михайловиче, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержце Московской, Киевской, Владимерской, Новогородской, царю Казанский и Астраханский, царю Сибирский и господарю Псковский, величайший князе Литовский, Смоленский, Тверский, Болгарский и иним господарствам великий князе и иним странам Подольским, Ростовским, Ярославским, Мистиславским и всей Анатолии, и всей северней страни повелителю, и господарю земли Иверской и всем местам Въсточним и Северним, господарю и повелителю и наследниче царствию своему. Якося подобает смерению нашему, покланяемся твоему величеству ми, еромонаси и монаси, иже обретаемся в честном монастире великой мученици Христовой Анастасии Фармакулитре, сиреч Чарыцелителной, яже есть близ великаго града Солонскаго, и молимся Тръсвятому Богу о мирном устроению и утверждению великой силе твоей. По сем, царю Богом венчанный, с смелостию поминаем силному царствию твоему о незсноснех бед агарянских, сиреч турецких. Ныне, егда прииде царство их на онех местех, всеми отяготяше нас и взяли от нас особнии пенязи готови 5000 талер битих разве иних иждивениих дробних. Сего ради, не имяще инде, где прибегнути, текохом к стрехи и милости превеликому царствию твоему с честним хрисовом твоего величества и послахом нашего о Христе брата и архимандрита нашего монастира кир Гаврила купно с честным и священним иноком кир Феона, келар, о даре и милостине как сложению ок царства твоего. К сим же всею душею припадаем и молимся, да помилуеши ны особною милостию о помилованиа хрисовскаго важим бо ся в великой вазе погыбелной и желаем, да постигнет ны ратованиа полнаго дара имати царствиа твоего, да ущедрит тя премилостивый Бог. Ми же, смиреннии богомолци, присно непрестанно всесилнаго Бога молим о добром строении мирном стоятелно и победу на врагы царства твоего на сем свете, на грядущим же, да сподобит тя с честнимы царями и равно с апостолами Константин и Елена. Аминь.
Смиренный егумен от честнаго и святаго монастира великой мученицы Христовей Анастасии Фармакулитри Дамаскин еромонах и прочий вкупе с мною о Христе братиа, молебникы и рабы сильному царствию твоему.
Покланяем купно честнейшему царствию твоему един образ святой Анасии в купе с честными и святыми ей мощи, часть от ребра.
179-го февраля в день подал архимарит Гаврил Настасийского монастыря, как был у великого государя на приезде