Фон Манштейн искренне верил, что коли не удалось помочь освободить русских от власти инородцев еще когда он был первый раз с миссией в Крыму в 1918 г., то сейчас, в 1941-м, сможет это сделать. И он, как истый аристократ, как человек образованный, знающий немецкий вклад в Русскую Историю, знающий о подвигах русских полководцев, делал свое дело, которое он считал правым, – словно бы действовал по заветам предков Германии и России, побеждая противника быстротой и решительностью действий. А еще – благодаря хорошо поставленной войсковой и агентурной разведке, отчего он всегда имел необходимые сведения о неприятеле, продвижении его войск и намерениях.
…Разведка внесла значительную лепту в блестящие победы немецкого генерал-фельдмаршала фон Манштейна. На него работали: немецкое разведывательное подразделение на территории Румынии МАК ("Марине Айнзацкомандо дес Шварцен Мер"), подразделение Абвера НБО ("Нахрихтенбеобахтер"), морская разведка "Кондор", армейская разведка "Абвер-2", разведка 8-го авиакорпуса, непосредственно бригада генерала Циглера, румынская "Специальная служба информации", имевшая 3 подразделения "Чентру-1, -2, -3" и личная разведка генерал-фельдмаршала фон Манштейна (работала в контакте с резидентурой Ватикана на Балканах, и которую ему передал уходя в отставку генерал-фельдмаршал фон Рундштедт).
Фон Манштейну не нужны были героические подвиги своих солдат и офицеров. Для него война – жестокая арифметика потерь своих подчиненных, у которых в Германии остались родные и близкие, которые никогда ему не простят бездарную гибель своих сыновей, мужей, отцов, братьев, любимых.
А советскому командованию нужен был массовый героизм кретинизма, когда на смертельный свинцовый огонь пулеметов противника посылаются огромные толпы красноармейцев и краснофлотцев, – во имя дутой победы, во имя сытой и довольной жизни мехлисов, октябрьских, азаровых, кулаковых, львовых, черняков, колгановых, во имя безбедного существования комиссаров Госбезопасности, имя которым легион…
И постсоветским историкам, и высшему военному командованию никак не хочется признавать того факта, что более половины 9-го ОСК, трех армий под Керчью: 44-й, 47-й и 51-й – убегая от большевистско-чекистской банды убийц, добровольно сдавались вермахту. И что когда вермахт вошел в Севастополь в первых числах июля 1942 г., в плен сдались более 150 000 (!) – подчеркиваю – защитников, отстаивающих город, а не защищавших командование и Военсовет ЧФ (те уже благополучно удрали)…
В конце дня 30 октября правым крылом 54-го корпуса немцы вблизи поселка Николаевка вошли в боевое соприкосновение с береговой батареей № 54 под командованием лейтенанта И. И. Заики. И опять та же история с фальсификацией: разведотдел флота и отдел контрразведки СМЕРШ донесли в Москву, что "лишь через два дня в результате длительного боя гитлеровцам удалось захватить батарею", но морякам при этом удалось уничтожить 16 (!) танков и 7 автомашин пехоты. По всем параметрам танки в Крыму являлись страшным бредом фантазии комиссаров и чекистов. К слову, – зачем на батарею, которая стреляет осколочными снарядами в пехоту, направлять батальоны вермахта? Ведь у фон Манштейна имелась осадная артиллерия, и именно орудием "Карл" ее можно было уничтожить, но… лейтенант Иван Заика в день трагической развязки передал по радиостанции что у него на исходе боеприпасы и что по его предположению батарея, оставшись без снарядов, может быть окружена противником, если тот появится. Шифровку доложили генерал-майору Моргунову, который тут же информировал о ее содержании командующего. На что тот отреагировал: "Принимай решение, как знаешь!" Присутствовавший при этом сотрудник отдела контрразведки СМЕРШ Ермолаев убежденно высказался, что Заика собирается сдаться фашистам, и внес предложение уничтожить батарею, пока этого не случилось. Генерал Моргунов попытался возразить, но увидев что рука особиста легла на кобуру, беспрекословно передал приказ о… нанесении удара по КП 54-й батареи; через несколько минут снаряды с оглушительным ревом начали перепахивать позиции батарейцев. Последнее, что успел прокричать Заика, было: "Уходите! Уходите! Это бьют свои!" Эти горькие приказы он отдавал местным жителям, которые находились поблизости; те бросились в разные стороны, но слова эти не забыли и после войны передавали сию правду… Все батарейцы погибли. Та же участь постигла и батарею старшего лейтенанта Ивана Пьянзина. Когда об этом доложили члену Военного совета дивизионному комиссару Н. И. Кулакову, тот приказал записать в боевой журнал действий ЧФ о том, что командиры этих батарей "вызвали огонь на себя, когда поняли, что их окружил превосходящий во много раз противник"; так оно и осталось в истории…
Уже к 5 ноября части германского корпуса вышли на передовой рубеж обороны. Тогда командование Крымским фронтом приняло решение о создании Севастопольского оборонительного района (СОР), который возглавил командующий Приморской армии генерал-майор И. Е. Петров. Но он не побыл в этой должности и двух дней. Ибо вскоре директивой Ставки командующим СОР был назначен вице-адмирал Ф. С. Октябрьский, который и был подчинен вице-адмиралу Г. И. Левченко. Но после сдачи Керченского плацдарма должность командующего войсками Крыма была упразднена, а командующий СОР по предложению Мехлиса был непосредственно подчинен Ставке ВГК.
Осуществив перегруппировку немецких войск, командир 54-го корпуса предпринял штурм города с юго-восточного направления. 11 ноября под Балаклавой в районе Федюхиных высот и Сахарной головки завязался ожесточенный бой, с переменным успехом длившийся в течение 10 дней.
Эти высоты держали штрафные батальоны, а сзади них находились заградотряды, которые пулеметным огнем в спину гнали матросов и солдат на позиции 22-й пехотной дивизии 54-го армейского корпуса генерала фон Ханзена. Переходившие в контратаки штрафники в отчаянии дрались с немецкими солдатами штыками и прикладами русских винтовок "трехлинеек". А немецкие солдаты поливали их огнем пулеметов и автоматов. И так, как уже говорилось, с переменным успехом в течение 10 дней. Так кому нужны такие победы?!
21 ноября генерал фон Ханзен доложил командующему армии фон Манштейну, что потери 22-й пехотной дивизии достигли 65 %, и что он предлагает прекратить бои здесь, перебросить остатки частей в район Северной и Бартеньевки, навести переправу через бухту и тем самым передислоцироваться в центр города. Но фон Манштейн приказал фон Ханзену закрепиться на занятых позициях и держать жесткую оборону. Единственное, что утешало генерала фон Ханзена, – то, что его солдаты вклинились в оборону штрафников до 5 км. А тем временем фон Манштейн, перегруппировавшись и перебросив силы с восточного направления Крыма, ввел их в действие 17 декабря, после мощной артиллерийской и авиационной подготовки. На направлении главного удара была создана максимальная плотность артиллерийского огня на 1 км фронта. Началась также активизация действий осадной артиллерии.
На следующий день штурма командующий ввел в бой свежие силы и прорвал оборону по всему периметру обороны Севастополя. Правым флангом вермахт вышел к Северной бухте, где фон Манштейн и приказал закрепиться своим генералам, офицерам и солдатам. Историки описывают это как самые критические дни обороны Севастополя, указывая, что только подкрепление спасло город от сдачи. И опять ложь! Моряков и солдат в городе было более чем втрое (!) больше, чем солдат вермахта! И опять возобладала та же причина: нежелание защитников Севастополя воевать за чуждые им интересы командования и ВС ЧФ, покинувших их на произвол судьбы. И именно сокрытие этого вынуждало пропагандистов и историков писать о том, что силы защитников быстро таяли, и чтобы собрать в Севастополе достаточное количество войск и дать достойный отпор врагу, пришлось мобилизовать всю силу Коммунистической партии и ГУГБ.
В декабрьские дни 1941 г. в Севастополь пришли крейсеры "Красный Кавказ", "Красный Крым", лидер "Харьков", эсминцы "Незаможник" и "Бодрый", – которые доставили 79-ю отдельную бригаду морской пехоты под командованием полковника А. С. Потапова (во время проведения Керченско-Феодосийской десантной операции: 79-я отдельная морская стрелковая бригада). А спустя три дня эсминцы "Шаумян", "Бойкий", "Способный", минзаги "Коминтерн", "Островский", базовые тральщики "Мина" и "Взрыв", транспорты "Красногвардеец", "Димитров", "Курск", "Серов", "Жан-Жорес", "Фабрициус" доставили в Севастополь 345-ю стрелковую дивизию под командованием подполковника Н. О. Гузя. Одновременно в доставке частей в город участвовали линкор "Парижская Коммуна", крейсер "Молотов", эсминцы "Смышленый" и "Безупречный", которые своим артиллерийским огнем поддерживали советские войска. С кораблей было выпущено более 8000 снарядов. Доставлено в Севастополь более 30 000 человек, более 30 танков, 350 орудий и минометов, около 200 автомашин, почти 5000 тонн боеприпасов, более 4 000 тонн жидкого топлива. Из города эвакуировано тысячи тонн технологического оборудования с предприятий и, еще, как указывают некоторые источники, "вывезено 10 630 тонн грузов и около 13 тыс. жителей города и раненых воинов".
Но все это доставленное количество вооружений и боеприпасов не нанесло особого ущерба вермахту. К примеру, выпущенные более 8 000 (!) снарядов вспахали землю Крыма там, где… не было немцев. И осколки этих снарядов, а то и целые боеприпасы обнаруживаются на земле Крыма по всей территории от Балаклавы до Николаевки, от реки Качи до реки Бельбек до сих пор.
Нам объясняют, что к концу декабря 1941 г. противник выдохся и исчерпал резервы, к тому же вынужден был часть сил перебросить под Керчь для борьбы с морским десантом. И что благодаря этому был отбит второй штурм Севастополя.
Но вы-то уже знаете, что это советским комиссарам в партии и Госбезопасности нужен был массовый героизм, а фон Манштейну нужен был точный расчет в его жесткой математической формуле войны. "Генерал – тот, кто из невозможного делает победу", – так говорил фон Манштейн, и эти слова были его девизом. Он опять просчитывал общефронтовую ситуацию, складывающуюся от Балтики до Черного моря, и тем самым давал возможность передышки своим солдатам, измотанным в боях и приведению частей и соединений в боевой вид. Часть офицеров и солдат его армии побывали не только на излечении, но и на отдыхе в Германии у своих родных. И после возвращения в Крым чувствовали себя окрыленными и готовыми к дальнейшим боям.
А тем временем, пользуясь затишьем в немецком стане войск, Закавказский фронт совместно с Черноморским флотом во исполнение "теории военного искусства" адмирала Исакова провел десантную операцию по овладению Керченским полуостровом. Целью десанта было, во-первых, недопущение ухода советских войск из Крыма, во-вторых, ослабление наступления вермахта на Севастополь и создание условий для последующего освобождения Крыма. Но главное – ликвидировать угрозу немецкого вторжения на Кавказ через Тамань.
В связи с этой операцией, размышляя о тех давних событиях, генерал-фельдмаршал фон Манштейн вспоминал спустя десятилетия после войны:
– …Нам в Крыму помогало местное население, особенно татары, которые не терпели еврейско-большевистский режим Сталина. Часто в беседах со мной они высказывали, что у них всегда были добрые отношения с жителями Крыма – русскими и греками, и никогда никаких проблем во взаимоотношениях не возникало. Я сам не планировал уходить из Крыма, да и не получал такого приказа. Зная мою тактику, генштаб вермахта и командование группы армий "Юг", полностью одобряли мой замысел сохранить оставшиеся силы армии и окончательно деморализовать защитников Севастополя. А затем, после слякотной крымской зимы, как только установится летнее тепло, заблокировать Севастополь и не допустить прорыва кораблей Черноморского флота в главную базу. Хотя мне было известно, что Октябрьский во исполнение воли Сталина держит основные силы эскадры на Кавказе. И что он бережет их для уничтожения горных перевалов на случай восстания кавказцев. …Ну а этот десант – полнейший абсурд советского командования. Замысел операции предусматривал одновременную высадку по всему побережью Керченского полуострова, вплоть до Феодосии. Командующий Октябрьский наивно полагал, что десант будет осуществлен внезапно. Главный удар намечался силами 44-й армии, вновь сформированной на Таманском полуострове. Для этой цели привлекалось около 100 000 человек совместно с личным составом тыла, ну а что из этого получилось – показало время… Как я и планировал, после распутицы наступила ранняя весна, а в конце апреля в Крыму уже было лето. И мне хватило чуть более месяца, чтобы завершить Крымскую операцию, и тем самым гарантировать дальнейшее нефтяное обеспечение рейха и вермахта нефтью Румынии.
Действительно, силами 44-й армии предполагалось рассекающими ударами уничтожить соединения 11-й армии противника, но реализовать этот замысел не удалось. Ибо на тот момент главной задачей для флота и армейских объединений оставалась оборона Севастополя. А задуманный, но не продуманный десант только оторвал необходимые для этого силы, и из-за низкой организации провалился.
Пришлось остатки 345-й стрелковой дивизии и 79-й морской стрелковой бригады после провала десанта на Феодосию перебрасывать под Севастополь. В план операции были внесены большие изменения.
26 декабря 1941 г. войска 51-й Отдельной армии под командованием генерал-лейтенанта В. Н. Львова планировалось высадить на северное и восточное побережье полуострова, а 29 декабря осуществить высадку в Феодосию 44-й армии под командованием генерал-майора А. Н. Первушина.
Итак, нарушилась последовательность операции ввиду изменения состава сил и времени ее проведения. Что, конечно же, сказалось на ее провальных результатах. Подготовка операции по десантированию осуществлялась исходя из предвоенных оперативно-тактических взглядов, в основу которых легло научное мировоззрение адмирала Исакова.
Возникли проблемы высадочных и транспортных средств. И ЧФ, и Азовская военная флотилия оказались без специальных десантно-высадочных средств, в результате чего командование отбирало у частных лиц шлюпки, баркасы, иные плавсредства. Всего было отобрано около 300 барж, шлюпок, рыболовецких баркасов, но и они не могли обеспечить оперативную доставку войск на плацдарм десантирования. Ведь используемые десантниками плавсредства были примитивны, не имели хороших мореходных качеств, не говоря уже о штурманском оборудовании и средствах связи. Темпы высадки были сорваны.
С 26 по 30 декабря 1941 г. Азовская флотилия под командованием контр-адмирала С. Г. Горшкова и Керченской ВМБ во главе с контр-адмиралом А. С. Фроловым (ВМБ находилась на Тамани) высадили на северное и восточное побережье Керченского полуострова более 15 000 человек. Это само по себе было преступлением, ибо этих сил было не достаточно, чтобы закрепиться на хорошо простреливаемом противником пространстве. К тому же высадка осуществлялась в крайне сложных метеоусловиях и при организованном артиллерийском и стрелковом огне с немецких позиций. Шторм, часто свирепствующий в это время года, нарушил график перехода кораблей десанта, которые опоздали к местам высадки и высаживались не в темное, а в светлое время суток. Низкая температура воздуха, большой накат волны на десантников, по грудь находящихся в ледяной воде, сказались отрицательно на общей операции. И так как уже было светло, немцы применили еще и авиацию.
Так что не спасло положение дел и появление на плацдарме высадки части войск 44-й армии.
В этой ситуации фон Манштейн принял решение сделать перегруппировку войск. Однако командующего армии опередил командир 42-го корпуса граф генерал фон Шпонек, отдав приказ об отходе сил корпуса. В результате командующий армии был вынужден освободить генерала фон Шпонека от должности. После чего тот убыл в рейх, а после длительного разбирательства этого происшествия был выведен в резерв генштаба сухопутных войск.
Уже после захвата Крыма генерал-фельдмаршал фон Манштейн, находясь в группе армий "Север", подал рапорт на имя генерал-фельдмаршала Кейтеля, поясняя причины, побудившие генерала фон Шпонека к отступлению. Там подробно объяснялась сложившаяся ситуация и что фон Шпонек как раз предвосхитил дальнейшие действия фон Манштейна как командующего 11-й армией. Граф был тем самым оправдан, но при встрече с генерал-фельдмаршалом фон Манштейном признался, что его мучает поспешное оставление позиций тогда, в декабре 1941 г. под Керчью, отчего он чувствует себя виновным. Фон Манштейн попытался успокоить его, но через какое-то время узнал, что граф застрелился (а как было на самом деле, вы узнаете позже).
Но вернемся в декабрь 1941 года. Керческо-Феодосийская десантная операция завершилась захватом (временным) плацдарма, и сразу же главные рупоры политпропаганды – газеты "Правда" и "Красная звезда" разразились торжественно-патриотическими материалами, что этот десант прошел очень успешно, что группировка противника понесла огромнейшие потери, и что блестящий талант советских полководцев вынудил противника отвлечь значительные силы из-под Севастополя, чем облегчил положение защитников города.
В послевоенные годы на лекциях в академиях Генштаба, Военно-морской академии и на научных конференциях, проводимых под руководством Адмирала Флота Советского Союза Сергея Георгиевича Горшкова, указывалось что Керченско-Феодосийская – блестящая операция, она дала ценнейший опыт в подготовке и проведении десантных действий оперативного масштаба, и должна стать образцом в дальнейшем развитии советского военно-морского искусства.
Эта "классическая" по советским меркам десантная операция создала "благоприятные условия для развития наступления, деблокады Севастополя и освобождения Крыма в целом. Тем более, что противник не успел вовремя подтянуть резервы и на 32-км участке обороны имел всего одну пехотную дивизию и две неполные румынские бригады, потерявшие к тому же при отступлении значительную часть артиллерии и боевой техники. Но с началом наступления командующий фронтом генерал-лейтенант Д. Т. Козлов явно промедлил, хотя имел значительное превосходство над противником. Немцы же, подтянув резервы, 15 января 1942 г. нанесли упреждающий удар в стык между 51-й и 44-й армиями, а затем овладели Феодосией, важнейшим портом на Керченском полуострове. Неоднократные попытки наших войск перейти в наступление заканчивались безрезультатно. В интересах сухопутных войск в январе 1942 г. силами Черноморского флота в районе Судака было высажено три тактических десанта. Но из-за того, что наступление войск не получало своего развития, все десанты отсекались от берега, окружались и уничтожались превосходящими силами противника" (В. Доценко, "Флот. Война. Победа", С-Пб., "Судостроение", 1995, с. 129–130). Надо сказать, что автор, капитан 1-го ранга, кандидат исторических наук профессор Доценко одним из первых отмечает близкое к действительности положение дел в корпусе генерала фон Шпонека, что имелись лишь одна пехотная дивизия и две неполные румынские бригады. И тем самым профессор делает смелые шаги в отношении событий той войны, освещая их более или менее объективно. Но вот далее Виталий Дмитриевич заученно говорит о превосходстве сил противника, и это прискорбно…
28 января 1942 г. директивой Ставки Верховного Главнокомандующего были разделены между собой Крымский фронт, Закавказский военный округ и Кавказский фронт. СОР, ЧФ, Азовская военная флотилия и Керченская ВМБ были оперативно подчинены командующему Крымфронтом генерал-лейтенанту Д. Т. Козлову.