После столь конкретной, исторически и топографически достоверной части, сага нанизывает фантастические истории о приключениях Одца, которые завершаются в Хуналанде, "стране гуннов", которую одни исследователи отождествляют с Венгрией, другие - с Болгарией или современной Румынией, т.е. с Подунавьем, а третьи - с днепровской Русью. Женившись на дочери местного короля, которую сага именует Silkisif - 'шелковая дева', Одд становится принцем-регентом, и у него рождаются дети - Геррауд и Асмунд. Под старость Одду понадобилось съездить на остров Рафниста, чтобы привести в порядок наследственные дела. С этого момента сага становится снова точной и реалистической, рассказывая, что на обратном пути, проплывая мимо Беруриода, Одд захотел посмотреть на места, где прошли его детство и юность. Он провел своих спутников по прибрежным холмам, показал, где стояла усадьба его приемного отца, рассказал о том, как его испугала прорицательница и, заканчивая прогулку, обратился к спутникам со словами: "Отправимся снова в путь, здесь уже нечего смотреть. Я ушел от судьбы, и мой труп уже не сожгут в Беруриоде". Они направились к кораблям,
____________________
44 Тиандер К. Ф. Поездки скандинавов в Белое море. СПб., 1906.
45 Там же, с. 244.
46Тамже,с. 113-115, 206-211
КНЯЗЬ ОЛЕГ И ЕГО ЭКСПЕДИЦИЯ В КОНСТАНТИНОПОЛЬ____________________
189
но по дороге Одд обо что-то споткнулся. Пошевелив в песке копьем, он обнаружил конский череп, из которого выскользнула змея и ужалила его в ногу под щиколотку. Тотчас нога стала пухнуть и болеть. На берегу Одд понял, что умирает. Он приказал приготовить себе могилу в таком месте, "откуда он мог бы слышать шум поля, прибой моря и крик петуха". И пока ее рыли и складывали камни, он слагал песнь о своей жизни и в заключение попросил передать привет его детям и любимой жене 47. Произошло это в 988 г. - на четвертый год правления Олава Трюггвасона и за год до принятия христианства жителями Халогаланда 48.
Поразительное совпадение обстоятельств смерти Олега и Одда, соответствие новгородской летописи и саги в указании на место происшествия ("за морем") не прошли мимо внимания историков и литературоведов. Одни считали, что сказители саг, знакомые с русскими летописями, заимствовали сюжет, который произрос на русской почве и является несомненным историческим фактом 49; другие полагали здесь обратное заимствование 50. Существует и третья точка зрения, согласно которой в обоих случаях использован широко распространенный фольклорный сюжет, известный у разных народов, однако не в такой тождественной конкретике. Он обусловлен двумя моментами - попыткой избежать судьбы и смертью от "мертвой кости", активную функцию которой выполняет змея, как посланница судьбы и потустороннего мира, что и принял за основу в своих построениях Б.А.Рыбаков51.
Так получается, что исследователь имеет здесь дело с тремя неизвестными: Олегом, вроде бы умершим в 915 г., который в реальности вряд ли имел какое-либо отношение к Киеву на Днепре, Оддом, о котором известно только, что он умер от укуса змеи в Беруриоде в 988 г., и легендой, которая связывает их между собой, соблазняя возможностью идентифицировать князя, штурмовавшего твердыни Константинополя с помощью кораблей на колесах (то же самое Саксон Грамматик рассказывал о короле Регнере52) и удачливого принца-консорта из Халогаланда, к концу жизни сделавшегося "русином". Как показывают даты их смерти, сделать это очень трудно, если не предположить,
____________________
47 Там же, с. 219-221.
48 Там же, с. 265.
49 Там же, с. 242-243.
50 Лященко А.И. Летописные сказания…, с. 279-280.
51 Рыбаков Б.А. Древняя Русь…, с. 179.
52 Лященко А.И. Летописные сказания…, с. 283.
190____________________
ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ
что рассказ об Одде и его смерти оказался занесен на Русь "варягами" к началу XII в.53 и был использован сначала "краеведом-киевлянином", а значительно позднее - и новгородцем. Более того. Если вспомнить о безусловном интересе именно "краеведа-киевлянина" к различным чудесам, знамениям, волшбе и бесам, описание которых всегда сопровождается у него научными комментариями, в том числе и текстами из Амартола (ст. 6527/1019, 6573/1065, 6579/1071, 6601/1093, 6618/1110 гг.), то история Олега/Одда, удачливого воина, политика и дипломата, не знавшего поражений, не могла миновать его внимания и в этом плане просто требовала коррекции с точки зрения неотвратимости языческой судьбы и христианской морали, наиболее точно сформулированной Бояном и дошедшей до нас в тексте "Слова о полку Игореве": "ни хытру, ни горазду "…" суда Божия не минути".
Другая попытка идентифицировать личность исторического Олега была предпринята после того, как в научный оборот вошел так называемый Кембриджский документ, в котором упоминается "царь русов Х-л-г-у", по наущению византийского императора Романа I Лакапина захвативший некий хазарский город, после чего он был принужден хазарами повернуть оружие против Византии, потерпел поражение на море под стенами Константинополя (что очень похоже на поход Игоря в 941 г.) и бежал с войском в некое место П-р-с, где и погиб, тогда как остальные русы попали под власть хазар. Естественно, что с момента опубликования этого папируса54 и до настоящего времени не прекращаются попытки истолковать имя "Х-л-г-у" как Helgi, т.е. скандинавскую форму имени "Олег", хотя уже П.К.Коковцов видел в этом документе только литературное сочинение, весьма произвольно интерпретирующее разновременные исторические факты55, далеко отстоящие по времени от договора 6420/912 г. - единственного документа, определяющего время жизни Олега.
____________________
53 Сагу об Одде Е.А.Рыдзевская относила ко второй половине XIII в, указывая, что древнейший из ее сохранившихся списков датируется первой половиной XIV в. (Рыдзевская Е.А. К вопросу об устных преданиях в составе древнейшей русской летописи. // Рыдзевская Е.А. Древняя Русь и Скандинавия в IX-XIV вв. М., 1978, с. 190).
54 Пархоменко В.А. К вопросу о хронологии и обстоятельствах жизни летописного Олега. // ИОРЯС, т. XIX, кн. 1., СПб., 1914, с. 220-236.
55 Коковцов В.К. Еврейско-хазарская переписка в X в. Л., 1932, с. 117-123; Машин В. Хельгу хазарского документа. // Slavia, XV. Praha, 1937, S.191-200.
КНЯЗЬ ОЛЕГ И ЕГО ЭКСПЕДИЦИЯ В КОНСТАНТИНОПОЛЬ____________________
191
Третьей и, вероятно, столь же бесперспективной можно считать попытку идентификации личности Олега не через скандинавское Helgi ('святой'), что звучит достаточно странно для язычника, а через тюркскую (древнеболгарскую) лексему "олгу" - 'великий', зафиксированную в ряде пограничных надписей Первого Болгарского царства эпохи царя Симеона, где, наряду с именем болгарского царя, упомянут "Феодор, олгу тракан" т.е. 'великий правитель'56. Впервые на эту надпись обратил внимание Ф.И.Успенский57, позднее ее использовал французский византинист А.Грегуар, отрицавший поход 907 г. и предположивший "эпиграфическое" происхождение всего повествования об Олеге, как никогда не существовавшем князе58.
Полагая соображения А.Грегуара "фантастическими", А.Г.Кузьмин, тем не менее, осторожно предположил, что в именах первых русских князей могла отразиться их титулатура. В таком случае имя второго по счету русского князя "Олег" могло означать титул "великий" 59. Однако такое предположение вряд ли применимо к юридическому документу, в котором имя Олега сопровождается вполне определенным титулом. Что же до попытки представить его вассалом болгарского царя Симеона 60, то, при всей соблазнительности такой комбинации, в письменных источниках той поры отсутствуют факты, подтверждающие связь росов/русов с Первым Болгарским царством, поскольку все известные конфликты росов с греками не совпадают по времени с греко-болгарскими войнами, а греческие источники ни разу не говорят о выступлениях росов/русов в качестве союзников болгар.
____________________
56 Надпись воспроизведена: Займов И. Битолски надпис на Иван Владислав самодържец български. Старобългарски паметник от 1015-1016 година. София, 1970. Приложение, тб. 10: Надпись 904 года, найденная в окрестностях д. Нарыш, Солунской обл., для обозначения границы между болгарами и греками. Подробнее об анализе этой надписи см.: Андреев И. Нарышская надпись князя Симеона и административное устройство Болгарского государства в конце IX и начале X в. // Etudes Balkaniques, № 3. Sofia, 1978, с. 121-131.
57 Успенский Ф. Две исторические надписи. // Известия Русского археологического института в Константинополе, т. III. София, 1898, с. 180-194.
58 Левченко М.В. Очерки…, с. 109.
59 Кузьмин А.Г. "Слово о полку Игореве" о начале Русской земли. // ВИ, 1969, № 5, с. 60.
60 Более правдоподобно было бы выводить форму "Олг" из "б[олг]ар", в результате усвоения "князю русов" договора, заключенного с греками Симеоном, что, в свою очередь, могло объяснить наличие неподобающего для X в. титула "великого князя", используемого в этом значении не ранее конца XII в., однако никаких оснований для этого у нас нет.
192____________________
ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ
Приведенными сведениями исчерпывается вся информация об Олеге, которую сохранил текст ПВЛ. Всё остальное, что можно почерпнуть из текста договора 6420/912 г., касается больше "руси", чем личности ее князя, и будет рассмотрено позднее в связи с вопросом о топологии руси/Руси. Единственное, что можно добавить сейчас, хотя это относится не столько к фактам, сколько к области предположений, пусть даже весьма продуктивных, это указания А.Г.Кузьмина, который следует здесь за Ф.Л.Морошкиным б1, на различные "островки руси" в Подунавье и в Европе вообще, в том числе называя "Велемира, князя русского", упомянутого в "уставе" турниров в Магдебурге в первой половине X в.62
Итак, остается констатировать, что "русский князь Олег" ПВЛ в исторической реальности, скорее всего, не имел никакого отношения ни к Рюрику, ни к Игорю, с которыми его связало искусственное построение древнерусского книжника. Более того, анализ имеющихся сведений заставляет считать его лицом посторонним для собственно русской истории (если понимать под ней историю государственных образований в Среднем Поднепровье с центром в Киеве и новгородских земель с Новгородом на Волхове), куда он попал исключительно благодаря сохранившемуся тексту договора 6420/912 г. и протоколу о ходе переговоров. Такая чужеродность Олега роду русских князей проявляется в списках ПВЛ также неустойчивостью усвоения ему социального статуса ("князь", "воевода") и родственных отношений с Рюриком и Игорем ("родственник", "племянник", "уй", чужой человек), а равным образом, полной неизвестностью о его реальной судьбе, времени и месте смерти.
Вместе с тем, титулатура Олега, указывающая на его европейские корни, использование русского языка его сподвижниками, носящими германоязычные имена, первые сведения о кодификации руского права ("Закон руский"), которое можно рассматривать в качестве прямого предшественника Правды Руской 63, тесные контакты "русинов" с византийским обществом, в котором они живут, работают, торгуют, выступают в качестве наемников, делают в высшей степени интересными и пер____________________
61 Морошкин Ф.Л. Историко-критические исследования о руссах и славянах. СПб., 1842.
62 Кузьмин А.Г. "Варяги" и "Русь" на Балтийском море. // ВИ, 1970, N 10, с. 45; он же. Об этнической природе варягов. // ВИ, 1974, № 11, с. 54-83; он же. Западные традиции в русском христианстве. // Введение христианства на РУСИ. М., 1988, с. 21-54.
63 Свердлов М.Б. От Закона Русского к Русской Правде. М., 1988, с. 8-9.
КНЯЗЬ ОЛЕГ И ЕГО ЭКСПЕДИЦИЯ В КОНСТАНТИНОПОЛЬ____________________
193
спективными поиски "Олеговой Руси" и ее места в системе европейских государств первой четверти X в., а равным образом и на пространстве "черноморской Руси", как я покажу далее, тесно связанной с Приднепровской Русью, поскольку при всей, казалось бы, чужеродности Олега киевской династии (Игорь, Ольга, Святослав), имя "Олег" не только перекликается с именем "Ольга", но его носит уже один из трех сыновей Святослава, а в последующем оно неизменно присутствует в составе княжеского ономастикона на протяжении последующих четырех с половиной столетий.
194____________________
ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ
"СТАРЫЙ" ИГОРЬ, ОЛЬГА, СВЯТОСЛАВ И СВЕНЕЛЬД
Исследователь, приступающий к изучению комплекса известий ПВЛ о семье родоначальника русских князей "старого Игоря"1), сталкивается с трудностями, так сказать, структурного порядка, поскольку изучение одного из ее компонентов с необходимостью приводит к одновременной коррекции в отношении остальных, причем даже за пределами данного комплекса. Причиной этого является неоднородность подлежащих рассмотрению текстов как по своему происхождению, так и по времени их обработки (заметки о событиях, новеллы о лицах, документы). Представляя собой определенный сюжетно-хронологический комплекс, отмеченный в "росписи первым князьям русским" 2, как можно назвать ст. 6360/852 г., в границах "отъ перваго лета Игорева до перваго лета Святославля летъ 33; отъ перваго лета Святославля до перваго лета Ярополча лет 28" [Ип., 13], на самом деле он оказывается связан как с предшествующим княжением Олега ("отъ перваго лета Олгова, понележе седе в Киеве, до перваго лета Игорева лет 31") хронологией событий и текстуальными заимствованиями для биографии Олега ("и приспе осень…"), не оправдываемыми сюжетом, так и с последующим княжением Ярополка, в свою очередь, являющегося естественным вступлением к истории Владимира и Святополка.
Вместе с тем, этот комплекс содержит в себе следы разновременной работы редакторов и сводчиков, начиная от "краеведа-киевлянина", работавшего в первой четверти XII в., которому
____________________
1 Молдован A.M. "Слово о законе и благодати" Илариона. Киев, 1984, с.91.
2 Ее позднее, по сравнению с исходным текстом, происхождение определяется отсутствием в перечне Ольги в качестве самостоятельной правительницы Руси, чей статус "архонтиссы", т.е. независимой правительницы, зафиксирован у Константина Порфирогенита в его сочинении De сегеmoniis aulae Byzantinae (последний по времени перевод с комментарием см.: Литаврин Г.Г. Путешествие русской княгини Ольги в Константинополь. Проблема источников. // ВВ, 42. М., 1981, с. 42-45.
"СТАРЫЙ" ИГОРЬ, ОЛЬГА, СВЯТОСЛАВ И СВЕНЕЛЬД____________________
195
принадлежит обработка предшествующих текстов, введение в структуру ПВЛ договоров Олега и Игоря, и приведение всего повествования в соответствие со Сказанием о Борисе и Глебе, как это показано мною в соответствующем месте. Таким образом, первоочередной задачей исследователя здесь оказывается определение как собственного творчества "краеведа", так и введенных им в повествование текстов, имея при этом в виду, что первоначально созданный им текст, во-первых, не содержал погодного членения, а, во-вторых, испытал в последующем сокращения (как можно видеть, например, по "сну князя Мала", сохранившемуся в составе Летописца Переславля-Суздальского3, но выпавшего из протографов всех других списков) и добавления хроникального характера, в том числе и ошибочные (напр., под 6450/942 г. о походе и смерти болгарского царя Симеона).
1
В начальной череде русских князей, о которых рассказывает ПВЛ, Игорь оказывается вторым князем, чье существование подтверждается договором с греками, правда, почему-то утерявшим дату своего подписания [Ип., 35-42], и первым, которого знают современники-византийцы4 и правнуки: в "Слове о законе и благодати" митрополит Иларион называет дедом Владимира Святославича5 "старого Игоря", если только такое определение ("старый") не является более поздней интерполяцией (древнейшие списки "Слова…" Илариона датируются XV в.), основанной на тексте и хронологии ПВЛ, как я покажу ниже. К сожалению, эти свидетельства не облегчают задачу исследователя, поскольку в случае с Игорем он встречается с непреодолимыми противоречиями хронологии и текста.
Начнем с того, что ПВЛ не знает времени рождения Игоря, сообщая только, что перед смертью Рюрик передал свое княжение Олегу, "въдав ему на руце сына своего Игоря, бяше бо молодъ велми". Это сообщение датировано сводчиком ПВЛ 6387/879 годом, а 6390/882 г. отмечен захват Олегом и Игорем Киева [Ип., 16]. Однако, как я показал в главе, посвященной Олегу, весь этот сюжет в его нынешнем виде представляется крайне недостовер____________________
3 ПСРЛ,т.41,с. 15.
4 Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1989, с. 44/45; Лев Диакон. История. М., 1988, VI, 10; с. 57.
5 Молдован A.M. "Слово о законе и благодати…, с. 91.
196____________________
ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ
ным, поскольку вызван попыткой согласовать противоречивые сведения о самых первых русских князьях с князьями нисходящей династической ветви и принадлежит автору первой половины XII в. Вновь имя Игоря упомянуто тем же автором под 6411/903 г., т.е. незадолго до похода Олега на греков, когда "Игореви взрастъщю и хожаше по Олзе и слушаше его, и приведоша ему жену отъ Плескова именемь Ольгу" [Ип., 20-21]. Оправляясь в поход на греков под 6415/907 г., Олег оставляет Игоря в Киеве и далее о нем нет никаких упоминаний вплоть до смерти Олега. Никакого упоминания об Игоре нет ни в тексте договора 911 (912) г., ни в рассказе о его заключении и ратификации.
Версия НПЛ, последовательно проводящая мысль о том, что Олег был воеводой при князе Игоре [НПЛ, 107 и сл.], не выдерживает критики уже потому, что не может дезавуировать текста договора 911 (912) г., а само соединение имен Игоря и Олега оказывается в НПЛ безусловным анахронизмом, повлекшим за собой фантастическую передатировку связанных с ними событий. Так, неудачный поход Игоря на греков помещен под 6428/920 г., а совместный поход с Олегом (т.е. "поход 907 г.", о чем свидетельствует использованный текст) - под 6429-6430/921-922 гг. [НПЛ, 107-109].
Начало самостоятельного княжения Игоря в ПВЛ показано под 6421/913 г. и отмечено восстанием древлян, воодушевленных смертью Олега, на которых Игорь совершает успешный поход в 6422/914 г. Следующий год его княжения ознаменован встречей с печенегами и заключением с ними мира, но в 6428/920 г. у него с ними отмечен какой-то конфликт.