9 мая 1800 года Петербург прощался с прославленным военачальником: "Мы не могли добраться до его дома. Все улицы были загромождены экипажами и народом. Не правительство, а Россия оплакивала Суворова… За гробом шли три жалких гарнизонных баталиона. Гвардию не нарядили под предлогом усталости солдат после парада. Зато народ всех сословий наполнял все улицы, по которым везли его тело, и воздавал честь великому гению России", - вспоминал Н. И. Греч.
"Сын Екатерины казнил без вины, награждал без заслуги, отнял стыд у казни, у награды прелесть", - писал Н. М. Карамзин в "Записке о древней и новой России". Нежданная беда настигла драматурга В. В. Капниста: Павлу доложили, что комедия "Ябеда" - сатира на его правление. Без всякого разбирательства ее автора арестовали и отправили в Сибирь. Пока он ехал под конвоем, не понимая, что произошло, Павел решил посмотреть комедию. Сыгран первый акт - последовал приказ догнать Капниста и вернуть с курьером в столицу; сыгран второй - новый приказ: наградить и дать чин. Оправившись от потрясения, Капнист шутливо сожалел, что комедия коротковата, иначе он вернулся бы в Петербург министром. Все это - и ссылка, и награды - уместилось в несколько часов.
Среди множества указов Павла I были установления, облегчавшие участь крепостных крестьян: барщина ограничивалась тремя днями в неделю, при продаже крепостных запрещалось разделять семьи, запрещалось продавать крепостных без земли. Конечно, ужас положения, при котором бо́льшая часть народа находилась в рабстве у другой его части, оставался прежним: указы Павла были попыткой устранить самые вопиющие его проявления. При Павле I уменьшили рекрутский набор - одну из самых тяжких повинностей, а в 1800 году его вообще не проводили.
Правда, все могло измениться, потому что военные планы императора были самые обширные. В 1799 году, например, он объявил войну Испании за то, что она поддерживала отношения с республиканской Францией. "Вспомните, - писал в 1801 году Л. Л. Беннигсен, - объявление войны, сделанное [Павлом] королю испанскому, который по справедливости в своем ответном манифесте старался показать смешную его сторону, потому что противники не могли бы сойтись ни на суше, ни так же точно и на море". Павел даже подыскал в России претендента на испанский престол - отставного военного испанского происхождения, много лет находившегося на русской службе.
Следующий военный план императора поверг в шок русское общество и заставил еще громче говорить о безумии Павла: он собрался, уже в союзе с Францией, где у власти был Наполеон Бонапарт, завоевать Индию и изгнать оттуда англичан. В начале 1801 года Павел и Бонапарт обсуждали совместные действия, но первый шаг уже был сделан: в конце января тридцатитысячное войско донских казаков выступило в поход на Индию! После гибели Павла их вернули назад уже из глубин Азии.
С первых месяцев правления Павел и его политика оказались неприемлемы для русского дворянства; число его возможных союзников быстро уменьшалось, а число врагов увеличивалось с каждым днем. И император, и его противники помнили об участи Петра III. Император не чувствовал себя в безопасности в собственной семье, в своей столице, во дворцах, в которых прежде жила его мать. Он хотел иметь надежное убежище, в котором можно будет укрыться от врагов. Им должен был стать Михайловский замок.
Михайловский замок построен на месте деревянного Летнего дворца Елизаветы, в котором Павел родился и жил в детстве. По преданию, история основания Михайловского замка такова: солдату, стоявшему в карауле у Летнего дворца, явился сияющий светом архангел Михаил и сказал: "Ступай к императору, передай мою волю, чтобы на сем месте был построен храм во имя архистратига Михаила". Когда императору донесли о чуде, он спокойно ответил: "Мне самому уже давно воля архангела Михаила известна; она будет исполнена".
26 февраля 1797 года состоялась торжественная закладка Михайловского замка. Павел сам заложил первый камень в его фундамент. Строительство дворца он поручил замечательному архитектору - В. И. Баженову. Баженов - автор нескольких грандиозных проектов, которые не были воплощены в жизнь. Современники признавали его гениальность, но "слишком широко задумывались эти проекты, чтобы выполнить их имеющимися средствами", - писал историк искусства В. Я. Курбатов. Знаменит баженовский проект реконструкции Кремля в Москве: архитектурный ансамбль должен был охватить Кремлевский холм со всеми соборами и строениями старого Кремля! Екатерина II присутствовала при закладке фундамента Большого Кремлевского дворца в 1773 году, но дальше дело не пошло: одна мраморная лестница от дворца к Москве-реке обошлась бы в пять миллионов золотых рублей!
Баженов - создатель одного из самых примечательных зданий старой Москвы - дома Пашкова. Размах и гармоничность, свойственные творчеству зодчего, ценили не только его современники. Полтора века спустя Михаил Булгаков изберет дом Пашкова местом встречи героев романа "Мастер и Маргарита": "На закате солнца высоко над городом на каменной террасе одного из самых красивых зданий в Москве, здания, построенного около полутораста лет назад, находились двое: Воланд и Азазелло. Они не были видны снизу, с улицы, так как их закрывала от ненужных взоров балюстрада с гипсовыми вазами и гипсовыми цветами. Но им город был виден почти до самых краев". Творческую смелость Баженова, масштабность архитектурного мышления унаследовали следующие поколения российских зодчих. Пример тому - грандиозные ансамбли Адмиралтейства и Главного штаба в Петербурге, построенные в XIX веке.
Баженов создал проект Михайловского замка, но вскоре заболел, и строил дворец по его проекту архитектор В. Бренна. Работа шла очень быстро, не только днем, но и ночью; на строительстве дворца было занято шесть тысяч человек. Павел спешил - ему хотелось скорее укрыться за стенами своего замка. В Петербурге толковали об этом с неодобрением. Екатерина заботилась об украшении столицы, при ней город хорошел и расширялся, а Павел не только не продолжал ее дела, но даже велел брать все необходимое для Михайловского замка из других строений. Был разобран дворец в Пелле, из Таврического дворца вывезли все ценное; мрамор, предназначенный для Исаакиевского собора, пошел на отделку Михайловского замка. Собор велено было достроить в кирпиче. Вскоре появилась эпиграмма:
Се памятник двух царств,
обоим им приличный:
Низ мраморный, а верх его кирпичный.
Авторство ее приписывали разным людям, ходили страшные слухи о расправе, которую учинили над остроумцем. В Петербурге шептались о кощунстве, совершенном императором, и о дурном предзнаменовании для него. Золоченую надпись, предназначенную для Исаакиевского собора, укрепили на фасаде Михайловского замка. Одна из городских юродивых предрекла, что за это Павел проживет столько лет, сколько букв в надписи - сорок семь. Предсказание сбылось - он был убит на сорок седьмом году жизни.
По желанию императора наружные стены Михайловского замка окрасили в бледно-розовый цвет. Говорили, что Павел послал архитектору палевую перчатку своей возлюбленной Анны Лопухиной-Гагариной, велев, чтобы дворец был такого же цвета. 8 ноября 1800 года, в день архистратига Михаила, замок был освящен. А 1 февраля 1801 года, писал Н. А. Саблуков, "его величество со своим августейшим семейством оставил старый дворец и переехал в Михайловский, выстроенный наподобие укрепленного замка, с подъемными мостами, рвами, потайными лестницами, подземными ходами - словом, он напоминал собою средневековую крепость". Из-за спешки в строительстве стены замка не успели просохнуть. В нем было сыро и холодно, огонь в огромных каминах не согревал покоев. "…Двор, запертый в Михайловском замке, охранявшемся наподобие средневековой крепости… влачил скучное и однообразное существование. Император, поместивший свою любовницу в замке, уже не выезжал, как он это делал прежде, и даже его верховые прогулки ограничивались так называемым третьим Летним садом, куда, кроме самого императора, императрицы и ближайших лиц свиты, никто не допускался" (Н. А. Саблуков. "Записки").
На площади перед замком был поставлен памятник Петру I работы скульптора Бартоломео Растрелли - отца прославленного зодчего. Надпись на постаменте гласила: "Прадеду - правнук". Павел рассказывал, что в юности ему однажды явился Петр Великий. Он с грустью посмотрел на своего потомка и промолвил: "Павел, бедный Павел, бедный князь!"
"Во время одной из прогулок, около четырех или пяти дней до смерти императора (в это время стояла оттепель), Павел вдруг остановил свою лошадь и, обернувшись к шталмейстеру Муханову… сказал сильно взволнованным голосом: "Мне показалось, что я задыхаюсь и у меня не хватает воздуха, чтобы дышать. Я чувствовал, что я умираю… Разве они хотят задушить меня?"" - писал Н. А. Саблуков.
Дни императора были сочтены. В начале марта 1801 года заговор против него был готов. Во главе его стоял генерал-губернатор Петербурга граф П. А. Пален, в число заговорщиков входили братья Зубовы (одно из самых влиятельных семейств конца Екатерининской эпохи благодаря П. А. Зубову - фавориту императрицы), генерал-лейтенант Л. Л. Беннигсен, офицеры гвардии. В замысел был посвящен старший сын императора цесаревич Александр. Развязку трагедии ускорил сам Павел. В последние месяцы жизни он подозревал о заговоре и считал, что в нем участвуют его старшие сыновья Александр и Константин. Ходили слухи, что он собирается заключить их в крепость или сослать в Сибирь. Некоторое время они находились под домашним арестом. Угроза заставила Александра дать согласие на переворот. В ночь на 12 марта 1801 года охрану Михайловского замка несли полки, офицеры которых состояли в заговоре. Вечером, во время ужина, император был лихорадочно оживлен, а уходя к себе, вдруг заговорил о смерти. М. И. Кутузов, который был в числе приглашенных, вспоминал, что Павел сказал ему, прощаясь: "На тот свет идтить - не котомки шить".
После полуночи заговорщики вошли в замок, расставили своих людей в коридорах, у лестниц. Несколько человек поспешили в спальню Павла. Он спрятался за ширмами, но его нашли. Платон Зубов предложил императору отречься от престола - тот отказался. Тогда Николай Зубов нанес ему первый удар тяжелой золотой табакеркой. После этого Зубовы и Беннигсен вышли из спальни, а несколько офицеров довершили дело.
Павел был так изуродован, что, по словам Н. А. Саблукова, "докторам и гримерам было нелегко привести тело в такой вид, чтобы можно было выставить его для поклонения, согласно существующим обычаям… На лице его, несмотря на старательную гримировку, видны были черные и синие пятна. Его треугольная шляпа была так надвинута на голову, чтобы по возможности скрыть левый глаз и висок, который был зашиблен". Объявили, что Павел I скончался от апоплексического удара. Наутро гвардия принесла присягу новому императору - Александру I.
В этот день его ждало тяжелое испытание: он должен был проститься с убитым отцом: "Александр Павлович, который… впервые увидел изуродованное лицо своего отца… стоял в немом оцепенении. Тогда императрица-мать обернулась к сыну и с выражением глубокого горя и видом полного достоинства сказала: "Теперь вас поздравляю - вы император". При этих словах Александр, как сноп, свалился без чувств, так что присутствующие на минуту подумали, что он мертв" (Н. А. Саблуков). Павла I, как и его отца, похоронили в Петропавловском соборе. Обстоятельства их гибели сходны. В алтарной части собора, под великолепными надгробьями из белого мрамора покоятся останки этих императоров - с пробитыми черепами и сломанными шейными позвонками.
После смерти Павла царская семья покинула Михайловский замок и больше туда не возвращалась. В 1819 году в нем разместилось Главное инженерное училище, и с этого времени замок стал называться Инженерным.
…Глядит задумчивый певец
На грозно спящий средь тумана
Пустынный памятник тирана,
Забвенью брошенный дворец…(А. С. Пушкин. "Вольность")
12 марта известие о смерти Павла и воцарении Александра I облетело столицу. "На улице даже незнакомые люди обнимались, как в Христов день, и поздравляли друг друга с новой свободной жизнью", - вспоминал современник. Город без всякого приказа украсился иллюминацией в честь Александра: в богатых домах выставлены яркие транспаранты, в окнах бедных домишек - по нескольку свечей.
Ликование в Петербурге было всеобщим. Имена заговорщиков произносили с почтением, как имена спасителей отечества. На перекрестки выставили бочонки вина, а к вечеру в столице не осталось шампанского. Характерно воспоминание графини В. Н. Головиной: из окна она видела пьяного поручика, который ехал на коне по тротуару, крича: "Теперь вольность!" Неведомо как узнав о перемене власти, на улицах с утра появились франты в круглых шляпах. Их встречали аплодисментами. Появились и экипажи с недозволенной прежде русской упряжью, с форейторами и кучерами в русской одежде. Г. Р. Державин сочинил оду, название которой отражало общее настроениие: "На всерадостное восшествие на престол императора Александра…":
Умолк рев Норда сиповатый,
Закрылся грозный, страшный взгляд…
Начиналось новое столетие, и Петербург встречал его с надеждой и радостью.
Романтический Петербург
Картинки городской жизни. В Летнем саду. "Когда народ пробудился…" Поколение победителей. Литературные собрания. Новые интересы офицерства. Рыцарственный Милорадович. "Ночная княгиня". Наводнение 1824 года. Четырнадцатое декабря. Конец прекрасной эпохи
Где мудрость светская сияющих умов?
Где твой Фалерн и розы наши?К. Н. Батюшков. "К другу"
Начнем рассказ о Санкт-Петербурге XIX столетия с описания обыденной жизни города, с того, что происходило на его улицах и площадях.
Что ж мой Онегин? Полусонный,
В постелю с бала едет он:
А Петербург неугомонный
Уж барабаном пробужден.
Встает купец, идет разносчик,
На биржу тянется извозчик,
С кувшином охтинка спешит.
Под ней снег утренний хрустит.
Проснулся утра шум приятный.
Открыты ставни; трубный дым
Столбом восходит голубым,
И хлебник, немец аккуратный,
В бумажном колпаке, не раз
Уж отворял свой васисдас.(А. С. Пушкин. "Евгений Онегин")
Светский молодой человек возвращался с бала, когда в городе начиналась утренняя деловая жизнь. Купцы в Гостином дворе открывали лавки, приказчики-зазывалы, стоя у дверей, привлекали покупателей забавными шутками, расхваливая свой товар, а то и тянули в лавку, предлагая оценить выбор. Дома на главных улицах пестрели вывесками. Запрещено иметь вывески лишь лавкам, в которых торговали нижним бельем, и гробовщикам.
Открывались многочисленные кофейни, мастерские и магазины. Уличные торговцы-лотошники предлагали разнообразные товары: от материи, галантереи и украшений до пирожков, апельсинов и сбитня. На улицах появлялись бродячие артисты: здесь можно было увидеть шарманщика с сурком, маленький театр марионеток, кукольника с бойким Петрушкой.
Зимой на улицах в павильонах-грелках горели костры. Эти павильоны, построенные в екатерининское время, были спасением для кучеров, по нескольку часов поджидавших своих хозяев, для извозчиков, полицейских, дежуривших на улицах. "Русские, живущие в Петербурге, кажутся южанами, осужденными жить на севере и, выбиваясь из сил, бороться с климатом, который совсем не привычен… Простонародье в России совсем иных привычек: кучера зимою ждут по десяти часов близ ворот и не жалуются; они ложатся на снег под повозки и ведут образ жизни неаполитанских бедняков на шестидесятом градусе географической широты. Вы видите их расположившимися на ступенях лестниц, как немцы на своих перинах. Иной раз они спят стоя, прислонившись к стене головою…
Русские вельможи… - южане по своим привычкам. Надо посмотреть на их дачи, построенные на острову, образуемом Невою, в обводе самого Петербурга. Южные растения, благовония Востока, азиатские диваны украшают их жилища. Огромные оранжереи, где зреют плоды всех стран, создают искусственный климат. Обладатели этих дворцов стараются уловить каждый луч солнца, пока оно видно на горизонте", - вспоминала французская писательница Жермена де Сталь, побывавшая в России в 1812 году.
С наступлением весны на Неве появлялось множество рыбачьих лодок, улов продавали тут же, на набережных. А летом открывался сезон речных прогулок. За небольшую плату можно было нанять нарядное суденышко с гребцами и музыкантами. Гребцы одевались празднично: на них голландские куртки и белоснежные рубашки, шляпы украшены перьями. "Хоры песенников, то есть гребцы и полковой хор, то сменялись, то пели вместе, а музыканты играли в промежутке. Шампанское лилось рекой… громогласное "ура" ежеминутно раздавалось" (М. И. Пыляев. "Забытое прошлое окрестностей Петербурга").
Обычно команда суденышка состояла из двенадцати гребцов и музыкантов. Владельцем этой праздничной флотилии было Адмиралтейство. С открытием судоходного сезона жизнь в городе заметно оживлялась. Лодок на реках и каналах Петербурга было не меньше, чем экипажей на улицах. Рыбаки предлагали свой улов: невских лососей, стерлядь, угрей. А те, кто хотел устриц и прочих диковинок, отправлялись на Биржевую набережную. Там у пристани продавалась снедь, доставленная в Петербург морем.
Неподалеку от Стрелки Васильевского острова, возле Академии художеств или у Синего моста на Мойке можно было увидеть немало любопытного. В этих местах собирались люди, желавшие найти работу, и наниматели. Кого здесь только не было: садовники, кучера, няньки, лакеи, мастера со всех концов империи. Здесь же шла торговля всякой всячиной. Вот мужик остановился возле попугая; птица стоит сто рублей - цена неслыханная!
– Да за что же так дорого?
Продавец объясняет, что попугай умный и ученый, умеет говорить.
На следующий день мужик пришел с огромным петухом и встал рядом с продавцом попугая. На вопросы любопытных он отвечал, что цена петуху тоже сто рублей.
– Неужели твой петух говорит?
– Нет, но он тоже очень умный - все время что-то думает.
Такие истории становились городскими анекдотами.