Рейли сразу же понял, какое важное значение имеет эта новая ситуация. Он пожелал возможно скорее вступить в личное общение с главарями антисталинской группы в России. Произошел обмен посланиями через тайных агентов. В результате было решено, что Рейли встретится на советской границе с одним из главных представителей оппозиционного движения. Рейли выехал в Хельсинки на свидание с начальником штаба финской армии, своим близким другом и членом антибольшевистской лиги, который должен был организовать его переход через советскую границу.
Вскоре после этого Рейли писал жене, оставшейся в Париже: "В России происходит нечто совершенно новое, значительное и достойное внимания".
Неделю спустя, 25 сентября 1925 г., Рейли отправил жене из Выборга (Финляндия) следующие, наспех написанные строки:
Мне непременно нужно съездить на три дня в Петроград и Москву. Я выезжаю сегодня вечером и вернусь во вторник утром. Я хочу, чтобы ты знала, что я не предпринял бы этого путешествия без крайней необходимости и без уверенности в полной отсутствии риска, сопряженного с ним. Пишу это письмо лишь на тот мало вероятный случай, если бы меня постигла неудача. Даже если это случится, прошу тебя не предпринимать никаких шагов, они ни к чему бы не привели, а только всполошили бы большевиков и способствовали бы выяснению моей личности. Меня могут арестовать в России лишь случайно, по самому ничтожному, пустяковому поводу, а мои новые друзья достаточно влиятельны, чтобы добиться моего освобождения.
Это было последнее письмо, написанное капитаном Сиднеем Рейли, сотрудником английской Интеллидженс сервис.
Прошло несколько недель, а миссис Рейли все не получала вестей от своего супруга. Тогда она отыскала в Париже Марию Шульц, сообщницу Рейли. Миссис Рейли впоследствии описала весь разговор в своих воспоминаниях:
- Когда ваш муж приехал сюда, - сообщила Мария Шульц, - я изложила ему положение дел в нашей организации. На нашей стороне ряд видных большевистских деятелей, которые заинтересованы в ликвидации существующего строя, но притом без всякого риска для себя.
Капитан Рейли, продолжала миссис Шульц, сперва был настроен скептически. Он говорил, что иностранная помощь в новой попытке свержения советской власти имела бы смысл лишь в том случае, если бы группа заговорщиков внутри страны обладала реальной силой.
- Я заверила его, - сказала Мария Шульц, - что наша организация в России достаточно мощна, влиятельна и крепко сколочена.
Далее Шульц рассказала, как была устроена в Выборге, в Финляндии, встреча Рейли с представителями организации русских заговорщиков… "Они произвели на капитана Рейли очень внушительное впечатление, - рассказывала Мария Шульц, - в особенности их глава, один из виднейших большевистских деятелей, который занимает высокий пост и является яростным противником существующего строя".
На следующий день Рейли и русские заговорщики направились к границе в сопровождении специально отряженного финского патруля. "Я лично, - продолжала миссис Шульц, - сопровождала их до границы, чтобы пожелать им счастливого пути". До темноты они просидели в финском пакгаузе на берегу реки. "Мы долго ждали, пока финны прислушивались, нет ли поблизости красного патруля, но все было тихо. Наконец, один из финнов осторожно спустился с берега и частью переплыл, частью перешел реку вброд. Ваш муж последовал за ним…"
Больше Мария Шульц не видела капитана Рейли.
Окончив свой рассказ, она протянула миссис Рейли вырезку из русской газеты "Известия", где сообщалось:
В ночь с 28 на 29 сентября четыре контрабандиста пытались перейти финскую границу. В результате двое было убито. Третий, оказавшийся финским солдатом, арестован, а четвертый умер в результате тяжелого ранения…
Позднее удалось узнать следующие подробности. Рейли благополучно перешел советскую границу и имел беседу с некоторыми членами русской антисталинской оппозиции. На обратном пути, почти у самой финской границы, он и его охрана внезапно натолкнулись на советскую пограничную охрану. Рейли и его провожатые пытались бежать. Погранохрана открыла огонь. Пулей в голову Рейли был убит наповал.
Лишь несколько дней спустя советские власти выяснили личность убитого "контрабандиста". После этого они официально сообщили о смерти капитана Сиднея Джорджа Рейли, сотрудника английской Интеллидженс сервис.
Лондонская "Таймс" почтила его память некрологом в две строки: "Сидней Джордж Рейли убит 28 сентября войсками ГПУ у деревни Алекюль в России".
Глава XI
ПРЕЛЮДИЯ С БАРАБАННЫМ БОЕМ
Под внешним затишьем середины двадцатых годов двадцатого века бушевала грозная буря. На огромных колониальных и полуколониальных пространствах земного шара пример русской революции вновь разжег надежды на свободу, пробудил национальное самосознание и грозил опрокинуть неустойчивое здание колониального империализма.
Гроза разразилась весной 1926 г. Революция вспыхнула в Китае, где единый фронт Гоминдана и коммунистов свергнул продажную пекинскую диктатуру - послушное орудие западного империализма, и создал свободный Китай.
Это событие вызвало взрыв оголтелой антисоветской пропаганды по всей Азии и всему западному миру. Китайская революция, представлявшая собой восстание сотен миллионов угнетенных людей против иностранного и отечественного гнета, подверглась яростным нападкам как прямое следствие "московского заговора".
Японский император сразу же выразил готовность "служить оплотом против большевизма" в Азии. С одобрения западных держав Япония подготовляла интервенцию в Китае для подавления революции. Японский премьер-министр генерал Танака представил императору свой знаменитый секретный меморандум, намечавший основные цели японского империализма.
Для того чтобы покорить мир, мы прежде всего должны покорить Китай; тогда все остальные страны южных морей испугаются нас и капитулируют, и весь мир поймет, что Восточная Азия принадлежит нам… Имея в своих руках все ресурсы Китая, мы двинемся на завоевание Индии, Архипелага, Малой Азии, Центральной Азии и даже Европы. Но первым нашим шагом должно быть обеспечение контроля над Манчжурией и Монголией… Рано или поздно нам придется воевать с Советской Россией… Если мы хотим добиться в будущем контроля над Китаем, мы должны сначала сокрушить Соединенные Штаты.
В апреле 1927 г. китайский главнокомандующий Чжан Цзо-лин, бывший марионеткой в руках японцев, совершил налет на советское посольство в Пекине, а затем объявил, что он обнаружил доказательства большевистского заговора против Китая.
Это послужило сигналом к началу контрреволюции.
Поощренные японскими и англо-французскими подачками и посулами, их оружием и признанием, силы Гоминдана под начальством Чан Кай-ши внезапно изменили единому фронту и напали на своих революционных союзников. Произошло избиение. Тысячи китайских рабочих, студентов и крестьян, заподозренных в симпатиях к либералам или коммунистам, были схвачены в Шанхае, Пекине и других городах, расстреляны или посажены в концентрационные лагери и замучены насмерть.
Но китайская революция дала толчок к освободительному движению по всей Азии. Индонезия, Индокитай, Бирма и Индия волновались. Не на шутку встревоженные империалисты видели в Японии спасение от "большевизма". Главные штабы Европы снова достали из-под сукна старые планы антибольшевистского крестового похода и общего наступления на Москву.
На международной дипломатической конференции в Локарно и в течение 1925/26 гг. англо-французские дипломаты лихорадочно договаривались с Германией о совместных действиях против Советской России.
Представитель английских консерваторов Ормсби-Гор в своем выступлении в Манчестере 23 октября 1925 г. дал дебатам в Локарно ясное и недвусмысленное толкование.
Необходимо полное единодушие христианской цивилизации, чтобы побороть самые мрачные силы, которые когда-либо возникали не только в наш век, но. пожалуй, и в течение всей европейской истории. Насколько я понимаю, спор в Локарно идет вот о чем: свяжет ли Германия свое будущее с судьбами великих западных держав или пойдет совместно с Россией на штурм западной цивилизации? Значение Локарно огромно. Оно показывает, что нынешнее германское правительство отходит от России и связывает свою судьбу с западными державами.
Во Франции премьер Раймонд Пуанкаре открыто ратовал за совместный поход европейских держав, включая и Германию, против Советской России.
В Берлине германские антидемократические газеты заявляли, что настало время покончить с большевизмом. После ряда совещаний с генералами рейхсвера и промышленниками, связанными с нацистской партией, генерал Макс Гофман помчался в Лондон, чтобы предложить свой пресловутый план английскому министерству иностранных дел, а также избранному кругу военных и членов парламента от консерваторов.
5 января 1926 г. лондонская "Морнинг пост" опубликовала чрезвычайно странное письмо за подписью сэра Генри Детердинга. В этом письме Детердинг возвещал, что идет активная подготовка к новой военной интервенции в Советской России. Он заявлял:
…Через несколько месяцев Россия вернется к цивилизации, но при новом и лучшем правительстве, нежели царское.
…С большевизмом в России будет покончено еще в текущем году; а как только это совершится, Россия вернет себе кредитоспособность в глазах всего мира, она откроет свои границы для всех, кто пожелает работать. Деньги, кредиты, а главное труд в избытке придут на помощь России.
Известный французский правый журналист Жак Бэнвиль следующим образом комментировал в Париже это письмо: "Если председатель "Ройял датч" указал срок свержения советского режима, значит он имел основания для этого…"
3 марта 1927 г. виконт Грей так высказался в английской палате лордов: "Советское правительство - отнюдь не национальное правительство в обычном значении этого слова. Это не русское правительство в том смысле, в каком французское правительство является французским или германское правительство - германским".
12 мая 1927 г. агенты британской разведывательной службы и полиция совершили налет на контору Аркоса, англо-советского акционерного общества в Лондоне. Они арестовали служащих общества и обыскали помещение, взломали ящики столов и сейфы и даже просверлили отверстия в стенах, полах и потолках в поисках "секретного архива". Не было найдено ни одного компрометирующего документа, что не помешало "Морнинг пост", "Дейли мейл" и другим антисоветским газетам напечатать нелепые басни о "доказательствах" советских козней против Великобритании, якобы обнаруженных при налете на Аркос.
Английское консервативное правительство объявило о разрыве дипломатических и торговых отношений с Россией.
В то же лето были совершены налеты на советские консульства и другие официальные учреждения в Берлине и Париже. В июне был убит в Варшаве советский посол в Польше П. Л. Войков. В партийный клуб в Ленинграде были брошены бомбы…
В интервью, данном лондонской "Сандей рефери" 21 августа 1927 г., маршал Фош ясно указал, к чему клонятся все эти акты насилия.
"В феврале 1919 г., в самом начале существования ленинского государства, я заявлял, что берусь раз и навсегда искоренить большевистскую опасность при условии, если государства, окружающие Россию, будут снабжены деньгами и оружием. Мое предложение отвергли, ссылаясь на усталость от войны, но последующие события доказали, что я был прав".
В письме к Арнольду Рехбергу, одному из главных пособников нацистского движения в Германии, маршал Фош писал:
…сделать ничего нельзя до тех пор, пока Франция и Германия не будут единодушны. Прошу вас передать от меня привет генералу Гофману, горячему стороннику антибольшевистского военного союза.
Арена для войны была расчищена.
Глава XII
МИЛЛИОНЕРЫ И ДИВЕРСАНТЫ
1. Собрание в Париже
В один из дней поздней осени 1928 г. в отдельном кабинете известного ресторана на Больших Бульварах в Париже конспиративно собрались несколько крупнейших капиталистов из русских эмигрантов. Были приняты все меры к тому, чтобы это собрание осталось в тайне. Оно было созвано по инициативе главарей Торгпрома, международной организации бывших миллионеров царской России. Имена собравшихся: Нобеля, Денисова, Владимира Рябушинского и других фигур того же калибра в свое время гремели в царской России.
Эти миллионеры-эмигранты встретились здесь для секретного совещания с двумя важными гостями из Советской России.
Один из гостей, профессор Леонид Рамзин, выдающийся русский ученый, был директором Московского теплотехнического института. Второй гость, Виктор Ларичев, был председателем топливной секции Государственной плановой комиссии СССР.
Официально профессор Рамзин и Виктор Ларичев прибыли из Советской России в Париж по служебным делам. Однако истинной целью их посещения французской столицы был доклад главарям Торгпрома о деятельности тайной шпионской и вредительской организации, которую они возглавляли а Советском Союзе.
Организация, возглавляемая Рамзиным и Ларичевым, называлась Промпартией. Составленная по большей части из представителей старой технической интеллигенции, представлявшей при царском режиме узкую привилегированную касту, Промпартия насчитывала в своей тайной организации приблизительно две тысяче членов. Большинство из них занимало ответственные технические должности. Финансируемые и руководимые Торгпромом, члены Промпартии осуществляли вредительские и шпионские задания в советской промышленности.
На собрании в ресторане первым начал свой доклад Рамзин. Он сообщил своим слушателям, что сделано было все возможное, дабы воспрепятствовать осуществлению грандиозного и смелого пятилетнего плана, который недавно создан Сталиным в целях скорейшей индустриализации шестой части света - Советской России. Члены Промпартии, по словам Рамзина, проникли во все области советской промышленности и усердно осуществляли на практике тщательно систематизированный и научно разработанный план вредительства.
"Один из наших методов, - докладывал профессор своим слушателям, - это метод минимальной стандартизации, что тормозит экономическое развитие страны и снижает темпы индустриализации. Далее существует метод создания диспропорции между отдельными отраслями народного хозяйства, а также между отдельными участками одной и той же отрасли. И, наконец, метод "омертвления капитала", иначе говоря, вложения капитала либо в совершенно ненужное строительство, либо в такое, которое может быть отложено на долгий срок, так как в нем нет в настоящий момент нужды".
Профессор Рамзин выразил особое удовлетворение результатом, полученным методом "омертвления капитала". "Этот метод имел в виду задержать ход индустриализация, - сказал он. - Без сомнения, он понизил общий уровень экономической жизни страны, что вызвало недовольство широких масс населения".
С другой стороны, профессор Рамзин указал на ряд неприятных осложнений. Группа членов Промпартии, работавшая на рудниках в г. Шахты, недавно арестована ОГПУ. Несколько человек, действовавших на транспорте и в нефтяной промышленности, тоже арестованы. К тому же после высылки Троцкого троцкистское оппозиционное движение в корне подавлено, внутриполитическая борьба и разногласия почти прекратились, а это в значительной мере затрудняет операции Промпартии.
"Нам нужна ваша активная помощь, - сказал в заключение профессор Рамзин, - Но еще нужнее вооруженная интервенция для свержения большевиков".
После него выступил Денисов, председатель Торгпрома. Его слушали в почтительном молчании.
"Как вам известно, - сказал Денисов, - мы совещались с господином Пуанкаре, а также с господином Брианом. Господин Пуанкаре одобрил план военного похода против Союза Советских Социалистических Республик и во время одного из наших последних совещаний с ним, как вы, вероятно, помните, господин Пуанкаре сообщил, что вопрос этот передан французскому генеральному штабу для разработки. Теперь могу порадовать вас дополнительными сведениями чрезвычайной важности".
Денисов сделал эффектную паузу, а слушатели затаили дыхание.
"Могу сообщить вам, что французский генеральный штаб создал специальную комиссию с полковником Жуанвиллем во главе для организации нападения на Советский Союз".
В ответ послышался взволнованный гул голосов. В комнате, наполненной табачным дымом, все заговорили одновременно. Прошло несколько минут, пока Денисову удалось возобновить свой доклад о деятельности Торгпрома.
2. План нападения
Нападение на Советский Союз было назначено на конец лета 1929 г. или, самое позднее, на лето 1930 г.
Основные военные силы выставлялись Польшей, Румынией и Финляндией. Французский генеральный штаб снабжал военными инструкторами и, по возможности, обещал помощь французских воздушных сил. Германия должна была дать технических специалистов и добровольческие полки. Англичане предоставляли свой флот. План наступления был вариантом плана Гофмана.