Однако Жолкевскому удалось их опередить, отрезать пути отступления и окружить за рекою Сулою, вблизи г. Дубны, в урочище Соломина.
Около двух недель оборонялись казаки в созданном ими укрепленном лагере, испытывая голод и недостаток воды. Реестровые казаки были склонны заключить соглашение с Жолкевским. В рядах повстанцев начались несогласия, доходившие до вооруженных столкновений, во время которых был убит гетман реестровых казаков Лобода.
Вскоре силы сопротивления повстанцев было сломлены: часть их, поверив обещаниям Жолкевского, решила сложить оружие. Использовав эти настроения, поляки ворвались в лагерь и произвели здесь страшную резню, не щадя ни женщин, ни детей. Только незначительное число казаков успело прорваться и уйти в Запорожье. Наливайко, Шаула – заместитель Лободы и несколько командиров во время этого нападения были вероломно схвачены теми реестровцами, которые верили полякам, и выданы Жолкевскому. Началась страшная резня, о которой польский хроникер Бельский пишет: "И так их рубили немилосердно, что на протяжении мили или больше трупы лежали на трупах. Было их всех в лагере вместе с чернью, женщинами и детьми около десяти тысяч, из которых спаслись не более полутора тысяч"…
В апреле 1597 года Наливайко был казнен публично в Варшаве. Ему сначала отрубили голову, а потом четвертовали. Части его тела были развешены в разных местах города. Казнены были также не только все соратники Наливайко, но и большинство казаков, поверившие честному слову Жолкевского.
Польский сейм "наложил та казаков баницию", то есть, объявил их вне закона, а все права реестровых казаков были упразднены.
Но никакое распоряжение правительства не смогло не только ликвидировать казачества, но даже приостановить его рост и развитие.
Тяжелый социальный гнет крепостничества и религиозно-национальная дискриминация толкали все больше и больше недовольных в ряды казачества, и Речь Посполитая вынуждена была смотреть на это сквозь пальцы, ибо под давлением феодалов и католической церкви не имела ни возможности, ни желания устранить те причины, которые порождали казачество. Не имела и силы сделать казаков покорными.
Хотя и потерпевшее неудачу в своих восстаниях начала 90-х годов, население Украины-Руси осознало свою силу и поняло безнадежность всяких попыток честно договориться с поляками и католиками и наладить равноправное с ними сосуществование. Оставаться же на положении подчиненного народа в польской колонии, каковой стала Украина-Русь к концу XVI столетия, народ, почувствовавший свою силу, не хотел.
Это был уже не тот народ с примитивно-феодальной системой, натуральным хозяйствам и со своей собственной культурой, на которую вначале никто не посягал, который в XIV веке, волею исторических событий, очутился в одном государстве с литовцами и поляками.
Братства и православная церковь были к концу XVI века достаточно организованы и закалены в борьбе с польско-католической агрессией, чтобы стать центрами морального отпора и защиты религии, и неразрывно с ней связанной национальности. Казачество было силой военной, на которую возлагал надежды весь народ. Угнетаемые крестьянство и мещанство – неисчерпаемым источником сил для борьбы за освобождение.
И только самая незначительная часть социальной верхушки: магнаты, часть шляхты (но далеко не вся), высшее духовенство и незначительная часть старшины реестровых казаков относились лояльно к Речи Посполитой и надеялись на возможность сотрудничества с ее правительством.
Каковы же были устремления, планы на будущее пробудившейся и сознавшей себя Украины-Руси?
Стремление создать независимое государство, чуждое и враждебное Москве, как это утверждают украинистские шовинисты, или желание воссоединить разорванные историей народ и государство Киевской Руси?
В богатейших собраниях исторических документов, мемуарах, письмах того времени, нигде нельзя найти никакого следа стремления создать "самостийную Украинскую державу", как это безосновательно утверждают шовинисты-сепаратисты.
Нельзя найти нигде и слова "Украина" иначе как в смысле "край", "окраина". Население само называло себя "русским", или "малороссийским", а само польское правительство наиболее окатоличенную и полонизированную часть Украины-Руси, Галицию, называло "воеводством Русским".
Нигде нельзя найти и следов враждебного отношения к Москве и к "москалям", и в то же время, все исторические памятники того времени полны свидетельств и доказательств непримиримой вражды к двум соседям Украины-Руси: полякам и татарам. Совершенно неопровержимые многочисленные факты обращения за помощью к Москве и связь с нею казачества, братств, духовенства доказывают стремления населения Украины-Руси к единоверной и единокровной Москве, а не отталкивание от нее и вражду, как пытаются это представить шовинисты-сепаратисты.
Не вражду, а желание слияния подтверждают и многочисленные переселения, часто большими группами, казаков и крестьян с Левобережной Украины в Украину Слободскую, то есть в пределы Московского государства.
Наличие этого массового переселения и исключительно доброжелательного отношения воевод пограничных московских городов к переселенцам подтверждает даже украинский историк Грушевский в своем труде "Початки Хмельничини". Переселенцам, как на основании документов сообщает Грушевский, отводились земли для поселения, давались семена и деньги на обзаведение хозяйством. А когда Польша потребовала их выдачи, воевода Путивльский Плещеев ответил категорическим отказом. Так же категорически отказывали в выдаче и другие представители Москвы, когда Польша просила вернуть ей ее людей.
Приводя множество подробностей из этого массового переселения украинцев в пределы Московского царства на рубеже XVI–XVII столетий, Грушевский не объясняет, почему эти украинцы переселялись к "чуждым и враждебным" москалям, своим, по утверждению сепаратистов, "вековечным врагам".
Для всякого же беспристрастного исследователя приведенные выше факты служат неопровержимым доказательством отсутствия какой бы то ни было вражды у населения Украины-Руси к Московскому государству и его населению. И в то же самое время эти факты опровергают шовинистические измышления о вражде между украинцами и русскими (великороссами).
Руководители Польши, несомненно, отлично знали настроения своей колонии – Украины-Руси, но изменить их не могли, пытаясь бороться с ними политикой "пряника и кнута" – льготы и привилегии для социальных верхов, притеснения и страх наказания для широких масс.
В результате этой политики массы еще больше озлоблялись, а казачество, которое польское правительство пыталось привлечь на свою сторону, усиливалось, не делаясь, однако, покорной правительству силой.
С таким соотношением общественных групп и их настроениями вступила Украина-Русь в XVII век, в котором началось ее освобождение, окончательно завершенное только после Второй мировой войны.
Гетман Конашевич-Сагайдачный и его время
Поражения повстанцев Наливайко – Лободы и наступившие репрессии не ликвидировали казачество, а только его усилили и подняли его авторитет во всей Украине-Руси. Все недовольные и жертвы репрессий устремились в Запорожье и усилили его и количественно, и (с прибытием туда недовольных режимом относительно культурных сил) качественно.
Применение своих сил разросшееся Запорожское войско находило в постоянных войнах с татарами и турками. Иногда они предпринимали далекие походы, пересекая Черное море, и нападая на турецкие города. Так, в 1614 году они напали на турецкую гавань Синоп, сожгли турецкий флот и разорили город. В 1615 году казаки разорили турецкие гавани Мозовни и Архиски, а погнавшийся за ними турецкий флот сожгли в открытом море. Совместно с донскими казаками, под общей командой запорожца Шафрана, казаки пересекли Черное море и разорили Трапезунд. Центр торговли невольниками в Крыму, город Кафу казаки взяли штурмом, сожгли стоявший в гавани турецкий флот, перебили 14 000 солдат гарнизона и освободили многочисленных невольников.
Сила казацкая росла и крепла, и слава их побед над воинственными турками, угрожавшими тогда всей Европе, разнеслась далеко за пределы Украины-Руси.
И поляки, сами находившиеся под угрозой нападения татар и турок в первой четверти XVII века, занятые агрессивными войнами с Москвой и Швецией, волей-неволей должны были искать примирения с возродившимся явочным порядком казачеством, достигшим 30–40 тысяч отличного войска.
Запорожских казаков и все казачество тогда возглавлял Конашевич-Сагайдачный, которого в 1606 году, не спрашивая поляков, казаки выбрали гетманом. Сагайдачный объявил себя "гетманом обеих сторон Днепра и всего войска Запорожского". Поляки примирились со свершившимся фактом и никаких мер против Сагайдачного не предприняли. Они в это время готовились к нападению на Москву и не хотели раздражать православное население Украины-Руси, казаков же в особенности. Вместо не так давно (после восстания Наливайко – Лободы) наложенной на казаков "баниции", Жолкевским, по поручению правительства, было объявлено "всеобщее прощение" и Жолкевский приступил к набору войска для готовившегося похода на Москву.
Опять появился "реестр", в который было вписано 4000 казаков, наиболее состоятельных и лояльных к Польше. Им было дано много привилегий и еще больше обещано в будущем, а казацкой старшине была обещана даже так называемая "нобилитация" – возведение королем в шляхетское достоинство. Кроме того, Жолкевский привлек к походу на Москву ряд отдельных казацких "ватажков" с их отрядами, ("ватагами") и сколотил, таким образом, так называемое "казацкое войско", которое и двинулось помогать ставленнику Польши Лжедимитрию добывать московский престол.
К этому времени (первое десятилетие XVII века) несколько ослабела католическая агрессия и религиозная борьба, так как умерли ее возглавители, как с католической стороны (епископ Поцей и епископ Терлецкий), так и с православной (князь Острожский и епископ Балабан).
Это в значительной мере способствовало попыткам польского правительства хоть несколько умиротворить разбушевавшиеся на рубеже столетия страсти.
К тому же и Сагайдачный избегал открытых конфликтов с поляками и все время шел путем компромиссов с ними, вызывавших нередко острое недовольство широких казацких масс. Но, в то же время, учитывая невозможность для Польши прибегнуть к решительным мерам, Сагайдачный вел "свою" политику и выступал и действовал на свой страх и риск, не считаясь с желаниями, а иногда и с прямыми запрещениями короля.
Так, например, он записался "со всем войском" в Киевское братство, официально не признанное польским королем, и тем необычайно поднял авторитет этого идейного центра борьбы против католичества и ополячивания.
По его инициативе и просьбе находившийся в Киеве проездом в Москву иерусалимский патриарх Феофил возвел ректора школы Киевского братства Иова Борецкото в сан митрополита, а шесть кандидатов по его предложению возвел в сан епископов. По отношению к польскому правительству это был акт революционный, разбивавший его планы ликвидировать православие благодаря отсутствию канонически назначенных высших иерархов православной церкви. После Брестской унии, перехода в нее митрополита Киевского и большинства епископов и смерти оставшихся верными православию епископов, православная церковь в течение ряда лет была без высших иерархов.
Сначала польское правительство этих назначений не признало, но вскоре должно было молчаливо примириться с совершившимся фактом.
Восстановление иерархии православной церкви и усиление братства в Киеве сыграли огромную роль в консолидации и укреплении религиозно-культурной жизни Украины.
Не менее независимо, чем в вопросах национально-религиозных, поступал Сагайдачный и в вопросах взаимоотношений с татарами и турками, на которых он нападал и с которыми воевал, не считаясь с мнениями и желаниями короля. Поляки это терпели, так как своими постоянными нападениями на татар и турок казаки в то же время косвенно охраняли и польские границы.
Но в вопросах внутренней политики Сагайдачный лавировал и шел на так далеко идущие компромиссы, что вызывал негодование казачества и ставил под вопрос возможность сохранить гетманское звание и власть. Выручали его из тяжелого положения счастливо сложившиеся обстоятельства.
Ольшанское соглашение
Так, желая избежать столкновения с сильной польской армией, находившейся на Украине, он подписал в 1617 году заведомо неосуществимое соглашение в Олынанах, по которому число реестровых казаков ограничивалось всего одной тысячей, а пребывать они могли только в Запорожье, подчиняясь всецело распоряжениям польского правительства. Все остальные казаки под страхом наказания смертной казнью должны были превратиться в крепостных крестьян.
Нереестровые казаки Ольшанского соглашения не признали – и встал вопрос о проведении его в жизнь силой. Но именно в этот момент казаки понадобились Польше для участия в ее попытке посадить на московский престол польского королевича Владислава. Посланные на Москву польские войска попали в тяжелое положение, и надо было их выручать. Поляки на время забыли Олынанское соглашение и начали создавать казачье войско, не делая разницы между реестровыми и нереестровыми, для похода на Москву.
Чтобы склонить казаков принять участие в походе на Москву, сейм торжественно провозгласил закон, запрещающий религиозные преследования православных (1618 г.). Этот закон остался на бумаге, но все же повлиял на настроение части казачества в смысле соглашательства с Польшей и помощи ей в войне с Москвой.
Поход этот, как известно, не принес Владиславу русскую корону, но все-таки закончился выгодным для поляков Деулинским перемирием на 14½ лет (в 1618 г.), по которому к Польше отошли Смоленск и Черниговско-Северские земли.
Казачьим войском в этом походе начальствовал Сагайдачный, который потом за участие в этой "братоубийственной" войне жестоко каялся. Сохранился документ, из которого видно, что после Московского похода Сагайдачный от имени всего войска просил у патриарха Иерусалимского отпущения греха "пролития крови христианской" в Московском походе.
Роставицкое соглашение
После Деулинского перемирия поляки, освободив свои силы, сосредоточили значительную их часть на Украине, чтобы "навести там порядок". Сагайдачный опять очутился перед почти неизбежным столкновением казаков с поляками. Не уверенный в успехе, он и на этот раз решил любой ценой избежать неравной, по его расчетам, борьбы и заключил с поляками Роставицкое соглашение в селе Роставица около Поволочи (1619 г.).
По Роставицкому соглашению из реестров должны были быть удалены все казаки, записанные в них за последние пять лет, число реестровых казаков предоставлялось определить королю, а все остальные казаки должны были вернуться под власть помещиков.
Это соглашение вызвало бурю негодования в казачестве. Недовольных возглавил Яков Неродич-Бородавка, провозглашенный гетманом.
Но случай опять помог Сагайдачному избежать и столкновения с поляками, уже начинавшими проводить в жизнь Роставицкое соглашение, и междоусобной борьбы казаков, к чему неминуемо вела вся обстановка и настроения.
Татары напали на южные рубежи Украины-Руси и Сагайдачный, не спрашивая ничьего разрешения, составил многотысячный отряд казаков и двинулся с ним против татар. Против этого, понятно, не могли возражать ни казаки, ни поляки, которые даже на время забыли Роставицкое соглашение.
Сагайдачный нанес татарам ряд крупных поражений и двинулся назад на Украину. Его возвращение совпало с началом большой войны, которую Турция начала против Польши, и полякам было не до казачьих дел.
Война с Турцией
В начале этой войны турки разгромили польское войско в сражении под Цецорой, в Молдавии (1620 г.). В сражении погиб польский главнокомандующий Жолкевский, а его заместитель Конецпольский попал в плен, как и много тысяч поляков.
В этом сражении принимал участие и небольшой отряд реестровых казаков, в том числе полковник Михаил Хмельницкий и его сын Богдан – будущий великий гетман. Полковник Хмельницкий в сражении был убит, а его сын попал в плен.
Польша была в тяжелом положении: ей грозило вторжение турок. Вспомнили опять казаков и опять надавали много обещаний за помощь. Казаки, хоть польским обещаниям и не особенно поверили, все же не могли остаться равнодушными зрителями войны против "бусурман"-турок, и согласно решению широкой казацкой рады в Сухой Дубраве (с участием духовенства), сорокатысячное казацкое войско под командой Сагайдачного выступило в поход против турок. Объединенные польско-казачьи силы под Хотином наголову разбили турок и принудили их заключить выгодный для Польши Хотинский мир (1621 г.). Сагайдачный был ранен отравленной стрелой и после продолжительной болезни умер в 1622 году.
Победа эта над считавшимися непобедимыми турками необычайно подняла престиж Польши, но ничего не дала казакам, без участия которых вряд ли полякам удалось бы ее одержать.
Напротив, по Хотинскому миру поляки обязались "обуздать своеволие казаков" и не допускать их нападений на Турцию.
Глубоко возмущенные условиями Хотинского мира, казаки не позволили себя обезоружить, что намеревались сделать поляки, и организованно ушли из-под Хотина в Запорожье.
А когда представители духовенства и казачества после заключения мира напоминали полякам об их обещаниях и добивались ликвидации унии и расширения казацких прав, то поляки на это ответили репрессиями. Эти репрессии только усилили стремление казаков к Москве, на которую теперь Украина-Русь возлагала все свои надежды.
Стремление к воссоединению
За почти двадцатилетнее возглавление казачества Сагайдачным было немало фактов, неопровержимо доказывающих тяготение Украины-Руси к Москве.
Так, в 1620 году Сагайдачный, после успешного похода в Крым, исполняя волю казачества, послал из Перекопа в Москву целое посольство, возглавляемое Петром Одинцом, который передал царю Михаилу Федоровичу письмо "от Гетмана Петра Сагайдачного и от всего войска Запорожского", в котором есть следующие строки: "Памятуючи то, как предки их прежним великим государем, царем и великим князем российским повинность всякую чинили и им служили и за свои службы царское милостивое жалованье себе имели, так же и они царскому величеству служити готовы против всяких его царского величества неприятелей".
В этом письме заслуживает особое взимание то, что Сагайдачный и казаки титулуют Михаила Федоровича царем, в то время как Польша его царем не признавала и поддерживала претензии на русский престол своего королевича Владислава, что казаки обращаются к враждебной Польше Москве, с которой у Польши даже не был заключен мир, а только Деулинское перемирие, что казаки и Сагайдачный изъявляют желание служить против всех неприятелей царя, то есть и против Польши.
Епископ Исайя Копинский обратился в 1621 году к московскому царю с просьбой разрешить ему с монахами переселиться в пределы Московского государства. А вслед за ним, от всей Украины-Руси, ее митрополит Иов Борецкий поставил перед московским правительством вопрос о воссоединении Украины-Руси с Москвой. Предложение митрополита Москвой было отклонено с объяснением, что Москва не может пойти на это, так как согласие немедленно привело бы к войне с Польшей. Но Москва щедро одарила монастыри, братства и отдельные церкви на Украине, как книгами и церковной утварью, так и деньгами.