Московское правительство, по-видимому, разбиралось в особенностях психологии переселенцев и за одинаковые проступки не одинаково карало людей своих и переселенцев. Характерный пример приводит в своих трудах историк Миклашевский. Под страхом смертной казни или, в лучшем случае "нещадного биения батогами" было запрещено уничтожение "заповедных лесов", служивших охране границ, что и проводилось неукоснительно. Когда же в рубке этих лесов были пойманы "черкасы", то все дело кончилось тем, что те из них, которые еще не были российскими подданными, были приведены к присяге, а из вырубленного леса запрещено производить изделия на продажу. Были ли деревья отобраны – неизвестно.
Жили переселенцы обособленно в своих "слободах", сами выбирали своих атаманов и, как правило, московское правительство не вмешивалось в их внутренние дела.
В этот период массовой иммиграции, или, по терминологии сепаратистов, "колонизационного похода на восток" переходили рубежи Московского государства не только разбитые отряды повстанцев или отдельные группы и одиночки, искавшие за рубежом спасения от притеснений, но переселялись целые православные монастыри со всеми монахами, имуществом и приписанными к монастырям людьми.
В тот период в православной церкви, как было указано выше, было утрачено и ее внутреннее единство, и связь высших иерархов с народом. Видя симпатии митрополита Петра Могилы к польскому социальному порядку и подозревая его в возможной измене православию, низшее духовенство и в особенности монахи монастырей Левобережья (Дубенского и других), так называемые "заднепрянские старцы", были в открытой оппозиции к политике Могилы, считая себя борцами за чистоту православия. В этом их поддерживал бывший митрополит, свергнутый Могилой, Исайя Копинский.
И вот после кровавых усмирений Украины Конецпольским и приветствия усмирителям православного митрополита Петра Могилы, "заднепрянские старцы" переселились в полном составе (три монастыря) в пределы Московского государства, где были встречены очень приветливо и размещены со всем их имуществом (даже пасеками) по монастырям центральной России.
Как видно из приведенных выше фактов, весь период "золотого покоя" и предшествовавшие ему десятилетия были и периодом подготовки к великой освободительной борьбе, начатой Богданом Хмельницким в 1648 году и приведшей, в конечном результате, к полному падению Польши. В этот период отчетливо определились способности к созданию великого славянского государства у двух конкурентов на эту роль: Москвы и Речи Посполитой.
Историческая обстановка складывалась не в пользу Москвы: Смутное время, общее ослабление государства давали Польше огромные преимущества перед Москвой. А выбор королевича Владислава московским царем дал Польше полную возможность без войн и кровопролитий слить эти два государства в одно, как это уже имело место с Великим княжеством Литовским.
Но Польша не нашла в себе государственной мудрости и политической дальнозоркости, чтобы использовать посланную ей судьбой неповторимую возможность. Непримиримость католической церкви не допустила сделать нужный шаг, и выбранный московским царем королевич Владислав не пожелал принять православие – единственное условие, которое при выборе ему было поставлено.
В результате, сошедшиеся было исторические пути русских и поляков, которые готовы были слиться в один, резко разошлись, чтобы никогда больше не встретиться.
Начался период русско-польских войн, который привел к освобождению из-под власти Польши сначала одной части Украины-Руси, а потом постепенно и всех остальных земель бывшей Киевской Руси.
Ведение этих войн было облегчено не только единством веры и общностью происхождения населения Московского государства и населения, находившихся под Польшей частей Киевской Руси, но и мудрой и дальновидной политикой Москвы в долгий период, предшествовавший этим войнам.
В то время как Речь Посполитая своей религиозной и национальной нетерпимостью, а также бесчеловечными условиями своего социального порядка сделала из своих православных подданных себе врагов, Москва сумела в этих врагах Польши пробудить симпатии к себе, не жалея для этого ни трудов, ни средств.
Систематическая поддержка не только моральная, но и материальная, гонимой в Польше православной церкви; постоянно усиливающиеся культурные и торговые связи Москвы с Украиной-Русью, которые Московское правительство всячески поддерживало; наконец, заботливое отношение к бегущим от тяжелой польской агрессии жителям Украины-Руси – все это вместе взятое создало предпосылки для самого тесного сотрудничества с Москвой населения Украины-Руси во время польско-московских столкновений.
Борьба за симпатии Украины-Руси была выиграна Москвой уже задолго до войны и безнадежно проиграна Польшей благодаря ее нетерпимости.
Результаты сказались, как только началось восстание Богдана Хмельницкого.
Восстание Богдана Хмельницкого
Невыносимые социальные, религиозные и национальные условия, в которых в период "золотого покоя" (1638–1648 гг.) находилось население Украины-Руси, создало все предпосылки для вспышки народного гнева и начала освободительной борьбы.
Она не заставила себя долго ждать. Непосредственным поводом послужило насилие представителей польской администрации над одним реестровым казаком – Чигиринским сотником Богданом Хмельницким.
Польский чиновник, подстароста Чигиринский Чаплинский, в отсутствие Богдана Хмельницкого напал на его хутор Субботово, ограбил его, увез его жену (по некоторым данным, это была не законная жена, а сожительница вдовца Хмельницкого) и приказал своим слугам выпороть его малолетнего сына, после чего мальчик через несколько дней скончался.
Подобные нападения были во времена "золотого покоя" бытовым явлением и, как правило, проходили совершено безнаказанно для поляков-католиков. Безнаказанно прошло и нападение Чаплинского. Все попытки Хмельницкого восстановить свои права и наказать насильника не только кончились неудачей, но сам Хмельницкий был посажен польскими властями в тюрьму.
Благодаря заступничеству влиятельных друзей из старшины реестровых казаков Хмельницкий был выпущен на поруки, но он уже не вернулся к исполнению обязанностей сотника Чигиринского, а с нескольким единомышленниками ушел "на Низ". "Низом" тогда называли центр неподчинившихся полякам беглых, казаков и запорожцев, расположенный на острове Буцком, ниже по Днепру, чем официальная Запорожская Сечь, которая в то время находилась полностью под польским контролем.
Добравшись "на Низ", Хмельницкий объявил, что он начинает борьбу "со шляхетским самовластьем", и к нему, по словам современника, начало стекаться "все, что лишь живо".
Биография Хмельницкого
Прежде чем перейти к описанию дальнейших событий, необходимо сказать несколько слов о самом Богдане Хмельницком, возглавлявшем восстание и руководившем событиями.
О Богдане Хмельницком существует множество легенд, дум и сказаний, но точные биографические данные об этом выдающемся сыне Украины весьма скудны.
С достоверностью известно, что он происходит из мелкой украинской православной шляхты, так как имел свой фамильный герб. Его отец, Михаил Хмельницкий, служил у богатого польского шляхтича-магната Жолкевского, а потом у его зятя Даниловского, с отрядом которого принимал участие в войне Польши с Турцией и погиб в битве под Цецорой в Молдавии (в 1620 г.). С ним вместе был и его сын Богдан-Зиновий, который попал в плен и только через два года был выкуплен матерью из турецкой неволи.
Для своего времени Хмельницкий получил хорошее образование. Учился он в одной из иезуитских школ. В какой точно – неизвестно. Вероятнее всего, во Львове, Это утверждение основывается на сохранившихся в архивах данных, что поляки во время переговоров с Хмельницким в посольство включили львовского ксендза-иезуита Мокриского, который, как говорит хроника, в свое время преподавал Хмельницкому "поэтику и риторику". Риторика же преподавалась в 8-м классе иезуитских коллегий. Следовательно, Хмельницкий прошел полный восьмилетний курс коллегии. Дальнейшее обучение в коллегии было уже чисто богословское, и люди, не избиравшие духовной карьеры, обычно заканчивали свое образование "риторикой", т. е. 8-м классом. Для того времени это образование было не малым. Хмельницкий владел татарским и турецким языками, которые выучил, будучи в плену в Константинополе. Кроме того, польским и латинским, на котором велось преподавание в коллегии.
По-русски, то есть на тогдашнем "книжном языке" (общем для русских и для украинцев, с известными, правда, диалектическими отклонениями) Хмельницкий говорил и писал, что видно из его сохранившихся писем.
Какие должности занимал Хмельницкий в казачьем войске в начале своей карьеры – неизвестно. Неизвестно также, принимал ли он участие в восстаниях 20-х и 30-х годов, хотя легенды и приписывают ему активное участие в этих восстаниях.
В первый раз мы встречаем имя Хмельницкого в числе четырех послов к королю после подавления восстания 1638 года. Надо полагать, что он занимал видное положение (по некоторым данным, войскового писаря), раз попал в посольство к королю. Несколько позднее имеются сведения о назначении его сотником Чигиринским. Тот факт, что Хмельницкий был назначен на эту должность поляками, а не выбран казаками, свидетельствует, что поляки считали его лояльным, и ставит под сомнение утверждения легенды о его активном участии в предыдущих восстаниях. Если бы это действительно имело место, то поляки бы, конечно, об этом знали и не согласились на его назначение.
Хмельницкий был женат на сестре нежинского полковника Сомка, Анне, и имел несколько детей. Точные сведения есть о трех сыновьях и двух дочерях. Из сыновей один погиб от избиения Чаплинским, второй (старший), Тимофей, был убит в бою, а третий, Юрий, после смерти Хмельницкого был провозглашен гетманом.
К моменту восстания Хмельницкий был вдовцом, и похищенная Чаплинским его жена (а по некоторым данным сожительница) являлась его второй женой и мачехой его детей от первой жены.
Непосредственным поводом к поднятию Хмельницким восстания было, как указано выше, совершенное над Хмельницким и оставшееся безнаказанным насилие. Но причины лежали, конечно, не в личном оскорблении и насилии над Хмельницким, а в насилиях, оскорблениях и унижениях, которые испытывала Украина-Русь в результате социальных, религиозных и национальных угнетений Речи Посполитой.
В предыдущем изложении описано, в чем именно состояли эти угнетения и как они все время усиливались, делая жизнь невыносимой, а потому повторять их нет надобности.
Мотивы восстания
Вряд ли нужно заниматься и анализом того, какие именно мотивы были в восстании преобладающими: социальные, религиозные или национальные. Одни историки выпячивают мотив социальный, считая, что ему подчинены все остальные; другие, наоборот, во главу угла ставят вопрос национальный, третьи же, наконец, считают главной побудительной причиной восстания вопрос религиозный. В действительности же вероятнее всего, что все три причины действовали одновременно, будучи взаимно связаны и трудно отделимы одна от другой.
Гнет социальный испытывало все население, кроме феодально-магнатской православной верхушки (как, например, Кисиль, князь Четвертинский), самых высших иерархов православной церкви и, частично, православной шляхты и старшины реестровых казаков.
От угнетений и унижений религиозных терпели все, не исключая и православных магнатов. Известен случай, когда князь Острожский, победоносно командовавший польской армией в войне с Москвой, принужден был претерпеть унижения во время празднования победы только потому, что он был православный.
И, наконец, национальное неравенство, которое поляки всегда всячески подчеркивали, одинаково оскорбляло всех не-поляков, начиная с крепостного крестьянина и кончая магнатом или православным епископом.
Неудивительно поэтому, что призыв Богдана Хмельницкого освободиться от польских насилий нашел горячий отклик среди всего населения Украины-Руси.
Не все слои населения это освобождение понимали одинаково: для магнатов и шляхты оно заканчивалось полным уравнением с поляками-магнатами и шляхтой; для части реестровых казаков, старшин и зажиточных, освобождение кончалось уравнением со шляхтой, с сохранением как в первом, так и во втором случае социального порядка; и только для крестьянства, бедного казачества и мещанства с освобождением была неразрывна связана ликвидация существующего социального строя.
В зависимости от этого в известной части населения Украины-Руси существовали соглашательские, компромиссные настроения, которые уже не раз приводили к капитуляции во время предыдущих восстаний.
Цель восстания
Какова же была конечная цель восстания? В этом вопросе мнения историков расходятся. Задача была вполне определенная: освободиться. А что же дальше за освобождением? Одни считают, что конечной целью восстания было создание совершенно независимого государства; другие полагают, что целью руководителей восстания было создание автономной единицы в границах Речи Посполитой, по примеру Великого княжества Литовского; третьи же, наконец, держатся мнения, что конечной целью было создание автономно-федеративной единицы со вхождением ее в Московское государство.
Вариант о создании независимого государства, которого придерживается Грушевский и его школа, не выдерживает никакой критики, ибо из сохранившихся в московских архивах собственноручных писем Хмельницкого видно, что уже в первые месяцы восстания, после блистательных побед над поляками, Хмельницкий просил у Москвы не только помощи, но и согласия на воссоединение Украины с Москвой. Эта просьба о воссоединении повторяется и в дальнейшем, как в письмах Хмельницкого, так и в многочисленных документах того времени.
Второй вариант: создание русского княжества, по примеру Литовского, без разрыва с Польшей, несомненно, имел своих сторонников, но только среди высших слоев общества – господствующих классов. Пример безграничной свободы польской шляхты привлекал не только магнатов и шляхту, но и часть старшины реестровых казаков, мечтавших "нобилитироваться", то есть получить права шляхты. Позднее стремление этой группы получило свое осуществление в так называемом "Гадячском договоре" (1658 г.), согласно которому делались неудачные попытки в пределах Речи Посполитой создать "Русское княжество".
И, наконец, третий вариант – воссоединение с Москвой с сохранением широкой автономии или федерации, который в результате восстания и был осуществлен, хотя и не полностью.
Этот последний вариант является не только исторически точным, но он был и логически неизбежным, учитывая как внешнеполитическую обстановку, так и настроение народных масс. Имея таких соседей, как агрессивную Турцию, бывшую тогда в зените своего могущества, и не менее агрессивную Польшу – в то время одно из сильнейших государств Европы – Украина не имела никаких шансов выдержать одна с ними борьбу, которая бы была неизбежна в случае создания отдельного государства. Хмельницкий, независимо от своих личных симпатий, о которых существуют разные мнения, конечно, это отлично понимал. Знал он также и тяготение широких народных масс к единоверной и единокровной Москве. И естественно, что он выбрал путь воссоединения с Москвой.
Международная обстановка в то время была крайне сложная и бурная: в Англии шла революция, во Франции – внутренние неурядицы, так называемая "фронда"; Германия и Центральная Европа были истощены и обессилены Тридцатилетней войной. Москва же незадолго до начала восстания заключила с Польшей невыгодный для себя "вечный мир". Рассчитывать на нарушение этого мира и вступление Москвы в новую войну, которая была бы неизбежна, если бы Москва активно выступила на стороне восставшей польской колонии – Украины, было трудно.
И тем не менее Хмельницкий начал войну: терпение народное истощилось. Организовывая для похода на "волость" (заселенную часть Украины) прибывший к нему народ, Хмельницкий отправил посольство к крымскому хану с просьбой о помощи. Момент для просьбы был удачный. Крым был недоволен Польшей, так как она неаккуратно платила ежегодный "подарок", которым она откупалась от набегов; а кроме того, вследствие недорода и падежа скота татары были очень склонны пополнить свои недочеты грабежом во время войны. Хан согласился помочь Хмельницкому и послал в его распоряжение отряд в 4000 человек под командой Тугай-бея.
Татарская помощь вначале была Хмельницкому необходима, и он вынужден был на нее пойти, хотя и знал отлично, что в походе татар ничто не удержит от грабежей и насилий. Даже своего сына Тимофея Хмельницкий вынужден был послать к хану в качестве заложника, ибо без этого хан Ислам-Гирей III не хотел послать свое войско. К тому же наличие ханских войск у Хмельницкого гарантировало его от возможности подкупа татар Польшей и удара в тыл.
К концу апреля 1648 года Хмельницкий уже имел в своем распоряжении 10 000 войска (включая и татар), с которым и готовился двинуться на "волость", отклонивши все попытки к примирению, которые ему сделали поляки.
Прежде всего, он изгнал с Запорожья польский отряд, а запорожцы провозгласили его гетманом и присоединились к его войску.
Весть о восстании и о захвате повстанцами Запорожья встревожила польскую администрацию, и она решила задушить восстание в зародыше. Делая вид, что хотят помириться с Хмельницким и суля ему золотые горы, поляки быстро стягивали свои силы для борьбы с ним. А в это время вся Украина, откликнувшись на призывы Хмельницкого, готовилась к борьбе. Польский гетман Потоцкий писал королю: "Пагубное пламя так уж разгорелось, что не было того села, того города, где не звучали бы призывы к своеволию и где не готовили бы покушений на жизнь и имущество своих панов и владельцев".
Коронный гетман Н. Потоцкий, не дожидаясь сосредоточения всех своих сил, отправил авангард в 4000 под командой своего сына Стефана, а реестровым казакам приказал плыть вниз по Днепру, в районе Кодака встретиться с польским авангардом и совместно двигаться на Запорожье. Главные же польские силы под командой самого коронного гетмана и его помощника польного гетмана Калиновского не спеша продвигались за авангардом.
Желтые воды
Хмельницкий не стал дожидаться соединения всех польских сил. Он вышел им навстречу и 19 апреля напал на передовые польские части. Поляки не выдержали боя, отступили и построили укрепленный лагерь в урочище Желтые Воды, чтобы в нем ожидать плывших по Днепру к ним на соединение реестровых казаков. Но казаки взбунтовались, перебили свою, верную полякам, старшину: генерального есаула Барабаша, полковника Караимовича и других, и, выбравши своим наказным гетманом друга Хмельницкого, Филона Джалалия, присоединились не к полякам, а к Хмельницкому и приняли участие в начавшемся сражении, которое закончилось полным разгромом поляков. Стефан Потоцкий и бывший с ним комиссар реестровых казаков Шемберг попали в плен. Спасся из всего польского войска только один солдат, успевший убежать и принести коронному гетману Потоцкому в Черкассы известие о поражении под Желтыми Водами и о пленении его сына.
Потоцкий решил "примерно наказать бунтовщиков" и, не сомневаясь в победе, двинулся навстречу Хмельницкому, с войском которого (около 15 000 казаков и 4000 татар) встретился в урочище Гороховая Дубрава около Корсуня.