Кроме этих основных статей-положений, определявших будущую совместную жизнь воссоединенных после нескольких столетий раздельной жизни частей когда-то единого русского Киевского государства, в "Статьях Богдана Хмельницкого" было много уточняющих подробностей, до таких мелочей, какое "жалованье" должен получать войсковой писарь или артиллерийский "обозный".
Особым пунктом в "Статьях" указано обязательство Русского государства содержать и снабжать постоянный гарнизон крепости Кодак, служившей охраной от внезапных татарских набегов.
Также особым пунктом введено в "Статьи" царское подтверждение на все имения православного высшего духовенства и монастырей, которые были не только крупными землевладельцами, но и имели зависимых от них крестьян. К "послушенству" монастырям призывал Хмельницкий еще до воссоединения, хотя крепостная зависимость фактически и была уничтожена явочным порядком уже в первые годы освободительной борьбы.
Из содержания этих "Статей" видно, что они удовлетворяли старшину, сохраняя казачью администрацию и закрепляя за ней социальное положение, приобретенное во время освободительной борьбы. В то же время они не противоречили и идее централизованного государства, каковым в то время было Русское государство. Это видно из пунктов "Статей", предусматривающих сдачу "в царскую казну" всех доходов, собираемых администрацией. Удовлетворены были и широкие массы населения, т. к. принятое Русским государством обязательство защищать от татар и поляков обещало возможность спокойной жизни и гарантировало от возвращения ненавистных порядков времен польского владычества.
Созвучно было также воссоединение и его переяславское оформление и с воспоминанием о единстве Руси киевского периода, еще жившим в народной памяти во всех частях Руси, а потому в народном сознании Переяславский акт был именно воссоединением разорванных когда-то историей частей единого государства Киевской Руси, а не присоединением, как неточно его называли дореволюционные русские историки, или завоеванием и оккупацией, как пытаются представить воссоединение шовинисты-сепаратисты.
Отсутствие в архивах подписанного оригинала "Статей" дало возможность произвольного толкования их содержания и самого духа и смысла Переяславского акта.
Шовинисты-сепаратисты изображают этот акт воссоединения как договор двух независимых государств – России и "Казацкой державы" о совместных военных действиях против Польши, причем договор и союз вынужденный. Хмельницкий находился в тяжелом положении, говорят они, а потому и согласился на него, вовсе не стремясь к воссоединению и намереваясь при первом удобном случае его нарушить.
Приписывая Хмельницкому двурушничество, М. Грушевский и его "историческая школа", замалчивают неопровержимо доказанное стихийное стремление всего населения Украины-Руси к воссоединению, в котором оно видело свое спасение и гарантию мирной жизни в будущем. Вожделение же небольшой кучки старшины польско-шляхетского воспитания и мировоззрения, сепаратисты выдают за настроения всего населения.
О самом Хмельницком Грушевский пишет: "Народ украинский для него, как и для вождей предшествовавших восстаний, был только средством для достижения казацких желаний". (М. С. Грушевский. "Иллюстрированная история Украины" – Киев, 1917 г., с. 302).
А о казаках тот же Грушевский в той же книге на с. 308 пишет: "Они смотрели на войну, как на свое ремесло, и продавали свою службу тому, кто платил".
Так характеризует Грушевский, а за ним и его "школа" тех, кто героической борьбой отстояли и свою православную веру, и свою национальность от католическо-польской агрессии. Не будь Хмельницкого, его предшественников и казачества, о котором так оскорбительно-пренебрежительно пишет Грушевский, вся Украина была бы окатоличена и ополячена.
Не об этом ли сожалел М. Грушевский, создавая свою "историческую школу" в католической Австро-Венгерской империи и не об этом ли сожалеют сейчас его последователи, верные сыны католической церкви – галицкие униаты, претендующие на роль "носителей украинской идеи"?
Объективная же историческая правда, а не извращенная и подогнанная к заранее поставленному заданию, сепаратистская "история", на основании документов и неопровержимых фактов дает совсем другую картину освободительного движения Украины-Руси, приведшего к воссоединению с Русским государством.
Это была всенародная стихийная революция, в которой, переплетаясь, одинаково действовали как побуждения со-цициальные, так, в одинаковой мере, и религиозные и национальные.
Борьба против социального угнетения; борьба за свободу своей прадедовской веры; борьба за свое национальное бытие против польско-католического гнета. Одно от другого были неотделимы и создали ту силу, которая привела к победе, хотя и не окончательной.
В этом всенародном движении, вероятно, были и шкурники, которые стремились только к удовлетворению своих эгоистических стремлений, но зачислять в шкурники и все казачество, и Хмельницкого с его предшественниками, как это делает приведенными выше фразами Грушевский – это значит оплевывать героическую, самоотверженную и славную борьбу населения Украины-Руси за свое освобождение.
А замалчивать стихийное стремление к воссоединению с Русским государством, в котором народ видел свое единственное спасение, и такую же стихийную ненависть к униатам, которая красной нитью проходит через всю историю освободительной борьбы – это значит прибегать к той форме лжи, которую называют самой худшей и подлой: к лжи умолчанием.
Не только из донесений многочисленных московских послов к Хмельницкому видно, как их восторженно принимало население Украины-Руси. О том же самом свидетельствуют множество документов в архивах Украины, как, например, записи в церковных книгах-летописях многих городов, через которые проезжали русские посольства (Прилуки, Конотоп, Красный Колядин и др.); отчеты казацкой старшины, сопровождавшей эти посольства (письма сотника Вронченко); описания воодушевления населения при принесении присяги после Переяславской Рады (в церковных "чиновных книгах") и много других.
Документы эти были доступны для исторических исследований, однако сепаратистская "историческая школа" об этом умалчивает. Умалчивает она также и о том, что посольства польские, направлявшиеся к Хмельницкому в тот же период (1649–1653), подвергались нападениям партизан и их путешествия по Украине, несмотря на большой конвой, были сопряжены с опасностью для жизни. Например, согласно польским документам, посольство возглавляемое киевским воеводой Киселем, только с трудом и большими потерями в многочисленных стычках с партизанами добралось к Хмельницкому.
Все эти замалчиваемые сепаратистами факты свидетельствуют о подлинных народных настроениях в период освободительной борьбы. В свете исторических фактов не выдерживает критики и версия сепаратистской "исторической школы" о том, что Переяславский акт был договором между двумя суверенными государствами: "Украинской казацкой державой" и Московским царством.
Миф о Казацкой Державе
Исторические факты говорят другое: в то время как Московское царство было централизованным государством с вековым государственным опытом и традициями, "Украинская казацкая держава", как государство, вовсе не была оформлена и даже сама себя называла только "Войском Запорожским" или "Малороссийским Войском Запорожским", как видно из документов того времени, хотя бы, например, из писем и универсалов Хмельницкого.
Формально, юридически, это была составная часть Речи Посполитой, взбунтовавшееся население которой в процессе гражданской войны устанавливало на освобожденной от поляков территории свою администрацию.
Не только Польша, но вообще ни одно государство, эту находящуюся в состоянии войны со своей митрополией польскую колонию Украину-Русь, суверенным государством не считало. Контакт же, который некоторые иностранные государства имели с Хмельницким (Турция, Молдавия, Швеция) – это были попытки врагов Польши использовать восставшую Украину-Русь для борьбы с Польшей. А Турция имела еще и планы оторвать Украину от Польши и подчинить себе.
Именно тем обстоятельством, что Украина-Русь не была суверенным государством, а частью Речи Посполитой и объясняется пятилетнее колебание Москвы в ответ на просьбы Хмельницкого и желание всего народа о воссоединении. Москва понимала, что согласие на воссоединение – это война с Польшей, а потому так долго и колебалась.
Утверждение сепаратистской "школы" о существовании независимой "Украинской державы", которая, находясь в тяжелом положении, заключила с Москвой договор, принадлежит к категории мифов, которые лопаются как мыльный пузырь при соприкосновении с неопровержимыми историческими фактами.
Миф этот нужен для целей чисто политических: создать представление у слабо разбирающихся читателей о том, что русские и украинцы – два чуждых друг другу народа, имеющие каждый свою историю и имевших отдельные государства до того, как Москва "оккупировала и поработила" Украину-Русь.
Лучшим доказательством существования суверенного (независимого) Украинского государства, о котором говорят шовинисты-самостийники, было бы наличие акта о провозглашении независимости, как это обычно делают государства, отделяющиеся от других или вновь образующиеся. Как это сделали ряд государств в Европе и Америке, освободившись от подчинения своей метрополии, например – Нидерланды, Бельгия, США, ряд южно-американских республик.
Но нигде, ни в каких архивах, такого документа о провозглашении независимого Украинского государства не обнаружено. Зато существует множество документов из эпохи, которую сепаратисты называют "эпохой независимой Украинской державы", в которых глава этой державы – гетман подписывается или как "Гетман Войска Запорожского Его Королевской Милости" (т. е. польского короля) или как "Гетман Малороссийского Войска Запорожского Его Царской Милости" (т. е. московского царя) Не ясно ли отсюда, что утверждение о существовании независимого Украинского государства есть извращение исторической действительности?
Извращение это было нужно и полезно врагам единства Руси, а потому на распространение этого извращения не жалели ни денег, ни сил. Ни Австро-Венгрия, содержавшая сепаратистов до Первой мировой войны, ни враги России теперь, мечтающие ее расчленить и уничтожить как великую мировую державу.
В действительности же, при объективном рассмотрении событий, связанных с Переяславской Радой, мы приходим к ряду выводов, опровергнуть которые не позволят исторические факты.
Выводы эти следующие:
1. Никакой независимой "Казацкой державы" вообще никогда ни существовало.
2. Стремление к воссоединению Украины-Руси с Русским государством было всенародным и обоюдным.
3. Никакого насильственного захвата и "оккупации" Москвой Украины не было, а было добровольное воссоединение, выгодное больше для Руси-Украины, спасавшейся этим от польского гнета, чем для Москвы.
4. Воссоединение предопределило закат Польши как великой державы и появление Русского государства как великой силы на европейском политическом горизонте.
5. Воссоединением нанесен сокрушительный удар католичеству, пытавшемуся подчинить себе Восточную Европу.
6. Воссоединением положен предел стремлениям Турции овладеть южной Россией и предопределено ее вытеснение с северного берега Черного моря.
Все это позволяет понять стремление исказить и опорочить Переяславский акт врагами России и их агентами.
А потому было необходимо возможно подробне остановиться на этом историческом событии, давшем направление дальнейшему развитию русско-украинских взаимоотношений и положившему основание существующему сейчас русско-украинскому братству, дружбе и равноправию в едином государстве, что тщетно пытаются оспорить и опорочить кучки украинских эмигрантов-сепаратистов.
Совместная борьба против Польши
После Переяславской Рады и установления "Статей Богдана Хмельницкого" (Мартовских), с весны 1654 г. начинаются уже совместные военные действия Украины и России против Польши.
Центр их переносится в Белоруссию, где объединенные московско-украинские силы одерживают ряд блистательных побед, а местное население всячески этим победам содействует и встречает русско-казачьи войска как освободителей.
Сорокатысячное русское войско совместно с 18-тысячным отрядом казаков под командованием полковника Золотаренко в течение весны и лета 1654 г. освободило Смоленск, Гомель, обширные территории Смоленщины и Белоруссии, которые тогда считались частью Польши.
В следующем (1655 г.) военные действия продолжались также успешно. Были заняты: Минск, Вильно, Гродно, Ковно, так, что к концу 1655 г. была почти полностью освобождена вся Белоруссия, а кроме того, заняты и обширные территории Великого княжества Литовского.
На левом, южном участке фронта, где ожидалось нападение поляков, военные действия носили оборонительный характер и сводились к отражению наступавших поляков. Здесь, как и на правом фланге, действовали объединеные русско-украинские силы. Поляки заключили союз с крымским ханом и крупными силами начали продвигаться в глубь Украины, жестоко расправляясь с населением и всё уничтожая на своем пути. Полякам удалось продвинуться в район Умани, которую они окружили совместно с татарами. Но вскоре на выручку Умани и находившегося там со своим отрядом славного сподвижника Хмельницкого полковника Богуна подошли главные казачьи силы совместно с русскими войсками Шереметьева. В ожесточенном сражении под Охматовом, в котором принимал участие и прорвавшийся со своим отрядом из Умани полковник Богун, польско-татарские силы были отброшены и настолько ослаблены, что ушли на запад. А несколько позже, осенью 1655 г., соединенные русско-украинские войска под командованием Хмельницкого сами двинулись на запад и, освободив обширную территорию, подошли ко Львову, в котором был сильный польский гарнизон. Началась осада, во время которой не-польское население Львова всячески старалось помочь осаждавшим, о чем сохранились свидетельства современников.
Но в это время сильная татарская армия двинулась на помощь Польше и пыталась совместно с новыми силами поляков окружить русско-украинскую армию Хмельницкого и Бутурлина (который заместил Шереметьева) и отрезать отступление. Хмельницкому пришлось снять осаду Львова и начать отступление на Приднепровье.
Во время этого отступления в ноябре 1655 г. татарская армия хана Магомет-Гирея, пытавшаяся напасть на Хмельницкого, была разбита под местечком Озеряне (между Львовом и Тернополем) и казаки со стрельцами к концу года вернулись на Приднепровье.
Описывая эту осаду Львова, Грушевский и его "школа" утверждают, что Хмельницкий легко мог взять Львов, но не делал этого умышленно, не желая, чтобы Львов заняли "москали", а предпочитал, чтобы он остался в руках поляков. При этом Грушевский ссылается на шведские источники (шведы тогда были в войне с Польшей, но готовились к войне с Москвой).
Неверность этого утверждения слишком очевидна, и она не заслуживает опровержения. История не знает еще ни одного полководца, который, осадив большой город и будучи в состоянии его легко взять, воздержался бы от овладения из каких-то хитроумных комбинаций. Хмельницкий не был исключением. Версия же Грушевского, что Львов не был взят благодаря двурушничеству Хмельницкого, только лишний раз показывает, насколько сепаратисты извращают историю.
Перемирие с Польшей
В следующем (1656) году произошли события, прервавшие успешное продолжение освобождения Украины-Руси. Русское государство вступило в войну со Швецией и заключило перемирие с поляками.
Причиной войны со шведами была, с одной стороны, шведская агрессия в пограничных с Прибалтикой областях, с другой стороны, стремление Москвы, в случае успеха, выйти к берегам Балтийского моря, к чему Москва давно стремилась.
Причин для перемирия с Польшей было две: обещание поляков по смерти своего короля выбрать королем царя Алексея Михайловича, объединив Польшу с Россией, а кроме того, и желание освободить войска для войны со шведами.
В результате так успешно шедшее в 1654–1655 годах дело освобождения Украины-Руси приостановилось, и временно та ее часть, которая еще не была освобождена, осталась под властью поляков, что, естественно, вызвало огорчение Хмельницкого и всего народа.
Москва успокаивала Хмельницкого, объясняя, что перемирие с Польшей отнюдь не значит окончательного отказа от намерения освободить всю Украину-Русь, и не только не препятствовала, но и содействовала переговором Хмельницкого с врагами Польши. По-видимому, Москва не особенно доверяла обещаниям поляков, предвидела продолжение борьбы с Польшей и желала ее ослабить, действуя косвенно через Хмельницкого, ибо действовать открыто не могла, имея с поляками перемирие и будучи занята войной со Швецией.
Переговоры со Швецией, Молдавией и Турцией
В такой сложной и запутанной обстановке Хмельницкий в 1656 г. ведет оживленные сношения с Молдавией, формально считавшейся вассалом Турции, а также и со Швецией. Последняя уговаривает Хмельницкого разорвать отношения с Русским государствам и связать судьбу Украины-Руси со Швецией.
В шведских и русских архивах сохранилось немало документов, связанных с переговорами Хмельницкого со шведами. Из них видно, что Швеция хотела оторвать Хмельницкого от Москвы, но нигде нет указаний, что он на это соглашался, как об этом голословно утверждают Грушевский и его "школа".
Хмельницкий слишком хорошо знал настроение своего народа, и решиться на разрыв с Москвой, связаться со Швецией – означало рисковать и своей гетманской булавой, и своей собственной головой. Для объективного исследователя ясно, что переговоры Хмельницкого со Швецией были его тонкой и сложной дипломатической игрой, имевшей целью ослабление Польши и недопущение, чтобы она всеми своими силами обрушилась на Украину-Русь.
Совсем другого характера были переговоры Хмельницкого с Молдавией, которая, хотя формально и считалась вассалом Турции, вела свою собственную политику и то помогала Польше, то (гораздо чаще) становилась в ряды ее врагов. О подлинных же стремлениях Молдавии неопровержимо свидетельствует хранящаяся в ЦГАДА просьба Молдавского господаря о принятии Молдавии в состав Русского государства. Просьба эта подана в апреле 1654 года и в ней говорится, что вся Молдавия желает быть в составе Русского государства, "по примеру Богдана Хмельницкого".
Удовлетворение этой просьбы значило бы начало войны с Турцией, а кроме того, Русское государство не имело тогда с Молдавией общих границ и лишено было возможностей ее защищать в случае неизбежных репрессий Турции и более чем вероятного нападения Польши или Крыма.
Из этих соображений вопрос о вхождении Молдавии в Русское государство тогда (1654 г.) остался открытым.
Кроме Швеции и Молдавии, в течение 1656 г. Хмельницкий вел оживленные переговоры и с другими государствами, соседями и врагами Речи Посполитой: с Турцией и ее вассалами – Валахией, Трансильванией и Крымом.