Подобные каменные якоря найдены на Средиземном и Черном морях, где они использовались еще в III–I тыс. до н. э. Их можно увидеть, например, в городе-музее Кейсария (Израиль). На Каспии такие якоря обнаружены, помимо Дербента, на азербайджанском побережье. Известный подводный археолог В.А. Квачидзе датирует их IX–XIV вв. по времени функционирования частично затопленного городища Бяндован, где они также были выявлены. С этой датировкой каменных якорей, обнаруженных на Каспии, можно согласиться. Этот период – время наиболее интенсивного мореплавания и морской торговли на Каспии и, в частности, в Дербенте, и это косвенно может указывать на датировку каменных якорей. Хотя, возможно, они имели более широкий хронологический диапазон бытования. Так, например, мы имеем свидетельство венецианского дипломата Иосафато Барбаро (XV в.) об увиденных им в Дербенте и вышедших к тому времени из употребления громадных якорях весом 800 и более ливров (ок.400 кг). В его же время на каспийских судах уже употреблялись якоря весом 150–200 ливров, т. е. ок.75-100 кг.
Развитие торговли приводило к развитию денежного обращения. Уже с начала VIII в. арабские наместники Баб ал-абваба начали чеканить в городе от имени халифов серебряные и медные монеты (дирхемы и фельсы), что подчеркивало политическое и экономическое значение города и отражало необходимость в пополнении денежного потока. Монетная чеканка существовала в городе на протяжении всего средневековья, и дербентские монеты, судя по местам их находок, имели хождение не только на Кавказе, но и в Юго-Восточной Европе, в Средней Азии, на Переднем Востоке.
Наместники, управлявшие городом, назначались халифом из числа видных военачальников, и они обладали значительной военной силой и властью. Не случайно Марван ибн Мухаммад, бывший правителем этого далекого пограничного города, в 126 г. хиджры / 744 г., в трудный для Арабского халифата момент прямо отсюда отправился в Багдад и занял престол, став последним халифом из династии Омейядов.
В 255 г. хиджры / 869 г. в Баб ал-абваб наместником был назначен Хашим ибн Сурака. Вскоре он воспользовался политическими распрями в Багдаде, войной халифа Мухтади с мятежными тюркскими эмирами, а также особым положением и удаленностью Дербента и добился фактической независимости города и его округи. Заручившись поддержкой наиболее влиятельных представителей местного общества – знати-раисов и газиев-борцов за веру, Хашим б. Сурака был объявлен амиром Баб ал-Абваба. С этого времени и на протяжении 200 лет (с кратковременными перерывами) Дербентом правила династия Хашимидов. Лишь в 1067 г., когда сульджукский султан Алп-Арслан послал в Дербент своего хаджиба Сау-Тегина с войском, правителем города им был поставлен Аглаб ибн Али – представитель влиятельного и многочисленного рода, члены которого занимали в городе важные административные должности. А в 1075 г. пограничная область Дербента была пожалована султаном Сау-Тегину, имя которого стало читаться "в хутбе после имени султана с кафедр [мечетей] пограничной области".
Об этих и других политических событиях IX–XI вв. в Дербенте и на Восточном Кавказе рассказывает историческая хроника "Тарих Баб ал-абваб". Она была написана в конце XI в. неизвестным автором, возможно, влиятельным шейхом Маммусом ал-Лакзи ад-Дарбанди. Необходимо отметить, что VIII– начало XIII в. в истории Дербента отмечены не только ярким экономическим подъемом, расцветом ремесел и торговли, но и всей городской жизни, городской культуры, развитием и распространением арабской письменности и языка, книжной культуры и научной мысли. И названное историческое сочинение – яркий образец той эпохи, замечательный памятник истории и культуры. К этому времени относятся и ранние части другого широко известного исторического сочинения – "Дербенд-наме". Экземпляр этой рукописи был торжественно преподнесен в 1722 г. наибом Дербента Петру I при его вступлении в город, а в 1851 г. известнейший востоковед, уроженец Дербента, профессор Казанского университета и декан восточного факультета Санкт-Петербургского университета Мирза Казем-бек (1802–1870 гг.) издал английский перевод этого труда по истории его родного города.
В XI веке в Дербенте теолог и мистик Абу Бакр Мухаммад ибн Муса ад-Дарбанди завершил свой уникальный труд под названием "Базилик истин и сад тонкостей" ("Райхан ал-хака’ик ва бустан ад-дака’ик"), который был обнаружен относительно недавно и стал предметом пристального изучения специалистов. Этот капитальный религиозный трактат, представляющий собой суфийскую энциклопедию, является важнейшим источником по истории ислама на Кавказе, в Иране, Ираке, Аравии и других областях халифата. Его автор получил образование в Дербенте, затем много странствовал по халифату, обучаясь у знаменитых ученых и, вернувшись в родной город, основал здесь суфийский маджлис. В городе, по сообщению самого ад-Дарбанди, существовали и суфийские общины (та‘ифа, завийа, ханака). С этого времени Дербент становится одним из центров исламского мистицизма, в Дагестане появляются различные суфийские школы-мазхабы, тарикатские братства, получают распространение сочинения известного мусульманского мыслителя Абу Хамида Мухаммада ал-Газали (1058–1111 гг.), у которого обучались многие дербентские и дагестанские суфии. Письменные источники донесли до нас имена многих шейхов, нескольких десятков ученых – выходцев из Дербента, которые постигали науки в ведущих научных центрах халифата, в т. ч. в знаменитом медресе ан-Низамийа в Багдаде, и получили признание и известность в образованных кругах исламского мира. О роли и значении ислама и суфизма в средневековом Дербенте свидетельствуют, например, материалы проведенных в 2002–2004 гг. раскопок обнаруженного (ныне забытого и не функционирующего) мусульманского культового места, известного еще в XVIII–XIX вв. под названием араб. Баб ал-Кийама, тюрк. Кийамат-капы, перс. Дар-и Кийамат ("Ворота Воскресения" или "Ворота Судного дня"). В рукописи "Баб ал-абваб шухедалери" ("Мученики-шахиды Баб ал-абваба") среди 50 шахидов XI-нач. XII в., похороненных на кладбищах города, назван и Пир-Нал’банд, носивший титул "султан газиев Ворот Воскресения" (султан дарвазе-е кийамат газийан), т. е. он являлся предводителем отряда воинов-газиев (борцов за веру), несших службу у "Ворот Воскресения" – памятника, который вновь был выявлен в наши дни и исследовался археологами.
В 1130 г. Дербент посетил испанский араб Абу Хамид ал-Гарнати, много путешествовавший по мусульманскому Востоку "в поисках знаний". Здесь он поселился у эмира Абу-л-Касима, вместе с которым читал книгу известного богослова-шафиита ал-Маха-мили, вел лекции по шафиитскому праву на арабском языке, а эмир переводил их присутствующим на многочисленные дагестанские (лезгинский, даргинский, кубачинский, аварский и др.), аланский, тюркский языки. Это яркое свидетельство многонационального состава населения города.
Выше приведенные сведения наглядно показывают ту важную роль, которую играл Дербент – Баб ал-абваб в политической, экономической и культурной жизни средневекового мусульманского Востока и особенно в VIII– начале XIII в. Это был период наивысшего расцвета в истории города, его "золотая" эпоха.
Начало XIII в. ознаменовалось трагической страницей в истории многих народов Азии и Европы: объединенные под властью Чингиз-хана монголы начали огнем и мечом покорять одну страну за другой, превращать в руины цветущие города. "Не было от сотворения мира катастрофы более ужасной для человечества и не будет ничего подобного до окончания веков и до страшного суда", – писал современник этих событий арабский историк Ибн ал-Асир. В 1222 г. отборные монгольские войска во главе с лучшими полководцами Чингиз-хана – Джебэ и Субудаем, разорив многие области и города Средней Азии, Ирана, Закавказья, появились у стен Дербента. Как сообщают иранский летописец и энциклопедист Рашид ад-Дин (1247–1318 гг.) и армянский историк XIII в. Киракос Гандзакеци, монголы не стали штурмовать мощные укрепления Дербента, а обошли город, предприняв труднейший переход через горы Дагестана и столкнувшись с яростным сопротивлением дагестанских народов. Однако вскоре после этих событий, в 1239 г., Дербент был занят ими. Хотя город не был разрушен, тем не менее его экономика была подорвана, торговые связи с центрами Закавказья, Переднего Востока, Восточной Европы нарушены. О последствиях монгольского завоевания Дербента сообщает Вильгельм Рубрук – посол французского короля Людовика IX Святого к монгольскому хану Менгу, посетивший город в 1253 г. и записавший в своем дневнике: "…земля этого города считалась прежде за настоящий рай земной".
Бедственное положение Дербента усугублялось и ожесточенной столетней борьбой между преемниками империи Чингиз-хана – монгольскими правителями Ирана (Ильханы-Хулагуиды) и Золотой орды. Будучи важным стратегическим центром, город стал "яблоком раздора" между двумя державами и десятки раз переходил из рук в руки. В результате обживаемая территория и население города сократились в несколько раз, прекратил свое существование пригород. В дальнейшем Дербент так и не смог оправиться от этих катастрофических событий, несмотря на предпринятые попытки возрождения и в XV в. при ширваншахах Дербенди, и в XVII в. при шахе Аббасе, и в XVIII в. при Фет Али-хане. Но и в это время Дербент сохранял свое значение: ал-Умари сообщает о караванном пути от Баку и Дербента через Золотую орду в Китай.
Во второй половине XIV в. на историческую арену вышел новый выдающийся политический деятель и завоеватель Тимур, создавший сильное централизованное государство и претендовавший на мировое господство. "Как существует один бог на небе, так должен быть один царь на земле", – любил повторять он. В 1395 г. "Властелин мира" (перс. Джахангир), как именовали Тимура, со своими войсками вторгся на Кавказ, желая разгромить своего главного противника – правителя Золотой орды Тохтамыша. Первым из владетелей Дагестана с Тимуром столкнулся эмир Дербента Ибрахим I Дербенди, гибкий и дальновидный политик. Средневековые авторы – Джаннаби, Мюнеджжим-баши, Йезди и другие – приводят рассказ о том, как Ибрахим, зная силу и мощь Тимура и стремясь сохранить свой народ и владения от разорения, решил выразить ему покорность. Он отправился в ставку Тимура и преподнес ему богатые дары, причем каждого по девять, как это было принято у монгольских владык. Но рабов Ибрагим подарил лишь восемь и удивленному завоевателю заявил: "Девятый – я сам". Этот ответ так понравился Тимуру, что он назвал его сыном, одарил почетной одеждой и утвердил его во владениях Дербента и Ширвана – обширного государства на Восточном Кавказе к югу от Дербента и бывшего до этого главным политическим соперником Дербента.
Ибрахим (ум. 1417 г.) стал основателем новой династии шахов Ширвана – династии Дербенди. В правление Ибрахима, его сына Халил-уллаха (ум. 1465 г.) и внука Фаррух Йасара (ум. 1500 г.) в Дербенте, как и во всем их государстве, отмечается подъем городской жизни, оживление экономики, ремесел, торговли. Об этом свидетельствуют сохранившиеся архитектурные и эпиграфические памятники, указывающие на активную строительную деятельность ширваншахов Дербенди, а также археологические и нумизматические материалы. В городе реставрируются оборонительные сооружения, перестраиваются и украшаются городские ворота, возводятся новые мечети и медресе. Надпись над входом в здание медресе при Джума-мечети в Дербенте сообщает:
"Это медресе ал-Фаррухийа приказал построить всецело принадлежащий лику Аллаха, стремясь угодить ему и убегая от наказания, обладатель благороднейшего в мире поведения, справедливостью превосходящий эмиров времени, султан, ширваншах для учащихся, которые будут в нем получать знания по шариатским наукам до конца света. В дату: восемьсот семьдесят девятый год хиджры" (1474-75 г.).
Наиболее ярким же памятником архитектуры той эпохи, в котором воплотился расцвет государства ширваншахов, является дворцовый ансамбль в городе Баку, ставшем новой резиденцией ширваншахов. С этого времени Дербент начинает постепенно передавать Баку "пальму первенства" средневековых городов Кавказа.
Дербент еще долгое время оставался важным военно-политическим и торгово-ремесленным центром, за обладание которым вели борьбу иранские шахи, турецкие султаны, российские императоры. Однако былого величия и славы, мощи и значения город так и не обрел.
Сегодня вновь возрастает геополитическое значение города, ставшего южными "воротами" России. Сегодня, как и в былые времена, многонациональный Дербент также радушно и гостеприимно распахивает свои древние ворота для многочисленных гостей, стремящихся познакомиться с городом-музеем, с его легендарными стенами и многими достопримечательностями. Отрадным явлением в жизни современного города, всего Дагестана и России явилось включение Дербента в Список памятников Всемирного наследия ЮНЕСКО, занявшего подобающее ему почетное место в числе выдающихся памятников истории и культуры нашей планеты.
Литература
1. Гаджиев М.С., Касумова СЮ. Среднеперсидские надписи Дербента. М., 2006.
2. Гурлев И.А., Хан-Магомедов CO., Малкин Г.А. Дербент. Путеводитель по городу и окрестностям. Махачкала, 1976.
3. Дербенту– 5000 лет. Путеводитель / А.А. Кудрявцев; сост. Б.Ш. Нувахов. М., 1989.
4. Кудрявцев А.А. Город, не подвластный векам. Махачкала, 1976.
5. Кудрявцев А.А. Древний Дербент. М., 1982.
6. Кудрявцев А.А. Феодальный Дербент: пути и закономерности развития города в VI – сер. XIII вв. М., 1993.
7. Хан-Магомедов СО. Дербент. Горная стена. Аулы Табасарана. М., 1979.
8. Хан-Магомедов СО. Дербентская крепость и Дагбары. М., 2002.
9. Эпиграфические памятники Северного Кавказа на арабском, персидском и турецком языках. Ч. 1. Надписи X–XVII вв. / Тексты, переводы, комментарии, введение и приложения Л.И. Лаврова. М., 1966.
Аулы-столицы, административные и торгово-ремесленные центры. Союзы сельских обществ
Кубачи – столица государственного образования Зирихгеран и крупный центр средневековой художественной культуры
М.М. Маммаев
Широко известное селение оружейников и златокузнецов Кубачи является одним из древнейших населенных пунктов Дагестана. Об этом свидетельствуют археологические данные, сведения средневековых арабских и персидских письменных источников, дагестанских исторических сочинений, а также исторические предания и легенды, памятники искусства и эпиграфики кубачинцев, их традиционный фольклор. Возникнув еще в глубокой древности в довольно выгодной в стратегическом отношении горной местности, в раннем средневековье благодаря своему географическому положению и высокому экономическому развитию оно стало центром государственного образования Зирих-геран, игравшего важную роль в экономической, политической и культурной жизни Дагестана.
В историко-географических трудах раннесредневековых арабских авторов сел. Кубачи упоминается в связи с со(носящимися к VI в.н. э. под персидским названием что означает кольчугоделатели, бронники. С XV в. получает тюркское название Кубачи с тем же смысл в дагестанских исторических хрониках вплоть до обозначения населенного пункта кубачинцев употр именование Зирихгеран.
Сел. Кубани. Старая часть. Фото 70-х годов XX в.
В средневековых восточных письменных источниках и дагестанских исторических сочинениях Зирихгеран фигурирует наряду с такими известными раннефеодальными государственными образованиями, как Лакз, Табасаран, Кайтаг, Гумик, Серир, Филан и Шандан. При этом под названием Зирихгеран подразумевается как столица, так и все "царство" (или "владение") – государственное образование, включающее, кроме собственно сел. Кубани и окружающих его в радиусе 3-12 км небольших населенных пунктов Анчибачи (ПанчибачIила), Дацамаже (ДацIамажила), Дешиже (Дешижила), Кубасана (Кьубасанала), Мугле (Муглила), еще ряд селений Кубачино-даргинского нагорья – Амузги, Ашты, Сулевкент, Шири и другие.
Зирихгеран как самостоятельное государственное образование впервые упоминается арабским историком IX в. ал-Белазури (ок. 820–892 гг.) в сочинении "Книга завоевания стран" ("Китаб футух ал-булдан"). Описывая исторические события, относящиеся к VI в., ал-Белазури пишет, что правитель Ирана Хосров Ануширван (531–579 гг.), в царствование которого были возведены грандиозные оборонительные сооружения Дербента, назначил царей в каждой отдельной области (имеется в виду Лакз, Табасаран, Хамзин, Гумик, Серир, Филан) и утвердил владетеля Зирикирана, обязав его платить ему подати.
Излагая арабские завоевания в Дагестане, тот же ал-Белазури указывает, что военачальник Мерван ибн Мухаммад, захватив в VIII в. Серир и Туман (Гумик) и обложив их ежегодной данью (рабами, зерном, скотом), "вступил в землю Зирикеран, владетель которой заключил с ним мирный договор с обязательством доставлять [в распоряжение арабских властей] ежегодно пятьдесят юношей и привозить десять тысяч мер [зерна] в зернохранилище Дербента", ставшего еще в середине VII в. н. э. резиденцией арабских наместников и важным опорным пунктом дальнейших арабских завоеваний в Дагестане и на Северном Кавказе.
Другой арабский историк и географ IX в. ал-Йакуби (ум. в 987 г.) в книге "История" ("Тарих") также указывает, что Мерван, покорив в VIII в. Серир и Туман (Гумик) и обложив их данью, "вторгся в землю Зирикеран, царь которой заключил с ним мир", обязавшись уплачивать ему ежегодные налоговые подати (джизья) и поземельные налоги (харадж).
О Зирихгеране как о "царстве" ("владении") пишет также знаменитый арабский путешественник, географ и историк X в. ал-Масуди (ум. в 956 г.), посетивший большую часть известных тогда мусульманских стран, в том числе страны, расположенные по берегам Каспийского моря. В XVII главе своего труда "Луга золота и рудники драгоценных камней" ("Мурудж ад-дзахаб ва мадаин ал-джавахир"), представляющей собой систематическое описание Кавказа и его племен, сообщает о занятии и религии жителей Зирихгерана, дает перечень изготовляемых ими металлических изделий. Он пишет: "Затем в сторону Сарира и гор-владение Зарикаран (Зирих-Гаран), что означает "мастера кольчуг", потому что большинство из них делает кольчуги, стремена, уздечки, мечи и другие виды оружия из железа. Они исповедуют различные религии: ислам, христианство и иудейство. Их страна гористая, и это защищает их от соседей".
Сведения ал-Масуди являются ценными и самыми ранними известиями о ремесленном производстве предков кубачинцев-зирихгеранов.