Американские контрразведчики проследили за Моториным, когда тот, явившись в магазин, торгующий электроникой в пригороде Вашингтона, попытался приобрести в кредит дорогой телевидеомоноблок. Хозяин магазина, агент американской контрразведки, отклонил просьбу Моторина. Стоило последнему уйти, как он сообщил о визите русского своему оператору в местное отделение Бюро.
По согласованию с американскими контрразведчиками владелец магазина позвонил Моторину и предложил ему другой способ приобрести вожделенную электронику. Пояснил, что согласен получить часть стоимости моноблока (950 долларов) водкой "Столичная", которую офицер КГБ мог купить через посольство по цене 4,5 доллара за бутылку (в то время эта водка стоила в американских магазинах 12 долларов).
Моторин предложение принял.
Когда он вернулся в магазин с несколькими ящиками "Столичной", сотрудники ФБР поджидали его там с видеокамерами. Едва горе-разведчик собрался уходить, контрразведчики выступили вперед и вежливо, но жестко напомнили ему о том, что он является нарушителем и американского, и советского законодательств, и если делу будет придан ход, то его попросту выдворят из страны. Казус предложили замять в ответ на выполнение им конфиденциальных поручений. Уезжать ох как не хотелось, и Моторин согласился…
В пользу Соединенных Штатов Гоз (под этим псевдонимом Моторин проходил в секретных платежных ведомостях американской контрразведки) проработал около года.
Когда были получены данные, подтверждающие его предательство, он под благовидным предлогом был вызван в Москву.
"Съем" (негласное задержание) двурушника был проведен в аэропорту Шереметьево-2 сразу по прилете из Нью-Йорка.
…При подготовке "съема" Моторина ответственный за проведение мероприятия заместитель командира "Альфы" подполковник Владимир Зайцев прежде всего учитывал психологию объекта. Психологию супермена, коим тот себя считал.
Самомнение было небезосновательно: рост 192 см, атлетическое телосложение, каждое утро забавлялся, как теннисным мячиком, двухпудовой гирей, к тому же владел приемами карате. Вылитый Шварценеггер!
Уж он-то с полным основанием мог сказать о себе: "Я - здоров, чего скрывать, пятаки могу ломать, я недавно головой быка убил…"
Вместе с тем, надо было учесть и моральное состояние Моторина по прибытии в Москву. Каким бы ни был благовидным предлог, под которым его вызвали из заграничной командировки, он все равно будет оставаться начеку, в каждую секунду будет готов к отражению возможной атаки. У него же, что называется, все импульсы наружу. Поэтому прежде всего надо было усыпить бдительность объекта, огромного и сильного, как динозавр.
Подойди к нему гренадеры, сродни ему, он, учуяв опасность, мог бы свалку устроить, глупостей наделать. А вот этого "Альфа" позволить себе не могла ни при каком раскладе!
Изюминка "съема" Моторина состояла в том, что к нему должны были приблизиться не Шварценеггеры, а тщедушные прохожие. Разумеется, только внешне тщедушные.
Когда Зайцев представил отобранных для "съема" бойцов своего подразделения одному генералу из руководства Управления "К" (внешняя контрразведка) Первого Дома (Служба внешней разведки), тот возмутился:
- И что, - закричал генерал, указывая пальцем на одного из бойцов, - вот этот мальчишка справится с Моториным-гренадером?! Да он - культурист, разметает вас всех, как котят!
Еще как справились - пикнуть не успел, как его "спеленали"!
Принцип бойцов "Альфы": "порхать, как бабочка, и жалить, как пчела". Но при этом прежде работает голова, а руки и ноги вступают в бой потом. Но и голова при этом не дремлет.
"Снять" объект - это еще не все, это лишь начало. Мало провести задержание без шума и без пыли, главное - усадить перевертыша лицом к лицу со следователем еще до того, как он успеет опомниться и прийти в себя от шока. Лишь в этом случае он без промедления начнет давать правдивые показания.
Вот где профессионализм высшей - четыре девятки - пробы! "Шоковая терапия" - искусство, а не конвульсивное дерганье руками и ногами.
Кстати, приемы "шоковой терапии" до сих пор хранятся в секрете. Оно и понятно: шпионаж, он ведь еще не упразднен, ну и "съемы" продолжаются…
Явки с хиппующим разведчиком
В семидесятых - восьмидесятых годах прошлого столетия всем англо-американским разведчикам, действовавшим в Москве под прикрытием посольств, была присуща одна характерная черта - пристрастие к маскарадам.
Руководство Центрального разведывательного управления и Сикрет Интеллидженс сервис почему-то считали, что непременным атрибутом или даже залогом успешного выполнения их сотрудниками задания должно быть переодевание.
Да, мир разведки во многом схож с театром. Но пренебрежение законами того и другого жанра - прямая дорога к провалу и освистанию.
Один из непреложных постулатов сцены, будь то подмостки театра или операции разведки, гласит: "Не повторись!" Однако ЦРУ и СИС, вопреки этой заповеди, костюмированные балы с участием своих высокопрофессиональных сотрудников поставили на конвейер.
Господа, Москва - это не Голливуд, вчерашние находки на сцене театра имени "советской контрразведки" не проходят! Появление переодетых англо-американских разведчиков неизменно вызывало улыбки у наших контрразведчиков: "Опять шпионский балаган с участием ряженых!"
Нередко переодевание играло против самих режиссеров-постановщиков костюмированных балов - облачаясь в чужую шкуру, разведчик, по сути, проводил сеанс самоуспокоения, вел себя сродни страусу, прячущему голову в песок при возникновении опасности.
Можно по пальцам пересчитать случаи, когда маскарад достигал поставленной цели, а актер-разведчик не был освистан по ходу шпионского спектакля нашей "наружкой".
Зачастую американские разведчики в качестве камуфляжа использовали женскую одежду, не понимая, что занимаются самообманом и саморазоблачением: в качестве дешифрующего признака была их… походка, ведь для опытного глаза не составляет труда отличить грациозную женскую поступь от твердых, решительных движений мужчины.
Кстати, человеку, не посвященному в эти премудрости, трудно поверить, но походка у представителей различных рас - белой, черной и желтой - действительно имеет много отличий. Вообще, опытные сыщики наружного наблюдения сначала запоминают походку объекта, а потом уже остальные внешние признаки…
Американские разведчики особенно пристрастились к костюмированным балам-маскарадам в середине восьмидесятых годов, когда во главе московской резидентуры ЦРУ, действовавшей с посольских позиций, находился Гарднер Гас Хэтэуэй.
Начал и с того, что по заказу Хэтэуэя в Москву из США срочно доставили несколько автомашин с затемненными стеклами, маски и манекены, имитировавшие разведчиков. Весь этот набор камуфляжей применялся для того, чтобы вводить в заблуждение нашу "наружку". Например, манекен разведчика-агентуриста, который должен был провести встречу со своим московским агентом, демонстративно вывозили с территории дипломатической миссии в обычной машине. Сам же агентурист в автомобиле с затемненными стеклами спустя некоторое время отбывал на явку в совершенно противоположном направлении.
…"Чистого" дипломата Дэвида Хилла по росту и телосложению со стороны невозможно было отличить от Хэтэуэя. Резидент, отправляясь на явку с особо ценными агентами, надевал искусно сделанную каучуковую маску, имитировавшую лицо Дэвида, и преспокойно, на малой скорости, выезжал за ворота посольства: "Смотрите, любуйтесь, я - Дэвид Хилл!"
"Иллюзион" через некоторое время был раскрыт: "а король-то - голый!", и американцы на некоторое время вынуждены были перейти на безличную связь со своей агентурой из числа советских граждан, используя для этого "почтовые ящики" - тайники.
Майкл Селлерс, "сидевший под корягой", - действовавший под прикрытием второго секретаря посольства США в Москве, каждый раз, отправляясь на встречу со своими агентами, очень любил "похипповать" - наклеивал усы и натягивал лыжную шапочку с приделанными к ней волосами до плеч. В таком виде он и был задержан 10 марта 1986 года во время проведения явки с агентом по кличке Коул - майором Сергеем Воронцовым, сотрудником управления КГБ по Москве и Московской области.
Кстати, имя изменника до самого последнего дня его сотрудничества с ЦРУ не было известно его американским операторам. Это, пожалуй, было единственное положение конспирации, от которого не отступил и которое до конца соблюдал Воронцов…
А так все хорошо начиналось…
Летом 1984 года, поздним вечером, в квартире второго секретаря политического отдела посольства США в Москве Джона Фини раздался телефонный звонок. Неизвестный мужской голос на плохом английском, выдававшем в нем славянина, путая слова заученных наизусть фраз, предложил хозяину квартиры срочно встретиться по совершенно неотложному делу. Место встречи, названное незнакомцем, находилось в двух минутах езды на автомобиле от дома Фини. Последний, следуя инструкциям госдепартамента и устным рекомендациям посла и главы резидентуры ЦРУ принимать любые материалы и неожиданные предложения от советских граждан, даже не сменив домашних тапочек на башмаки, уже через минуту мчался к месту неожиданного свидания.
Опасаясь подвоха, Фини не вышел из машины, лишь слегка приспустил боковое стекло. Появившийся невесть откуда призрак просунул в щелку какие-то бумаги и тут же растворился в темноте. Утром следующего дня ночные "трофеи" были подвергнуты тщательным исследованиям сотрудниками американской резидентуры. Среди них обнаружили письмо с предложением о сотрудничестве и подтверждение серьезности намерений ночного собеседника Фини - последний номер совершенно секретного "Информационного бюллетеня" Второго главного управления КГБ (контрразведка Союза).
Американские разведчики сделали вывод, что "инициативник" достаточно осведомлен о методах конспирации, так как предлагал весьма сложный вариант установления личного контакта.
В случае согласия с его условиями выплаты вознаграждения сотрудники резидентуры должны поставить машину с дипломатическим номером в определенный час напротив магазина "Буккнига" на Кузнецком Мосту радиатором к тротуару. После этого на стене мужского общественного туалета в проезде Художественного театра фломастером будут нанесены семь цифр. Помноженные поочередно на единицу, двойку и тройку, они в итоге дадут номер телефона, у которого в назначенное время будет дежурить "ночной телефонист".
Упускать такую возможность заполучить еще один источник информации из стана противника - не в правилах уважающих себя спецслужб. Все было сделано именно так, как предлагал "инициативник".
В первой же беседе Воронцов предупредил потенциальных работодателей, что сохранение его анонимности - в их общих интересах. Единственное, что он может сообщить о себе, - это имя и место работы. Зовут его Стас, работает он во Втором главке. Место работы Воронцовым указано было не случайно, а для того, чтобы достойнее выглядеть в глазах ЦРУ. А "Информационный бюллетень" - тому подтверждение. Воронцов, заместитель начальника отделения управления по Москве и Московской области, прекрасно отдавал себе отчет: чем выше его ранг, тем выше оплата.
Предателю удалось ввести в заблуждение своих заокеанских хозяев: они щедро отблагодарят его за услуги, выплатив в общей сложности 30 тысяч долларов, а об истинном месте работы Воронцова они узнают уже после того, как он будет разоблачен и расстрелян.
Воронцов отказался от предложенных американцами способов связи - тайников, односторонних радиопередач, писем на подставные адреса в США - все это не для него. Он настаивал только на личных встречах с сотрудниками американской резидентуры - так, по его мнению, причитающиеся ему деньги быстрее окажутся в его кармане. И он вновь предложил свой способ связи. Телефон, номер которого он сообщил американцам, установлен в соседнем кабинете. У него имелся ключ-отмычка, с помощью которой он в обусловленное время, разумеется, в нерабочее, должен был ожидать условных звонков и договариваться о встречах.
В Лэнгли приняли все условия Воронцова. Еще бы! Ведь агент работает во Втором главке, он сможет помочь обезопасить деятельность всей московской резидентуры, да и не только. Через него можно будет получать информацию о намечаемых контрразведкой Союза мероприятиях по противодействию разведустремлениям ЦРУ по всему миру!
ЛжеСтасу присваивается псевдоним Коул и при первой же встрече выплачивается огромный гонорар - девять тысяч долларов (по тогдашнему курсу московского "черного рынка" это около пятидесяти тысяч рублей, или шесть "жигулей" первой модели), к заданию прилагался вопросник-задание.
Но Воронцов не спешит выполнять его. Получив деньги, он берет отпуск и с женой отправляется покутить в Сочи. Его коллеги и друзья будут немало удивлены его ночным телефонным звонком оттуда. Вдребезги пьяный, он звонил, чтобы поделиться с ними впечатлениями о меню на завтрак, обед и ужин, о концертах, на которых ему довелось побывать, о том, кого из звезд мира кино и эстрады он встретил на побережье, й прочее, и прочее, и прочее…
На все вопросы, откуда он взял деньги на поездку в Сочи, Воронцов отвечал стандартно: почившая в бозе бабушка оставила наследство.
Вызывает удивление другое: даже близкие приятели-коллеги Воронцова ни разу не поинтересовались: откуда вдруг у него появилась бабушка-дароносица, которая сумела в одночасье умереть, успев тем не менее оставить столь изобильное наследство внуку!..
Мистер "Миллион"
В конце августа 1985 года заместитель командира "Альфы" подполковник Владимир Зайцев был срочно отозван из отпуска и получил приказ подобрать и подготовить бойцов для "съема" Геннадия Сметанина, резидента ГРУ в Лиссабоне.
От нашего особо ценного агента Олдрича Эймса, возглавлявшего контрразведывательное подразделение в ЦРУ, стало известно, что Сметанин и его жена Светлана занимаются шпионажем в пользу США с 1983 года.
Резидент инициативно предложил свои услуги ЦРУ. Вызвавшись сотрудничать, он на первой же встрече за свои услуги запросил миллион долларов, за что получил оперативный псевдоним "Миллион", под которым и проходил в секретных платежных ведомостях ЦРУ.
Получив решительный отказ, Сметанин умерил свои аппетиты до 360 тысяч долларов. Пояснил, что именно такая сумма ему нужна, чтобы покрыть растрату казенных денег. ЦРУ заплатило ему, но к его истории отнеслось с подозрением, решив, что полковник просто хочет продать себя подороже. Действительно, верилось с трудом, что в такой крошечной оперативной точке, каким являлся Лиссабон, могли крутиться такие огромные деньги.
Однако псевдоним агенту оставили прежний - "Миллион".
…В августе Сметанин получил очередной отпуск и вместе с женой-подельницей прибыл в Москву.
Силами "наружки" и "слухачами" из Двенадцатого отдела КГБ СССР (прослушивание телефонов и внедрение микрофонов) за супругами велось круглосуточное наблюдение. Тотальный контроль принес результаты: были получены данные, свидетельствовавшие не только о том, что Сметанины по возвращении за границу собираются остаться там навсегда, но и прямо указывавшие на сбор ими дополнительных сведений для американских работодателей.
К примеру, полковник, неожиданно воспылав любовью ко всем своим сотоварищам по службе в ГРУ, стал активно посещать их на дому и во время застолий делать "фотографии на память". Ясно, что эти снимки значительно пополнили бы картотеки американских спецслужб, затруднив впоследствии работу наших военных разведчиков при выезде в заграничные спецкомандировки. Пробыв в Москве около трех недель, супруги-шпионы отправились в Казань, чтобы навестить и, как небезосновательно считали в КГБ, попрощаться с родителями и близкими.
"Лучшего места для негласного задержания шпионской парочки не придумать", - решил Зайцев и с группой захвата немедленно вылетел в Татарию.
Через три дня он понял, что скрытно "снять" супругов не удастся: они все время окружены многочисленными родственниками и друзьями. Тем не менее Зайцев не отказался от мысли провести "съем" именно в Казани, на вокзале или в аэропорту - в зависимости от того, какую обратную дорогу предпочтут Сметанины.
Свои соображения альфовец доложил в Центр и получил "добро".
12 сентября казанские сыщики наружного наблюдения, на которых возлагался контроль за шпионами, доложили Зайцеву, что объекты взяли билеты на самолет и 14 сентября должны вылететь в Москву. Одновременно слуховым контролем за телефонными разговорами брата Сметанина удалось установить, что объект конспиративно, с помощью своих родственников приобрел два билета на скорый поезд № 37 Казань - Москва.
Эти маневры "подопечного" насторожили Зайцева. На память пришли события пятилетней давности - обстоятельства побега за границу начальника отдела Восьмого главного управления (связь и шифровальная служба) Виктора Шеймова, который вместе с семьей был вывезен американцами на самолете прямо из аэропорта Внуково. Накануне побега Шеймов, чтобы иметь выигрыш во времени, в пятницу сообщил начальству, что на выходные дни уезжает на дачу к своему приятелю в Подмосковье. Поэтому его хватились лишь в понедельник, когда он уже был недосягаем.
"Уж не хотят ли американцы повторить шеймовский вариант со Сметаниными? Если да, то становится понятным демонстративное приобретение супругами билетов на самолет - это отвлекающий маневр. Значит, - продолжал анализировать ситуацию Зайцев, - в аэропорту они не появятся, там же надо проходить регистрацию, то есть светиться!"
Как назло утром того дня, когда супруги-шпионы должны были покинуть Казань, местная "наружка" их потеряла!
Не веря до конца в возможность побега Сметаниных, Зайцев начал лихорадочно листать сводки наружного наблюдения и слухового контроля, пытаясь найти в них какую-нибудь зацепку, ранее не замеченную деталь, которая могла бы указать на возможное место пребывания объектов… Нашел!
В день приезда Сметаниных в Казань им кто-то позвонил по межгороду. Услышав голос звонившего, Геннадий не стал с ним разговаривать, ограничился короткой репликой: "Я тебе перезвоню позже, извини, мы только что с дороги".
Казанские технари быстро установили, что звонок поступил от двоюродного брата объекта, проживавшего в поселке Козловка. Однако в дальнейшем Сметанин попыток связаться с ним не предпринимал, Но полной уверенности в этом не было, так как шпион мог позвонить брату с телефона своих многочисленных родственников и друзей.
Зайцев развернул карту Татарии. Так и есть! Козловка находится в непосредственной близости от железнодорожной магистрали Казань - Москва.
…До вылета самолета в Москву оставалось два часа, до отправления поезда - три, когда Зайцеву удалось убедить свое руководство в Центре, что ему с группой захвата необходимо выехать в Козловку.
Действительно, что оставалось делать? Ясно было, что приобретение билетов на самолет - блеф.
Билеты на поезд? Но Сметаниным не обязательно погружаться в поезд именно в пункте отправления - Казани, они спокойно могут сесть и в Козловке, что всего в сорока километрах. Если, конечно, они еще там!
На всякий случай Зайцев решил выждать еще час, оставаясь в Казани. В Козловку он выслал разведдозор во главе со своим заместителем Виталием Демидкиным.