Вечером того же дня Ричард по собственной инициативе обратился к восставшим со стены Тауэра, он предложил встретиться следующим днем на пустыре Майл-Энда. Четырнадцатого июня Ричард в сопровождении мэра Лондона Уильяма Уолуорта отправился на встречу с предводителями мятежников. Те выказали королю почтение и зачитали свою петицию с требованиями об отмене крепостничества и предоставления крестьянам права свободно продавать свой труд. Король согласился удовлетворить эти требования и отправился обратно в Тауэр, рассчитывая, что мятежники разойдутся. Однако во время его отсутствия эта королевская резиденция была захвачена толпой. Гарнизон замка по непонятной причине не стал оказывать сопротивления. Ворвавшись в замок, бунтовщики схватили архиепископа Садбери, Хейлза, Легга и лекаря Джона Гонта и обезглавили их на Тауэрском холме. Головы казненных позже были выставлены на Лондонском мосту на всеобщее обозрение. Толпа ворвалась в покои королевы-матери, сильно напугав ее. После того как толпа покинула Тауэр, Джоанну отвезли в замок Бейнард в Блэкфрайерз, туда же позже прибыл и король.
Пятнадцатого июня Ричард отправился на встречу с Уотом Тайлером, возглавлявшим мятежников из Кента. Они требовали конфисковать церковные владения, ликвидировать власть знати, устранить всех епископов. Король был готов удовлетворить все эти требования, но Тайлер, не поверив Ричарду, повел себя надменно. Сопровождавшие короля вельможи не выдержали, и люди из свиты мэра Уолуорта убили Тайлера.
Возбужденная толпа угрожающе двинулась вперед, но положение спас король, сохранивший хладнокровие. Он пришпорил коня и закричал: "Не бойтесь! Я ваш вождь! Идите за мной!" Восставшие поверили Ричарду, который, хотя люди мэра окружили повстанцев, предпочел не чинить расправу над бунтовщиками.
Хотя подушный налог и был отменен, восставшим не удалось добиться большего. Двадцать третьего июня в Эссексе король отказался подтвердить данные им обещания, 2 июля в Челмсфорде аннулировал "данные второпях" помилования. Он сам возглавил суд в Сент-Олбансе, приговоривший к казни 15 главарей мятежников, включая Джона Болла. Однако многие бунтовщики отделались мягким наказанием, а 30 августа Ричард объявил о прекращении арестов и казней. Тем не менее в народе сохранилась память о нарушении королем данного им слова.
Но и после совершеннолетия дяди постоянно вмешивались в государственные дела. Так, в 1386 году, когда Ричард потребовал введения новых налогов, парламент образовал специальный комитет, в которую вошли герцоги Йоркский и Глостерский, и на год фактически лишил Ричарда власти.
Ричард II начал править сам в 1 389 году, когда ему исполнилось 22 года. Он призвал двоих своих дядюшек и спросил: "Как по-вашему, мне сколько лет?" - "22, сир". - "В таком случае вы мне больше не нужны".
Он распустил комитет, обещал соблюдать законы и несколько лет правил спокойно. Однако обид, нанесенных дядями, не забыл. В июне 1 397 года по обвинению в подготовке мятежа был схвачен и брошен в тюрьму герцог Глостер. Через несколько месяцев он умер, причем у современников сложилось мнение, что Глостера убили по приказу короля, который не смог бы доказать в суде вину герцога. На следующий год жертвой Ричарда стал Генрих Болингброк, сын герцога Ланкастера. Герцог Норфолк донес королю, что Генрих неуважительно отзывался о нем. По другой версии, с аналогичным доносом к королю пришел Болингброк. Лорды обвинили друг друга лжецами. Ричард сначала хотел, чтобы их спор решился поединком, но затем изгнал обоих из страны. Через три месяца опечаленный изгнанием сына умер старый герцог Ланкастер. Король конфисковал все его имения.
Первая женой Ричарда стала королева Анна Богемская. Брак был счастливым, но бездетным. В 1394 году Анна умерла, и Ричард долгое время был безутешен. Он устроил ей пышные похороны в Вестминстерском аббатстве, а часть дворца Шин, в которой умерла Анна, велел снести.
Дяди все живы, у них подрастают свои дети, кузены. Ричарду необходим собственный наследник, причем брак должен быть дальновидным, политическим. В 1 396 году Ричард подписал с Францией перемирие на 28 лет. Мир был заключен в Кале. Чтобы подчеркнуть миролюбие этой встречи, дядюшки Ричарда прислуживали королю французскому, а родственники Карла VI прислуживали королю английскому. Обе страны устали в этой войне. По одному из условий этого перемирия Ричард женится в 1396 году на семилетней французской принцессе Изабелле. Он собирается дождаться ее взросления, чтобы брак стал настоящим, а не формальным. Ожидание его устраивает - скорбь по любимой Анне еще не прошла, а к девочке Изабелле он искренне привязался.
Помимо того, Ричард постоянно окружал себя фаворитами - вернее, ловкие льстецы сами умело использовали тщеславие и наивность молодого короля. Он настолько безоглядно потакал их капризам и требованиям, что это породило слухи о его нетрадиционной сексуальной ориентации, что на самом деле было выдумкой.
С начала 1 399 года Ричард объезжал страну. При нем постоянно были 400 чеширских лучников. Король стал бездумно тратить деньги, которых ему не хватало. Средства могли поступить в казну только за счет войны, но в это время было перемирие с соседними странами. Король постоянно вымогал деньги у общин и отдельных лиц. К маю 1 399 года он был должен 6570 фунтов лондонцам, 5550 фунтов разным общинам, 3] 80 фунтов церкви и 1 220 - частным кредиторам. Подобная политика привела к тому, что его популярность в стране стала очень низкой, его ненавидела не только знать, но и большая часть населения.
Третьего февраля 1 399 года умер Джон Гонт, всегда остававшийся соратником короля. Смерть Гонта оказалась фатальной для короля. Наследником Джона Гонта по закону был изгнанный Генрих Болингброк. Но король отказался признать завещание герцога: его огромные владения он раздал своим фаворитам - герцогам Эксетеру, Албермайлю и Суррею. Кроме того, он заменил десятилетнее изгнание Болингброка на пожизненное.
Ко всему прочему короля окружали прорицатели и шарлатаны, которые предсказывали ему великие достижения. По сообщениям хронистов, во время церковных праздников король восседал на троне, заставляя всех проходивших падать к его ногам. Во всех путешествиях его сопровождала вооруженная охрана.
Генрих Болингброк решил бороться за свои права. Воспользовавшись тем, что летом 1399 году Ричард отправился в военной поход против ирландцев, Генрих с небольшим отрядом высадился в Англии и двинулся на Лондон. К нему присоединились многие вельможи, опасавшиеся деспотичного Ричарда. Когда в августе Ричард вернулся из Ирландии, он был арестован.
В конце сентября Ричарда перевезли в Лондон, разместив в Тауэре. Двадцать девятого сентября он в присутствии множества свидетелей подписал акт об отречении от престола, после чего положил корону на землю, отдавая ее таким образом Богу. Тридцатого сентября в Вестминстере собралась ассамблея. На ассамблее присутствия короля не требовалось. Трон остался пустым. Архиепископ Йоркский зачитал отречение короля, а также документ, в котором перечислялись все его преступления. Отречение Ричарда было признано ассамблеей. Далее выступил Генрих Болингброк, предъявив свои претензии на трон, после чего его провозгласили королем.
За свой деспотизм Ричард был приговорен к пожизненному заключению в замке Понтефракт, где через несколько месяцев он умер в 33 года по неизвестным причинам. После его смерти малолетнюю жену вместе с няньками и куклами отправили обратно во Францию.
Династия Плантагенетов к тому моменту находилась на престоле в Англии 250 лет. На Ричарде II она закончилась.
Вестминстер предназначался отнюдь не только для торжеств, и пришлось ему повидать не только коронации или пиры. Вестминстерхолл служил местом слушаний уголовных и гражданских дел, поскольку именно там проводили заседания Суда королевской скамьи, канцлерского суда и суда общих тяжб. Там заседал и английский парламент. За следующий, XV век дворец постепенно становился не столько местом, где жил король, сколько местом, где работала королевская администрация. И когда в 1511 году Генрих VIII и его супруга Катерина Арагонская пышно отмечали там рождение наследника, который, увы, вскоре скончался, это празднование оказалось для дворца последним.
В следующем году там вспыхнул сильный пожар, поглотивший значительную часть здания с личными покоями короля, и Генрих VIII, который за время своего царствования выказал себя просто-таки коллекционером дворцов, больше там никогда не жил. Официально Вестминстер все еще был резиденцией монарха, и в Вестминстер-холле праздновали коронации, но в остальном дворец заняли теперь парламент и суды, и он уже почти не был связан с частной жизнью монарха. А в 1536 году вышел акт, постановивший, что Вестминстерский дворец, "старый дворец короля", юридически отныне только часть "нового дворца короля", впоследствии получившего название Уайтхолл.
Правда, парламенту во дворце приходилось нелегко - как и любой старинный дворец, Вестминстерский представлял собой нагромождение построек разного времени, часть из которых пострадала во время пожаров и так и не была восстановлена, а часть просто не была предназначена для заседаний, да еще не одной, а сразу двух палат - палаты лордов и палаты общин. И если первая все эти годы заседала в "палатах королевы", самой старинной части дворца, то вторая, начиная с 1547 года, начала заседать в часовне Святого Стефана.
В 1605 году заговорщики едва не взорвали палату лордов в день открытия парламента вместе с представителями обеих палат и самим королем Иаковом I, однако Пороховой заговор был раскрыт, и с тех пор 5 ноября в память об этом событии празднуют ночь Гая Фокса, паля из фейерверков и сжигая чучело Фокса, который собирался поджечь фитиль, тем самым изменив судьбу Британии.
В январе 1649 года в Вестминстер-холле состоялось заседание суда, и на этот раз судили не кого-нибудь, а короля Карла I.
Можно по-разному относиться к личности этого монарха, но нельзя не посочувствовать тому, кому довелось побыть заключенным, стать осужденным и шагнуть на эшафот, и все это - в стенах своих лее дворцов.
Когда на престол взошел Георг IV, он поручил архитектору сэру Джону Соану реконструировать палату лордов - старинное здание, которое некогда пощадил так и не случившийся взрыв Порохового заговора, снесли, а вместо него выстроили так называемую Королевскую галерею. Здание было в модном неоклассическом стиле, и чтобы оно хотя бы как-то соответствовало остальному дворцу, архитектору пришлось украсить фасад готическими деталями. Словом, Вестминстерский дворец пытались починить, реконструировать, изменить то в одном месте, то в другом, что только ухудшало ситуацию.
Потом случился пожар. Один из современников, имея в виду старый Вестминстерский дворец, сказал, что ему казалось, что "с потерей этого молчаливого свидетеля история моей родной страны превратится в сон, в котором скользили бы тусклые тени участников событий".
В марте 1835 года была назначена особая комиссия по восстановлению дворца. Здание должно было быть в "национальном стиле", и решили, что это будет готический или елизаветинский стиль. В 1836 году победил архитектурный проект Чарльза Барри. По его плану уцелевшие старинные строения, такие как Вестминстер-холл и башня, некогда использовавшаяся для хранения казны, должны были быть вписаны в новое здание.
Первый камень заложили в 1840 году, спустя двенадцать лет были готовы помещения для палаты общин и палаты лордов (вторая - на несколько лет раньше), но всего работы заняли около тридцати лет. Новый парламент был огромным. Более тысячи комнат, коридоры общей длиной чуть меньше пяти километров; башня Виктории, названная в честь правившей тогда монархини, была в 1860 году вторым по высоте зданием в мире.
Королевская галерея - огромный зал, по которому проходит королевская процессия в день открытия парламента. Стены и потолок расписаны фресками на тему легенд о короле Артуре, военного прошлого страны или самых важных сцен со страниц исторических хроник, портреты монархов. Окна - с витражами в виде гербов.
В огромном зале палаты лордов стоят скамьи, покрытые красной тканью (в отличие от зеленой в палате общин); трон под золотым балдахином почти всегда стоит пустым, кроме как в день открытия парламента. Рядом с троном - красный "мешок с шерстью". Это сиденье без спинки и подлокотников, набитое шерстью (его ввели в обиход, как предполагают, при Эдуарде III, шерсть символизировала важность торговли этим продуктом для английской казны - теперь шерсть там не только английская, а из всех стран Британского содружества). Некогда это было сиденье лорда-канцлера, председателя палаты лордов, спикера палаты - с 2005 года спикером может быть не только лорд-канцлер. По одну сторону сидят церковные члены парламента и те светские члены, что принадлежат к правящей партии, по другую - оппозиция, а посередине - те, кто не принадлежит ни к одной партии. Здесь каждый год, во время торжественной церемонии открытия парламента, произносит монарх тронную речь; несмотря на "королевское" название, это программа действий правительства на очередной год, и пишет ее не монарх, а члены кабинета министров.
В палату общин, расположенную в противоположном, северном конце здания, монарх никогда не заходит. Это одно из немногих помещений парламента, которое было разрушено во время бомбежки Лондона во Вторую мировую и позднее перестроено.
Вестминстерский дворец выглядит почти так же, как выглядел почти полтора века назад, когда его только построили. Архитектору Чарльзу Барри недаром присвоили рыцарское звание - он сумел предусмотреть все необходимое и для повседневных заседаний, и для торжественных приемов, и для работы, и для отдыха. Парадные залы, кабинеты, библиотеки, столовые, комнаты для отдыха, сочетающие в себе красоту и комфорт.
СЕНТ-ДЖЕЙМССКИЙ ДВОРЕЦ
Адрес: Мальборо-роуд, SW1A
Сент-Джеймский дворец - одна из официальных королевских резиденций, в отличие от других дворцов Генриха VIII. Этот дворец, как и многие другие, связан с его именем.
Больница Святого Иакова ("Сент-Джеймса" на английском) была построена в Лондоне в незапамятные времена для больных проказой. Еще в 1290 году король Эдуард I подтвердил права больницы на переданные ей участки земли и в канун дня Св. Иакова разрешил проводить там ярмарку (ставшую родоначальницей знаменитой некогда May Fair, ежегодной майской ярмарки - она дала название Мэйферу, одному из центральных кварталов Лондона). В середине XV века больницу перестроили, а в 1531 году ее выкупил Генрих VIII. Он купил луга вокруг Сент-Джеймса и сам Сент-Джеймс, и воздвиг там прекрасный дворец, и парк, и построил множество великолепных и просторных зданий. Сестрам-монахиням, которые ухаживали за больными, было назначено содержание, самих больных распустили, а старое здание снесли. На его месте построили небольшой дворец из красного кирпича в типичном тюдоровском стиле. Сейчас от него сохранилась лишь часть с главным входом.
С самого начала Сент-Джеймс строили не как главную резиденцию - у короля были и Ричмонд, и Хэмптон-корт, и Уайтхолл, и другие, более скромные дома. Принято считать, что новый дворец предназначался для Анны Болейн, ради которой он оставил верную и преданную Катерину Арагонскую, ставшую матерью будущей великой королевы Елизаветы I. Инициалы Генриха и Анны и сейчас можно видеть над входом во дворец. Однако если учесть, что Анна стала королевой в 1533 году, а три года спустя ее казнили, то вряд ли она успела пожить там, - скорее всего, строительство закончили только к концу 1530-х годов.
Потолок часовни дворца, частично сохранившейся до наших дней, расписывал Ганс Гольбейн. В то время Генрих собирался жениться в очередной раз, так что инициалы, украшающие часовню, относятся уже не ко второй супруге, Анне Болейн, а к четвертой, Анне Клевской. Правда, этот брак оказался очень коротким, и неудивительно, что в одном из уголков часовни герб Генриха соединен с гербом Катерины Говард, его пятой жены, - он развелся с Анной и женился на Катерине в течение месяца, так что художнику, видимо, срочно пришлось дополнить роспись в честь новой, очередной королевы.
Окруженный полями и лесом, которые позднее превратились в парк, Сент-Джеймсский дворец стоял достаточно уединенно, чтобы монарх, приезжая туда время от времени, мог отдохнуть и даже поохотиться.
В конце XVI века испанский посол в Англии писал о дворце, что его "построил король Генрих для королевских отпрысков". Эдуард VI, единственный законный сын Генриха, мало бывал там - и когда был принцем, и когда стал королем. Зато во дворце Сент-Джеймс успел пожить Генрих Фицрой - бастард Генриха VIII.
Сын красавицы Елизаветы Блаунт, фрейлины королевы Катерины Арагонской, крестник кардинала Томаса Вулси, Фицрой был хотя и незаконным, но любимым ребенком. Когда ему было шесть лет, король даровал ему титул герцога Ричмондского и Сомерсетского. В ноябре 1533 года его женили на Мэри Говард, двоюродной сестре Анны Болейн, - незадолго до этого, в мае, Анна стала женой Генриха VIII. Может быть, юный герцог и достиг бы еще больших высот при дворе (хотя вряд ли отец назначил бы его наследником), но в 1536 году, в возрасте всего семнадцати лет, он скончался в Сент-Джеймсском дворце, скорее всего, от болезни легких.
После смерти самого Генриха в 1547 году во дворце некоторое время жила его вдова Катерина Парр, впрочем ненадолго его пережившая, - вскоре она вышла замуж и умерла в родах. Последняя жена, достойная и добрая женщина, заботилась обо всех детях Генриха, и Мария, дочь короля от Катерины Арагонской, навещала мачеху в Сент-Джеймсском дворце.