Все тот же Палий побывал и в "знаменитом" Хаммельбурге, о чем оставил достаточно подробное описание: "Хаммельбург - старинный немецкий город на севере Баварии. Международный лагерь для пленных офицеров вырос вокруг военного городка еще кайзеровских времен. В центре находилось десятка полтора двухэтажных кирпичных казарм, складов, конюшен и административных зданий, а во все стороны расползались улицы стандартных деревянных, в основном трехкомнатных бараков. Лагерь был разделен на 9 блоков, из них 3 русских. С прибытием нашей группы население этих русских блоков стало около четырех тысяч человек. Все три русских блока и один блок, где находились казармы немецких солдат охраны, были по одну строну центральной части, а по другую был лагерь английских, канадских и американских пленных офицеров. Эти блоки были совершенно изолированы от нас, и я лично, за все два месяца пребывания в Хаммельбурге, ни разу этих "избранников судьбы" не видал. Все то, что нам говорили конвоиры на пути из Лысогор в Хаммельбург, было правдой: в офицерском лагере для всех этих наций были хорошо оборудованные бараки, библиотеки, спортивные площадки, клубы, даже кино…
Всем этим пленным офицерам была разрешена переписка со своими семьями, они получали личные и стандартные краснокрестские посылки, все были сыты, хорошо одеты. Все это было доступно для офицеров союзных армий разных национальностей, но не для нас, Богом забытой "советской" национальности. Здесь, в Хаммельбурге, конечно, было довольно чисто, не так скученно, были бани, нормальные армейские уборные, прачечная, раз в неделю работали парикмахеры, но питание было заметно хуже…"
Любопытную характеристику Палий дает и находившимся там советским генералам: "В группе пленных генералов Красной армии, содержавшихся в Хаммельбурге, - среди них были Карбышев, Лукин и ряд других с громкими именами, - в продолжение последних месяцев обсуждалось, что произошло, что происходит и чего можно ожидать в будущем, как в отношении исхода войны, так и в отношении судьбы всей массы советских пленных, переживших зиму 1941–42 годов. Теперь эти вельможи советской военной элиты понимали, что если Советский Союз устоял и не распался при первом сокрушительном ударе Германии, то будущее становится очень неопределенным. Там, в этом "генеральском бараке", не было единого мнения ни по одному вопросу, но у всех у них безусловно был известный "комплекс вины". Если бы осенью 1941 года они не растерялись, не спрятались за своими чинами, как улитки в раковинах, а решительно и настойчиво стали бы говорить с немецкой администрацией лагерей, используя авторитет крупных военачальников, признаваемый и немцами, то вполне вероятно, что условия существования пленных во многих лагерях можно было бы улучшить. Во всяком случае, можно было бы не допустить, чтобы внутренняя администрация этих лагерей попала в руки авантюристов и негодяев типа Гусева, Скипенко или Стрелкова, как это случилось в Замостье, где в генеральском бараке жил тот же Карбышев и другие генералы".
Свое видение событий в Хаммельбурге сохранил и В. Новобранец: "Нашей собственной внутрилагерной организации здесь уже не было. Командиров рот назначали сами немцы. На кухню немцы подбирали "придурков" тоже из наших предателей. По замыслу фашистов, в этом лагере после идеологической обработки должна была производиться вербовка командиров во власовскую армию или особые добровольческие легионы. Поэтому немцы здесь сосредоточили лучшие кадры гестаповцев, полиции и агентуры. Пропаганду вели на "научной основе": среди пленных распространялись книги, брошюры, плакаты, в которых "ученые" фашисты с "научных позиций" пытались ревизовать марксизм-ленинизм. В этой области особенно отличался некий Альт Брехт. Мы прозвали его "старый брехун" - по игре слов: альт - старый, а "брехт" - производное от простого русского - брехло, брехать.
Я попал в сектор старших штабных офицеров от майора до полковника. Младшие офицеры размещались в других секторах по соседству с нами".
Ходил он и к генералам, тем более многие из них были старыми знакомыми: "…встретил генерала Шепетова, товарища по Академии им. Фрунзе. После первых приветствий и обмена новостями узнал от него, что здесь находится еще один наш товарищ по выпуску - генерал Ткаченко Семен Акимович и наш любимый преподаватель профессор Академии Генштаба генерал Карбышев Дмитрий Михайлович. Ткаченко тот самый, который в 1937 году спас нашего однокашника Гладкова.
Ткаченко и Шепетов жили в одной комнате. Я пошел к друзьям по Академии, а потом мы втроем вышли на прогулку. Было о чем переговорить, вспомнить, погоревать и посмеяться… Во время нашей беседы подошел генерал авиации Тхор. Ткаченко познакомил меня с ним и кратко изложил суть моей беды. Генерал Тхор спросил, сколько нас прибыло и есть ли среди прибывших смелые, надежные люди, чтобы вовлечь их в подпольную работу. Я ответил, что сюда прибыла вся наша подпольная организация, полностью сохранившая свою дееспособность. <…>
От друзей я узнал, что существует и генеральская группа подпольщиков, которой руководит Карбышев. В нее входили генералы Шепетов, Ткаченко, Тхор, Зусманович, Мельников и другие".
3
По мнению Н.П. Дембицкого, "тяжелые условия лагерной жизни, строгая изоляция от внешнего мира, активная пропагандистская работа среди военнопленных существенно влияли на подавление духа и достоинства людей, вызывая чувство безысходности. Многие в результате увиденного и пережитого, поддавшись вражеской пропаганде, человеческим эмоциям, различным посулам и угрозам ломались и становились на путь сотрудничества с врагом, тем самым сохраняя себе жизнь, но при этом переходили в разряд изменников Родины. <…>
Значительное число военнопленных приспосабливалось к лагерной жизни и занимало выжидательную позицию. Вместе с тем в лагере находились и те, кто имел крепкие нервы и огромную силу воли. Именно вокруг них группировались единомышленники. Они совершали побеги, саботировали производство и совершали диверсии, оказывали помощь нуждающимся, верили в Победу и возможность выжить…"
Итак, побеги…
По одной из версий, командир 4-й танковой дивизии генерал-майор танковых войск А.Г. Потатурчев в ноябре 1945 года, после освобождения из концлагеря в Дахау, был арестован органами НКВД и умер в тюрьме в июле 1947 года. Но есть и другая версия, более правдивая. Ее приводит в своей документальной повести историк М.Ф. Кадет, опираясь исключительно на воспоминания вдовы генерала Марии Алексеевны Потатурчевой: "Пробираясь к линии фронта, Андрей Герасимович переоделся в гражданское. В Бобруйске случайно столкнулся с вольнонаемным, работавшим в тылу 4 дивизии, и тот узнал генерала. Завхоз (по определению Марии Алексеевны) предложил Потатурчеву на время укрыться и подлечиться в доме его родственника. Генерал согласился, а ночью его схватили немцы: завхоз, судя по всему, оказался предателем. После двухсуточных допросов Потатурчева повели на расстрел. Пуля навылет прошла ниже сердца. Мария Алексеевна позже видела шрамы на груди и спине. Очнулся Андрей Герасимович в воде, куда его, посчитав убитым, немцы сбросили с обрыва. Заполз в камыши. Под вечер окликнул мужчину, пасшего коров. Когда стемнело, за Потатурчевым пришла девочка и привела в хату. Там его вымыли, переодели, накормили. Позже отправили к партизанам. Оттуда генерал вновь направился к линии фронта. Дальнейшие подробности рассказала Мария Алексеевна: "В ночь на 4 января 1942 года Андрей Герасимович вышел из окружения в Тульской области и при содействии военных властей на машине доехал до Москвы. 5 января он явился в наркомат обороны, где ему предложили написать дома подробное объяснение всего произошедшего и затем приехать в наркомат. Утром 6 января мужа вызвали по телефону в наркомат и прислали за ним машину. Я проводила его до здания наркомата. Вечером позвонила повторно в наркомат, где мне ответили, что Андрей Герасимович приедет позже. Больше я его не видела. Мужа сначала держали в Лефортовской тюрьме, куда я носила передачи. Затем его перевели в Бутырскую тюрьму. Вскоре не стали принимать передачи. Позже объяснили, что 30 сентября 1945 года Андрей Герасимович умер в тюремной больнице. Он долго болел. 11 августа 1953 года я была вызвана в пенсионный отдел Министерства Обороны СССР, где меня известили, что есть постановление МВД СССР от 5 августа 1953 года о прекращении дела в отношении генерала Потатурчева Андрея Герасимовича и мне назначена пенсия за реабилитированного мужа…""
Начальник автобронетанковых войск 18-й армии генерал-майор танковых войск Н.Д. Гольцев удачно бежал из плена уже через две недели - 30 августа 1941 года, а 14 октября был арестован органами НКВД по обвинению в добровольной сдаче в плен врагу. Согласно записке Л. Берии, генерал Гольцев сознался в этом на следствии:
"10. ГОЛЬЦЕВ Николай Дмитриевич 1897 года рождения, бывший член ВКП/б/ с 1919 года, из рабочих. До ареста - начальник автобронетанковых войск 18-ой армии, генерал-майор. Арестован 14/Х-1941 года. Без сопротивления сдался немцам в плен. Сознался".
Имя Гольцева было внесено в список лиц, подлежащих суду с применением расстрела, который 29 января 1942 года утвердил И. Сталин, а 13 февраля Николай Дмитриевич был приговорен к высшей мере наказания. Сам приговор был приведен в исполнение 23 февраля. 17 сентября 1955 года определением Военной коллегии Верховного Суда СССР Гольцев был посмертно реабилитирован.
Командир 6-го стрелкового корпуса генерал-майор И.И. Алексеев в немецком плену содержался в комендатуре по охране тыла, а затем в Полтавском лагере военнопленных. "К работам немцами не привлекался, - писал в своей автобиографии генерал. - В период отправки пленных из г. Полтавы в центральный лагерь для военнопленных в г. Кременчуг, во время следования, в пути, в составе колонны (до 1000 чел.), бежал и в дальнейшем, пробираясь по тылу немцев, в конце октября 1941 г. вышел через фронт в районе г. Харьков на свои войска. По состоянию здоровья из штаба Юго-Западного фронта был отправлен на лечение в госпиталь в г. Куйбышев. 15 декабря 1941 г. по выходе из госпиталя был арестован органами НКВД. С 15 декабря 1941 г. по январь 1946 г. находился под следствием в Москве".
Алексеев был освобожден в январе 1946 года и в этом же месяце восстановлен в рядах армии и прежнем воинском звании. Из распоряжения Главного управления кадров был направлен на учебу на Высшие академические курсы при Высшей военной академии им. К.Е. Ворошилова. В июне 1947 года Алексеева назначили на должность начальника военной кафедры Уральского государственного университета в Свердловске. В сентябре 1953 года он вышел в отставку и прожил еще долгую жизнь. Умер Иван Иванович в 1985 году, всего год не дожив до своего девяностолетия.
Командир 51-й стрелковой дивизии генерал-майор П.Г. Цирульников бежал из лагеря военнопленных в Днепропетровской области. В ноябре 1941 года он вышел к своим, а 18 февраля 1942-го Петра Гавриловича арестовали, обвинив в преступном руководстве войсками и потере управления. На допросах в НКВД генерал Цирульников признал свою вину и даже рассказал о своем сотрудничестве с немцами, которому выдал всю известную ему служебную информацию. Однако категорически отрицал тот факт, что был завербован германской разведкой. 29 января генерала уволили из рядов Красной армии и практически в течение десяти лет он находился в заключении. Затем его осудили к 12 годам лишения свободы и только в августе 1953 года реабилитировали, восстановив в армии и прежнем воинском звании. После окончания Высших академических курсов генерал-майор Цирульников был назначен начальником военной кафедры Московского авиационного института. В 1957 году он вышел в отставку и умер в январе 1985 года.
Командир 10-й танковой дивизии генерал-майор танковых войск С.Я. Огурцов в немецком плену содержался в польском городе Замостье. В апреле 1942 года он был отправлен с эшелоном в Германию, но сумел выпрыгнуть из вагона, не доезжая до Люблина. Более месяца Сергей Яковлевич пробирался через польские леса на восток. Он пересек государственную границу СССР и встретил партизанский отряд под командованием Василия Манжевадзе. В этом отряде генерал Огурцов организовал и возглавил конную группу, с которой участвовал в разведывательных и боевых действиях против немецких тылов. Погиб генерал-танкист в бою 28 октября 1942 года на территории оккупированной Польши и был похоронен с почестями в лесу у села Зелина Томашувского района.
Командир 36-го стрелкового корпуса генерал-майор П.В. Сысоев в немецком плену находился под вымышленной фамилией рядового бойца. Прошел через лагеря военнопленных в Житомире, Ровно, Дрогобыч, Львов, Товкев и Грубежей. Как сообщается в книге "Комкоры", "в августе 1943 г. с группой военнопленных бежал из плена, взломав склад с оружием. До октября воевал в партизанском отряде из 5–25 человек, затем был помощником начальника штаба партизанского отряда А.Ф. Федорова. С апреля 1944 г. по январь 1946 г. проходил спецпроверку в органах НКВД.
После войны в марте 1946 г. П.В. Сысоев был направлен на учебу на ВАК при Высшей военной академии им. К.Е. Ворошилова, по окончании которых в январе 1947 г. назначен старшим преподавателем кафедры ВДВ этой академии. С ноября 1953 г. в запасе". Умер Павел Васильевич в апреле 1981 года, несколько месяцев не дожив до своего восьмидесятилетия.
4
Немало советских генералов погибло в немецкой неволе. Попробуем вспомнить всех.
1) Начальник артиллерии 11-го механизированного корпуса генерал-майор артиллерии Н.М. Старостин в немецком плену содержался в лагере г. Хелм (русск. Холм), что располагался на юго-востоке Польши. Это так называемый шталаг № 319, предназначенный исключительно для рядового и сержантского состава из числа советских военнопленных. Известен как самый большой лагерь военнопленных на польской территории, действующий с июля 1941 года. В ноябре 1941 г. Николай Михайлович был расстрелян за антинацистскую пропаганду.
2) Командир 172-й стрелковой дивизии генерал-майор М.Т. Романов в плену вел себя достойно. Сначала находился в Луполовском лагере смерти - (шталаг № 341) создан в августе 1941 года на окраине Могилева - в районе Луполова, был обнесен колючей проволокой, по которой пропускался электрический ток. Военнопленных содержали в антисанитарных условиях (свирепствовал тиф), пытали, морили голодом, расстреливали. 19 ноября 1941 года после неудачного побега генерал Романов был переправлен в лагерь в г. Хаммельбург, где 3 декабря умер от последствий ранения, полученного в бою.
3) Командир 12-го механизированного корпуса генерал-майор танковых войск Н.М. Шестопалов умер в госпитале дулага № 102 (пересыльный лагерь, обычно располагавшийся на открытом пространстве и реже в сельскохозяйственных и других постройках) на севере Литвы в Шяуляе 12 июля 1941 года. Посмертно был награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.
4) Командир 113-й стрелковой дивизии генерал-майор Х.Н. Алавердов в Хаммельбургском лагере вел антифашистскую агитацию и призывал к мятежу против лагерного режима. За все это его перевели в тюрьму Нюрнберга, но и там Христофор Николаевич продолжал агитировать своих сокамерников. Именно за это генерал Алавердов был расстрелян немцами в конце 1942 года.
5) Командир 6-го кавалерийского корпуса генерал-майор И.С. Никитин в плену сначала содержался во Владимир-Волынском лагере военнопленных. Согласно данным книги "Комкоры", он был одним из организаторов подпольной борьбы с фашистами. "Затем направлен в концлагерь Хаммельбург, откуда в январе 1942 г. переведен в Нюрнбергскую тюрьму. По данным ГУК МО, в апреле 1942 г. И.С. Никитин был расстрелян за отказ сотрудничать с врагом. Это подтвердили генерал-майоры К.А. Добросердов и И.П. Бикжанов, которые также находились в фашистских застенках".
6) Командир 212-й мотодивизии генерал-майор технических войск С.В. Баранов в плену содержался в лагере военнопленных в г. Замостье. В феврале 1942 года Сергей Васильевич заболел тифом и от болезни и истощения скончался.
7) Командир 58-й горнострелковой дивизии генерал-майор Н.И. Прошкин содержался в лагере для военнопленных в г. Замостье. Там он заболел тифом и в январе 1942 года умер.
8) Командующий 20-й армией генерал-лейтенант Ф.А. Ершаков содержался в лагере военнопленных в районе г. Вуль-хайд, что под Берлином. Весной 1942 года был переведен в Хаммельбург, где в июле того же года умер от разрыва сердца.
9) Заместитель командира 6-го кавалерийского корпуса генерал-майор А.Б. Борисов был расстрелян в день своего пленения 27 мая 1942 года как еврей.
10) Заместитель командира 11-го механизированного корпуса генерал-майор П.Г. Макаров в немецком плену содержался в лагерях в Замостье и в Хаммельбурге. В декабре 1942 года его перевели в концлагерь Флоссенбюрг (концентрационный лагерь СС в Баварии возле города Флоссенбюрг на границе с Чехией; во время Великой Отечественной войны 15 октября 1941 года в концлагерь поступила первая партия советских военнопленных), где от побоев и истощения заболел туберкулезом. Осенью 1943 года Петр Григорьевич был убит.
11) Командир 80-й стрелковой дивизии генерал-майор В.И. Прохоров в плену содержался в Хаммельбурге. Осенью 1942-го был переведен в концлагерь Флоссенбюрг, где стал одним из руководителей Сопротивления. Погиб в октябре 1943 года от побоев и голода.
12) Заместитель командира 62-й авиационной дивизии генерал-майор авиации Г.И. Тхор в плену содержался в Хаммельбурге. За антинацистскую агитацию он был переведен в Нюрнбергскую тюрьму, где в январе 1943 года его расстреляли. Указом Президента СССР М. Горбачева от 26 июня 1991 года за "мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов", генерал-майор авиации Г.И. Тхор был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.
13) Командир 5-й стрелковой дивизии народного ополчения И.А. Пресняков, по данным книги "Комдивы", "попал в плен и помещен в Рославльский лагерь, а оттуда переведен в г. Могилев, далее в начале мая 1942 г. - в г. Кальвария (Литва). В июле 1942 г. предпринял неудачную попытку побега, после чего направлен сначала в лагерь военнопленных Хаммельбург (Бавария), в декабре - в Нюрнбергскую тюрьму, а оттуда - в лагерь военнопленных Флессенбург, где И.А. Пресняков 5 января 1943 г. был казнен".
14) Командир 14-й гвардейской стрелковой дивизии Герой Советского Союза генерал-майор И.М. Шепетов в немецкий плен попал раненым. Больше месяца его лечили в госпитале немецкой крепости Летцен и только затем перевели в Хаммельбургский лагерь. В нем он пробыл с июля по декабрь 1942 года. По данным А. Слоневского, генерала Шепетова выдал один из военнопленных. В тюрьме г. Нюрнберга Иван Михайлович в камере № 42 целых 17 дней ожидал суда, где за противодействие немецким властям получил статус политзаключенного и был направлен в концлагерь Флоссенбюрг. В лагерь смерти генерал Шепетов прибыл в составе группы из 10 заключенных 5 января 1943 года, а 21 мая за попытку побега его расстреляли.
15) Начальник артиллерии 3-й ударной армии генерал-майор артиллерии М.О. Петров умер в плену 21 ноября 1943 года от полученных ранений в момент пленения.