В наиболее важных в тактическом отношении пунктах деятельность НБО против Черноморского флота проводилась через специальные команды, дислоцировавшиеся в Керчи и Мариуполе. В деятельности НБО особое место отводилось подготовке и заброске диверсантов и террористов в расположение частей и соединений советского флота. Для этого НБО координировал свою работу с армейской разведкой - командой "Абвера-2", специально прикреплённой для этой цели к НБО.
Подготовкой агентуры НБО занимались четыре специальные школы разведчиков, диверсантов и радистов в посёлке Тавель, радистов - в Евпатории, разведчиков - в Симеизе и Мариуполе. В этих школах обучались главным образом бывшие военнослужащие советского Военно-Морского Флота, попавшие в плен или добровольно перешедшие на сторону противника. Однако, начиная с 1944 г., школы стали укомплектовываться за счёт белоэмигрантов и гражданских лиц, которые по той или иной причине стали сотрудничать с гитлеровцами…
Разведывательные мероприятия против Черноморского флота осуществляла также румынская "Специальная служба информации" (ССИ), которая являлась органом совета министров Румынии…"
Зафронтовая работа контрразведки Черноморского флота хоть и велась в течение всей войны, однако лишь с 1943 года она стала в полной мере решать контрразведывательные задачи. Именно начиная с этого года в тыл противника стали забрасываться специально подготовленные агенты. Например, если в 1941 году в тыл противника были заброшены 19 агентов, то в 1942 году - только 9.
Теперь же при ОКР Смерш ЧФ была создала специальная школа зафронтовых разведчиков, рассчитанная на обучение IS человек. Ог-бор кандидатов в неё производился в основном из советских граждан, проживавших на оккупированной территории и хорошо знакомых с районом намеченной выброски.
Как сообщается в книге Смерш, "в 1943-1944 гг. было подобрано и после специальной подготовки в спецшколе переброшено в тыл противника 12 зафронтовых агентов. Перед ними ставились следующие задачи: внедрение в разведорганы противника, перевербовка вражеской агентуры, а также выявление агентуры, намеченной к оседанию на Черноморском побережье…
Удачно была проведена зафронтовая операция под кодовым названием "Вперед". Она предусматривала выявление официальных сотрудников немецкого разведывательного органа НБО и проведение перевербовок вражеской агентуры в Николаеве. В феврале 1944 г. в оккупированный город проникли зафронтовыс агенты "Ястреб" и "Грозный". "Ястреб", использовав свои довоенные связи, устроился на работу в водпую полицию переводчиком. Ему удалось выявить восемь агентов подразделения НБО…
В свою очередь, важные сведения, добытые агентом "Грозным", использовались в розыскных мероприятиях ОКР Смерш Черноморского флота и в органах НКГБ СССР".
Благодаря этой операции и был опознан Ильинский, он же Сидоров.
В Николаеве из разведкоманды через линию фронта бежали личный шофер Цирке - Ткаченко и сотрудник Филиппов. "О начальнике разведкоманды было известно, что он уроженец Прибалтики, бывший офицер царской армии и армии генерала Н. Юденича.
Во второй половине июля 1944 года через Днестр были переброшены четыре немецких агента. Уже 29 июля они давали показания офицерам Смерша, в которых подробно описали Сидорова, Дальнейшая работа контрразведчиков только подтвердила переквалификацию Ильинского".
Тогда и было установлено личное участие "Сидорова" в заброске немецкой агентуры в тыл Красной армии.
В 1943 году начальник разведки 6-й гвардейской механизированной бригады гвардии капитан Гордон, раненный в ногу, оказался в плену. В больнице Елановских карьеров, где Юрий лежал с тифом, его арестовала немецкая жандармерия. Как выпускник мореходного училища, то есть судоводитель, знающий акваторию Черного и Азовского морей, он не мог не заинтересовать немецкую разведку. А именно - то самое подразделение, которым командовал обер-лейтенант Цирке. Позже, на допросах в Смерше он покажет: "По существу, это не была вербовка. По лагерю объявили, чтобы все моряки построились, а когда все имеющие отношение к морю выстраивались, их опрашивали… и просто уводили из лагеря. Многие попадали и без морской специальности.
…Я добровольно поступил не в разведку немцев, а в военно-морскую часть, оказавшуюся позже, как я узнал, разведгруппой Цирке. Я поступил в немецкую часть добровольно, потому что не хотел возвращаться в лагерь военнопленных и считал, что служба у немцев давала возможность при удобном случае перейти на сторону наших советских войск. Я не ставил перед собой задачи бороться с советской властью и помогать врагу. Уйти из немецкой военно-морской разведки я не мог в силу того, что это означало бы лишиться жизни. Кроме того, я решил действовать на свое усмотрение и, имея кое-какой опыт в разведывательной работе, собрать сведения, с которыми потом перейти на сторону советских войск".
Таким образом, Гордон попал в качестве матроса на немецкий катер, на котором перебрасывали шпионов и диверсантов через Азовское море в тыл Красной армии. Но, будучи разведчиком, он сумел установить контакт с двумя агентами разведцентра, бывшими военнопленными Геращенко и Коровиным, убедив их, оказавшись в тылу Красной армии, добровольно прийти в военную контрразведку Смерш. И надо сказать, что это сработало. Оба диверсанта, оказавшись на советской территории, явились в советскую контрразведку, а затем под её контролем "выполнили" все задания немцев и вновь вернулись к Цирке, но уже в другом качестве…
Через них было передано задание Ю. Гордону от руководства Разведуправления Черноморского флота.
Всё же о высокой квалификации агентуры НБО говорит следующий факт: за период с 1943-го но 1945 год ОКР "Смерш" ЧФ выявил всего 44 агента, из которых только 17 явились с повинной.
Так Ильинский, он же Сидоров ещё раз попал в перекрестие Смерша.
Факт работы Ильинского на немецкую разведку был достоверно установлен в 1943 году после захвата штабных документов немцев в Сталинграде. К концу Великой Отечественной войны в органах Смерша на него было заведено дело, где была накоплена вся информация из показаний арестованных немецких агентов, от бежавших из плена, от жителей оккупированных городов, где он работал, а также от заброшенной в тыл врага своей агентуры.
7
Отступление германской армии напрямую влияло и на передвижение группы Цирке. Она уходила всё дальше на Запад. Например, с сентября по декабрь 1944 года группа располагалась в Вене, но уже никакой работы не вела. В итоге её расформировали. Часть сотрудников ушла в части РОЛ Власова, а сам Сидоров как ценный специалист был переведён в разведгруппу капитана Рикгофа (МАК-169), дислоцировавшуюся на Балтике. Там он находился до февраля 45-го, пока но указанию одного из немецких штабов остатки группы не направились обратно в Австрию. Но там уже шли бои, и Ильинский принимает pemeirac затеряться среди беженцев и военнопленных. До победы он преспокойно работал у австрийского крестьянина на хуторе, расположенном в 30 километрах от Зальцбурга.
Однако перед тем как осесть, Борис Ильинский с разрешения своего начальника выезжал в Италию, где близ Милана в немецкой части служила его любовница - Валентина Лазарева. Став опытным разведчиком, Сидоров готовится к приходу Красной армии. И, надо сказать, готовится основательно. Только этим можно объяснил" его появление в лагере для военнопленных в Зальцбурге, подлежащих отправке на Родину. Уж для кого, но для него это был неоправданный риск. И тем не менее…
Он шел на явный риск. Шел уверенно, с каким-то внутренним чутьём на успех. И, надо сказать, оно не подвело его.
Через две недели Ильинского в числе прочих военнопленных передали советскому командованию. В лагере для репатриируемых он назвал себя Лазаревым. Под этой фамилией и проходил фильтрацию. Сама по себе эта процедура, если её так можно назвать, была достаточно жесткой. Она включала в себя обычные допросы, иногда даже с пристрастием. Очные ставки с присутствием свидетелей. А самое главное - проверку данных бывшего военнопленного. Каким образом Ильинскому, Сидорову и Лазареву удалось се пройти, остаётся великой загадкой, так как вычислить его было делом обыкновенной техники. И всё-таки ему удалось то, что даже не удавалось обыкновенным военнопленным, на которых могли что-то нехорошее показать товарищи. На него показать было абсолютно нечего. Другая фамилия, чужая биография. Одним словом, профессионально подготовленная легенда, в которую поверили!
Л ведь он должен был рассказать об обстоятельствах пленения, о том, какие документы и вооружение имел при себе. Подробно рассказать о пребывании в плену, где подвергался регистрации, где подвергался аресту и допросам. В фильтрационном деле перечислялись люди, с которыми военнопленный был в неволе. Также пребывание в плену должны были подтвердить как минимум два человека, показания которых подшивались в фильтрационное дело.
В результате в нём появлялся следующий документ:
"Утверждаю
Нач. отдела контрразведки
СМЕРШ …
Заключение
…я, старший оперуполномоченный… рассмотрев материал на бывшего военнопленного Лазарева Бориса Николаевича НАШЁЛ:
Что по состоянию на… 1945 года компрометирующих данных на проверяемого не добыто
По учёту розыска агентуры противника не проходит.
ПОСТАНОВИЛ:
Лазарева Б.Н. отнести к… категории и передать командованию… по нарядам… с последующей разработкой но месту работы.
Оперуполномоченный (личная подпись)".
Легенда сработала!
В августе 1945 года Борис Лазарев прибыл в венгерский город Секишвар для прохождения службы на должность бойца караульной роты в 356-й батальон аэродромного обслуживания 5-й Воздушной армии. В новом подразделении он абсолютно на хорошем счету, где не просто отлично служит, а еще и участвует в спортивных соревнованиях по футболу и волейболу. Нареканий никаких. На то он и разведчик!
В ноябре 1945 года Лазарев демобилизуется из армии. В военкомате Горьковской области, куда он вернулся из Венгрии, ему выдадут военный билет, в котором будет записало, что весь период Великой Отечественной войны он прослужил в полевой авиаремонтной мастерской.
Одним из первых документов, который еще раз закрепил новую фамилию Ильинского после возвращения в Горький, стало удостоверение, выданное ему как Лазареву Б.Н. 5 февраля 1946 года, "в том, что он действительно работает в жилищной части КЭЧ гарнизона г. Горького в должности ст. кочегара. Удостоверение действительно по 15 апреля 1946 г.
Начальник жил. части Горьковского гарнизона Иванов".
8
В течение семи лет Ильинский-Лазарев умело скрывался от органов государственной безопасности. В течение семи лет он менял места работы, разъезжая по всей многонациональной стране. Больше чем на год он не задерживался нище. Менял, как перчатки, женщин, у которых находил своё временное пристанище. Так и жил, чередуя общежития и частные дома, города, женщин и работу.
Но судьба матери и близких не давала ему покоя. Впервые в Тулу Ильинский приехал в 1945 году. Второй раз он вернулся в родные края через четыре года. Но так как ни в 45-м, ни в 49-м он не смог найти свою родню, приехал туда и в третий раз…
Безнаказанность в течение всего этого времени несколько успокоила Ильинского. Возможно, что он уверовал в свою непотопляемость. Но третий раз стал последним.
Потому что в третий раз он нарушил правило, которое твердо знал сам и разъяснял своим подопечным - агентам перед отправкой за линию фронта: ни при каких обстоятельствах не встречаться со своими близкими и знакомыми.
9
12 октября 1952 года но справке адресного бюро Ильинский разыскал родную сестру Валентину, у которой хотел узнать адрес своей жены, проживающей в Ленинграде. Но та сообщила в Управление МГБ, и он был задержан.
3 марта 1953 года Военный трибунал Московского военного округа приговорил Ильинского к высшей мере наказания - расстрелу. В жалобе на суровый приговор он писал: "Второй раз я стою перед расстрелом, может быть, поэтому я из серьёзного человека сделался наивным и не в состоянии правильно мыслить".
И чудо произошло: Постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 5 июня 1953 года ходатайство о помиловании было удовлетворено, расстрел заменили на 25 лет лагерей.
Отбывать срок Ильинского отправили в особый лагерь МВД СССР, где он опять-таки сумел пристроиться на блатную работу счетовода. Вполне можно предположить, что и там ему удалось сыграть очередную роль, подготовку к которой он блистательно прошёл у обер-лейтенанта Цирке.
ИСТОЧНИКИ
1. Варенков А. Слобода, № 49, 5 декабря 2007 г. -12 декабря 2007 г.
2. Варенков А. Слобода, № 50, 12 декабря 2007 г. - 19 декабря 2007 г.
3. Иванников И. Тайная война немецких спецслужб на море. В мире спецслужб, № 6, 13 июля 2005 г.
4. Маношин И.С. Интернет: Героическая трагедия о последних днях обороны Севастополя 29 июня - 12 июля 1942 г. Военно-историческое исследование.
5. Рассадин С.А. Интернет: Прогулки по улицам Тулы.
6. Сафронов А. Родина № 12,2008 г. (Архив УФСБ РФ по Тульской области. Ф. 1. Он. 5586. Т. 3.)
7. Сувениров О. 1937. Трагедия Красной Армии. М., 2009.
8. Сурин С.И. Интернет: Допрос военнопленных. 1 часть.
9. СМЕРШ. М., 2003.
10. Ставицкий В. Интернет: Игра на чужом поле.
11. Тульская школа оружейных техников. Интернет: Википедия,
12. Хазов П. Интернет: И один в ноле воин.
13. Хомич И.Ф. Мы вернулись. М., 1959.
14. Школа связи ВМС РККА. Интернет: Военно-морской институт радиоэлектроники.
15. ЦВМЛ. Ф. 3. Оп. 1.Д.6.
16. ЦВМА. Ф. 920. Оп. 2. Д. 25.
17. ЦВМА. Ф. 920. Оп. 2. Д. 469.
ТЕРРОРИСТ ИЛИ АВАНТЮРИСТ?
1
"…7 декабря 1941 г. 02 ч 35 мин.
Ставка Верховною Главнокомандования приказала перебросить но жел. дороге в Ваше распоряжение для развития наступления на тургиновском направлении 359-ю и 375-ю стр. дивизии.
359 сд: станция погрузки - Рыбинск, станция разгрузки - Кулицкая. Ориентировочное время прибытия: головы - утро 11.12, хвоста - утро 13.12;
375 сд: станция погрузки - Ярославль, ст. разгрузки - Кулицкая, Крючково. Ориентировочное время прибытия: головы - утро 14.12, хвоста - утро 15.12.
Прикрытие с воздуха погрузки и в пути - распоряжением начальника ПВО территории страны, выгрузки - распоряжением командующего Калининским фронтом.
Командующему Калининским фронтом организовать прием дивизий. Дивизии прибудут обмундированными и вооруженными полностью.
По поручению Ставки Верховного Главнокомандования Начальник Генерального штаба Б. Шапошников № 005444…"
Известно, что 359-я стрелковая дивизия в состав действующей армии вошла 10 декабря 1941 года. Сформированная на Урале за счет необстрелянных и не имеющих боевого опыта бойцов и командиров, воевала она под Калинином и Ржевом, в 1941-1942 гг. сражаясь в составе 30-й и 31-й армий Калининского фронта.
Вечером 17 мая 1942 года в 20 часов 15 минут атака противника но переднему краю и глубине обороны 1196-го стрелкового полка была особенно сильной. Более часа немцы вели артиллерийскую подготовку, а затем с трёх сторон в наступление пошла их главная группировка. Свыше двух батальонов в стык между 2-м и 3-м стрелковыми батальонами полка, до батальона пехоты разом навалились на 6-ю стрелковую роту, которая держала оборону в отдельном ротном районе, и, наконец, две роты пехоты со стороны рощи атаковали 1-й стрелковый батальон полка.
А кроме того, еще один батальон немецкой пехоты наступал совершенно на отдельном направлении на стык участков обороны между 1-м стрелковым батальоном 1196-го полка и 2-м батальоном соседнего, 1198-го полка. К слову, обстановка тогда складывалась однозначно критическая, и главная задача была хотя бы задержать наступающего противника на ближайшем выгодном оборонительном рубеже в тылу.
Мощный огонь артиллерии и авиации создал ощутимую угрозу устойчивости обороны всей дивизии. Между тем 359-я дивизия смогла отразить наступление превосходящих сил противника и удержать плацдарм на западном берегу Волги, а 1196-й полк успешно отбил атаки немцев на всех трех направлениях.
2
29 мая 1942 года - обычный и ничем не примечательный день, если не учитывать, что на фронте было спокойно. Безусловно, затишье было временным. Но именно в этот день уполномоченный Особого отдела НКВД лейтенант госбезопасности Васильев, а на армейский манер - капитан, вызвал для беседы командира 5-й пулеметной роты 1196-го стрелкового полка старшего лейтенанта Таврина. Разговор предстоял деликатный…
Само но себе положение оперуполномоченного обязывало постоянно изучать морально-политическое состояние подразделений.
С личным составом систематически проводилась предупредительная профилактическая и разъяснительная работа. И очень важно было быстро, а иногда немедленно реагировать на поступающие сигналы во избежание возможных нежелательных последствий. При этом многообразие информации отягощало жизнь особиста. Мелкие кражи в подразделениях, мелкие злоупотребления, воровство и жульничество отвлекало, а порой и принижало его основное предназначение.
Агентурно-осведомительная сеть буквально забрасывала разного рода информацией. Но, как известно, чем таковой больше, тем сложнее и дольше оказывался путь се проверки на объективность. Ведь частенько бывало, что секретная информация оказывалась заведомо ложной, иногда просто ошибочной. И вот попробуй, так сразу отдели правду от сплетен или слухов.
Никаких дел на оперативном учете на Таврина заведено не было. В сейфе у Васильева хранились дела оперативной проверки по проявлениям антисоветской агитации, где в основном проходили красноармейцы. Были на оперативном учете и наблюдательные дела на командиров, когда-то побывавших за границей и проходивших но показаниям арестованных…
Таврин воевал в 1196-м полку, что называется, с первого дня. В конце августа 41-го прибыл на формирование дивизии в Уральском военном округе. Нормально выдержал 50-километровый марш в условиях лютой зимы, без горячей пищи, с одним только 2-часовым отдыхом под открытым небом. После смены 247-й стрелковой дивизии, когда 359-я 15 декабря, перешла в наступление на левом фланге 31-й армии, участвовал практически во всех боях. Ничего отрицательного замечено не было.
Таврин участвовал в кровопролитных боях за д. Иванцово, где 19 и 20 декабря только его полк потерял 126 человек убитыми и 348 ранеными. Тогда оборону противника просто не смогли подавить огнём артиллерии дивизии. Участвовал он и в боях за д. Чухино, которые шли в течение пяти суток.
За взятие д. Почурино получил благодарность от Военного совета Калининского фронта.